Комментарий. В данном параграфе рассмотрены по существу три момента, составляющие право на публичное разбирательство: • гласность процесса; • устность процедуры

В данном параграфе рассмотрены по существу три момента, составляющие право на публичное разбирательство: • гласность процесса; • устность процедуры рассмотрения дела; • свободный доступ к механизмам судебной защиты..1

Гласность судебного разбирательства. Статья 123 Конституции РФ гласит: "Разбирательство во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом. Статья 18 УПК РСФСР разрешает проводить закрытое судебное разбирательство, когда необходимо предотвратить разглашение государственной тайны, по делам о преступлениях лиц, не достигших 16-летнего возраста; половых преступлениях, а также по другим делам в целях не разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Статья 9 ГПК РСФСР разрешает закрыть судебное заседание в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц, а также для обеспечения тайны усыновления. Приговоры и решения суда во всех случаях провозглашаются публично. Напомним, что согласно ч. 1 ст. 6 "... пресса и публика могут не допускаться на все судебное заседание или часть его по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты, частной жизни, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда публичность нарушал бы интересы правосудия".

Если сравнить основания, позволяющие провести закрытое судебное заседание по действующим нормам УПК И ГПК РСФСР и основания, перечисленные в ч. I ст. 6 Конвенции, то можно прийти к выводу, что ст. 6 предусматривает более широкие возможности для закрытого судебного разбирательства. В частности, возможность закрыть судебное заседание по соображениям морали, а также для защиты частной жизни сторон значительно шире по своему со­держанию, нежели сведения об интимных сторонах жизни или половых преступлениях. Такого же основания, как интересы правосудия, в российском законодательстве вообще не предусмотрено.

Что касается защиты частной жизни, то в этом отношении весьма характерно дело 2 против Финляндии^{. В} нем Суду пришлось исследовать наличие факта ВИЧ-инфицирования. Заявитель­ница заявила ходатайство, чтобы данные о наличии у нее ВИЧ-инфекции оставались в тайне. Суд первой инстанции провел закрытое судебное разбирательство, распорядился, чтобы все документы, включая протоколы показаний свидетелей, оставались секретными, всех принимавших участие в процессе обязали под угрозой уголов­ной или гражданской ответственности относится к данным материалам как к секретным, предал гласности (опубликовал) только резолютивную часть приговора без упоминания каких-либо имен и принял решение, что материалы дела должны оставаться секретны­ми в течение 10 лет. Апелляционная же инстанция по этому делу предала гласности принятое решение с полной информацией о лице, валяющемся носителем ВИЧ-инфекции.

В жалобе в Суд заявительница указывала на нарушение ее ча­стной жизни. Нарушение она усматривала, в частности, в том, суд первой инстанции установил слишком малый срок секретности, а суд второй инстанции сделал доступным широкой публике решение с полной информацией о заявителе. Суд признал, что в этой части имело место нарушение тайны частной жизни (ст. 8 Конвенции) и государство должно выплатить 2 1000 000 финских марок в порядке возмещения морального вреда.

Конституция РФ гарантирует гражданам защиту их достоинства (ст. 21); неприкосновенность частной жизни (ст. 23); запрещает использование и распространение информации о частной жизни лица без его на то согласия (ст. 24). Конституция разрешает ограничивать права и свободы граждан федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55). В силу прямого действия Конституции РФ, Конвенции, которая имеет преимущество перед национальным законодательством, и позиции Суд в части защиты частной жизни в ходе и в результате судебного разбирательства, судьи должны внимательно относиться к ходатайствам сторон, связанным с ограничением гласности судебного разбирательства. Это не означает, что любые ходатайства о полном или частичном закрытии судебного заседания по причине защиты частной жизни должны удовлетворяться судом. Как отметил Суд в своем решении по делу Z. против Финляндии, "национальным властям необходимо оставить широкое поле усмотрения для установления справедливости и равновесия между интересами гласности судопроизводства, с одной стороны, и интересами сторон или третьего лица в сохранении тайны информации о личной жизни, с другой стороны. Пределы такого усмотрения зависят от таких факторов, как природа, важность интересов и степени вмешательства ".

Суд признает, что в интересах правосудия можно ограничить гласность судебного разбирательства, когда, например, свидетели или потерпевшие испытывают страх при даче показаний в присутствии публики. ^[88]

Устность судебного разбирательства. Гласность, открытость правосудия неразрывно связана с устностью судебного процесса, поскольку открытость бессмысленна, если обстоятельств исследуются исключительно по письменным материалам без устного их обсуждения. Поскольку в суде первой инстанции всегда исследуются как вопросы факта, так и вопросы права, то устные слушания являются обязательными. Что же касается второй инстанции, то, как следует из решения Ахсен против ФРГ, если жалоба принесена только по правовым основаниям и исследование фактической стороны дела не требуется, то проведение устных слушаний не является необходимым. Однако в этом отношении следует иметь в виду Постановления Конституционного Суда РФ от 10 декабря 1998 г. и 14 февраля 2000 г.,^[89] в которых рассматривались вопросы участия сторон при рассмотрении уголовных дел в кассационном и надзорном порядке. Естественно, что такое участие неразрывно связано с возможностью устно изложить и обосновать свою позицию по делу. В указанных решениях Конституционного Суда РФ, признавшего необходимым участие заинтересованных лиц при рассмотрении уголовных дел в кассационной и надзорной инстанциях если они об этом просят, не сделано никаких исключений для ситуаций, когда приговор оспаривается исключительно по юридическим мотивам. Поскольку указанные решения Конституционного Суда РФ повышают уровень судебной защиты прав граждан, то судьям необходимо следовать этим решениям

Под добровольным отказом от публичного разбирательства в данном контексте понимается не отказ от гласности и устности, а в целом отказ от обращения к механизмам судебной защиты, который допустим, но должен быть исключительно добровольным. Речь идет о мирном урегулировании гражданско-правовых конфликтов, применительно по делам частного обвинения и в порядке ст. 9 УПК РСФСР, а также прекращении уголовных дел по нереабилитирующим обвиняемого основаниям. Использование всех указанных институтов по УПК и УПК РСФСР возможно только при согласии сторон без оказания на них какого-либо давления. Разъясняя, что следует понимать под давлением. Суд в решении по делу Девеер против ФРГ записал: "Суд отмечает, что хотя перспектива предстать перед судом, вероятно, усиливает готовность к компромиссу у многих "обвиняемых", оказываемое таким путем давление не является несовместимым с Конвенцией. Принуждение, на которое жаловался заявитель, следует искать в другом, а именно в приказе о закрытии магазина. Это означает, что на протяжении многих месяцев заявитель был лишен дохода от своей профессиональной деятельности, не мог платить зарплату своим сотрудникам, потерял свою кли­ентуру к тому времени, когда магазин откроется вновь. В результате г-н Девеер понес бы значительные убытки". Однако, если существует возможность быстро устранить применение мер, подпадающих под признаки "принуждения" путем подачи соответствующих жалоб в суд, то нарушения ст. 6 не будет. В деле Деелер правительство Германии не смогло представить убедительных доказательств о существовании эффективных правовых средств, позволяющих оспорить наложение штрафа и предотвратить закрытие магазина.

В деле гр-ки Никишиной Н.В. против Российской Федерации^[90], которая жаловалась, в том числе на то, что заключение мирового соглашения было совершено под принуждением и, таким образом, имело место нарушение ст. 6, Суд не согласился с ее доводами. Суть дела состояла в споре между Никишиной И.В. и ее сожителем, отцом ребенка, по поводу установления опеки над ребенком и условий порядка общения с ребенком. В результате неоднократных судебных разбирательств, длившихся с 24 марта 1998 г. по 22 июля 1999 г., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суд РФ отменила все предыдущие судебные решения и передала дело в суд первой инстанции для нового рассмотрения ввиду допущенных нарушений норм материального и процессуального закона. В суде первой инстанции дело должно было рассматриваться 14 февраля 2000 г. Однако 13 марта 2000 г. Никишина и отец ребенка заключили мировое соглашение, в котором полностью отказались от своих взаимных претензий. Определением Люберецкого городского суда куда дело было направлено на новое рассмотрение, мировое соглашение было утверждено и производство по искам прекращено. В жалобе в Суд на нарушение ч. 1 ст. 6 Конвенции заявительница указала, что заключила мировое соглашение в попытке спасти какие-либо отношения с сыном и не допускать дальнейшего затягивания разбирательства. Однако Суд признал необоснованными утверждения Никишиной о том, что она была вынуждена заключить подобное соглашение. В отличие от дела Девеер против ФРГ, Никишиной Н. В. была предоставлена возможность защищать свои права в судебном разбирательстве, которое должно было состояться 14 февраля 2000 г.