Часть III литературное редактирование

Гл а в а 1. РЕДАКТИРОВАНИЕ В ПРОЦЕССЕ КОММУНИКАЦИИ

§ 1.1. Предварительные замечания

Понятие «литературное редактирование» возникло от латинского redactus (приведенный в порядок). Оно подразумевает, во-первых, профессиональный анализ рукописи, установление степени соответ­ствия ее содержания и формы назначению; во-вторых, прогноз воз­действия текста в целом и в деталях на аудиторию и сравнение с тем, каким бы, по мнению редактора, это воздействие могло бы быть в идеале; в-третьих, выработку представления о результате работы — выправленном, улучшенном тексте; наконец, в-четвертых, соответст­вующее этому представлению исправление недостатков и усиление достоинств произведения при подготовке к публикации.

В массовой коммуникации редактор готовит текст к публикации и несет за него ответственность. Его задача — следить не только за сти­лем (как думают многие), но прежде всего за смыслом произведе­ния — тем, насколько мысль точна, глубока, насколько адекватно она сформулирована. Однако любое улучшение текста: уточнение идеи, насыщение фактами, изменение структуры — всегда осуществляется через исправление его литературной формы. Отсюда и возникло оп­ределение редактирования как литературного, но подразумевающего комплексный анализ и усовершенствование рукописи. (В книгоизда­тельском деле существуют и понятия «общее редактирование», «науч­ное редактирование», «техническое редактирование» и др.)

Часто задают вопрос: «А не проще ли вместо зануды, единственная Цель которого — придираться к чужим текстам, пригласить професси­ональных авторов, тексты которых априори не нуждаются в посто­роннем вмешательстве?» Увы, не проще. Это доказано многовековой историей предмета.

И ошибаются все, и просто выбирают не лучший путь для дости­жения цели. И хорошо, если рядом с автором будет специалист, спо­собный взглянуть на текст со стороны: и с точки зрения потенциаль­ного читателя, и с точки зрения самого автора, только взглядом свежим, свободным от неизбежной авторской ограниченности. На­пример, авторы книги «Журналист и информация» Я.С. Воскобойни- ков и В. К. Юрьев приводят такой отзыв известного журналиста о ра­боте редактора: «Сравнивая окончательные тексты с собственными оригиналами, я почти каждый раз думаю: ведь получилось именно так, как мне и нужно было бы написать, но вот почему-то, как гово­рится, не пошло на лист»^[88]. Они не называют имени журналиста, да это и не надо: эти слова могут повторить очень многие. А М.Е. Салты­ков-Щедрин выразил ту же мысль, но с точки зрения редактора: «Не он хорошо пишет, а мы его хорошо печатаем»^[89]. Кроме того, навыки профессионального контроля рукописи необходимы и самому автору.

Литературное редактирование опирается на положения лингвис­тики и стилистики текста, теории жанров и функциональных стилей, практической стилистики, теории литературы, текстологии, фор­мальной логики, теории коммуникации и других наук, изучающих текст и его читательское восприятие. На основе их достижений выра­батываются рекомендации, профессиональные приемы работы с про­изведением, ускоряющие процесс его подготовки и повышающие ка­чество работы редактора.

Как учебная дисциплина литературное редактирование ставит це­лью систематизированное, схематизированное описание критериев оценки текста, приемов работы с ним и овладение на этой основе аза­ми профессионального мастерства. В ряде случаев такая схематизация, придавая четкость описанию предмета, упрощает реальность и даже огрубляет ее. Но, с нашей точки зрения, это не только допустимо, но и плодотворно, поскольку в любой целенаправленной деятельности важ­но прежде всего понять суть явления, а уже потом его детализировать.

§ 1.2. Редактирование в коммуникации

Схема массовой коммуникации предполагает несколько элемен­тов: автор — текст — читатель (зритель, слушатель)^[90]. Общение автора и читателя опосредовано текстом, разделено во времени, и если текст не соответствует общепринятым требованиям, то общение затрудне­но. Например, прочитайте заголовок: ВОДОПОД ВОЛОС. С какого раза вы поняли, что речь идет о водопаде? А теперь текст рекламы: Имодиум: жизнь — это не только поиски туалета или Ты вошел — весь вагон вышел. «Rexona» никогда не подведет (последний пример — рек­лама дезодоранта в метро). Если бы эти тексты, до того как попали к читателю, побывали в руках квалифицированного редактора, они бы не вызывали у вас сейчас ехидную усмешку.

Чтобы свести к минимуму возможные помехи (ваша усмешка — это тоже помеха) в речевой коммуникации, повысить информатив­ность и убедительность текста, существует институт редактирования. Место редактора в схеме коммуникации можно определить так:

Редактор выступает в роли профессионального посредника между автором и читателем. При подготовке материала к печати редактор решает несколько задач.

Первая из них — оценка текста с точки зрения соответствия цели его написания: насколько он интересен, содержателен, способен ли привлечь внимание читателя и удовлетворить его информационные запросы, что нового он дает в разработке данной темы по сравнению с близкими по тематике материалами других средств массовой ин­формации, чем выгодно отличается от них. Иначе говоря, на первом этапе работы с рукописью редактор решает вопрос о возможности ее опубликования в предложенном виде.

Вторая задача (если материал принят в работу) — на этапе редак­ционной подготовки детально выявить содержательные достоинства и недостатки текста, проверить точность и достоверность фактов, внести необходимые уточнения и исправления.

Третья задача — оценить собственно литературные качества текс­та, то, насколько форма соответствует содержанию, цели и характеру коммуникации, внести правку.

§ 1.3. Редактор и автор: основы профессионального общения.

Саморедактирование

Работа редактора с автором связана с многими сложными психо­логическими и этическими проблемами. Редактор, как специалист, контролирующий качество текста, имеет право вмешиваться в автор­ский вариант текста и вносить изменения. Но возникает первый во­прос: как такое вмешательство должно осуществляться?

Лучше всего, если редактор и автор работают сообща —и тогда, когда зарождается замысел текста, и тогда, ког­да произведение готовится к публикации. Автор и редактор обсужда­ют концепцию текста: его тему и проблему, точность смысловых ак­центов, обобщений и выводов, оценивают его литературную форму. Редактор предлагает варианты правки, а автор сам вносит изменения в соответствии с обоснованными замечаниями редактора.

К сожалению, в условиях массовой коммуникации редактору час­то приходится самому готовить текст к публикации. Такая ситуация накладывает на него дополнительную ответственность и требует про­фессионализма. В любом случае автор должен быть ознакомлен с вы­правленным вариантом до публикации. Это обязательное требование профессиональной этики.

Работая с текстом, редактор должен поставить себя на место автора, понять его логику, точку зрения на тему и проблему материала, индивиду­альные особенности стиля и только тогда предлагать варианты правки. Исправления, предложенные редактором, должны быть глубже по содер­жанию, точнее по композиции, стилю, чем авторский текст. В противном случае вмешательство бессмысленно. Из двух равноправных вариантов изложения: авторского и редакторского — предпочтение отдается перво­му. Кроме того, нужно уметь грамотно обосновать необходимость правки, иначе конструктивного сотрудничества с автором не получится.

Если авторский вариант привлек внимание нестандартностью формулировки или хода мысли, не надо торопиться вносить правку, подгоняя его под общеизвестные образцы: возможно, именно такое изложение наилучшим образом передает нюансы замысла. Приведем в качестве примера маленький фрагмент текста, имея в виду, что из отдельных частей складывается целое. Редактор, анализируя текст: Сначала локомотив трудился на железных дорогах Российской империи, а в 1918 г. поступил на службу трудовому народу и быстро сломался, ут­верждает, что причинно-следственные связи, которые переданы сою­зом «и», нарушены. На наш взгляд, это говорит о невнимательном от­ношении к авторской точке зрения и его стилистике. Если вспомнить общеизвестные факты истории, например отношение «трудового на­рода» к общественной собственности, то станет понятно, что автор сказал именно то, что хотел, причем весьма точно и кратко.

Научиться профессионально, правильно понимать автора, вовре­мя задавать уточняющие вопросы — дело, при всей кажущейся легко­сти, не такое простое. Порой и само высказывание оставляет простор

для различных интерпретаций (например, при неточном, приблизи­тельном словоупотреблении), и разный жизненный опыт, особеннос­ти мировоззрения автора и редактора приводят к тому, что они в одно и то же понятие вложат разный смысл, одну и ту же ситуацию увидят по-разному^[91].

Но и авторская концепция, в свою очередь, должна учитывать цели, политику издателя или заказчика и, главное, профессиональные нор­мы деятельности средств массовой информации. Юридически они ре­гулируются законами о средствах массовой информации, о рекламе, об авторском праве, Гражданским кодексом, этически — этическими про­фессиональными сводами правил, принятыми в большинстве цивили­зованных стран. Так, в СМИ и политической рекламе недопустимо публиковать сведения, составляющие государственную или коммерче­скую тайну, клеветать, т.е. распространять заведомую ложь, которая по­рочит честь и достоинство личности, неприемлема оскорбительная ма­нера изложения. В потребительской рекламе запрещается публиковать недостоверную информацию о свойствах товара, преувеличивать его достоинства, принижать конкурентов.

Второй вопрос, важный для взаимоотношений автора и редактора, — каковы пределы возможного редакторского вмешательства в текст? Вкратце на него можно ответить так: редактор не автор, а только его помощник, редактор совершенствует содержание и форму текста, не выходя за пределы авторской концепции и стиля. Иначе говоря, за­мечания и исправления редактора должны быть объективными и учитывать позицию автора.

Недопустимы ситуации, аналогичные описанной в журнале «Журналист». В од­ну местную газету журналист принес материал о жестоком обращении мачехи с па­сынком при попустительстве родителей, бывших безучастными наблюдателями из­девательств. По версии журналиста, виноваты были все трое: отец, женатый на мачехе, разведенная с ним мать и сама мачеха. В редакции материал попал к моло­дой сотруднице, которую так потрясла история с мачехой, что она все остальное из текста вымарала, а автору правку не показала. В результате газета ославила мачеху на весь город как единственную виновницу тяжелой участи ребенка^[92].

Кроме того, навыки профессионального анализа текста очень по­лезны и когда речь идет о саморедактировании —улучшении собственного текста. Критерии оценки вариантов здесь те же: соот­ветствие литературной формы теме, целям и адресату материала. Но процесс саморедактирования имеет некоторые особенности, связан­ные с созданием и восприятием текста.

Самое сложное для автора — целиком отвлечься от того, что ему известно по теме текста вообще. А знает он, как правило, больше, чем пишет, и видит предметную ситуацию несколько иначе, чем она отра­жена в тексте. Именно это знакомство с темой часто мешает автору заметить пробелы в содержании материала, предугадать, что читателю может показаться необоснованным или бессвязным^[93].

Прежде чем приступить к процессу саморедактирования, текст на­до отложить на какое-то время в сторону — как говорят редакторы, дать отлежаться: автор отчуждается от текста и приобретает хотя бы в некоторой степени способность воспринимать свое произведение с позиций редактора и читателя — отстраненно.

Есть несколько ступеней отчуждения, первая — самая слабая из них. Но и тогда автор, вернувшись к «отлежавшейся» рукописи, смо­трит на нее уже по-новому. Именно на этом этапе и происходит само- редактирование. А поскольку степень отстраненности автора от мате­риала еще весьма относительна, успех работы будет напрямую зависеть от профессиональных навыков оценки и правки текста.

Вторая степень отчуждения — работа над рукописью совместно с редактором, и высшая — ее публикация. Тогда и автор видит текст уже совершенно иными глазами, но изменить, увы, ничего не может. Сле­довательно, чтобы не испытывать разочарований, его задача — еще на этапе подготовки добиться максимального соответствия формы и со­держания текста замыслу, воображаемому идеалу. А путь к достиже­нию этой цели только один — развивать профессиональные навыки анализа и правки текста.

§ 1.4. Редактор и читатель: прогноз восприятия текста аудиторией

Редактор непосредственно не контактирует с читателем, но пред­ставлять себе его информационные потребности, интересы, уровень знаний, психологические особенности восприятия текста ему необхо­димо. Без этого невозможно спрогнозировать, как текст будет понят, воспринят, сможет ли привлечь и удержать внимание аудитории.

Редактор — первый читатель материала. При достаточной трени­ровке на основе собственного восприятия он может сделать предвари­тельные выводы о том, будет ли текст понятным с первого прочтения или же потребуются значительные усилия в осмыслении содержания. Прогнозируя реакцию читателя на речевое произведение, редактор учитывает наиболее важные психологические особенности восприятия письменного или устного сообщения и свойства канала информации.

Для текстов СМИ, рекламы и паблик рилейшнз немаловажным оказывается фактор первоначального восприятия текс­та^[94] — и материала в целом (хотя, разумеется, чем сложнее речевое произведение, тем большая свобода интерпретации его смысла оста­ется), и отдельных его фрагментов, низшим из которых является сло­во как смысловой и стилистический элемент.

Опытные редакторы СМИ говорят: «Если хотя бы одному челове­ку непонятно прочитанное с первого раза, значит, оно будет непонят­но многим». Таким «одним» человеком нередко оказывается редак­тор, который готовит публикацию, и его профессиональная задача — разобраться в причинах того, почему текст оказался не понят. А при­чины могут быть и смысловые, например нечеткое представление те­мы, путаность авторской мысли (так, ни один потенциальный поку­патель по плакату, на котором изображен довольный мужчина в гамаке, подвешенном между стенами огромного зала, и по слогану к нему: Атриум. Отдыхайте — не догадается, что его приглашают не в туристический отель, а в новый торговый центр), и стилистические, когда изложение провоцирует возникновение неправильных прочте­ний, ассоциаций, не запланированных автором (типичный пример краткого рекламного объявления такого рода: Запои. Круглосуточно. 101-02-03. Так какую услугу предлагают авторы?).

Кроме того, одна из коммуникативных особенностей психологи­ческого восприятия речевого произведения аудиторией в условиях массовой коммуникации — необязательность ее знаком­ства с текстом. Поэтому нередко с материалами СМИ аудитория знакомится между делом и всякую ненужную, скучную, с ее точки зрения, информацию отбрасывает сразу, а интересную не столько чи­тает, сколько бегло просматривает.

Соответственно, при анализе текста с позиций потенциального читателя редактор должен учитывать и эти обстоятельства, в частнос­ти следить за тем, способствует ли расстановка смысловых акцентов в тексте его пониманию и удержанию читательского внимания, вызы­вает ли стиль изложения интерес к теме, эмоциональный отклик, со­переживание, соучастие. Многие конкретные рекомендации дают классическая и современная риторика и стилистика.

В работах специалистов по массовой коммуникации и языковедов все чаще звучит этическая оценка текстов СМИ. Автор должен уважать свою аудиторию, соблюдать этические нормы пуб­личного общения, которые складывались веками и в которых отражен менталитет нации. Нравственных ограничений в выборе тем и их трактовок, в выборе языковых средств никто не отменял.

Но нарушаются они очень часто. Это проявляется в том, что созна­тельно огрубляется язык СМИ (поэтому некоторые исследователи да­же говорят об очередной волне варваризации языка^[95]); принижаются и осмеиваются культурные достижения и историческое прошлое; опо­шляются духовные ценности; сознательно, последовательно, бесце­ремонно навязывается осмысление явлений действительности через призму низменных желаний и инстинктов.

Как неуважение к аудитории расценивается и низкий профессиональ­ный уровень журналистов. Особенно ярко это видно во время прямых те­левизионных эфиров, когда ведущие нередко говорят хуже своих гостей.

Прогнозируя понимание и оценку текста аудиторией, редактор не должен ориентироваться только на себя. Он оперирует обобщенным представлением о потенциальных читателях, которое складывается из таких параметров, как особенности аудитории общего или специали­зированного издания, ее возраст, пол, уровень образования и интере­сы. Для неспециализированных средств массовой информации при­нят критерий усредненного читателя. Это человек со средним образованием, удовлетворительно усвоивший школьный курс по ос­новным дисциплинам. Для специализированных критерий уточняется соответствующими специализации особенностями.

Конечно, представления редактора о том, каков его читатель, что интересует аудиторию, никогда полностью не совпадут с реальнос­тью. Но задача редактора — корректировать свои обобщенные пред­ставления, приближая их к жизни. В работе редакций и издательств для этого активно используются опросы, анкетирование, изучение читательских писем, маркетинговые исследования.

В работе служб связей с общественностью в качестве аудитории чаше всего выступают не отдельные люди, а редакции СМ И соответствующе­го профиля и другие заинтересованные организации. Отношения с ни­ми складываются постепенно, с помощью специальных методов нала­живания контактов, описываемых в литературе по паблик рилейшнз^[96].

§ 1.5. Редактор и текст: критерии анализа речевого произведения

Основной предмет творческих усилий редактора — текст. Именно работе над рукописью посвящен этот раздел. Прежде всего несколько общих замечаний.

Одна из основных функций редактора — контроль качества речевого произведения. Помогают его осуществлению и соблюде­ние целесообразной последовательности редакторских действий с рукописью, и учет психологических закономерностей редакторско­го труда.

Общая схема работы редактора над текстом выглядит так. На пер­вом этапе происходит знакомство с произведением и постановка за­дачи редактирования. При этом редактор анализирует, насколько со­блюдены заданные заранее параметры материала: объем, жанр, тематика, выявляет достоинства и недостатки рукописи, составляет представление о том, каков мог бы быть текст в идеале, исходя из представленного варианта. Затем он решает, вернуть ли материал на доработку с соответствующими замечаниями и рекомендациями или принять его в работу, как и в какой степени править. Сам процесс ре­дактирования, последний этап работы, обычно наиболее длительный. Для каждого текста необходима своя мера редакторского вмешатель­ства, которая зависит от того, насколько качественно проработаны автором содержание и стиль материала.

Труд редактора творческий, но это творчество своеоб­разно и проявляется как в анализе, так и в правке текста. В отличие от автора, который, создавая речевое произведение, отражает действи­тельность, редактор в качестве основы для работы имеет уже готовый текст. И этот текст лишь опосредованно представляет все многообра­зие жизни. Сам отбор фактов действительности, их оценка, установ­ление взаимосвязей, обобщения и выводы отражают авторское виде­ние ситуации, всегда в большей или меньшей степени субъективное и, возможно, неполное. И хотя авторская точка зрения, его позиция и Цели входят в ряд важнейших критериев анализа и правки любого ре­чевого произведения, редактор, исследуя текст, не может ограничить­ся только ими.

Он анализирует текст как элемент системы коммуникации в целом, соотнося его содержание и с собственными наблюдениями, знаниями, Жизненным и профессиональным опытом, и с тем, что сообщают по Энному предмету другие источники информации. Редактор в работе ^следу_ет психологической установке на активное ^в°сприятие произведения, активное отношение к авторско­му и своему труду.

Литературное редактирование представляет собой одну из тех об­ластей деятельности, в которой общая и профессиональная эрудиция, высокий интеллект — не просто основа общей культуры, профессио­нального престижа, а необходимое технологическое требование. Чем больше знает редактор, чем активнее он может применить свои зна­ния при анализе текста, тем успешнее будет его работа. Конечно, ре­дактор не может сравняться в узкопрофессиональных знаниях со спе­циалистом, но он должен стремиться к тому, чтобы знать о предмете текста как можно больше, тогда ему будет легче оценить точность и глубину выводов и обобщений, задать вопросы автору, найти допол­нительные источники информации по предмету и, наконец, в случае необходимости привлечь экспертов.

Анализ литературной формы произведения требует от редактора немалых специальных знаний в области литературоведения, теории жанров, стилистики, психологии читательского восприятия, а также чутья и вкуса. Его задача — сохраняя авторский стиль, следовать су­ществующим традициям, нормам, а если отступать от них, то делать это обоснованно, не оскорбляя ни автора, ни аудиторию. Сами же ис­правления не должны выглядеть чужеродными вкраплениями, запла­тами. Если правка сделана грубо, это заметит не только автор, но и чи­татели. И авторитета изданию такая работа не прибавит.

Редакционная подготовка текста к публикации в СМИ очень часто жестко ограничена во времени. И принимать ре­шения, и работать надо быстро. Назовем несколько основополагаю­щих принципов работы с текстом, которые должны помочь вам при­обрести необходимые профессиональные навыки. Примите пока их как аксиомы, как советы опытных редакторов.

• Ознакомьтесь сначала с текстом в целом, составьте четкое пред­ставление о его содержании, цели, концепции, композиции, стиле.

• Не начинайте правку, не дочитав текст до конца.

• Помните о том, что в любой его части может быть фактическая неточность, недостоверная информация, речевая погрешность. Такое понимание — основа профессионального критического отношения к тексту. В теории редактирования это называется установкой на возможную ошибку.

• Правьте только после того, как точно поняли, в чем порок текс­та и как его устранить.

• Исправляя конкретную ошибку, помните, что фрагмент текста, в котором она была, — это элемент целого. При правке обязательно учитывайте контекст.

• Не задерживайтесь на трудных для правки местах рукописи на­долго. Возвращайтесь к трудному месту после того, как правка в и^е' лом закончена, это поможет вам выбрать оптимальный вариант с уче­том целого.

• Ограничивайтесь минимально необходимыми исправлениями.

• Внося их, сопоставляйте свой и авторский варианты, выбирайте лучший.

• Критически относитесь не только к авторскому варианту, но и к своему. Вы тоже не идеал. Помните об этом*.

И последнее: имейте в виду одно ироническое определение редак­тирования: «Палка — это отредактированная елка». Постарайтесь, чтобы к вашей редакторской работе это не относилось.

Гл а в а 2. ТЕКСТ КАК ОБЪЕКТ РАБОТЫ РЕДАКТОРА. ОСНОВНЫЕ СВОЙСТВА ТЕКСТА

§ 2.1. Предварительные замечания

Чтобы успешно оценить смысловые и языковые качества текста и затем править его, необходимо иметь представление о его наиболее важных свойствах.

В семиотике, лингвистике, литературоведении — дисциплинах, ис­следующих феномен текста, — существует несколько десятков его оп­ределений, различающихся по целям и даже предмету. Так, семиотика, наука о знаковых системах, считает текстом и танец, и художественное полотно, и дорожный знак — любое законченное сообщение, передан­ное в любой знаковой системе. В лингвистике под текстом понимается объединенная по смыслу последовательность знаковых единиц (пред­ложений, сверхфразовых единств), основными свойствами которой яв­ляется связность и целостность^[97]. В теории и практике редактирования принято более подробное определение, которое наиболее полно учи­тывает особенности редакторского труда. Текст — это законченное Речевое произведение, основными свойствами которого являются ин­формативность, целостность, связность, литературная обработанность, закрепленность на каком-либо материальном носителе информации^[98].

Все эти основные качества связаны между собой, а с каждым из них — и другие, вытекающие из основных свойства текста, не менее ^Важные в работе редактора.

§ 2.2. Информативность текста и виды информации

Информативность — способность текста быть носителем законченного сообщения, передавать информацию. Информатив­ность как важнейшее свойство текста характеризует количество со­держащейся в нем информации, ее важность и новизну.

При оценке информативности текста важно учитывать два аспек­та. Первый — отношение информации текста к знаниям аудитории и ее информационным интересам. Чем больше новой — интересной и понятной — информации содержит текст, тем он более информати­вен. Эту сторону содержания редактор оценивает при первом, ознако­мительном чтении текста. И второй — это семантические и синтакси­ческие свойства изложения, позволяющие с помощью одинакового числа языковых знаков передавать разную по количеству и качеству информацию (см. § 3.5).

Принято выделять несколько видов информации. Фактуальная информация свойственна любому тексту и отражает явления действительности и их взаимосвязи, это осмысленная автором картина мира, реального или воображаемого, переданная средст­вами языка. Фактуальная информация чаще всего выражена вербально с помощью слов, употребленных в своих прямых словарных значениях. Она составляет предметно-логическую основу текста. В редактировании с фактуальной информацией тесно связано понятие факта (см. гл. 5).

Концептуальная информация отражает авторскую оценку, интерпретацию темы, явления. Она может быть выражена вербально, т.е. в высказывании, или подразумеваться в контексте. Та­кая информация извлекается из текста в целом и обусловлена осмыс­лением отраженных в нем фактов и их отношений. Особая разновид­ность концептуальной информации — информация о самом авторе, его позиции в описываемой ситуации.

Разделение информации на фактуальную и концептуальную часто довольно условно, поскольку почти любое высказывание так или ина­че отражает авторскую позицию.

Так, выдающийся теоретик судебного красноречия П.С. Пороховщиков писал, что защитнику на суде всегда выгоднее сказать «подсудимый*, нежели «поджигатель» или «грабитель», а обвинителю выгоднее называть жертв преступлении не «пострадав­шими». а «девушкой* н «ее отцом*, что ожнвллст в сознании слушателей представле­ния о загубленной молодой жизни н горе старики отца (пример В.В. Одинцова)¹-

' Пороховщиков П.С. Искусство речи на суде. СПб., 1910. С. 19.

Компоновка фактов в тексте и сам их отбор также отнюдь не без­различны для выражения концептуальной информации.

Подтекстовая информация — прямо не выраженная, скрытая информация, извлекаемая на основе фактуальной благодаря способности текста порождать ассоциативные значения. Например, на основе подтекстовой информации часто возникает ирония и уга­дываются намеки. Это наиболее сложная разновидность информа­ции, редко встречающаяся в текстах СМИ¹.

Мы, в свою очередь, на основе редакторского и журналистского опыта выделили бы еще один вид информации — косвенную, т.е. сведения, передача которых не составляет цель сообщения, но они из­влекаются попутно с основными из его содержания. Так, прочитав вывеску «Свисс-банк», вы не только будете знать, куда пришли (что является целью сообщения), но и, скорее всего, сделаете вывод о не­благозвучности названия (это и есть косвенная информация, содер­жащаяся в названии учреждения).

По степени важности для темы и месту в смысловой и синтаксичес­кой структуре выделяется информация ключевая — важнейшие уни­кальные сведения по теме, которые не могут быть подсказаны контекс­том, дополнительная, уточняющая — та, что развивает и конкретизирует ключевую и обусловливается ею, повторная — любое второе и последующие упоминания ранее названных реалий. И наконец, выделяются фрагменты текста, не несущие информации вообще².

В любом тексте информация разных типов чередуется. Приведем пример.

Вокруг самой грандиозной международной научной программы «Геном челове­ка* разгорелся жесточайший скандал. Спор идет между американской частной ком­панией Celera Genomics н международной общественной организацией HUGO (Human genomic organization), которые параллельно занимаются расшифровкой че­ловеческого генома.

Расшифровка генетической памяти, заключенной в спиралях ДНК, сулит чело­вечеству неисчислимые плюсы, о которых прежде оно могло мечтать только в сказ­ках. Первый шаг к золотому веку — завершение программы «геном человеки», о ко­торой задействовано более полутора тысяч виднейших биологов ьінра, втом числе около семидесяти российских, — будет сделан предположительно уже в ближайшие годы. Только компания Celera обещает завершить работу уже в следующем году, HUGO — на два года позже.

Суть спора проста: бизнес хочет все запатентовать и со всего снимать дивиден­ды. Общество, напротив. — сделать исчерпывающую информацию о человеческой ДН К доступной и бесплатной для всего мира.

_г ' См.: Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. ^ 26-40.

См.: Миньяр-Белоручев Р.К. Теория н методы перевода. М., 1996. С. 58—76.

Скандал разрастается, в ход идут самые разные компроматы, опубликовываются конфиденциальные письма. Противники обвиняют друг друга в самых разных грехах, среди которых самые безобидные — «тупость» н «преступное небрежение». На про­шлой неделе произошло немыслимое — в научный спор вклинились президент США Билл Клинтон и британский премьер-министр Тони Блэр. Оба поддержали HUGO и заявили, что патентовать можно только лекарства, но не вновь открытые гены.

Они, безусловно, правы. Иначе пришлось бы признать, что Ньютон должен был бы продавать свои законы на рынке, а Архимеду, когда он, взбудораженный открытием, выскочил из ванны, не следовало с криками «Эврика!* бегать голому по улицам, а нуж­но было немедленно связываться с чиновником из древнегреческого патентного бюро^[99].

Сначала выделим фрагменты фактуальной информации — пред­метно-логическую основу текста. Это изложение сути и характера спора между американской частной компанией Celera Genomics и международной общественной организацией HUGO по поводу про­граммы «Геном человека»; упоминание о полутора тысячах биоло­гов — участников программы, среди которых 70 российских, о плани­руемых сроках выполнения программы двумя организациями, об участии в споре и позиции Билла Клинтона и Тони Блэра.

К концептуальной, оценочной информации можно отнести значи­тельную часть эмоциональных характеристик программы во втором абзаце (неисчислимые плюсы, золотой век,'мечтать только в сказках), оценку выступлений Клинтона и Блэра (произошло немыслимое), весь последний абзац — пассаж о Ньютоне и Архимеде.

Есть в тексте фрагменты, совмещающие и фактуальную, и концепту­альную информацию. Так, научный спор называется несколько раз скан­далом; как «самые безобидные» грехи оппонентов упоминаются тупость и преступное небрежение. В последнем примере фаюуальная часть ин­формации — это констатация самого факта, а концептуальная — то, что оформлена эта часть текста как цитата и поэтому передает ироническое отношение авторов материала к особенностям дискуссии.

К ключевой информации, составляющей основную, невосполни­мую за счет контекста часть, относятся весь первый абзац — тема сооб­щения, часть второго — информация о числе участников программы и сроках ее выполнения, весь третий абзац — суть спора, часть четверто­го — информация о Клинтоне и Блэре и их позиции без уточнения ее сути. Все остальное — это дополняющая и уточняющая информация, частично оценочного, частично конкретизирующего факты характера.

Рассмотрим небольшой фрагмент текста на предмет того, как рас­пределены в нем основные виды информации:

На прошлой неделе произошло немыслимое — в научный спор вклинились президент США Билл Клинтон и британский премьер-министр Тони Блэр. Оба поддержали HUGO и заявили, что патентовать можно только лекарства, но не вновь открытые гены. Они, безусловно, правы. Иначе пришлось бы признать, что Ньютон должен был бы прода­вать свои законы на рынке, а Архимеду, когда он, взбудораженный открытием, выско­чил из ванны, не следовало с криками «Эврика!» бегать голому по улицам, а нужно бы­ло немедленно связываться с чиновником из древнегреческого патентного бюро.

Выделенные курсивом фрагменты текста — ключевая фактуальная информация, полужирным курсивом — дополнительная фактуаль­ная, остальное — дополнительная концептуальная. Кроме того, в лю­бом тексте есть фрагменты повторной информации. Здесь это цепоч­ки повторных наименований: произошло немыслимое — в научный спор вклинились; президент США Билл Клинтон и британский премьер- министр Тони Блэр — оба — они; Архимед — он.

В текстах массовой коммуникации наличие и фактуальной, и кон­цептуальной информаций обязательно, но в произведениях разных жанров соотношение этих ее видов различно. Например, в рекламе преобладает концептуальная, позитивно-оценочная информация, а в пресс-релизе — фактуальная.

В приведенном тексте не выделены фрагменты, не передающие ин­формации вообще. Чаще всего их появление расценивается как стили­стический порок, недостаток речевой культуры (среди них встречается группа слов, которые исчезли из языка и не употребляются даже в соста- ^ве производных слов), но может быть обусловлено и сознательным жела­нием уйти от сути дела, в таком случае речь идет о демагогии¹.

§ 2.3. Смысловая целостность

Смысловая целостность — тематическое,содержательное единство текста, подчиненное основной идее, его смысловая закон­ченность. В качественном произведении всегда улавливается основ- ^Ная смысловая нить, раскрывающая тему с разных сторон и исчерпы-

(3 ¹ Подробнее см.: Николоева Т.М. Лингвистическая демагогия // Прагматика н про- ‘ ^Смы интенсиональности. М., 1998. С. 154—165.

вающая ее. Первостепенная задача редактора — говоря образно, сле­дить за тем, чтобы эта нить не исчезала, не уводила в сторону и соот­ветствовала авторскому замыслу.

Содержание текста развертывается линейно — цепочкой связан­ных по смыслу и грамматически предложений, но оно иерархично, т.е. имеет смысловую структуру, в которой выделяются основные и второстепенные элементы. В нем всегда есть главная мысль — тема; мысли, которые с различных сторон раскрывают содержание темы, — несколько подтем; мысли, которые конкретизируют подтему, — суб­подтемы, и т.д. Сложность смысловой структуры зависит от особен­ностей темы, стиля, жанра, объема текста^[100]. Причем его общий смысл всегда больше суммы смыслов частей: приращение дает информация самой структуры — взаимодействие главных и второстепенных аспек­тов содержания внутри целого. И чем сложнее по содержанию и фор­ме произведение, тем значимее информация структуры.

Опытные редакторы знают, насколько важно правильно выбрать способ подачи материала, организовать его соответствующим ситуа­ции образом. Кроме того, именно системность текста, его структур­ная организация позволяет сокращать фрагменты, изменять частные качества текста без нарушения его смысловой целостности.

Эффект смысловой целостности зависит и от взаимодействия со­держания текста с системой знаний читателя и с информацией, свя­занной с ситуацией общения в целом, — так называемым к о н т е к - сто м^[101]. Из него черпаются сведения, необходимые для правильного понимания любого смыслового и структурного элемента текста, на­чиная от слова и заканчивая целым произведением. Чтобы понять, как взаимодействуют в коммуникации текст и контекст, представьте простейшую ситуацию: вы в Москве, находясь на Воробьевых горах, спрашиваете, как пройти, например, к химическому факультету МГУ. Вам отвечают, что он напротив физического факультета. Если вы зна­ете, где расположен последний, то вы получили ответ на свой вопрос, если нет — ответ неполноценен.

Таким образом, вся информация текста как элемента коммуникации складывается из двух частей — того, что, собственно, сказано, и инфор­мации контекста, на основе которой сообщение становится понятным- Многие сведения в тексте могут опускаться, если они известны общаю­щимся или легко подсказываются содержанием. (В приведенном выШ^е примере с химическим факультетом ответ не содержал подробной ин­

формации, куда и как идти.) Так возникает еще одно явление, связанное со смысловой целостностью, — смысловые скважины в изло­жении, в норме восполняемые за счет контекста¹. В большей или меньшей степени такие скважины присутствуют в любом тексте, но знаний тех, кто общается через его посредство, и информации кон­текста должно быть достаточно, чтобы их было легко восполнить. Так случается не всегда:

— Кирпич ни с того ни с сего никогда на голову никому не свалится. В частнос­ти же, уперто вас, вам он ни в каком случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.

— Может быть, вы знаете, какой именно?..

— Вам отрежут голову!..

— Это почему?

— Потому... что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже н разлнла. Так что заседание не состоится.

Этот хрестоматийный диалог демонстрирует ситуацию, когда зна­ний одного из участников диалога, Берлиоза, явно недостаточно, что­бы интерпретировать сообщение Воланда. Характерна и реакция:

— Простите, — после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелющего чепу­ху иностранца. — при чем здесь подсолнечное масло... и какал Аннушка?²

Если в тексте возникает смысловая скважина подобного рода, он теряет смысловую целостность и воспринимается как бессвязный.

Задача редактора — следить за тем, чтобы не возникало невоспол­нимых скважин. Если не говорить о тексте просто непродуманном и беспорядочном, основных причин их возникновения две. Первая — недостаток знаний аудитории (например, не всякий человек даже с высшим образованием поймет заголовок Агреман за агреманом). Вто­рая — неудачное сокращение, утрата смысловой целостности текста. Сравните полную и краткую версии одного рекламного ролика. В обоих случаях на экране большой стол и за ним множество людей, пьющих пиво прямо из бутылок. А крупным планом дано изображе­ние прыгающей по его поверхности пробки от пивной бутылки.

Полная версия інь прекрасна, пока прыгает пробка

(большая посылка умозаключения).

"Патре» — _пидо с пробкой (меньшая по­илка умозаключения).

Краткая версия

Большая посылка умозаключения сокра­щена)

оПатре» — пиво с пробкой (высказывание перестало быть элементом умозаключения).

См.: Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М., 1982. С. 78—90. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. М., 1989. С. 30.

Текст полной версии — умозаключение, в котором представлена большая посылка: Жизнь прекрасна, пока прыгает пробка, меньшая посылка:«Патре» — пиво с пробкой — и подразумевается вывод: Жизнь прекрасна с пивом «Патре». В краткой версии сократили большую по­сылку, текст перестал быть умозаключением, соответственно, пере­стал подразумеваться и вывод о том, как сделать жизнь прекрасной. А единственная фраза: «Патре» — пиво с пробкой — звучит, мягко го­воря, бессмысленно (не бывает бутылочного пива без пробок).

Представление о смысловой целостности текста возникает у чита­теля уже по прочтении всего произведения, когда он устанавливает наиболее важные аспекты содержания, их связь между собой и с пе­риферийными, наименее существенными для авторского замысла и темы фактами.

Смысловую целостность текста редактор оценивает на этапе озна­комительного чтения. Кроме того, есть и специфические, редактор­ские приемы анализа содержания произведения, в частности это ме­тоды оценки его композиции и логических качеств (см. гл. 4, 6). Сравним два текста. Вот первый:

Лечебно-профилактические супы, повышающие работоспособность, разрабо­тали столичные ученые-диетологи.

Как сообщили «МК» в НИИ пищеконцентратной промышленности и специ­альной пищевой технологии РАСХН, ученым впервые удалось включить в состав обычных обеденных блюд — макаронных, рисовых супов, а также овсяной и гречневой каш — нетрадиционные биоактивные добавки на основе люцерны и семян льна.

Не исключено, что с момента появления в магазинах пакетиков с новыми сухи­ми концентратами их будут прописывать диабетикам и людям с ослабленным им­мунитетом. К примеру, пациентам можно давать суп с люцерной, которая снижает уровень холестерина, а за счет высокого содержания растительного белка и бета-ка- ротина обладает общеукрепляющим действием. Также хороша каша с добавлением льняного семени. Кроме приятного вкуса и запаха льна оно придает блюду лечеб­ные свойства, поскольку богато питательными и биоактивными веществами.

Помимо первых и вторых блюд сольном ученые разрабатывают льняной попкорн, сладкие подушечки и хлопья для популяризации полезных добавок среди молодежи.

Смысловая целостность этого текста обеспечивается четкостью структуры, ясными смысловыми связями. Наиболее важная инфор­мация текста — собственно новость, и дана она сначала. Затем по значимости идет информация о свойствах новых продуктов, и дается она вслед за новостью. Еще менее значимы сведения о том, какие продукты разрабатываются, они приведены в конце. Но все эти фР^аГ' менты относятся к одной теме и раскрывают ее с разных сторон. Вот второй текст:

ТРУДНО СТАТЬ БАНКРОТОМ

Восемь частных магазинов попали в предварительный список банкротов, подготовленный экспертами правительства столицы

Мэр Лужков продолжает настаивать на том, чтобы самые плохие магазины бы­ли выставлены на аукцион и обрели более рачительных хозяев. В разгар овощной кампании хозяйства-поставщики вспомнили о выданных магазинам Москвы еще зимой или весной кредитных партиях товара. Суммы долгов исчисляются десятка­ми миллионов. Но вместо того, чтобы, следуя закону о банкротстве, сразу обратить­ся в суд, директора по старинке решили взывать к совести должников сверху: нача­ли действовать через мэрию.

Однако, как пояснили корреспонденту «МН» в Департаменте потребительско­го рынки и услуг Москвы, несмотря на гигантские суммы задолженностей, прави­тельство не вправе объявлять какие-либо магазины банкротами. По закону, если кредитор не получил свои деньга стечение трех месяцев, он вправе потребовать вы­платы долга в течение недели. И только после этого обращения в суд должник счи­тается банкротом. Тем не менее сотрудники департамента организовали проверку финансово-экономической документации, а также соблюдения условий привати­зации указанных в «черном списке» магазинов.

Приехав вместе с экспертами департамента в овощной на Ленинградском рын­ке, корреспондент «МН* убедился в справедливости претензий совхоза «Москов­ский», который более трех.мссяцев дожидается возвращения семимиллионной за­долженности. Но в отчете слово «банкрот» не употребляется. По закону даже такого рода задолженности все еще рассматриваются как текущие.

В «черном списке» департамента всего восемь столичных магазинов — канди­датов в банкроты. Сколько их на самом деле, не знает никто, равно как и хороших. Директор магазина на Ярославском шоссе А. Кудрявцев должником быть не любит: боясь потерять поставщиков, он может задержать платежи только на пять дней.

Узнать, каких в Москве больше хозяев — хороших или плохих, — поможет на­чатая мэрией всеобщая перепись предприятий сферы потребления.

Уже при ознакомительном чтении возникают вопросы: что же реаль­но происходит с московскими магазинами и о чем этоттекст—о банкрот­стве, о выставлении на аукцион магазинов с нерадивыми хозяевами, о юридических тонкостях процедуры банкротства, о деятельности Депар­тамента потребительского рынка и услуг, о хороших магазинах? Более внимательное чтение только множит их количество. Так, прочитав заго­ловок и врез, читатель ждет развития темы банкротства, но автор говорит Уже об аукционах, которые предлагает мэрия. Дальше читатель узнает, что °на и не вправе кого-либо объявлять банкротом, — это делает суд, и т.д.

Вывод здесь один: столкнувшись со сложной жизненной ситуаци- ^ей, где все взаимосвязано, автор не смог четко вычленить аспекты проблемы и организовать материал, не счел нужным это сделать и ре­дактор. Текст в результате так и не приобрел смысловую целостность, ^к°торая выражена прежде всего в его тематическом единстве и струк- ^РИрованности информации.

Содержание текста позволяет его править, но это требует карди­нальной переработки — четкой формулировки темы, выделения ас­пектов, ее раскрывающих, и сокращения всего лишнего. Как это можно сделать, показано в § 3.9.

§ 2.4. Синтаксическая связность

Связность — это синтаксическое свойство текста, с помощью которого обеспечивается смысловая целостность. Наличие связности еще не гарантирует целостности текста, но зато отсутствие первой, несомненно, обеспечит и отсутствие второй.

Даже само понятие «текст» в переводе с латинского означает ткань, т.е. связь элементов внутри целого. Содержание любого речевого про­изведения излагается последовательно, линейно в цепочке взаимосвя­занных предложений. И каждое из них может передать лишь частичку необходимого смысла и становится понятным до конца только в кон­тексте всего произведения. Поэтому в языке существует много разно­образных средств внутритекстовой связи. Помимо специальных свя­зочных слов: союзов, частиц, текстообразующих вводных конструкций (итак, во-первых, кстати, кроме того и пр.), о которых подробнее будет сказано в главе, посвященной логическим качествам речи (см. § 4.2), существуют другие — лексические, грамматические и композицион­ные средства связи. Они могут объединять части предложения в пред­ложение, отдельные предложения в сверхфразовые единства — группы предложений с общей микротемой, сверхфразовые единства между со­бой. Рассмотрим эти средства связи на примере небольшого текста:

В Астраханской области колоссальные ресурсы природных целебных грязей. Крупнейшие из них—на соленом озере Баскунчак. Только баскунчакскнх грязей свы­ше 4 млн кубометров, но они сейчас никак не используются. Уникальное озеро было и остается пока лишь «всероссийской солонкой» — поставщиком поваренной соли.

О необходимости создания здесь курорта говорится с высоких трибун давно, но пока дело с места не сдвинулось. А местные жители промышляют продажей вяле­ной рыбы, пива и сигарет.

Важнейшие из лексических средств связи — это тематические по­вторы — слова и словосочетания, используемые для многократного называния основных предметов и их отношений в тексте (озеро Бас­кунчак — уникальное озеро — «всероссийская солонка» — поставщик по­варенной соли; ресурсы природных целебных грязей — крупнейшие и³ них — они). Связь осуществляется за счет постепенного развертыва­ния темы, когда часть содержания предыдущего предложения повто­ряется в последующих и становится отправной точкой дальнейшего развития мысли {ресурсы природных грязей — крупнейшие из них — только баскунчакских грязей — они). Грамматическая связь осуществ­ляется за счет единого временного плана текста (везде настоящее вре­мя). Наконец, композиционно этот фрагмент оформлен в два абзаца, фиксирующих переход от одного аспекта темы — описания ресурсов озера Баскунчак — к другому — их использованию.

В текстах разных функциональных стилей и жанров преобладают разные средства текстовой связи. Так, для аналитических текстов веду­щими будут логические и композиционные связи, для информацион­ных, описательных — лексические, грамматические, композиционные.

Оценивая связность текста, редактор должен помнить, что воз­можно возникновение двойных связей — смысловой соотнесенности одного элемента текста с двумя другими. Причем одна из таких связей часто оказывается незапланированной и мешает верному прочтению. Такое, например, происходит при повторных упоминаниях уже на­званных предметов: Мэр Москвы сегодня передал ключи Деду Морозу. Его появление полностью парализовало движение автотранспорта в центре столицы. Выделенное местоимение может быть соотнесено с двумя лицами.

Кроме того, возможна и утрата связности. Такое часто случается в длинных, запутанных предложениях. Попробуйте сформулировать после первого прочтения, чем занята гильдия лингвистов-экспертов:

Основная цель гильдни как новой общественной организации — содействие че­рез лингвистическую экспертную деятельность профессиональных специалнстов- языковедов сохранению и развитию русского языка в отечественных средствах мас­совой информации и современном российском обществе как основного инструмента в осуществлении гражданами и их объединениями права свободно вы­ражать мнения и идеи, передавать, производить н распространять информацию в целях содействия, сохранения и развития русского языка как феномена культуры, наукн н политики, образования н информационной среды.

§ 2.5. Литературная обработанное^

Литературная обработанность в соответствии с назна­чением, стилем и жанром текста СМИ — его обязательное качество. Диктует эту необходимость опосредованность общения, т.е. отсутст- ^Вие прямого контакта коммуникантов. Любой материал массовой Коммуникации, даже если он имитирует спонтанную, неподготовлен­ную устную речь, всегда должен быть литературно обработан.

Если вдруг в средства массовой информации попадает необрабо­танный текст, то это сразу замечается и оценивается как элемент, не соответствующий канонам коммуникации. Вот пример:

Былп медведица, да. И два, но они были взрослые и что-то эта та, но это же не крохотные. Медведи — это медведи! Ну, он поменьше, чем медведица, которая, на­верно, лет двенадцать, как тогда объяснили там ей. Я впервые еще раз увидел. Впер­вые увидел и впервые был...^[102]

Понятие литературной обработанности касается не только формы высказывания, но и содержания. Если в грамматически правильном тексте не хватает мысли — ему также не место в коммуникации. При­ведем отзыв о нашем телевидении одного из телезрителей — извест­ного литературоведа Ст. Рассадина:

Время такое — время ТВ. И кумиры — люди ТВ. Хорошо, когда в этой роли ум­ные и порядочные, плохо, когда... Конечно, худшие, заполняющие эфир малогра­мотным пустословием, характернее.«— Николай, я вижу у тебя в руках интересное письмо? — Действительно, письмо находится у меня в руках» — вот микроосколо­чек диалога двух ведущих, уложившего меня насмерть.

Подобные диалоги отбивают желание обращаться к средствам массовой информации не только у Ст. Рассадина. Непреложный за­кон массовой коммуникации — уважать аудиторию, а значит, предва­рительно думать, что, когда, как и зачем говорить.

2.6. Закрепленность на материальном носителе

Закрепленность текста на материальном носителе, тип ма­териального носителя, характер каналов информации и их число при передаче сообщения способны существенно влиять на особенности восприятия текста и должны учитываться редактором.

Скажем, для письменного текста важно, что у аудитории имеется возможность его повторного прочтения, а у редактора — выделения наиболее важных фрагментов информации с помощью цвета, шриф­тов, верстки, рамок, расположения их в композиционно выигрышных позициях текста, в частности в заголовках, зачинах, концовках, не­обычных написаниях обычных слов: БОБульки!, СТАДионНОЕ ЧУВ­СТВО, Не(с)частная собственность.

Даже знаки препинания, часто восполняющие отсутствие интона­ции, становятся важнейшим элементом печатного текста. К примеру, сравните две версии одной и той же фразы из разных изданий коме­дии А. Грибоедова «Горе от ума». Более поздняя: И прослывет у них мечтателем опасным. И более ранняя: И прослывет у них мечтателем! Опасным!! {пример С. Эйзенштейна).

Восклицательные знаки не просто меняют интонацию, они прида­ют тексту иной смысл, отражая разное понимание мировоззрения ге­роев. Если в первом случае фамусовская Москва допускает существо­вание мечтателей, но не принимает тех из них, которые, с ее точки зрения, опасны, то во втором отрицается сама возможность думать по-другому, т.е. «мечтать», и ставится знак равенства между понятия­ми мечтатель и опасный. А вот уже современный пример другого ро­да: Муж в бабочке с цветами и кофеваркой. Получилась абсурдная кар­тина — бабочка с кофеваркой. Надо прочитать весь текст о подарках на 8 Марта, чтобы понять, что в заголовке забыли поставить запятую. Прочитайте то же самое, но в другой интерпретации: Муж в бабочке, с цветами и кофеваркой.

Иные закономерности приходится учитывать, редактируя радио- или телетекст. Так, для радио, где единственный канал информации — звучащая речь и возвращение к сообщению, если оно не будет вос­принято, невозможно, необходимо обеспечить усвоение наиболее важных фрагментов информации с первого раза. Поэтому, например, так часто номер телефона рекламодателя рифмуется и становится куплетом незамысловатой песенки с навязчивой мелодией:

105-55-55 -

Пора полы менять.

Для телевидения же помимо устного характера коммуникации принципиальное значение имеет взаимодействие речи и изображе­ния, в частности их согласованность. Так, вряд ли можно признать Удачной рекламу масла мягкого, деревенского на фоне морской волны высотой с девятый вал. Такая волна всегда ассоциируется с разруше­нием, что создает отрицательный эмоциональный фон и не способст­вует продвижению товара. Другой пример: давая в эфир нейтральный текст об акции какой-нибудь одиозной общественной группировки и одновременно показывая беспорядок и мусор, которые остались по­сле ее демонстрации, журналисты формируют отрицательное отно­шение к этой группировке, хотя прямо этого и не говорят. Подобные ^пРимеры такой же, казалось бы, несогласованности речи и изображе­ния На поверку оказываются прекрасно продуманными приемами по- ^Дачи содержания и достигают цели.

Глава 3. ОСНОВНЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ ПРОЦЕДУРЫ АНАЛИЗА И ПРАВКИ ТЕКСТА

§ 3.1. Предварительные замечания

Процесс подготовки текста состоит, по сути, всего из двух опера­ций — профессионального чтения рукописи и ее правки. Последняя связана с постоянным сопоставлением исправлений, предлагаемых редактором, с авторским текстом и с тем идеальным образцом, пред­ставление о котором было выработано редактором во время знаком­ства с произведением и на получение которого нацелена правка. Существует несколько разновидностей чтения и правки, соответству­ющих этапу редакционной подготовки материала^[103].

§ 3.2. Ознакомительное чтение

Первый этап работы с текстом — ознакомительный. Его называют ознакомительным чтением. Редактор должен прочитать текст, чтобы оценить его как целое, т.е. сделать вывод о том, соответ­ствует ли содержание поставленной задаче, есть ли в нем новое и ин­тересное для читателя или потенциального клиента, соответствует ли форма текста его содержанию и назначению.

По технике ознакомительное чтение мало чем отличается от обыч­ного просмотра, скажем, утренней газеты. Можно охватывать взгля­дом не только отдельные слова, но и целые строки, и даже абзацы — читать по диагонали, стараясь проследить за общим смыслом, соотно­шением частей и не концентрируя внимания на отдельных фактах, де­талях, именах. Можно делать карандашные пометы в тексте и на по­лях (например, отмечать непонятные или трудные для понимания фрагменты, ставить вопросы), которые помогут в дальнейшей работе.

Важнейший результат знакомства редактора с произведением — выработка стратегии действий: возвращать ли текст автору на дора­ботку или принять к публикации. В' последнем случае редактор со­ставляет представление о том, как улучшить материал, намечает план собственных действий, определяет необходимую степень вмешатель­ства в текст, выбирает способы правки.

Попробуем так прочитать следующий текст:

Люди пользовались мебелью всегда. Но о том, как выглядели первые кровати, столы и стулья, мы можем судить в основном только по рассказам и рисункам со­временников. А вот столяр из Обазинского монастыря во Франции 850 лет тому на­зад сделал такой прочный шкаф для посуды, что он в первозданном виде дошел до наших дней. Это, по свидетельству историков, самый древний предмет мебели в мире. Древний буфет, правда, совсем не красив и скорее напоминает сундук на ножках. Закрывался он на засов, а потом запирался настоящим амбарным замком. Но если дизайн не устроил бы современных любителей роскошных меблировок, то качество древесины и мастерство работы заставят позавидовать любого. В самом деле — за все прошедшие века своего существования буфет ремонтировался не бо­лее пятн раз, н то в чисто косметических целях.

О чем этот текст из рекламного проспекта мебельного салона? О предмете мебели, который весьма красноречиво охарактеризован. Материал содержит новую занимательную информацию и способен привлечь внимание читателя, изложение последовательно и достаточ­но полно (в пределах выбранного жанра информации), следователь­но, он может быть принят в работу.

Прочитаем другой текст:

Элегантная тактичность и утонченный консерватизм — вероятно, по этим кри­териям жюри выбрало «горячую десятку» лучших стульев, «стул года* и призеров двух других конкурсов, проводившихся в рамках 23 международной выставки сту­льев Promosedia в Удино (Северная Италия). За четыре дня журналистам, архитек­торам и дизайнерам предстояло оценить 5000 моделей от 200 фирм-производителей с точки зрения эстетики, эргономичности и технологических новаций.

Мечтатели и экспериментаторы демонстрировали полеты своей фантазии во внеконкурсных мероприятиях — таких, например, как выставка «Фантастические стулья» или музыкальное представление «Там, Там, Там» на резонирующих сидень­ях. Преддверие третьего тысячелетия располагает к подведению итогов и, похоже, приводит в замешательство творцов моды: чем ближе 21 век, тем непонятней, ка­ким должен быть образ нового человека и вещей, его окружающих. Верность образ­цам, ставшим классикой, — таково решение ведущих итальянских дизайнеров (семь из десяти победителей) и их зарубежных коллег.

В отличие от предыдущего текста, достаточно четкого и по содержа­нию, и по форме, единственная ясная мысль этого сводится к тому, что в Италии прошла очередная выставка стульев. Информации о том, что она собой представляла, каковы критерии отбора победителей, текст не дает, хотя читатель вправе на это рассчитывать. Зато сразу возникает масса во­просов, например: какие конкретно свойства подразумеваются под фор­мулировкой: Верность образцам, ставшим классикой, поскольку класси­кой становятся образцы самых разных направлений в искусстве и Культуре, или каким образом проходило музыкальное представление «Там, Том, Там» на резонирующих сиденьях. Такой текст лучше в работу не брать.

Не во всех руководствах по редактированию ознакомительное чте­ние признается необходимым этапом работы редактора. Скажем, ав­торы уже упоминавшейся книги «Журналист и информация» Я.С. Воскобойников и В.К. Юрьев рекомендуют сразу взять в руки карандаш и начать медленное, внимательное чтение текста и при этом делать пометы на полях. При определенном навыке и работе с неболь­шими по объему текстами такое начало тоже возможно. Но мы все-та- ки рекомендуем не пропускать этап ознакомительного чтения по двум причинам: во-первых, это не займет много времени, а сэкономить мо­жет и, во-вторых, читая текст бегло, редактор знакомится с ним таким же образом, как это делает читатель, и поэтому получает возможность прогнозировать, что будет усвоено.

§ 3.3. Углубленное, аналитическое чтение

В отличие от ознакомительного, углубленное, или аналити­ческое, чтение требует специальных навыков: предельной кон­центрации внимания на изучаемом тексте, умения членить его на смысловые части, сопоставлять их между собой. Наиболее близкие аналитическому чтению аналогии — изучение учебной или научной литературы, с той только разницей, что и тогда может происходить непроизвольное ослабление внимания, а редактору необходимо на­учиться максимально контролировать процесс чтения^[104].

Начиная с анализа формы и выделения частей (слово — предложе­ние — сверхфразовое единство — текст), редактор все глубже прони­кает в содержание, взаимоотношение частей, формулирует вопросы и замечания на полях, отмечает ошибки, смысловые неясности, рас­плывчатые формулировки. Следует стремиться к тому, чтобы в тексте не осталось ничего не известного. Именно в ходе углубленного чтения редактор анализирует его с разных сторон: предметно-логической, композиционной, стилистической. И каждому из этих аспектов ана­лиза соответствуют свои приемы работы.

Читая таким образом текст, редактор должен помнить, что в любом его фрагменте может встретиться неточность или ошибка. Сознатель­ная установка на обнаружение возможной ошибки — профессиональ­ное умение, и реализуется оно во время аналитического чтения^[105].

Попробуем прочитать уже упомянутый текст о 850-летнем буфете углубленно — с карандашом в руках, отметив ошибки и неточности.

Итак, первая фраза: Люди пользовались мебелью всегда. А пещерные люди? Значит, не всегда, а с глубокой древности и в зачине есть неко­торое преувеличение.

Вторая фраза: Но о том, как выглядели первые кровати, столы и стулья, мы можем судить в основном только по рассказам и рисункам современников — порождает вопросы: чьих современников — стульев и кроватей? И почему в основном? Разве есть другие источники ин­формации? И опять-таки современники стульев могли изображать их, причем не обязательно на рисунках, но рассказывать специально об утилитарных предметах обихода... Маловероятно. Следовательно, и здесь смысловая неточность и стилистическая погрешность.

Третья фраза: А вот столяр из Обазинского монастыря во Франции 850 лет тому назад сделал такой прочный шкаф для посуды, что он в первозданном виде дошел до наших дней — должна насторожить редак­тора наличием фактов, которые нуждаются в проверке. Это название монастыря, его местонахождение, дата изготовления изделия.

Фразу: Это, по свидетельству историков, самый древний предмет мебели в мире — следует сопоставить с предыдущей, где названа дата изготовления буфета — 850 лет назад, поскольку оба факта связаны по смыслу. И их сопоставление обнаруживает противоречие: либо этот буфет не XII века, а старше, либо, например, в античной Греции люди мебелью не пользовались. Верно первое. Просто речь идет не вообще о древних, а о сохранившихся древних предметах мебели.

Дальнейший анализ текста показывает, что представления о внеш­нем виде буфета описание не дает. Если он похож на сундук, то как он открывается — сверху, как сундук, или с фасада, как шкаф? На каких ножках он стоит — коротких или высоких? Как сочетаются засов и амбарный замок? Иначе говоря, вдумавшись в это описание, мы при­дем к выводу, что оно не обладает главным качеством — способностью произвести целостное впечатление, но, с другой стороны, можно ос­тавить упоминание нескольких деталей предмета, подтверждающих авторскую оценку, что буфет не красив.

В концовке, где приводится рассуждение о качестве работы и дизай­не, обнаруживается частичное противоречие: дизайн не устроил бы совре­менных любителей роскошных меблировок, но качество древесины и мас­терство работы заставят позавидовать любого. Мастерство в данном случае предполагает не только прочность, но и привлекательный внеш­ний вид, т.е. как раз на языке современности дизайн. Само слово дизайн здесь не подходит, и речь идет, видимо, о любителях не