О скромном обаянии мелкого бизнеса

Как нам сообщили дилеры «МиниКОМа», на его станции устойчиво сохраняется очередь — и «рассасывать» ее лю­бой ценой Колесников вовсе не намерен:

— Я не хочу делать больше 50 станций в месяц. Рынок по­зволяет, но я сам не хочу.

Сейчас я живу по законам мелкосерийного производства, где качество продукции определяется качеством людей, их зарплатой, качеством кооперации. На таких производствах человек играет существенную роль. И управление работни­ком тоже. У большого производства — другие законы. Боль­шое производство неминуемо ведет к конвейеру, при котором идет другая технология, наступают другие отношения, глав­ными становятся основные фонды, а не люди. Нигде не напи­сано, что каждая фирма должна следовать к конвейеру, пока у ее основателя хватит менеджерских способностей. Я к такому производству не готов и не хочу быть готовым, это не мое дело.

Понимаете, я человек, который на свои деньги хочет за­ниматься тем, что мне нравится. Мне нравится заниматься разработкой телефонных станций. Я этим всю жизнь зани­мался, и мне это нравится. Мне нравится сидеть в лабора­тории, мне нравится работать в кругу единомышленников, мне нравятся технические идеи. Но для того, чтобы все это делать, нужны деньги. Понимаете? Я вынужден заниматься производством. Я вынужден реализовывать цикл «разработ­ка — производство — продажа» для того, чтобы вернулась прибыль и я мог сделать новую разработку. Если я начну расширять производство, меня не будет «там», где я люб­лю сидеть, меня не будет в лаборатории. Я этого не хочу!

Я хочу хотя бы руководить этой разработкой. Ладно, уже не программы писать, но хотя бы руководить.

«Эксперт»: А если найти хорошего менеджера, который бы занимался всем остальным?

А.К.: У меня есть такой менеджер, который тянет основ­ное производство. Большинство моих сотрудников — а их около 30 человек — это люди, которые понимают в произ­водстве, которые им заражены так же, как я заражен раз­работкой, которым это нравится — заниматься производ­ством, но до определенного предела. Дальше наступают другие законы, теряется личностный характер производ­ства.

Есть прелесть маленького бизнеса, понимаете? Это когда ты сам участвуешь в деле, когда ты хорошо на него влия­ешь. Дальше так. Можно, конечно, зарабатывать больше, больше и больше, но влияние твое на компанию будет ста­новиться меньше, меньше и меньше. И ты становишься финансистом чистой воды, начинаешь мыслить только финансовыми категориями, покупаешь программу «Альт-Инвест» и оцениваешь там балансы — а мне это не нравит­ся. Мне не нравится заниматься торговлей. У меня есть для этого партнеры-дилеры. Я могу позволить себе такое сегод­ня, при капитализме — заниматься тем, что мне нравится. Я для этого деньги зарабатываю.

Я апологет малого бизнеса, тем более что в области, кото­рой я занимаюсь — в научно-технической области, — пока про большее говорить преждевременно. И сегодня в России можно таким способом двигать новые технологии самого высокого класса.

В бананово-лимонный Сингапур!

Узнав, что расширять производство Андрей Колесников не собирается, мы поинтересовались, каковы же его страте­гические планы, и услышали вот что:

— Сообщу вам нечто экстраординарное. Есть планы в ны­нешнем году производство перевести в Сингапур.

Дело выглядит так. Чем меньше загрузка наших предприя­тий, тем больше падает качество и тем выше цена. Наклад­ные расходы все время садятся на себестоимость. Мои ны­нешние российские поставщики, используя долгосрочные связи, делают печатные платы стоимостью 2-2,5 дол. за квад­ратный дециметр. Это дешево: люди знают, что я буду де­лать завтра и послезавтра, то есть это для них плановая работа, — и только поэтому я добиваюсь таких цен. В Син­гапуре плата (правда, другой технологии) стоит 1,3-1,4 дол., т.е. прямой выигрыш в доллар на каждом дециметре. О ка­честве я просто не говорю — там класс платы в два раза выше. Количество брака несоизмеримо: у нас при тестиро­вании оказывается бракованной одна из 7-8 плат, там — одна из 200-300. Все это прямо связано с загрузкой пред­приятий: у них хорошая загрузка, и поэтому они имеют возможность повышать качество.

В Сингапуре правительство поставило программу привле­чения телекоммуникационного капитала и вытеснения капитала компьютерного. Они уже наделались компьютеров — хватит, это все в Китай уходит. Там теперь ведут производ­ство и Siemens, и вообще все западники. А чем я хуже?

Итак, в нынешнем году буду делать эти станции в Синга­пуре.

«Эксперт»: Вы вступили уже в переговоры с ними?

А.К.: Да, конечно. Все уже на ходу. Они делают опытные образцы, стараются как могут, им это очень выгодно.

Сейчас в России выгодно что делать? В России по отноше­нию к тому же самому Сингапуру существенно более силь­ные разработчики. Допустим, ISDN (цифровая телекомму­никационная сеть с интегрированными услугами) — это для них фокус. Цифровой сигнальный процессор для них — фокус. Сделать операционную систему для них — фокус. У них инженерии такого качества, как у нас, нет.

Как сейчас устроены западные фирмы среднего звена? В Америке или Германии разрабатывается ноу-хау, все дела­ют в Сингапуре — там дешево, продают на всех рынках. Причем продают за 10 дол. то, что в Сингапуре делают за доллар, — только потому, что у них нет инженерии, пото­му, что Запад не позволил им иметь собственную инжене­рию, а позволил им иметь только производство. Так это и идет: мозги — в Америке, в Европе, в Японии, а всю ру­тину (ведь производство это рутина) скидывают в Юго-Восточную Азию.

И вот из-за того, что мы в свое время успели у себя раз­вить инженерию, мы тоже не потеряли такой возможности. То, что делает инженер Siemens, запросто может делать наш инженер. А сингапурский не может. У них нет того образования. В нас родное государство в свое время сделало заме­чательные инвестиции, подготовив в наших вузах таких инженеров, каких в Сингапуре и Тайване нет и никогда не будет!

Поэтому наши мелкие и средние фирмы вполне могут этой цепочкой пользоваться, пока у нас еще образование не хуже уровня немецкого, американского, если не лучше. Это це­почка, которая позволяет свое ноу-хау обкатывать. Ведь что у меня хорошо? У меня свой гигантский внутренний ры­нок — и на кой мне еще что-то кроме России, больше никуда не хочу, не надо мне никакого другого! И если они убегут, я-то здесь сижу! Сейчас мы и сделали цепочку: раз­работка в России, производство в Сингапуре, продажа в России — такая, о какой западники только мечтают. По­нимаете? Сидеть на пустом рынке, заниматься ноу-хау, то есть чистым продуктом, а рутину всю Юго-Восточная Азия делает. Сказка!

«Эксперт»: И что остается здесь, в России?

А.К.: У нас остается качество.

И работа с рекламациями: любая техника ломается, где бы она не была сделана. Все рано или поздно ломается. Но я смогу сосредоточиться, посажу инженера, который будет из каждой рекламации делать сверхценность — и думать, ну как же могло такое случиться, что идут рекламации, что там могло нарушиться? То есть и я могу сделать сверх­ценность — службу качества.

«Эксперт»: Это замечательно, но при тех объемах, которые вы сегодня сами себе задали, это все равно не выйдет за рамки мелкого бизнеса.

А.К.: Не выйдет. Ну и что? Это меня устраивает. Сегодня я так себя чувствую. Как я буду себя чувствовать завтра, не знаю. Но сегодня мне так нравится. Еще надо понять, что деньги зарабатываются не для того, чтобы...

...Мне больше нравится сидеть в лаборатории, чем ездить на Майорку. Ну так я устроен, понимаете, так я сделан. А если кому-то нравится на Майорке больше, чем в лабора­тории, так каждый живет для себя в конце концов.