Исторически первой развитой формой судопроизводства по частным искам в римской юстиции стал легисакционный процесс. Свое происхождение его наименование вело от исков стро-гого права, т.е. основанных исключительно на предписаниях закона - legis actiones. Стороны пользовались устными формулами, за чем следил претор. Любое отклонение от установленной формы судопроизводства могли сделать результаты процес-са недействительными. «Так, - говорит Гай, - некий муж, прив-лекший к суду того, кто вырубил его виноградники, и в ходе следствия называвший их «виноградники», проиграл свое дело потому, что ему следовало говорить о «деревьях», ибо Двенад-цать Таблиц говорят о деревьях вообще, не упоминая виноградников».
Каждая из тяжущихся сторон доверяла магистрату известную сумму денег (sakramento), которая переходила от проигравшей стороны в собственность государственной казны. Стороны стро-го формально высказывали претензии друг к другу, при рассмотрении legis action sakramento in rem утверждали свое право на вещь. Затем следовали определение залога, передача вещи на сохранение до решения суда, соглашение о свидетелях. Этим оканчивалась первая стадия процесса.
|
|
Претензия на вещь всегда означает, что одна из них не имеет основания, следовательно, поведение одного из лиц противоправно. Таким образом, далее процесс развивается как при личном иске - legis action sakramento in personam.
Стороны, установив предмет спора, могли истребовать у магистрата судью legis actio per uidicis postulationem. В этом виде процесса формулы имели только косвенное отношение к сути спора, тем самым вынуждая его участников обращаться к суду для закрепления тех или иных правомочий. Процесс пере-ходил на новую стадию, в результате которой судья или оправ-дывал ответчика, или присуждал к исполнению.
При неисполнении судебного решения или неуплате долга применялась форма "наложения руки" или legis actio per manus iniectionem. Должнику-ответчику требовался заступник, пос-кольку происходила утрата личного статуса, и он не мог защи-щаться самостоятельно. На 60 дней ответчик попадал под власть кредитора.
Процесс посредством захвата залога или legis actio per pig-noris capionem первоначально был связан только с обязательствами по купле-продаже животных для жертвоприношений, а затем в общей форме перешел на все претензии по этому до-говору в древнейшем праве.
Еще одна форма процесса - legis. actio per condietionem - иск о собственности. Формулировка претензии, как правило, была весьма абстрактной, ответное возражение ответчика предпола-га-ло отсрочку.
Около 150 г. до н.э. Эбуциев закон (lex Aebutia) избавил уча-стников процесса от следования ритуализированной legis actio, заменив её процедурой per formulas. С этого времени можно бы-ло обойтись без употребления оговоренных слов и действий; сто-роны вместе с магистратом сами решали, в какой форме спор-ный вопрос будет рассматриваться судьей. На основании этой договоренности магистрат составлял инструкцию для судьи (formula), в которой затрагивались фактические и юридические стороны доверяемого ему дела. Таким образом, процесс per tormulas также имел две стадии.
|
|
Появлению сторон предшествовала сложная процедура вызо-ва ответчика в суд. При повторной неявке ему грозил штраф не превышающий половину суммы спора. Задача претора заключа-лась в том, чтобы установить предмет спора. С этой целью он прибегал к допросу ответчика. Процесс развивался в свободной устной форме и при свободной оценке доказательств. Сущест-во-вала присяга, принесенная в ответ на вызов другой стороны. Решение спора зависело от того, доказали ли стороны свои ут-верждения. Стороны имели право представить свидетелей.
И, наконец, стороны согласовывали выбор судьи. В случае расхождения в этом вопросе, судья назначался по жребию.
Судья полностью нес ответственность за свое решение. Он должен был строго следовать указаниям формулы. Судебное ре-шение погашало процесс.
Формулярное судопроизводство было объективно переход-ным типом процесса и потому исторически недолговечным. С изме-нением вообще административной системы, с установлением бюрократической иерархии, в том числе и ведомств юстиции, характерных для монархических порядков, сложились условия для разбора частных исков в нетрадиционном порядке - extra-ordinaria cognitio. "Формулярная" процедура вышла из употреб-ления и окончательный приговор, выносимый магистратом, по-дотчетным только императору и обязанным своей должностью обычно ему же, стал одним из признаков наступления эры аб-солютной монархии.
"Все разбирательство разворачивается перед магистратом или чиновником: исчезает фигура частного судьи и деление на фазы in iure и apud iudicem. Решение судьи становится прика-зом государственного органа, и именно с ним... связывается преклюзивный эффект процесса
Ещё одной особенностью процесса являлась организация заочного производства. Если ответчик не являлся в суд, истец мог доказывать свои права, и решение выносилось на основа-нии соответствующего материала. Однако тяжущиеся то и дело сталкивались с препятствиями, обойти которые они просто не умели, и были вынуждены обращаться к поддержке практикующих юристов (advocati) и знатоков судебной процедуры (pragmatici).
Юриспруденция не испытывала недостатка в талантах поскольку каждый любящий родитель жаждал видеть своего сына адвокатом, я юридическая деятельность являлась преддверием общественной службы.
Из множества юристов, прошедших такую школу, некоторые неизбежно попадали в число тех, кто становился на сторону беззакония, получая взятки за то, чтобы не слишком усердствовать, защищая своего клиента, отыскивая лазейки в законах для оправдания любых преступлений. Суд стал строго сословным, а вместо открытого и публичного судопроизводства времен республики установилась его строгая тайна, которая попросту служила прикрытием произвола. "Юристы затягивали процессы настолько, насколько им это было выгодно, сотрясая суды и Форум своими устрашающими вопросами и порочащими противника умозаключениями". Там же
Решение, вынесенное в суде, было подвержено апелляции (pellatio), которая должна была быть представлена лично судье в устной форме либо сразу по окончании процесса, либо в ближайшие несколько дней, но уже в письменной.
Экстраординарное производство окончательно устранило раз-деление процесса на две стадии. Поскольку судебный магистрат и судья слились в одном лице, то он сам производил дознание, сам выступал обвинителем и сам выносил приговор. Высшей инстанцией был сам император. Отпали формулы исков и судебные договоры. Решение, вступившее в силу, имело преклюзивный эффект.