2015-05-30
267
И Лев Карсавин, всю жизнь посвятивший изучению западной средневековой религиозности, не может обойти молчанием “эксцессы сексуального характера”, приключающиеся при той “мистической любви к Богу, которая часто сопровождается сексуальными аффектами”[439]. По его выводу, “католичество - религия человеческая, слишком человеческая”, и мистика католичества “вносит в отношения к Божеству человеческую “прелесть”, земную эротику”[440].
В итоге, по замечанию В. Ключевского, в католичестве “живая и действенная истина поочередно анатамируется схоластикой и гальванизируется религиозным фурором, и вера тонет в море форм и впечатлений, возбуждающих воображение и поднимающих страсти сердца”[441].
Вторжение непреображенного эроса в мистику порождает поразительные богословские системы. Католическая блаженная Мари Севрэ (1972-1966) слышит такую речь “Христа”: “Я хочу исчерпать всю мою мощь Создателя! Пусть узнают души, что я сгораю от пламенного желания видеть их, всех и каждую, предоставленные бесконечно разнообразному воздействию моего духа... Так подготовится этот ослепительный мирный период, когда все на земле вохвалит Меня! Я, Создатель, Я хочу, перед концом Времени, Я хочу насладиться подобным молнии моим прекрасным, сверкающим творением. Я хочу увидеть его прекрасным перед тем, как разрушить эту землю”[442]. С точки зрения философской этот пассаж абсурден, потому что монотеистически понимаемый Абсолют в принципе не может исчерпать Себя в творении. С точки зрения богословской он странен, поскольку предполагает некую хилиастическую утопию, без-болезненное бытие, предшествующее Второму Пришествию (официально католическая церковь осудила хилиазм как ересь). С точки зрения политической это видение интересно тем, что оно уже легло в основу нескольких папских энциклик, трактующих социально-политические проблемы, и возвещение наступающей “цивилизации любви” (важнейшая черта которой — соединение Церкви и Синагоги)[443] становится официальной доктриной католичества[444].
Конечно, описание соединения человека с Богом очень естественно берет образы от брачной любви. “И поистине бывает брак, неизреченный и Божественный. Он сочетается с каждым в отдельности, и каждый по причине удовольствия соединяется с Владыкою”, — пишет преп. Симеон Новый Богослов[445]. И у упомянутых мною мистичек странно не само по себе использование брачной символики — традиция “мистического брака” освящена Библией, есть она и в православной мистике. Но какие-то явственно уловимые, хотя и трудно передаваемые оттенки не позволяют сказать, что та эротика, которая пронизывает мистику католических подвижниц, является только и всецело преображенной. Богообщение в православии не связывается со сладострастной мукой.
Есть странное предубеждение в современном массовом сознании: в религии все хорошо. Все религии хороши. Всякая духовность – от Бога… Да полно-те! Человек может ошибиться всюду – в том числе и в религии.
Ошибка в религиозной практике может породить очень печальные последствия. «В ночь на 21 марта в административном центре Эвенкии - поселке Тура - был зверски убит священник местного прихода отец Григорий. Убийца отрезал священнослужителю голову и положил ее на алтарь церкви. Эвенкийский приход отец Григорий возглавил недавно - полтора года назад, но успел снискать уважение местных жителей. Священника любили за доброту и открытость. В конце прошлого года в Туре появился человек, которого многие считали помешанным - до поселка он добрался пешком, в одиночку, из Томской области. Странник обратился за помощью к отцу Григорию и получил ее: священник нашел для него теплую одежду, пристанище и взялся кормить. "За сына ему был", - говорят об убийце местные жители. Вечерами священник и странник, оказавшийся кришнаитом, обсуждали вопросы веры, но конфронтации между ними не возникало, наоборот, каждый видел в другом интересного собеседника… Ночью кришнаит постучал в дверь дома отца Григория. А когда священник открыл, нанес ему удар ножом в сердце и два - в шею. Затем отрезал мертвому священнику голову и отнес ее в церковь. По-видимому убийца совершал какой-то обряд: он пронес голову вокруг алтаря так, чтобы капающая кровь образовала на полу круг, и затем положил голову отца Григория на алтарь. Задержать убийцу было нетрудно - он и не собирался никуда убегать. На первом же допросе он признался, что сделал это по приказу своего бога: Кришна явился ему во сне "и призвал на дело". Сейчас он находится в изоляторе временного содержания при УВД Туры и, по словам сотрудников дежурной части, распевает в камере "Харе Кришна"»[446].
Делать стремительное заключение от одного несчастного визионера ко всем кришнаитам не стоит. Неверно было бы полагать, что все кришнаиты только и мечтают, как бы отрезать головы православным священникам. Из этого случая мне представляется возможным сделать только один вывод: напоминать о нем в тех случаях, когда нам твердят, что любой "духовный опыт", любое видение и откровение хороши... Видение-то было. И «голос» был. И кровь – была.
В те же дни в Уганде некий визионер, якобы предупрежденный Богородицей о начинающемся конце света, поспешил уйти с планеты Земля – вместе с 900 своими прихожанами… 53 человека были убиты в ноябре 1994 г в Швейцарии, 16 (в том числе трое детей) во Франции в декабре 1995 сектой «Орден солнечного храма». «Концепция "ордена солнечного храма", который, по сути, был тайным обществом, представлет собой смесь астрологии, алхимии, мистики, кабалистики и йоги. Своим предтечей сыны секты считают средневековый орден тамплиеров и религиозно-философский орден "Крест и роза", члены которого называют себя наследниками Заратустры»[447].
4 апреля 1996 г. в Алма-Ате четверо подростков убили девочку. Организатор убийства - Эдик Богайчук - учился в школе права, желая стать прокурором. “Но года два назад он признался друзьям еще в одной мечте - тайной - ему хотелось убить кого-нибудь, чтобы “проверить себя”. Как говорит мама, он всегда был “большим фантазером”. Рассказывал об инопланетянах, которые ломали бабушкину швейную машинку и улетали в форточку, об ангелах, являвшихся ему в виде дисков. Эдик молился, бывал в церкви, упросил маму крестить его и носил крестик. Он уверял следователей, что Бог, мол, приходил к нему в следственный изолятор. Когда прабабушка умерла, Эдик часто вместо уроков шел на кладбище и “через ангела говорил с бабушкой”. Уже после случившегося следователи в столе у мальчика нашли странный дневник: “В 1979 от Рождества Христова 5 декабря под вечер родился страстный пожиратель человеческих душ и энергий. И дано было имя этому ребенку - Эдуард-Эдик. Мать, не знавшая, что ее сын 666 (Омен), винила во всем улицу, но у Эда с рождения был заложен инстинкт правителя Тьмы”. Судебно-медицинская экспертиза признала мальчиков в медицинском смысле здоровыми»[448].
В Москве в 1998 г. Бутырский суд приговорил к 10 годам заключения 18-летнего сатаниста Андрея Чибисова. Он увлекался оккультизмом и как-то предложил своей подруге Татьяне Зеленской совершить сатанинский обряд. Девушка отказалась, и Чибисов задушил ее… «Чибисов рассказывал подруге, что интересуется оккультными науками, читает на эту тему много литературы и вообще считает себя сатанистом... По словам Чибисова ему стали слышаться некие потусторонние голоса, которые приказывали убить Зеленскую»[449].
Этих примеров, полагаю, достаточно для того, чтобы понять, что не все голоса и видения – от Бога, и для того, чтобы не поверить дежурным призывам – «Любое начинание, в том числе и в духовной сфере, нуждается в поддержке и в помощи»[uuuuuu]. Нет – не любое…
Однажды я получил письмо, содержащее очередную грустную историю о “духовном контакте”: “Я сегодня обращаюсь в Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, о. Андрею Кураеву и всем, всем, всем, кто способен видеть, слышать, действовать! Человечество в опасности! Об этом символизируют два последних памятника — маршалу Жукову, памятник “Победы” и все то, что происходит внутри страны, в природе. Вселенский зверь 666, используя духовное невежество пришедших к власти “новых” русских, язычников, разрушает основу основ всего человечества, Православие. Срыт седьмой холм горы Поклонная, на семи холмах расположена столица Москва. Земля вывезена в Израиль под фундамент храма Соломона. Необходимы серьезные меры. Я считаю, что я смогла бы внести “лепту” в Спасение Православия, Человечества, России. В святом писании, Библии, я могла бы указать страницы, которые ведут к спасению. Тем более, если учесть, что после посещения мною Вашей (нашей) церкви Иоанна Крестителя творец Вседержитель в пятую седмицу Великого поста ознаменовал меня таким событием: у нас в квартире очень холодно. Я утром после того, как сготовлю завтрак, принимаю душ, согреваюсь. А потом причесываюсь в ванной, тут же перед зеркалом. Зеркало всегда бывает вспотевшее, покрытое влагой и я его вытираю. Вдруг: подходя к зеркалу я увидела, что оно покрыто крупными, круглыми каплями воды в виде жемчужины. Я хотела что-нибудь взять, чтобы протереть его, но мне ничего не попалось “под руки”. Я подошла к зеркалу, посмотрела на него и мое лицо оказалось в совершенно чистом пространстве, в ореоле жемчужин в форме короны, как на иконе Пр. Богородицы “Взыскание погибших”. Мне не надо было ничего вытирать, я занялась туалетом. Это являлось мне несколько дней — первый, второй, третий, а на четвертый день появились капельки воды, а с правой стороны, вверху, сухое пространство с расходящимися лучиками. Капель с каждым днем было все больше и больше, а сухое пространство с расходящимися лучиками увеличивалось. После девяти дней все исчезло. Я считаю, что Православие должно соорганизоваться и помочь Президенту Б. Н. Ельцину и всему Человечеству перейти от разрушения к Созиданию”.
Сколько же таких людей, которым некие “духовные знамения” вдруг сообщили, что они стали избранными пророками-чудотворцами-целителями-святыми? Сколько таких подранков духовной войны? Христианство знает, что в мире незримом отнюдь не царит мир. Там идет война. На этой войне бывают расставлены ловушки. На этой войне бывают инвалиды. Этими инвалидами духовной войны и транслируются оккультные откровения.
Некая комиссия “Феномен” сообщила, что “на территории России, как утверждают статистики, действует сегодня около 300 000 народных целителей, ясновидящих, магов и астрологов”[vvvvvv]. Триста тысяч святых и пророков! Спустя всего пять лет после отмены в России государственного безбожия уже на каждых триста пятьдесят человек приходится один “богоизбранный” чудотворец! И на их чудеса такой большой спрос, что даже “специалисты Министерства по чрезвычайным ситуациям очень внимательно относятся к предсказаниям экстрасенсов”[wwwwww].
Давно прошли те времена, когда для выхода на контакт с духами надо было заниматься самоистязаниями, длительными и изматывающими камланиями или же долговременными медитациями. К концу христианской эры духи стали как бы отзывчивее. Их не успеешь кликнуть — а они уже тут как тут, и причем с полными корзинами сверхъестественных даров. Не нужно уже никаких жертв. Достаточно просто повернуться в ту сторону и слегка пококетничать с космическими любовниками.
Увы, мир религии отнюдь не так благополучен, как кажется издалека. Даже самое точное исповедание христианской веры не может спасти от практических “духовных приключений”. Одно мгновение не в меру доверчивого восторга от явившегося наконец-то чуда — и вот уже некогда образцовый монах оказывается прельщен духом, забредшим к нему в келью под образом Христа. Хоть капелька самолюбия мелькает в душе подвижника (“надо же — и я наконец-то сподобился!”) — и он уже становится участником страшного маскарада. Что же говорить о людях, которые даже понаслышке не ведают о законах духовной брани?
Да, не все духи (ангелы) верны Богу и не все ангелы благоприятствуют людям… Я понимаю, что перехожу к теме, малопривычной и малоприятной для «образованной публики». Мой любимый профессиональный анекдот представляет такую ситуацию: православный миссионер выступает перед образованной, интеллигентной университетской аудиторией. И по ходу своей речи он доходит до необходимости употребить неприличное слово – «бес». Миссионер не первый раз общается с подобного рода аудиторией, знаете ее привычки, вкусы и немощи. Он понимает, что эта публика еще слово «Бог» как следует не научилась понимать. В постсоветской образованской среде вместо этого непонятного слова принято употреблять что-нибудь попроще – скажем «Биоэнергоиформационное поле Вселенной». И понятно, что если в этой аудитории слово Бог норовят подменить каким-нибудь якобы синонимом (то «ноосферой» обзовут, то «Космосом», а то и вообще «мое высшее Я»), то уж слово «бес» тем более гарантированно вызовет возмущение просвещенной публики. Миссионер знает, насколько прав Дмитрий Мережковский «Черт хитер: он делает смешными тех, кто на него показывает»[450]. И тогда миссионер решает выразиться попонятнее, то есть на жаргоне своих слушателей. И говорит: «И вот в эту минуту к человеку обращается мировое трансцендентально-персональное онтологически-ипостазированное тоталитарно-космическое зло»… Тут бес высовывается из под его кафедры и переспрашивает: «Как-как ты меня назвал? Повтори, а то я не расслышал!».
Впрочем, в рериховских текстах достаточно упоминания о «темных духах» и даже о сатане. Поэтому в данном случае мы говорим на одном языке. И христиане и рериховцы скорее всего согласятся со словами Достоевского – "здесь дьявол с Богом борются, и поле битвы - сердца людей».
И в этой войне одна из сторон использует вполне партизанские методы – ловушки, переодевания, засады…
Вот как попал в одну такую ловушку преп. Исаакий Киево-Печерский: «Однажды, как обычно, когда наступил вечер, он стал класть поклоны и петь псалмы, и так до полуночи, и, утомившись, сел на сиденье свое. И когда сидел он так, как всегда свечу погасив, внезапно засиял свет в пещере, как от солнца, такой, что мог ослепить человека. И подошли к нему двое юношей прекрасных, с лицами блистающими, как солнце, и сказали ему: «Исаакий, мы – ангелы, а вот к тебе идет Христос с ангелами». Исаакий встал и увидел толпу бесов, и лица их были ярче солнца, а один среди них светился ярче всех, и от его лица лучи исходили. И сказали ему: «Исаакий, это Христос, пав, поклонись ему». Исаакий же, не поняв бесовского наваждения и забыв перекреститься, вышел из келии и поклонился, как Христу, бесовскому действу. Тогда бесы воскликнули и сказали: «Теперь ты наш, Исаакий!». Ввели они его в келью, посадили и сами стали садиться вокруг него. И сказал один из бесов, тот, что назвался Христом: «Возьмите сопели, и бубны, и гусли и играйте, а Исаакий нам спляшет». И начали им забавляться, И, измучив его, оставили его еле живого, и ушли, надругавшись над ним»[451]. «И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света (2 Кор. 11,14).
Это один из самых неприятных и сложных вопросов для рериховцев: «Вы ведь признаете, что бывают ложные духовные состояния? Вы признаете, что бывают ложные голоса и «откровения»? Но тогда по каким именно критериям Вы различаете духов? Это вопрос тем более важный, что Вы себя считаете наукой, а не религией, и, значит, у вас должны быть вполне четкие критерии оценки и идентификации”.
Из интернет-собеседований с рериховцами выяснилось, что у них есть лишь один критерий, с помощью которого они различают качество «откровений». «Все одержимые всегда кощунственно отзываются об Учении Света, это их наиболее характерный признак»[452].
Поначалу они попробовали предложить и мистический критерий: «Бесы не могут иметь яркого, божественного, сияния». Но христианский опыт говорит иное: "сам сатана принимает вид Ангела света" (2 Кор. 11,14). Так что интенсивность и наличие света никак не могут быть критерием.
Тогда критерий был изменен: «Но уже сами слова Фосдик "чувствовалось присутствие огромной силы", качество описываемых ею "сеансов" говорят о том, что силы, участвовавшие в них не имели никакого отношения к развоплощенным сущностям или "астральным хулиганам", с которыми входят в контакт обычные медиумы. Это демонстрация разумной Силы с соизволения самой же Силы. Если для вас никакой разницы между разумным, целенаправленным действием и бессознательными толчками отживающих эмоций и переживаний не существует - нет смысла мусолить эту тему» (Сообщение от 11 янв. 2000 г.).
Но с христианской точки зрения, бесы - это как раз личности, обладающие "разумным, целенаправленным действием". Поэтому разумность духа, вышедшего на контакт, для христианина еще не критерий Божественной подлинности. Не является критерием подлинности и "присутствие огромной силы". Сатана не хил, и ощущение мощи характерно для сатанистов. Неслучайно в голливудских фильмах главное "божество" именуется The Power.
Затем был предложен содержательный критерий: темные духи не стали бы говорить о добре, культуре, духовном росте…
Но история религии показывает, что и это не невозможно для демонов. И темный дух может говорить высокие слова о добре,свете и любви. "Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их" (2 Кор. 11,13-15). Такое возможно не только с точки зрения христианства, но и с точки зрения агни йоги: рериховцы расценивают антропософию как негативное явление, инспирированное нечистым источником, но при этом в книгах Штайнера весьма много рассуждений о свете, добре и красоте... К «добру и свету» призывало и Аум Сенрике.
Наконец, последним критерием оказалось самосвидетельство говорящего: "А ясновидящие говорят, откуда пришла информация". «Ясновидящие» и в самом деле вполне ясно говорят о том, что их «каналы связи» чисты, проверены и святы. Но стоит ли верить всем их заверениям? Откройте любую оккультную газетенку типа "Тайная власть" - и там вы прочитаете о "потомственной ясновидящей госпоже Любе", которая тоже очень ясно говорит, что ей вся информация приходит прямо от Бога...
Разве рериховцы верят любому, кто заявляет о своей "божественной миссии"? А если не верят - то по каким же критериям различают? На этот мой вопрос мне был приведен лишь один красиво-бессмысленный рериховский текст: "Разве можно услышать голос Учителя при сонном состоянии нашего Я? При истинном духовном развитии (не в случае медиума), именно наше высшее Я воспринимает голос Учителя".
Бессмыслен он потому, что не отвечает на заданный вопрос. Любой медиум, любой "контактер", любой гуру и йог, любая "потомственная ясновидящая" сможет повторить эти округло-общие слова. Ведь любой мистик считает себя проснувшимся, а свое духовное развитие "истинным". Но нельзя же считать самооощущение критерием истины! Так что декларированный Рерихами критерий просто неэффективен: каждый "контактер" считает именно свое состояние подлинно пробужденным и подлинно духовным[xxxxxx].
Да и какие могут быть «критерии» в «учении», которое признается – «Не знаю лучшего средства для отогнания астральных сущностей, нежели эвкалиптовое масло»[453]. Химия вместо молитвы.
В конце концов критерий у рериховцев оказывается лишь один – согласие “откровения” с теософскими догмами (ибо и среди тех видений, что и они считают ложными, есть и световая мистика, и видения “махатм”, и призывы к добру, творчеству и свободе). То, что честертоновский отец Браун назвал “агиографией” – “наукой о святости” – у рериховцев нет…
В православной традиции есть по крайней мере некоторые критерии для различения духов (и один из них – это – как и у рериховцев – содержательный анализ “видений”: согласуются они с учением Церкви или нет).
Я же попрошу своих читателей ответить лишь на один вопрос. Можем ли мы в устах Христа представить себе сентенции типа “Человечество в большинстве своем состоит из двуногих”. «Учитель радуется беспредельной красоте дальних миров и мучается скорченным тупоумием воплощенных двуногих»? Может ли такое тотальное осуждение исходить от Него? Не является ли инспиратором этих слов тот, о ком в Евангелии сказано, что он “человекоубийца искони” (Ин. 8,44)?
Но такова оценка человечества вдохновителями «Живой Этики». Первая фраза – из писем Е. Рерих[454]. Вторая – из полученной ею «диктовки» (Агни йога, 26).
И нельзя сказать, что это было написано в случайном приступе мизантропического настроения. Это – любимое выражение «махатм»: «Сейчас расплодилось двуногие»[455]. “Мы живем в царстве, населенном в большинстве двуногими хвостатыми”[456]. «Следует исследовать различные толпы двуногих» (Надземное 345). «Нельзя даже представить себе, какое безобразное зрелище являют эти двуногие» (Надземное, 593). «Входы в Мир Надземный очень сокрыты для большинства двуногих» (Надземное 793).
Впрочем, в публичных публикациях Е. Рерих советовала опускать эти суждения ее «учителей»: «фразу о хвостатых людях можно опустить»[457].
Сопоставление «живоэтической» философии с христианской говорит, что Евангелие и агни йога пришли из разных источников.
Классический святоотеческий труд по теме “различение духов” – книга св. Игнатия (Брянчанинова) “О Прелести”.
В ней предупреждается, что если душа человека не очищена, не преображена благодатью Христа, то открытие духовных чувств и созерцание мира духов делает человека слишком легкой добычей воздушных и недобрых разумов. Тело дано человеку как защита от духовного мира. Да, плоть тяжела; да, она отгораживает человека от духовного мира. Но в мире духовном подобное притягивается подобным. И если стена плоти истончена (постом ли, предельным мыслительным напряжением или кислородным голоданием), но душа еще живет в страстях — то и духовному взору предстанет не Господь, а именно те духи, что соответственны этим страстям. Так объясняет опасность преждевременного “отверзения чувств” свят. Игнатий Брянчанинов[458].
“В наше время многие позволяют себе входить в общение с падшими духами посредством магнетизма, причем падшие духи обыкновенно являются в виде светлых ангелов, обольщают и обманывают различными интересными сказками, перемешивая правду с ложью, — всегда причиняют душевное и даже умственное расстройство. Употребление магнетизма есть отрасль волхвования. При нем нет явного отречения от Бога, но несомненно имеется отречение прикрытое”, — говорит св. Игнатий о первой волне неоязычества в интеллектуальных кругах прошлого века[459].
По заключению этого святого отца, свойство тех видений, которые приходят от Бога, заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, страх Божий и сознание своей греховности. Напротив, те видения, в которые люди вторгаются произвольно, вводят их в состояние гордости, в самомнение, и доставляют радость, которая есть не что иное как подсознательное удовлетворение собственного тщеславия[460]. Соответственно, есть некоторая возможность проверки — из какого же источника пришли те “дивные откровения”, о которых радостно возвещает новый визионер. Архим. Софроний (Сахаров), прошедший монашеский искус на Афоне у преп. Силуана, а затем создавший православный монастырь в Англии, дает такой совет: “Когда духовнику положение вещей неясно, у него в распоряжении остается “психологический прием”: предложить исповеднику быть недоверчивым ко всякого рода особенным явлениям. Если видение было действительно от Бога, то в душе исповедника будет превалировать смирение и он спокойно воспримет совет быть трезвенным. В обратном случае возможна реакция негативная и стремление доказать, что видение не могло быть иначе, чем от Бога”[461].
Если Евангелие советует “не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они” (1 Ин. 4,1), то Владыка Шамбалы уверяет, что “самоуверенность в действии благословенна»[462].
И вновь спрашиваю: бывают ли ложные духовные переживания и откровения? Очевидно, да — вспомним хотя бы откровения “Белого братства”. Могут ли они перемешиваться с добрыми словами, чувствами, мыслями? Да — достаточно вспомнить “Богородичный центр”.
Может ли общение с духами пробуждать половую стихию в человеке? — И это очевидно. Во всяком случае этот феномен был известен джайнистам и вполне отрицательно оценивался ими, поскольку у джайнистских монахов есть обет: “я отказываюсь от всякого полового удовольствия с богами, людьми и животными”[463]. Напротив, «для дугпа и джаду Бутана и Индии, для вуду и нагуалей Нового Орлеана и Мексики обязанность плотского общения с женского и мужского рода джиннами, элементалами или демонами»[464].
Такого рода верования и практики есть факт истории религии. Точно таким же фактом является и резкое отталкивание православных людей от подобного рода мистики. Можно обсуждать мотивы этого отталкивания, но нельзя не принимать в свое поле зрения сам факт этого отторжения.
Теперь обратим внимание на то, что в рассказах Е. Рерих о ее интимных мистических переживаниях (речь в данном случае идет именно о переживаниях, а не об учении) более всего несовместимо с правословием.
… С детства мир переживаний Елены Рерих был своеобразен и ярко-эмоционален. Легкие увлечения “тайнами Востока” бытовали в ее семье. И что-то не вполне обычное начало происходить с ней еще в детстве. Сама Елена Рерих об этом вспоминает так (повествуя о себе в третьем лице): “С трехлетнего возраста внезапно начались приступы необъяснимого плача, который переходил в неистовый крик. Ничто и никто не мог утешить ее. Не помогали угрозы и устрашения. Приступы эти также внезапно прекращались, как и начинались. Явление это стало постепенно слабеть и к пятилетнему возрасту совершенно прекратилось”[465]. “Самостоятельность девочки сказывалась также в упорном отказе повторять слова молитвы, которую она и брат ее должны были читать перед сном. Девочка молилась своими словами”[466]. Позднее “все предметы давались одинаково легко, но очень тяготилась уроками по Закону Божию, особенно не любила учить богослужения, несмотря на то, что по природе была скорее религиозной”[467].
Эта нелюбовь к урокам Закона Божия неожиданна. О священнике-законоучителе у Елены Ивановны вроде бы осталась добрая память: «Священник гимназии ее очень любил и был к ней всегда снисходителен, хотя очень строг к другим. После выпуска он подарил всем ученицам свой портрет, ей одной не подарил. Он был поразительно красивый человек, и когда Е.И. первый раз получила портрет Махатмы, она поразилась сходству между священником и М."[468]. Еще один священник, позже вроде бы вошедший в жизнь Е. Рерих и упоминаемый ею – о. Иоанн Кронштадтский. Тоже, скажем так, неплохой человек. Никто из людей Церкви не травмировал юную Елену. Так отчего же тогда у нее такая ненависть к духовенству (о котором она может упоминать лишь как о корыстных невеждах) и к Православной Церкви?
Если это не из ее личного жизненного опыта, то, значит – или от семьи, или от “духов”…
В детстве Елену часами преследовали вертевшиеся в голове богохульные слова[469]. И это вряд ли было лишь некое «внешнее наваждение» - ибо с детства Елена Ивановна “горда была страшно, не признавала ничьего авторитета”[470].
Затем начались первые опыты по “расширению сознания”: “Также любила она занятие, которое называла — смотреть персидские ковры. Оно состояло в следующем: закрывала глаза и слегка нажимала на глазные яблоки — сейчас же начинали появляться чудесные, красочные световые сплетения изумительных тонов и рисунков. Очень любила заниматься этим, лежа в постели, перед тем, как заснуть. Но и днем это явление легко вызывалось”[471]. Мы видим тут сознательную установку на «визуализацию», на поиск необычных видений и переживаний – то есть именно то, против чего предупреждает православная мистика. Если бы эти эксперименты ставил обычный ребенок, они просто остались бы в его детстве. Но в семье, где росла Елена Шапошникова, интерес к миру оккультного и чудесного был устойчив и скорее поощрял девочку в этих ее новациях.
В итоге уже вскоре эти абстрактные “видения” сложились в более четкий облик: “Около 12 лет вспыхнуло сознание о существовании Учителя Света. Также определенно знала, что Учитель занят ускорением какого-то физиологического процесса в ее организме и развитие это происходило под Его непосредственным наблюдением”[472].
В 33 года мистический опыт становится более конкретным. 31 октября 1913 г. происходит видение во сне: “На фоне ослепительного света солнца вырисовывается Величественный Облик; лик из-за света невозможно рассмотреть, но сердце-сознание подсказывает, что это Образ Христа... Христос доходит, протягивает правую Руку, и в экстазе я чувствую, что из моего темени вырвалось пламя и зажглось сине-серебряным Огнем”[473]. 24 марта 1914 г. видение становится еще более подробным: “От окна, находившего на противоположной стене и на значительном расстоянии от моей постели, отделилась тонкая и светлая фигура Прекрасного Мальчика. По мере Его приближения чувство несказуемой близости стало с такой силою расти, что, когда Мальчик придвинулся к моему изголовью и слегка склонился, чтобы лучше заглянуть мне в глаза, чувство нарастающей близости и любви перешло в экстаз острого сознания, что Мое горе — Его горе и Моя радость — Его радость, и волна всеобъемлющей любви к Нему и всему сущему залила мое существо. Глаза мои непроизвольно закатились, и закрылись, неописуемый трепет всего организма потряс меня. Сердце мое и все существо, казалось, разлетится на части, и я делала невероятные усилия, сжимая грудь, чтобы совладать с таким состоянием”[474].
Наконец, в 1919 г. происходит “замечательное видение внутри себя, в области солнечного сплетения. Видение произошло поздно вечером, когда я уже лежала в постели. На фоне сине-зеленом, вибрирующем серебром сияния, явилась тонкая мужская голова с закрытыми глазами, совершенно лишенная всякой растительности и как бы выточенная из слоновой кости; тип утонченного красивого китайца. Видение это сопровождалось сильнейшим трепетом всего организма, но все же он был слабее и короче, нежели трепет после посещения меня Светлым Мальчиком”[475].
