Глава 4. Заплечные мешки едва не лопались от аппетитных даров кухни Талеи

Заплечные мешки едва не лопались от аппетитных даров кухни Талеи.

Закинув их за плечи, озабоченный чаропевец и его не рвущийся в путь приятель задержались у дома Клотагорба, чтобы перед дорогой засвидетельствовать свое почтение. Чародея они застали распинающим Сорбла за какую-то провинность, в то время как филин во всеуслышание заявлял, что она является лишь плодом воображения. Утомившись от продолжительных нравоучений, маг занялся отбывающим Джон-Томом.

– Хоть Талея и не нуждается ни в какой опеке, я присмотрю за ней во время твоей отлучки, Джон-Том. Мне заранее жаль всякого, кто потревожит ее.

– Мне тоже. Хоть Талея и способна постоять за себя, я принимаю вашу заботу о ней с благодарностью. А как выто сами, сэр?

– Правду сказать, мой мальчик, давненько я не был в такой хорошей форме. – Клотагорб искоса оглянулся поверх панциря. – А если удастся вколотить своему никчемному фамулусу в голову хоть немного ума, то все пойдет еще лучше. Время покажет, сможет ли Сорбл превзойти Уровень бездонной бочки. Я только что завершил обширное страховое заклятие для города Фолькларя и теперь намерен наведаться туда самолично, дабы проверить его действие. – Тут он склонил голову и поверх очков поглядел на прислонившегося к стволу скучающего Маджа. – Я вижу, ты делаешь успехи. Убедить этого индивидуума отправиться с тобой можно лишь чудом.

– Это чудо сотворила Талея.

– Я всегда подозревал, что вдобавок к явным эта женщина наделена еще и глубинными дарованиями, – понимающе кивнул Клотагорб.

– Жаль, что не удалось заткнуть их поглубже, – заметил Мадж. Слух у выдр чрезвычайно острый.

– Мадж, кончай. Она моя жена.

Но это предупреждение лишь заставило Маджа ухмыльнуться еще шире.

Махнув на него рукой, Джон-Том снова повернулся к наставнику, кивнув на свой посох из таранного дерева.

– Хоть он и со мной, но без дуары я будто голый.

– Мальчик мой, не думай о том, чего нет. Скоро Кувир Кулб восстановит ее. Быть может, ты сумеешь упросить его сделать новый комплект интерпространственных струн. Имеющиеся у тебя не вечны, хоть и из металла. Далее: когда ты доберешься до Ярровла и забронируешь места до Чеджиджи, я советую тебе посетить один магазинчик в торговом районе. Его называют по имени владельца, каковым является Изфан ак-Акманджяндор по прозвищу Изя-Шизя. Он несколько эксцентричен, вследствие чего стал местной притчей во языцех, и в основном имеет дело с драгоценными, уникальными предметами. Торгует часами, игрушками… и музыкальными инструментами.

Джон-Том ощутил внезапное волнение.

– Вы считаете, что он может…

– Нет, мальчик мой. Это под силу одному лишь Кувиру Кулбу. Но кто знает, что там Изя-Шизя прячет под прилавком? Говорят, его товары столь же эксцентричны, как и он сам. Быть может, в его загашниках ты отыщешь что-нибудь на свой вкус.

– Вторую дуару?

– Надеяться на это было бы чересчур опрометчиво – но кто знает? Во всяком случае, стоит сходить и проверить.

– Мадж, слыхал? Если на складах этого купца найдется вторая дуара, нам не придется тащиться в Стрелакат-Просад.

– Страстно желанный оборот, кореш, да тока я б не стал зарекаться.

– Говоря это, выдр карманным ножиком чистил когти. – Сдается мне, что ежели б такие могучие дуары, как твоя, валялись где попало, от певцов с претензией на заклинателей негде было б укрыться.

– Раз Клотагорб считает, что магазин стоит навестить, то мы непременно туда заглянем.

– Мне без разницы. – Мадж пожал плечами. – Я в этой вылазке наемник, вот так.

– Не самоуничижайся. Я всегда ценил твои советы, и сейчас ценю их ничуть не меньше прежнего.

– Да неужто? – Выдр перестал ковырять под ногтями и ткнул ножом в сторону Джон-Тома. – Тада вот тебе маленький советик: пока ты не прикончил себя и тех несчастных, что по глупости оказались рядом, завязывай с этим чаропением и займись приличным делом.

– Мадж, я обучен лишь чаропению – да еще юриспруденции.

– Не думал, что мой язык повернется сказать такое, но лучше уж живой законник, чем покойный чаропевец.

– Спасибо за совет, но так просто ты от похода не отделаешься.

– Просто? Черт, ты еще узнаешь меня, парень! Я еще тока разогреваюсь, вот так.

Они купили места в направлявшемся на юг экипаже, в городке под названием Вурмет пересели на другой и после нескольких дней дорожной тряски оказались в Ярровле. Там река Вертихвостка вливалась в Глиттергейст, и хлопоты в порту не затихали ни на секунду; грузы перекочевывали с барж и плоскодонок на борта океанских судов или на подводы, развозившие товары по многочисленным городам и поселкам, рассеянным по обширному Колоколесью.

Найти магазинчик Изи-Шизи труда не составило, но жалюзи в нем были опущены, хотя надпись на окне гласила:

«Открыто с 8 до 8».

Джон-Том попытался заглянуть в сводчатое окно сквозь жалюзи.

– Ничего и никого.

– Да откуда ж? Ты разве забыл, что говорил его чародейство? Этот лавочник лемурского рода. У него открыто с восьми вечера до восьми утра, а не наоборот.

– Теперь вспомнил. Значит, мы пришли слишком рано, а не слишком поздно, – Джон-Том сверился с ближайшими городскими часами. – Вполне успеем поесть.

Мадж в предвкушении еды облизнулся.

– Значица, будет ужин! Зальем его пинтой-другой, а?

– Никакой выпивки. Не время и не место, Мадж. Сперва сядем на корабль, а потом, если уж ты так настроен, можешь напиваться до потери пульса. Но если ты основательно наклюкаешься в чужом городе, я вряд ли сумею тебя найти. Ты, когда надерешься, вечно пускаешься в бесцельные блуждания.

– Вовсе нет, – не без достоинства ответил выдр. – Я никогда не «надираюсь». Бываю навеселе, иногда пьянею, но чтоб надраться – никогда! Это слово ваще не про меня – звучит, будто лошадь задирают.

– Да, метафора не так уж плоха, – согласился Джон-Том, направляясь вдоль улицы. В ответ выдр издал непристойный звук.

Вернувшись после ужина, они увидели горящий за жалюзи свет. Восемь еще не пробило, и пришлось несколько минут обождать снаружи, пока владелец магазина не отпер его для посетителей. На индри были холщовые брюки и жилет, из-под которого виднелась черно-белая шкура. Блестящие желтые глаза лавочника скрывались за розовыми очками с тонкими линзами.

– Входите же, входите! Вы рановато, друзья мои, а может, и поздновато – это уж как сами предпочитаете.

Магазин Изи был просто восхитителен: полки забиты причудливыми часами самого разнообразного вида, небольшими механическими игрушками, музыкальными шкатулками и миниатюрными вертепами. Но внимание Джон-Тома моментально поглотила правая стена, увешанная коллекцией музыкальных инструментов. Многие из них были для него в диковинку, а некоторые выглядели настолько необычно, что по виду было не угадать, следует ли их отнести к числу ударных, струнных или духовых.

На центральном столбе, будто грозди фруктов, висели маленькие барабанчики. Исполинские охотничьи рога соседствовали с тоненькими флейтами, а на полу красовалась свирель, выделанная из цельного древесного ствола. Весила она, должно быть, никак не менее сотни фунтов, а в отверстия для пальцев спокойно вошел бы кулак Джон-Тома.

– Медвежья свирель, – писклявым голосом, чем-то напоминающим его товар, пояснил Изя. – Я продал прежнему владельцу ее копию из дерева куда более легкой породы, а ее принял в качестве частичной оплаты. Она здесь уже давненько.

– Неудивительно. Поднять ее под силу лишь другому медведю.

– Истинно так, но мне нравится смотреть, как посетители пытаются это сделать. Иногда крупным кошкам это удается, но у них слабоваты легкие, чтобы заставить ее звучать. А чем я могу помочь вам, сэр? По вашей осанке и наряду я заключаю, что вы состоятельны, хотя с удовольствием принимаете компанию лиц куда менее значительных. Я с большим удовольствием всячески послужу вам, как только ваш друг поставит золотую музыкальную шкатулочку в витрину, из которой извлек ее.

Джон-Том развернулся и сверкнул глазами на Маджа. Тот стыдливо извлек музыкальную шкатулку в виде клавикордов изящной работы из внутреннего кармана жилета и поставил обратно в открытую витрину прямо перед собой.

– Я тока хотел взглянуть на нее поближе, приятель. Я подумывал купить эту чудную штучку, вот так.

– Конечно, и потому проверял, удобно ли ее будет носить в кармане.

– Несомненно, весьма удобно, – доброжелательно кивнул Изя. – Вам следует знать, друзья мои, что прозвище мое дано вследствие моей страстной привязанности к пляскам, а вовсе не из-за деловой несостоятельности.

– Ф-фых. – Мадж демонстративно профланировал к часам, не уступавшим в размерах ему самому. – А это можно поглядеть, или вы считаете, что я попытаюсь свалить с ними, када вы отвернетесь?

– В присутствии выдры я всегда готов к любым неожиданностям. – Индри с улыбкой повернулся к Джон-Тому. – А что по вкусу вам, друг мой? Что я могу вам продать? Хронометр?

– Меня волнует не время, а кое-что другое. Я чаропевец.

Изя пристально взглянул на покупателя поверх очков.

– Истинно, абсолютно, именно так? Неужели чаропевец? Ни разу не встречал лично, хотя однажды до меня дошли слухи.

– При мне разбитая дуара. – Джон-Том указал на привязанный к заплечному мешку сверток. – Вы ведь не сумеете ее починить?

– Дуара? Это за пределами моих скудных познаний, друг мой, творец волшебной музыки. Я не дилетантствую в колдовстве.

– Значит, вряд ли у вас в продаже найдется другая такая же?

– Вай-вай, то, что я лично не имею дела с магией, вовсе не означает, что я не могу или не хочу торговать ее атрибутами. Но к печальному, огорчительному несчастью, у меня не имеется желаемой вами дуары. Честно говоря, за все годы, что я торгую по этой части, я даже ни разу не окинул таковую оком. Однако у меня найдутся один-два предмета, которые могли бы вам сгодиться.

Первый извлеченный из-под стойки инструмент напоминал флейту-пикколо, одержимую синдромом Пиноккио: от центральной трубки наподобие ветвей отходили трубочки поменьше. Сделанная из падуба флейта была инкрустирована перламутром.

– Играть на ней затруднительно, хлопотно, проблематично, но сказывают, что в хороших руках она может вызывать дождь и снег.

– Я не метеоролог, мне нужно что-нибудь более универсальное.

– Ясно, понятно, недвусмысленно.

Изя отложил флейту и достал карманный аккордеон. По бокам располагалось всего по четыре клавиши. Джон-Том из чистого любопытства испробовал инструмент. Мадж поморщился.

– Искусный музыкант может с его помощью создавать еду и питье, качество каковых зависит от сладости пения.

– Тада забудем об нем, – вмешался Мадж. – Ежели б наша жисть зависела от мелодичности его рулад, мы б уже сто раз окочурились. – Он отрывисто кивнул на инструмент. – А пытаясь сделать этим пищу, мы подохнем с голоду.

Джон-Том ответил выдру грозным взором, но все-таки вернул аккордеон.

– Все равно я не умею на нем играть.

– Тогда, вероятно, предположительно, должно быть, мне придется вручить вам предмет, каковым вы сумеете воспользоваться в действительности, – с огорченным видом заявил Изя.

При первом взгляде на извлеченный из запирающегося ящика инструмент глаза Джон-Тома вспыхнули от восторга, но после более пристального осмотра пыл его несколько поугас. Несмотря на сходство с его собственным инструментом, это была не дуара – дека поменьше и попроще, другие регуляторы и всего один набор струн. Над отверстием резонатора струны обретали некоторую бесплотность, но в другом измерении все-таки не исчезали.

– Суар. – Изя небрежно коснулся струн. – Этот красавчик принадлежал одному безмозглому фокуснику, вынимавшему его лишь по праздникам.

Мадж прошествовал к стойке, чтобы рассмотреть инструмент получше.

– Набиваешь цену, востроглазый? Он хоть играет?

– Так мне сказывали, хотя прежнего владельца вряд ли можно было назвать мастером по части заклинаний. Быть может, в более искусных руках…

Индри замолчал, не договорив.

– Очень похож на обычную мандолину, – заметил Джон-Том, берясь за суар. – И если бы не это, – он указал на исчезающие струны, – я бы подумал, что вы пытаетесь всучить мне обычный музыкальный инструмент.

– Это за триста золотых? Ну что вы!

– Триста зол… – Мадж поперхнулся, потом положил лапу на руку Джон-Тома. – Пошли отсюда, кореш. Не думал, что встречу грабителя почище себя, но таки встретил.

– Слишком дорого, – сказал Джон-Том.

– Как скажете, – с напускным равнодушием ответил Изя. – Покупатель все равно найдется. Музыка идет за гроши, но магия стоит недешево.

Джон-Том помедлил и на пробу пробежался пальцами по струнам.

Касаться одинарного набора было непривычно, зато суар очень напоминал родную электрогитару, чего о дуаре не скажешь.

– Можно, я его испытаю?

– Разумеется, конечно, всенепременно. – Индри смерил Маджа ледяным взором. – Не хочу, чтобы думали, что я стараюсь обвести вас вокруг пальца.

Джон-Том выбрал «Пинк Флойд» и исполнил несколько пылких строф из «Денег». Результат не оправдал ожиданий, зато доказал, что лавочник – не мошенник. В воздухе сгустилась небольшая тучка, неуверенно поплавала по магазину и разродилась миниатюрной молнией; но вместо грома раздался лязг кассового аппарата, и в подставленную ладонь индри полился дождь монет. В конце концов дождь унялся, и тучка развеялась, но лишь после того, как на прилавке блестящей грудой улеглись ровно триста крупных монет. Единственной проблемой было то, что они оказались не золотыми, а серебряными.

– На большее я не способен, – виновато сообщил Джон-Том.

– Вот и ладно. – Изя обозрел груду серебра. – Ведь это же суар, а не дуара.

– Но магия работает. С ним я могу заниматься чаропением. – Джон-Том держал инструмент на вытянутых руках. – Могуществом он обладает, а вот силы в нем нет. Мне надо только поумерить свои желания. Вы согласитесь принять в уплату серебро и, – он задумался, – пять золотых? Нам еще предстоит оплатить морское путешествие.

– По рукам! Допустимо, годится, приемлемо.

Мадж подошел к Джон-Тому вплотную.

– Приятель, ты мог бы поторговаться и взять его куда дешевле.

– Дешевле чего, Мадж? Мы и так получили его за песню.

Выдр бросил на блестящую груду голодный взгляд.

– Тада как насчет того, кореш, чтоб устроить еще одну пробу? Тока ради развлечения, а?

– Мадж, тебе-то уж следует знать, что результата от песни можно добиться лишь один-единственный раз, тем более с суаром. У него просто не хватит на это могущества.

– Жаль. Ну, по крайней мере ты снова чаропевец, и да поможет нам небо!

– Это не дуара, – кивнул Джон-Том, – но это лучший после дуары инструмент. При грамотном применении он поможет нам вернуться в целости и сохранности. – Юноша повернулся к восхищенному лавочнику. – Спасибо, Изя. Может, когда и увидимся.

– Искренне, весьма надеюсь, наверняка, друг мой.

Выйдя на улицу, Мадж засеменил рядом со своим рослым другом.

– Я-то думал, у тебя денег едва-едва на дорогу до этого Стреляного Кота и обратно, а ты отдал этому глазастому ворюге целых пять золотых!

– Ну и что, Мадж? Зато у нас есть он. – Джон-Том похлопал по суару.

– Я так и думал, что ты это скажешь, – вздохнул выдр.

– Да что ты, Мадж, разве забыл, что однажды я уже напел корабль? А если учесть, сколько я за последнее время учился и упражнялся, почему бы не напеть и второй? Этим мы сэкономим деньги и по пути сможем позволить себе немного роскоши.

– Во-во, например, остаться в живых, – буркнул Мадж.

– Выше голову, ты же видел, что я умею.

– Потому и тревожусь.

– Не стоит. Давай найдем уютную таверну и хорошенько выспимся. А утром отыщем пустой причал, и я напою яхту с автопилотом или что-то вроде.

– Или что-то вроде, – пробормотал Мадж, но едва слышно.

Вопреки настояниям Джон-Тома, предпочитавшего творить заклинания без лишних глаз, Мадж ухитрился согнать целую толпу зрителей, желавших увидеть чаропевца за работой.

– Налетай, честной народ! Тока сегодня! Спешите насытиться зрелищем! Настоящий живой чаропевец! Таинственное и загадочное искусство! – Он заступил дорогу прогуливающемуся купцу. – Эй, сэр денежный мешок, ну-ка, доводилось вам видать настоящую магию? Я имею в виду настоящую магию – при свете дня, без всяких там трюков и хреновин!

– Нет, но я…

– Увидите, как чаропевец наколдует из ничего целый корабль!

Клянусь, вы ни разу не видели ничего подобного за всю свою незамысловатую скучную растительную жисть, а?

– Нет, но я…

– А, значит, не видал миленький экипаж из множества голеньких красотулек? Причем их будет стока, скока уместится на бизань-мачте сверху донизу!

Купец внезапно остановился и попытался посмотреть поверх голов других ротозеев.

– Сколько? – В его голосе зазвучал энтузиазм. Перебирая струны суара и решая, какую песню выбрать, Джон-Том изо всех сил старался игнорировать роящуюся за его спиной возбужденную толпу. Перед ним раскинулась ярровлская гавань. Морские парусники гордо возносили вверх свои мачты, между ними сновали суденышки помельче. Соленый ветер доносил запахи заморских товаров и покрывающих берег нечистот.

Хватит ли мастерства, чтобы сотворить элементарную транспортную песнь перед толпой праздношатающихся зевак? Не это ли называют профессионализмом? Тут вразвалочку подошел Мадж, поигрывая набитым кошельком и ухмыляясь в усы – судя по всему, весьма довольный собой.

– Нехило, приятель. Можа, в этом чаропении все-таки чтой-то есть.

Мы с тобой на пару, да с нашими талантами, явно не пропадем!

– Не забывай, Мадж, что я должен сотворить судно, а не то тебе придется вернуть деньги.

– Эй, пора бы и поглядеть на магию, – крикнул небольшой черный медведь в серебристой тоге и кожаной фуражке. Ему эхом вторили несколько зрителей, которых ждали другие дела. Задержка с началом представления выводила их из себя.

– Наверно, тебе стоило обождать, пока я потренируюсь на более простом заклинании, – склонившись к уху выдра, прошептал Джон-Том. – Не забывай, это ведь не дуара.

– Приятель, я в тебя верю. – Мадж похлопал друга по плечу. – Ты не подведешь ни меня, ни их. Ты ж сам вечно твердил, что мечтаешь выступать перед публикой.

– Да, но это касалось только пения, а не магии. – Юноша с беспокойством оглядел нескольких вооруженных до зубов зрителей. – И не о такой аудитории я мечтал.

– Слушай сюда, парень. Я из кожи вон лезу, собираю деньги на целое путешествие и еще чуток, а ты тут ломаешься! Это недостойно чаропевца.

Что б сказало его чародейство, ежели б узнало о столь огорчительном недостатке уверенности в своих силах?

– Лучше бы ты не обещал им чересчур много, вот и все. Обнаженный дамский экипаж! Я не намерен вызывать ничего подобного.

– Верняк, но они-то этого не знают. – Мадж подмигнул. – О, еще парочка клиентов. Я тихонько отваливаю и сую их в толпу, а ты пока начинай.

Он исчез среди выстроившихся полукругом зевак. Два тигровых кота-маргуайя разглядывали Джон-Тома широко распахнутыми глазами.

И как можно было позволить выдру подговорить себя на такое? Теперь ничего не остается, как попытаться. В случае неудачи всегда можно вернуть собранные Маджем деньги. Наконец выбрав песню, Джон-Том взял пробный аккорд; играть на одинарных струнах суара намного легче, и незачем огорчаться.

Полуприкрыв глаза и пытаясь сосредоточиться на водной глади рядом с причалом, он запел; толпа моментально притихла.

Несмотря на все усилия Джон-Тома, первая песня не вызвала ничего, кроме недовольного ворчания аудитории. Приступая к следующей попытке, он чувствовал себя вполне уверенно. Инструмент слушался каждого движения пальцев; вдобавок и голос сегодня звучал лучше обычного.

Ни одного гничия.

Прибой накатывал на берег, плавник бился о сваи причала, толпа смотрела без всякой симпатии. Не та песня, решил Джон-Том. Инструмент тоже не тот, но тут уж ничего не попишешь. Попробуем другую мелодию, и побыстрее.

Теперь дело пошло на лад – должно быть, надо было просто разогреться. Воздух над водой наполнился сиянием. Из толпы послышались ахи да охи, облепившие сваи крабы разбежались, но хотя кое-кто из зрителей клялся, что видит туманно проступающие над водой контуры, ничто не материализовалось.

– Где эта дерьмовая ладья? – не сдержался элегантно одетый кенгуру.

– Да, и где дамы? – поинтересовался высокий заяц, стоящий рядом с ним.

– Это бесплатно покажут в любой таверне, – рявкнул крупный зевака в заднем ряду.

– Я еще не разогрелся, – ответил Джон-Том, хотя этот лепет не убедил даже его самого.

– Ты говорил это после первой песни, – прошипел покрытый шрамами одноухий рысь, поигрывая чем-то коротким, острым и закругленным. – Или показывай, или давай деньги обратно.

– Магия – не наука, – взмолился Джон-Том. – Бывает, что она и не срабатывает.

– Нам гарантировали чудо!

– Отдайте мое золото! – крикнула из толпы рослая обезьяна.

– В каком смысле гарантировали? – спросил Джон-Том у рыси. – Кто может гарантировать чудо?

– Водяная крыса, дружок твой. – На изогнутом ноже сверкнул луч солнца.

– Мадж? Неужели? – Джон-Том вгляделся в пеструю толпу, состоявшую из самых разнообразных животных. Вот только выдр там не было. Ни единой. – Мадж!

Итак, тот пропал с полным мешком денег. Похоже, угроза Талеи обратиться к законным властям Линчбени утратила свою силу. Заполучив в лапы немного наличности, выдр не замедлил отбыть в неизвестном направлении, бросив Джон-Тома на произвол все более угрюмой и злой толпы, которой была «гарантирована» демонстрация настоящего чуда. А этого Джон-Том не мог обещать даже Клотагорбу, не говоря уж о сборище только что лишившихся денег горожан.

– Послушайте, поймите же, я никакой магии не обещал. Могу попытаться – только это и под силу любому чаропевцу. Все обещания исходили от выдра.

– С этим мы не спорим. – Голос принадлежал приземистому длинноусому кроту, глазевшему на Джон-Тома сквозь толстые, необычайно темные стекла очков и помахивавшему при этом четырехдюймовым костяным клинком. – Но он смылся, менестрель, а ты тут.

– Я не менестрель. – Джон-Том возвышался над толпой и теперь старался воспользоваться преимуществами своего роста, чтобы произвести как можно более внушительное впечатление. – Я – чаропевец.

– Тогда докажи, – бросил крот, – но только разноцветное мельтешение не в счет.

– И докажу, черт подери! – Джон-Тома трясло – частично от ярости, частично от страха. – Я сказал, что сотворю корабль, – значит, сотворю!

Пока он спорил с толпой, в голову пришла куда более подходящая песня. Совершенно успокоившись, юноша снова обернулся к водам залива Ярр. И снова запел, и снова его пальцы заплясали по струнам – но в этот раз над водой начало формироваться нечто более существенное, нежели разноцветные огни. Вокруг не кружили любопытствующие гничии, но на этот раз песня пелась не для них – главной заботой была она сама.

Проблема частично состояла в том, что не так уж много рок-песен рассказывает о кораблях и парусниках. Джон-Том не решился снова воспользоваться «Шлюпом Джон Б.» ансамбля «Бич Бойз» – это было бы равнозначно поражению. Так что теперь он пел песню собственного сочинения, положив импровизированный текст на музыкальную тему Уолтера Шарфа для старого телесериала Кусто. Добавим немного регги и что там еще подходит для композиции, призванной сотворить подходящий корабль.

Пожалуй, даже удастся создать копию прославленной «Калипсо». Пусть местные воротят нос сколько хотят, пока им не утерли его современным дизельным судном. Несколько зевак выбрались из толпы и позорно бежали, но большинство продолжало зачарованно глазеть.

Да-да, наколдуем «Калипсо» вместе с радаром и хитроумной электроникой! Значит, вы сомневаетесь в наших способностях? Ничего, двойные струны или одинарные – вы еще узнаете, что такое чаропевец!

Над разволновавшейся поверхностью залива, вспыхивая и переливаясь, кружили яркие огни, а когда приблизился финал трепетной импровизации, огни притухли и сблизились, сгущаясь в розовое пылающее облако, которое в конце концов разлетелось и открыло взорам легко покачивающееся на волнах судно.

На носу красовались золотое изображение морского царя и надпись «КАЛИПСО». К несчастью, на мелкой ряби плясала не сама знаменитая «Калипсо» и даже не ее пристойная копия.

Это была надувная резиновая лодка-зодиак, которой команда Кусто пользовалась для коротких поездок. Вид не очень-то впечатляющий.

– Что за черт?! – Рысь подался вперед и впился глазами в черное резиновое творение.

– Оно, конечно, плавает, только это наверняка не судно, – прокомментировал кто-то из задних рядов.

– Разумеется, судно. – Джон-Том был и рассержен, и расстроен одновременно. – Любому идиоту ясно, что это судно. А что же еще?

– Да не судно. – Одетый в шорты и рубашку с широкими рукавами крыс спустился в мутную воду, чтобы пощупать черные бока зодиака. – Это всего лишь пузырь. – Он похлопал по прикрепленному к корме навесному мотору. – А для чего эта курьезная железяка?

Первоначальный испуг зевак мало-помалу уступал место ощущению, что их надули. Для них понятие морского судна воплощалось в деревянной постройке длиной в причал и высотой с трехэтажный дом, с хитросплетениями такелажа и вздувающимися парусами. Связка черных пузырей уж никак сюда не вписывалась. В руках зрителей замелькали ножи, а на лицах их появилось кровожадное выражение. Они-то ждали корабль, они уплатили за корабль и намерены получить приличный корабль, чтоб ему было пусто, или сделают его из шкуры так называемого чаропевца, растак его и его предков до седьмого колена!

Да, а где же команда из соблазнительных красоток?

– Ладно, – кивнул Джон-Том. – Я докажу, что это судно.

– Подушка это, – прорычал рысь, делая шаг вперед. Оскалившись, он продемонстрировал нечищеные клыки. – Знаешь, что я думаю? Облапошили нас, вот что я думаю!

– Да судно же это, гори оно синим пламенем!

Стараясь не выдать своего беспокойства, Джон-Том спустился в воду, оттолкнул крыса и забрался на корму. Нос зодиака чуть приподнялся.

Толпа заволновалась и с громким ропотом сбилась у самой воды.

– Видите? Связка подушек не удержала бы мой вес на плаву. А это – волшебное весло.

Юноша опустил винт в воду, мысленно молясь, чтобы мотор завелся.

– Металлолом какой-то.

Крот пялился на мотор сквозь свои толстые стекла очков.

– Нет, я докажу. Смотри! Надо только нажать на эту кнопку.

Джон-Том тут же проделал это. Двигатель взревел, и толпа слегка попятилась. Мотор закашлял, дернулся и заглох.

– Осы! – завопил рысь. – У него там осы!

– Не вижу, – возразил крыс. – Это липа. Он пытается запугать нас фокусами!

Толпа бросилась вперед. Вознося самые горячие за всю свою короткую жизнь молитвы, Джон-Том снова вдавил кнопку зажигания и держал ее нажатой. «Ну же, детка, – мысленно умолял он, – поехали же, поехали!»

Мотор выбросил облако черного дыма в морду подступающему рысю, взревел и погнал суденышко по спокойной глади залива, грохоча, как заплутавший гоночный мотоцикл. Следом устремилось несколько остроконечных предметов, но они упали, не долетев до лодки. В качестве дополнения полетели не менее острые словечки – эти цели достигли, но особого вреда не нанесли.

И что теперь? Неопровержимое доказательство того, что наколдованный предмет действительно судно, никоим образом не утихомирило разъяренных зрителей. Должно быть, все еще ждут обещанный экипаж, решил Джон-Том.

Они продолжали скакать по берегу, выкрикивая неслышные проклятия и сопровождая их непристойными жестами. Придется подождать, а с наступлением ночи вернуться в устье реки, найти там уединенную стоянку и попытаться под покровом темноты бесславно вернуться в Линчбени.

Но сперва надо пробраться между снующими по глади залива судами.

Как раз в этот момент на зодиак надвигался исполинский катамаран, направляющийся в сторону моря. В его двойном трюме располагались дешевые места, а каюты для пассажиров первого класса – на верхней палубе; груз же лежал в натянутой между корпусами сетке. Это позволяло катамаранам швартоваться, размещая корпуса по обе стороны невысокой пристани, что значительно упрощало разгрузку.

Джон-Том переложил руль влево, но катамаран тоже развернулся, словно хотел наехать на него. Корпуса несли по две мачты: одну с квадратными парусами для скорости и одну с треугольными для маневренности. Как раз маневры-то и пришлись Джон-Тому не по вкусу.

Неужели кто-то из зрителей связался со своим другом или родственником, командующим кораблем? Конечно, резиновая лодка может уйти от любого судна в ярровлской гавани, но мысль, что весь город восстал против него с такой быстротой, повергла певца в уныние.

Когда правый борт поравнялся с ним, оттуда что-то вылетело.

Джон-Том инстинктивно зажмурился, но это была всего лишь веревка. Над перилами виднелась знакомая физиономия.

– Нечего там торчать, как клоп на стене, приятель! – крикнул Мадж.

– Хватай и вяжи!

Джон-Том недоверчиво уставился на выдра, потом развернул лодку и наддал ходу, чтобы догнать катамаран. Ухватившись за веревку, он привязал ее к проушине на носу судна и заглушил двигатель, пока команда подтягивала зодиак к борту. Затем сбросили штормтрап.

Осторожно взобравшись по раскачивающемуся трапу на палубу, он оказался в окружении любопытствующих матросов и хорошо одетых пассажиров.

Ухмыляющийся Мадж приветственно взмахнул лапой и отступил подальше.

Джон-Том откинул волосы со лба и бросился на выдра.

– Погоди-ка, кореш! Знаю, что ты подумал.

– Нет, не знаешь – иначе давно бы прыгнул за борт!

Мадж продолжал потихоньку отступать, прекрасно понимая, что легко сможет увернуться.

– Парень, одумайся! Ты и впрямь считаешь, что можешь наколдовать этой пародией на дуару пристойный корабль, а?

– А почему бы и нет?

– А потому, что не смог этого с дуарой, вот почему!

Джон-Том застыл. В самом деле, он пропел свои песни трижды, а потянул лишь на резиновую лодку. Отличное судно для разведки озера или плавания вверх по реке, но пересекать на ней океан, да еще когда пара галлонов топлива подойдет к концу, – по меньшей мере неразумно.

– Как тока я увидел, что твое чаропение вроде как не пошло, – продолжал выдр, – я двинулся искать способ свалить по-тихому, ежели чего. Славный корабль, сговорчивый капитан – согласен довезти нас аж до островного королевства Оранжель. Это полпути к Чеджиджи. Оттуда мы без проблем доберемся до южного берега – так говорит капитан. Он даже за приличную плату внес небольшую поправку в курс, чтоб вытянуть тебя из воды. Благодаря твоему выступлению денег у нас хватает.

– Мадж, но ты же гарантировал зрителям чудо! Уж тебе-то следует знать, что чаропение далеко не непогрешимо – тем более что мне пришлось играть на второсортном инструменте. А если б я не сумел наколдовать эту лодчонку и удрать на ней? Что тогда?

– Ну-ну, не будем расстраиваться из-за того, что могло случиться.

На самом-то деле ты сбацал чудную лодочку, и она спокойненько умчала тебя прочь от вонючих невежественных зевак. Разумеется, ежели б она не получилась, а ты бы плавал хуже твоих критиков, я б отправился домой печальным и богатым, чтоб выразить свои соболезнования твоей возлюбленной и вернуться к веселью после того, как оброню слезу-другую по безвременно ушедшему другу. Но все это фигня, раз ты тут, целый и невредимый, и выглядишь лучше, чем када пел.

– Очень уж хладнокровно ты все это продумал.

– Парень, этот мир – не теплая постелька, как я уже говорил. Но все не так уж скверно, так ведь? Я позаботился о том, чтоб среди алчной аудитории не было типов, плавающих лучше тебя. Ни единой выдры!

По мере того как беглец и его надувная лодка утрачивали прелесть новизны, матросы и прилично одетая публика понемногу расходились.

– Хватит говорить о тревогах и бедах, которые не случились. – Мадж широким жестом обвел море и небо. – Смотри, какой чудный денек! Мы плывем в эту Засаду Старого Крота, и притом с шиком. Вот погоди, увидишь каюту, что я для тебя взял! Разве ты не этого хотел?

– Пожалуй, – чуть ли не шепотом неохотно признал Джон-Том.

– То-то и оно! – Мадж радостно кивнул. – А када доберемся до Оранжеля, сможем продать эту твою надувную хреновину за кругленькую сумму, а?

– Чтобы ее нормально надуть, потребуется несколько дюжин типов с железными легкими.

– Или один колдун, – возразил выдр. – Но че влезать в частности?

Это покупатель сам должен сообразить. А ежели тебя уже сейчас совесть мучает, позволь уладить дело старине Маджу.

– Ну да, чтобы опять драпать из города?

– Можа, ты и станешь великим чаропевцем, – печально заметил выдр, – но ни в жисть не споешь такой песни, чтоб грамотно вести дела. Пошли, капитан хочет с тобой познакомиться. Он ни разу не встречал настоящего живого чаропевца, а я сказал, что ты лучший из всех, кто держал в руках дуару. Он пригласил нас сегодня отобедать за его столом. – Тут Мадж развязно подмигнул. – А я пригласил парочку дамочек подходящей породы составить нам компанию.

– Мадж, забудь об этом. Теперь я женатый человек.

– Ну и славная же поездочка нас ждет!

Выдр с отвращением плюнул за борт.