2015-05-30
302
Вопреки своему предсказанию, Мадж во время плавания отнюдь не погибал от скуки. После нескольких безуспешных попыток заинтересовать своего рослого друга в понемногу разыгрывающейся на борту возне и грызне из-за представительниц противоположного пола, Мадж в конце концов начал проводить большую часть времени в трюме, среди пассажиров второго класса. Там он мог пить и играть вовсю, не слыша настойчивых увещеваний Джон-Тома не передергивать: попавшись на жульничестве при игре в карты или кости посреди океана, убежать некуда.
Да и Джон-Том наслаждался жизнью на борту уверенно шедшего на юг корабля. Море было спокойным, ветерок – ласковым, но устойчивым, а солнце – теплым и нежным. Благодаря обилию специй здешняя кухня радовала вкус новизной. А каждые несколько дней на широкой кормовой палубе давали представление профессиональные танцоры и музыканты.
Джон-Том прикинул, что на борту около сорока пассажиров. Значит, на корабле, считающемся грузовым, довольно много свободного места.
Команда вела себя услужливо и ненавязчиво. Для полного счастья не хватало только Талеи – тем более что он был здесь единственным человеком.
Три четверти пути до Оранжеля осталось позади, когда Мадж приковылял однажды с таким видом, что Джон-Том, лениво загоравший сразу на двух шезлонгах, тут же испуганно сел.
– Что-то случилось, Мадж?
Тот в ответ пробулькал нечто вроде «ага».
– Ты неважно выглядишь.
Джон-Том положил руку на плечо выдра и крепко сжал его. Мадж удивленно заморгал, будто увидел друга впервые.
– А-а, это ты, приятель. Это хорошо. Что ты говоришь? А-а, у меня все путем, вот так. То есть, мне так кажется. А ежели подумать, то не знаю.
– Съел что-нибудь не то?
В ответ выдр зашелся кашлем, потом мечтательно улыбнулся.
– Пошли со мной, парень. Кой-чего покажу.
Джон-Том позволил отвести себя к внутреннему борту правого корпуса, в котором находилась их каюта. Между корпусами была натянута защитная сеть, и некоторые пассажиры резвились в импровизированном бассейне, не боясь нападения акул. При движении катамарана течение относило их к корме, где они выбирались по лесенке, проходили по узкому мостику в начало бассейна, и все повторялось снова.
– Ты ее видишь?
– Где?
Джон-Том перегнулся через перила. В бассейне плескалось около дюжины пассажиров; потом он заметил одну самку, стремительно двигавшуюся в воде. У него на глазах она окончила заплыв, вскарабкалась на верхнюю палубу, где отряхнулась, утерлась полотенцем и с комфортом устроилась в шезлонге, чтобы позволить солнцу довершить дело. На ней было надето лишь узенькое бикини, служившее скорее для украшения, чем для прикрытия.
Мадж оперся локтями о перила, положил морду на лапы и со вздохом сказал:
– А теперь я спрошу напрямик, кореш. Ты хоть раз видал в этом или каком другом мире творение из плоти и крови хоть вполовину такое красивое?
В этот момент предмет его вожделений повернулся в кресле, извлек из сумочки кружевной платочек и начал вытирать усы – по одному за раз.
Джон-Том еще с минуту разглядывал мадемуазель выдру, пока его внимание не привлекло выражение физиономии Маджа. Мечтательность, читавшаяся там и прежде, теперь дошла до предела, ничуть не напоминая знакомого неудовлетворенно-похотливого взгляда. Тут было замешано что-то другое.
– Звать ее Виджи, – рассеянно, будто с заоблачных высот, сообщил Мадж. – Она скупает дары леса, а сейчас едет домой после делового вояжа вверх по Вертихвостке. По-моему, земля вращается вокруг нее.
Ни его голос, ни стиль речи, ни осанка не оставляли места для сомнений, и лишь естественное недоверие не позволяло Джон-Тому сделать давно напрашивающийся вывод. Это событие было равнозначно нарушению законов природы – будто великие пирамиды в Гизе рассыпались во прах за один день.
– Мадж, да ты влюбился!
– Заметил, надо же!
Мадж ни на секунду не отводил взгляда от вытянувшейся в шезлонге очаровательницы с лоснящимся коричневым мехом.
– Да нет, Мадж, я в том смысле, что ты влюбился на самом деле.
Вожделение тут ни при чем. Это у тебя на лбу написано.
– Должно быть, ты прав, чаропевец. Ни разу не переживал ничего подобного, вот так. У меня все внутри прямо как желе из трясучки.
– Ты знаешь, как ее звать, – значит, вы знакомы. Представь-ка ей меня!
– Что, прямо сейчас?!
– А почему бы и нет?
– Ну, не знаю… А-а, ну да. Пошли, приятель.
Джон-Том позволил Маджу отвести себя на центральную палубу. Дама дремала, и юноша вынужден был подтолкнуть друга, поскольку тот мог бы преспокойно стоять и глазеть на свою красавицу до самого Оранжеля.
– Янтарная мордашка, дорогуша, ты не спишь?
Она распахнула глаза и быстро окинула взглядом обоих.
– Привет, Мадж!
Джон-Том мысленно отметил, что голос у нее нежный и успокаивающий, обтекающий каждую гласную, напоминая выдру, что вьется вокруг рыбы, играя и дразня ее перед тем, как проглотить. И тут же обратил внимание, что черные бездонные глаза пристально изучают его.
– Должно быть, это и есть тот друг, о котором ты говорил? – Она плавно выскользнула из шезлонга и еще раз отряхнула одну ногу; в лучах солнца сверкнули разлетающиеся капли. – Ну же, высокий человек, наклонитесь и поцелуйте нас!
Джон-Том неуверенно оглянулся на Маджа, но тот лишь ухмыльнулся в ответ; так что пришлось наклониться, чтобы торопливо коснуться губами мохнатой щеки. Однако реакция выдры гораздо быстрей человеческой, и Джон-Том получил в губы выдрин поцелуй по полной программе, состоявший из серии молниеносных чмоканий и щекочущих прикосновений мокрых усов, слегка попахивающих макрелью. Касание холодного черного носа завершило этот своеобразный контакт, напоминающий лобзание пропахшего рыбой отбойного молотка.
Подавшись назад и склонив голову на плечо, Виджи искоса глянула на Джон-Тома.
– А он застенчив. Ты не говорил, что он застенчив.
– Он женат, он чаропевец, да еще и прибыл из другого мира. Ты что ж, милашка, думала, что он нормальный?
– Чаропевец? Навряд ли.
Прямолинейна, как трактор, подумал Джон-Том, беспокойно поежившись под испытующим взором. Племя выдр расшаркиваться не привыкло. Виджи протянула лапу и взъерошила мех у Маджа на лбу, как раз под козырьком зеленой шляпы; прозрачный материал купальника, обтекая ее грациозное тело, заставил мех засиять в лучах полуденного солнца, будто начищенную бронзу.
– Значит, ты его лучший друг?
Джон-Том удивленно взглянул на Маджа. Тот пожал плечами.
– Ну, за неимением лучшего. И потом, здесь есть ты.
– Вот это похоже на истину, – кивнул Джон-Том.
– Джон-Том, что я должна думать о твоем приятеле? Он пытается затащить меня в постель с момента знакомства. По-твоему, мне следует уступить?
– А, э, друзья, ну, я, то есть… – Увидев ухмылки на мордах обоих выдр, юноша запнулся и умолк.
Мадж одной лапой обнял подругу, и та не стала ни сопротивляться, ни уворачиваться.
– Она просто дразнит тебя, приятель. Уж тебе-то пора знать повадки выдр. Об этой малости мы уже позаботились.
– Да, и немало потрудились, чтобы поставить это на правильную основу, – мило добавила она.
– Ага. Осчастливлен знакомством, Виджи. А теперь, если позволите, откланяюсь: мне пора выставлять себя дураком в другом месте.
– Не стоит, – пожурила его Виджи. – Прости, если я тебя смутила.
Мадж сказал, что тебя очень легко вогнать в краску, и я хотела убедиться в этом. А теперь присядь с нами. – Она ухватила Джон-Тома за руку и чуть ли не силой усадила в пустой шезлонг рядом с собой, потом села сама и сплела короткие задние ноги на животе; подобный хребтодробительный номер может выдержать лишь позвоночник выдры. – Ну, вот! А теперь расскажи мне о себе.
– А разве Мадж не успел? – отводя взгляд, поинтересовался Джон-Том.
– Да, но я знаю Щипача достаточно долго, чтобы понять, что вдобавок к прочим талантам он еще и неисправимый враль. Так что расскажи мне о себе, о нем и обо всем остальном, что сочтешь интересным. Я вся обратилась в слух. – В доказательство она пошевелила торчавшими на макушке коричневыми ушками. – Мадж говорит, что ты надежен, честен и откровенен, а также наивен и невежественен.
– Ясно. – Джон-Том взглянул на спутника, но тот внезапно заинтересовался плескавшейся за бортом водой. – С удовольствием. Когда я впервые повстречал Маджа и вытащил его из сточной канавы в Линчбени, где он валялся в стельку пьяный…
Корабль содрогнулся от возмущенного рева героя рассказа.
В последующие дни Мадж почти неотлучно находился при Виджи. Чем больше Джон-Том общался с ней, тем больше она ему нравилась. Виджи оказалась одной из тех редких выдр, которым игривость и умение наслаждаться жизнью не мешали успешно ориентироваться в экономике.
Большинству выдр просто не хватает терпения, чтобы заниматься коммерцией.
Рассказы об их странствиях и приключениях Виджи слушала с широко раскрытыми глазами – да и неудивительно, ведь Джон-Том с Маджем чего только не испытали за последний год! А когда выдр начинал чересчур приукрашивать похождения, Джон-Том своевременно впрыскивал в самовосхваляющие фантазии друга изрядную дозу реализма.
Он с радостью отметил, что Мадж пользуется взаимностью и обычный курортный роман постепенно перерастает в нечто куда более глубокое и существенное. Так что уход спутника странствий к возлюбленной был бы ничуть не удивителен – тем более что Мадж никогда особо не выплясывал от радости по поводу знакомства с чаропевцем.
Джон-Том же, со своей стороны, весьма ценил своего неуемного друга, несмотря на все его прошлые прегрешения. Быть может, Виджи окажется достаточно сильной и невозмутимой, чтобы наконец приучить Маджа к оседлости; тот нуждается в таком влиянии, если хочет дожить до старости. Рекламировать его перед Виджи тоже не требуется – Мадж и сам с этим отлично справляется, а Виджи достаточно разумна и восприимчива, чтобы пропускать мимо ушей девяносто пять процентов речей своего воздыхателя. Оставшихся пяти хватит за глаза.
Наблюдать за их крепнущей взаимной привязанностью, видя, как Мадж из хладнокровного обольстителя превращается в заботливого опекуна, было весьма приятно. Наконец-то гуляка и пропойца начал задумываться и прислушиваться к окружающим.
Но в один прекрасный день – а вернее, ужасную ночь – и старые, и новые надежды вдруг разлетелись вдребезги.
Под утро, когда все пассажиры и большинство, членов экипажа мирно спали, вдруг раздался сигнал тревоги. Прозвучал он только благодаря отваге и бдительности одного из ночных вахтенных, храброго маленького маки с могучими легкими, предотвратившего несчастье.
При первом же ударе сигнального колокола Мадж был уже на ногах, надевая одежду и хватая оружие. Джон-Том еще сражался с брюками, когда в каюту ввалились два вооруженных до зубов броненосца. Оба были едва-едва четырех футов ростом и размахивали короткими изогнутыми саблями. У одного голова была повязана окровавленным цветастым платком. Одеты они были явно не для дипломатического приема.
Вломившись в дверь, первый тут же напоролся на саблю Маджа, пронзившую ему глотку как раз между подбородком и верхом панциря.
Кровь хлынула ручьем. Второй броненосец ринулся на выдра, но тот ухитрился увернуться, прикрывшись телом убитого. Нападающий был так поглощен схваткой с Маджем, что не заметил Джон-Тома в противоположном углу. Толстый конец посоха воспользовался этим недосмотром и погасил свет в глазах агрессора.
– Благодарю, приятель! – бросил выдр, выбираясь из-под своей жертвы. Сверху доносились крики, к которым порой примешивался визг. – Пошли, всыплем им перцу!
Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что там ни души, выдр, а за ним Джон-Том побежали в дальний конец к ведущему наверх трапу.
– Парень, быстрей!
Джон-Том пытался бежать и одновременно попасть ногой в штанину.
– Тороплюсь изо всех сил – но не сражаться же мне без штанов!
– Почему бы и нет? Что ты предпочтешь – стыд или смерть?
Полуодетый Джон-Том стал босиком подниматься следом за другом, почесывая голую грудь. На палубе они оказались в центре царивших во тьме резни и полной неразберихи.
У правого борта был пришвартован старый, потрепанный кеч – очевидно, все-таки достаточно ходкий, чтобы взять на абордаж куда более крупный катамаран. Там так и роились головорезы и бандиты самого разного толка, продолжавшие перебираться через планшир на палубу мирного судна.
Их план был столь же очевиден, как и намерения: дождавшись темноты, тихонько пробраться на борт и вырезать команду прямо в постелях, а затем без спешки захватить груз и пассажиров. К несчастью для них, бдительный маки пожертвовал собой и геройски погиб, объявляя тревогу.
Она подняла на ноги не только команду, но и пассажиров, изрядная часть которых не так уж плохо владела оружием. А поскольку дело происходило не в самом цивилизованном из миров, то большая часть мирных граждан имели при себе хоть какое-то средство защиты. В результате расклад сил оказался отнюдь не в пользу пиратов, которых мало-помалу оттесняли к кечу.
Некоторые корсары ухитрились помародерствовать в первые минуты переполоха, пока не подоспели защитники катамарана, и теперь торопились к своему кораблю с охапками награбленного. Палуба стала скользкой от пролитой крови, затрудняя передвижение, и это было обороняющимся только на руку.
Энергичный капитан Магрифф возглавил контратаку. Матросы молча и решительно следовали за барсуком-командиром, врубаясь при поддержке пассажиров в ряды пиратов и понемногу одолевая их.
Нескольких неудачливых бандитов зарубили при попытке прорваться к своему судну. Уцелевшие же пошвыряли наворованное вниз, съехали по канатам и, перерезав их, отчалили, осыпаемые проклятиями и оскорблениями оставшихся на борту катамарана.
Джон-Том и Мадж прислушались к спору капитана и помощников: часть из них настаивала на том, что надо поднять большой парус и пуститься за бандитами вдогонку, но Магрифф был категорически против.
– Прервите излияния, господа! Ночью незачем гоняться за призраками.
На минутку забудьте о призывах сердца, прислушайтесь к гласу рассудка.
При сильном попутном ветре мы могли б нагнать их, но нынче дует лишь легкий бриз, да к тому ж не северный, а восточный. Нам не только придется менять курс; при таком ветре небольшое суденышко легко обойдет нас. К тому ж в темном море их могут поджидать друзья. Неумно устраивать гонку за ранеными мерзавцами, чтоб напороться на засаду из двух-трех разбойничьих кораблей. Прежде всего мы отвечаем за пассажиров и груз. Помните об этом и бросьте разговоры об отчаянных погонях. – Он подошел к кабестану. – Мистер Фойзон, проверьте груз и установите, чего мы лишились. Не забудьте заглянуть в трюм. Мне необходим список понесенного ущерба для получения страховки. Мистер Ополтин!
Высокий мускулистый моряк из породы куниц повернул к капитану окровавленную морду.
– Вы с доктором Кессвитом займетесь ранеными. Сперва пассажиры, потом матросы, в последнюю голову – командный состав.
– Есть, сэр! – и куница исчезла во тьме.
Двое матросов принесли тело погибшего маки. Спасший корабль вахтенный был едва ли трех с половиной футов ростом, его закрученный хвост плотно прилегал к спине.
– Он спас и корабль, и нас заодно, – пробормотал капитан. – Схороним как героя, по морскому обычаю. Он был добрый моряк.
Наследникам компанией будет выплачена компенсация. Лично прослежу. – Магрифф повернулся к третьему помощнику. – Справьтесь у доктора и дайте мне знать, кто еще пострадал. А вы, – бросил он боцману, – приведите сюда команду, вооруженную метлами и швабрами. А еще ведрами и щетками, мистер Сивар. Все здесь убрать, чтоб палуба была как стеклышко. Впредь до новых указаний удвоить вахту. Ни к чему попадаться врасплох по новой.
Оживленный Мадж, сверкая глазами, вглядывался в тьму за бортом.
– Недурно поразвлеклись, а?
Он любил добрую схватку, особенно когда перевес был на его стороне.
Оглянувшись на своего рослого товарища, выдр нахмурился.
– Э, да тебя ранили, кореш!
Джон-Том потрогал левый бок – там была подсохшая струйка крови.
– А, царапина!
Мадж все-таки пригляделся к неглубокому порезу, ухмыльнулся и кивнул.
– Так оно и есь. А помнишь, как наш добрый друг Клотагорб впервой притащил тебя в наш мир и обрушил на мою голову?
– Еще бы! Ты еще хотел меня проткнуть, но чересчур сдрейфил, чтобы ударить на совесть.
– Что?! Чтоб я сдрейфил перед голозадым пугалом вроде тебя?! Я просто не видел смысла кончать тебя, ежели можно обойтись предупредительным ударом. – Мадж всматривался в толкавшуюся на палубе толпу – все были слишком возбуждены, чтобы разойтись спать. – Интересно, где Виджи? Она нипочем не пропустила бы добрую заварушку.
– Может, проспала.
Ощутив внезапно навалившуюся усталость, Джон-Том оперся о посох: начал сказываться недосып. Судя по положению луны, было между тремя и четырьмя часами утра. Нет, все-таки ночные сражения не по мне, решил он.
– Ежели так, она будет чертовски расстроена.
Мадж устремился к ближайшим сходням, оставив Джон-Тома в одиночестве. Пассажиры начали расходиться по каютам, а экипаж возвращался на посты или к прерванному сну.
Не считая поднявшего тревогу несчастного маки, погибших среди команды и пассажиров не было, хотя без ранений не обошлось. Трупы пиратов бесцеремонно сбросили за борт.
Джон-Том уже направлялся к себе, когда ему преградил дорогу расстроенный Мадж.
– Приятель, в каюте ее нет. Не может же быть…
– Я ее не видел, – покачал головой Джон-Том. – Наверно, перешла в другой корпус. Не волнуйся, Мадж, она здесь. Должна быть здесь. Может, пошла на камбуз перекусить, а может, помогает раненым.
– Да, это в ее духе. – И выдр кротко попросил:
– Не поможешь мне поискать? Очень обяжешь. Не усну, пока не найду ее.
– Ну разумеется.
Но Виджи не было ни на камбузе, ни среди хлопотавших возле раненых.
Об этом сообщили капитану, и тот распорядился немедленно обыскать корабль, чтобы установить местонахождение пассажирки. Время шло, члены экипажа один за другим докладывали на мостик о безрезультатности поисков, Мадж тревожился все сильнее.
Ситуацию прояснил не матрос, а пассажирка, случайно услышавшая разговор участвующих в поисках моряков. Ее немедленно отвели на мостик, где она сообщила обо всем находившимся там Джон-Тому, Маджу, капитану и первому помощнику. Красотка-тушканчик была все еще одета в порванную в нескольких местах розовую кружевную ночную рубашку. Во время рассказа она беспокойно теребила черную кисточку на кончике хвоста. Джон-Том обратил внимание, что ее ресницы по длине не уступают ее ладошкам.
– Выдра, о которой вы говорите, была около меня. Наши каюты – там, где пираты забрались на корабль. Она выскочила на палубу с ножом.
Мадж локтем подтолкнул Джон-Тома.
– Говорил же я, Виджи не упустит добрую заварушку! – И добавил чуть погромче:
– Клянусь, сейчас она отдыхает в чужой каюте.
– Боюсь, что нет, – печально ответила пассажирка. – Теперь я совершенно уверена, что видела, как агути тащил ее с корабля.
– То есть вы считаете, что она на борту пиратского судна? – сглотнув, уточнил Джон-Том.
Пассажирка кивнула; усы ее вздрагивали – вероятно, от чрезмерной впечатлительности.
– Если только еще жива, храбрая бедняжка! Я ей говорила, чтоб не лезла в драку, пока не подойдут остальные, но она даже слушать не стала.
– Да уж, это как пить дать Виджи, – пробормотал Мадж. – Значица, девушка, вы уверены, что агути утащил ее на корабль, а не плюхнулся в воду?
– Куда уж увереннее – я прислушалась, но никакого всплеска не было.
– Она уткнула узкую усатую мордочку в ладошки и всхлипнула. – Лучше бы она погибла прямо здесь. Какой ужас, какой ужас!
– Вы видели, как они ее убили? – спросил Джон-Том, потому что Мадж лишился дара речи.
– С чего бы им ее убивать? – Тушканиха подняла на них заплаканные глаза. – Живая пленница стоит куда дороже, чем мертвая, да еще такая отважная и привлекательная. По-моему, капитан пиратов приказал отвести ее в трюм, чтобы не дать ей сбежать. – Она содрогнулась. – Жуткий тип!
Я решила, что это капитан, потому что он с мостика отдавал приказы.
Это большой леопард – почти такой же большой, как вы. – Она указала на Джон-Тома. – Почти красавец, но манеры у него просто отвратительные.
Продолжая поигрывать хвостом, она поднесла палец к губам, потом встрепенулась:
– Знаете что? Тогда я не обратила внимания, но сейчас сообразила, что хвост у него какой-то не такой.
– Странное заявление, – заметил Магрифф. – Что вы имеете в виду, мадам?
– Ну, похоже на то, что вторая половина хвоста парализована и не гнется. Он ни разу не вильнул, даже не дернулся. Будто искусственный… Да-да, именно так! Искусственный! – Она явна была довольна своей догадливостью. – Этому леопарду наверняка когда-то отрубили хвост, и недостающую часть заменил протез.
Джон-Том не поверил собственным ушам. Им с Маджем доводилось встречать одного леопарда с половинкой хвоста, и они не горели желанием возобновлять старое знакомство.
– Мадж!
– Всяко бывает на свете, приятель, – мрачно бросил тот. – Старина Корробок полег, но мы-то видали, как ублюдки из его команды не так уж давно скрылись в далях этого самого океана.
Джон-Том вспомнил, как они едва ушли от кровожадного попугая-пирата Корробока. Его первым помощником был мускулистый леопард с садистскими наклонностями по имени Сашим. Двоих таких быть не могло, особенно в таком океане, как Глиттергейст.
– Интересно, сколько с ним прежних соратников?
– Без разницы, парень. Тут дело в Сашиме – этот котяра наверняка не забыл нас. Дай ему тока запустить в нас когти. Он заставит нас поджариваться на медленном огне и всю дорогу будет глядеть нам в глаза. Не из-за того, что запоздало горюет о своем неоплаканном капитане, а из-за собственной мстительности. Мы его выставили дураком, а такие коты не забывают подобного.
– Надо просто вести себя с ним как можно аккуратнее. Если хватит горючего, то, по-моему, можно догнать их на зодиаке.
– Приятель, погоди-ка чуток! А как насчет того, что я тока что сказал о Сашиме и его бандитах? Знаешь, что будет, попади мы им в лапы?
Джон-Том замялся.
– Ладно, Мадж, тебе решать. Там ведь твоя дама, а не моя. – Он подбородком указал на темный горизонт.
Выдр тупо уставился на друга, потом развернулся и нетвердой походкой двинулся к поручням.
– Виджи! – крикнул он во всю силу своих легких. – Виджи, слышишь?!
Будь ты проклята, что втянула меня в это! Будь проклята от усов до кончика своего офигенно красивого хвоста и будь дважды проклята, что заставила меня влюбиться!
Джон-Том успокаивающе обнял его за плечи.
– Мадж, ты это серьезно? Или просто так?
– А я знаю, черт меня побери, кореш?! Со мной такое впервые. Черт побери, как разберешь?
– Есть один способ. – Джон-Том заглянул ему в глаза. – Стоит ли она того, чтобы умереть за нее?
– Помереть за нее… – Выдр отсутствующим взором уставился в пространство. Капитан и помощники деликатно отошли на другой конец мостика. Пассажиры давно разошлись, теперь на палубе было пусто и тихо, так что стал слышен плеск волн о борта катамарана. – Ни в жисть не считал, что стоит поднимать шум из-за дам, тем паче помирать за них. Но Виджи… Черт его знает!
– Но что ты чувствуешь в душе?
– Злобу, боль, муку. Ежели на то пошло, то и не тока в душе.
Дерьмо! Что за идиотское положение!
– «Это конец, подумал Бонд, а где же пистолет?»
– Что? Ты о чем?
– Так, о своем, – Джон-Том выждал немного, потом повернулся в сторону ближайших сходней. – Пойду досыпать. Путь до Оранжеля неблизкий, а я совсем выдохся.
И тут же ощутил, как в его пояс вцепилась мохнатая лапа.
– Эй, приятель, погоди-ка чуток! Никуда ты не пойдешь!
– Да-а-а? – Джон-Том был рад, что стоит к Маджу спиной и тот не видит расплывающейся по его лицу улыбки. – А что, нас ждут какие-то дела?
– Клянусь твоей голой задницей, ты прав! Мы отправляемся за моей единственной на всю жисть, вот так!
– «Единственной на всю жизнь»? – Джон-Том оглянулся и потупился. – Это изрек ты, или мне послышалось?
– Хватит прохлаждаться попусту! Нас будет всего двое в тесной лодчонке, так что сможешь нашутиться вволю.
– Как следует понимать твое «нас будет двое»?
– Ты со мной. Забыл, что ли? Друзья до гроба. Ты прикрываешь мою спину, а я твою!
– Дай подумать, – Джон-Том преувеличенно нахмурился. – Неужели я слышу слова того самого Маджа, который вечно впадает в истерику по поводу того, что вынужден повсюду таскаться за мной следом, который неустанно клянет судьбу за то, что вынужден сопутствовать мне в аналогичных ситуациях, который вечно оплакивает тот факт, что рок сделал его моим другом?
– Тут лишь один Мадж и, так уж оно получилось, тот самый, о котором ты разглагольствуешь с пеной у рта, – разве что на чуточку изменившийся. Даже выдры меняются, знаешь ли. Так что давай не будем вякать про прошлые разногласия. Я нередко вытаскивал твою задницу из огня, о чем говорят многочисленные подпалины на моей шкуре. Ты правда считаешь, что эта твоя лодка может остаться без топлива посреди океана?
Перестроившись на деловой лад, Джон-Том прикинул шансы.
– Не знаю. Надо было уделить чуть больше внимания углеводным заклинаниям Клотагорба. С дуарой я бы еще как-то выкрутился, но с этим суаром, боюсь, лишь загажу мотор.
– Тада нам нужен парус. А с похитителями моей единственной я разберусь и без магии. Я больше доверяю другому старому другу. – Он подбросил в воздух свою короткую саблю. Та сделала тройное сальто, после чего Мадж аккуратно поймал ее лапой. – Сабля да лук, и нечего петь мне колыбельные, ведь рубить я буду не дрова. – Он оглянулся на Джон-Тома. – Сашим ринется на нас, едва мы высунем нос.
– Знаю, – торжественно ответил Джон-Том.
– Жаль, что с нами нет твоей полосатой Розарык. Этой наглой морде встреча с Сашимом пришлась бы по вкусу.
– Я бы тоже не прочь принять ее в компанию, но она потопила бы лодку. – Джон-Том выглянул за борт. Надувное суденышко следовало за катамараном, будто щенок на привязи. – Думаю, мы сумеем приладить небольшую мачту, а если повезет, она нам и не понадобится. Ты сможешь взять след на воде?
– Приятель, я выдра, а не рыба.
– Тогда попробуем вызвать дельфинов – мы ведь не имеем понятия, куда уплыли пираты. – Он ткнул пальцем в темноту. – Восточный курс – не очень-то конкретное направление; хотелось бы поточнее.
Мадж подошел к Джон-Тому и положил лапы ему на пояс.
– Век буду помнить, приятель!
– Да уж конечно!
Помогая оснастить надувную лодку складной мачтой и парусом, моряки пытались отговорить друзей от этого напрасного, сопряженного со смертельным риском предприятия. Первый помощник смотрел во тьму.
– Вам нипочем их не найти. Океан слишком велик.
– Нам не придется искать их вслепую. Погони они не ждут, так что направятся к ближайшей суше. Капитан Магрифф уже сказал нам, что поблизости нет ни одного острова, так что мы настигнем их, как только они встанут на якорь, а то и раньше.
– Возможно, – откликнулся другой моряк, – но о какой именно стоянке вы говорите? Береговая линия тоже велика.
– По-моему, они направились прямо на восток, плюс-минус несколько градусов. Им нужно зализать раны, и чем скорей они высадятся, тем лучше.
– Быть может, ваше волшебное весло позволит вам настичь их ночью и потихоньку подойти с кормы, – с сомнением заметил матрос. – Вы оба не в своем уме, почище пары лунатиков.
– Во что творит с нами любовь, – ответил Мадж.
– Но только не со мной, – возразил матрос-мартышка, проворными пальцами привязывая мешок с припасами.
На сборы ушел час. Кроме мачты, лодка в избытке была загружена провизией. Джон-Том извлек кошелек и хотел было заплатить первому помощнику-ленивцу, но тот отмахнулся обеими могучими лапами.
– Капитан сказал, что это за счет компании. – Он кивнул на лодку и моргнул своими полуприкрытыми, но живыми и бдительными глазками. – Он задекларирует это как груз, похищенный бандитами. Сказал, что, если вы настигнете их и спасете даму да попутно перережете несколько глоток, – это окупит потери с лихвой.
Джон-Том еще не знал, на что решиться, когда выдр потянул его за рукав.
– Чего ждешь, кореш? Ты что, не слыхал, что сказал этот хренов моряк? Дарящему барсуку в зубы не смотрят.
Да, деньги еще могут пригодиться, подумал Джон-Том и сказал:
– Передайте капитану Магриффу нашу признательность и скажите, что мы не преминем поблагодарить его лично, когда прибудем в Оранжель.
– Если прибудете, в чем все мы искренне сомневаемся. Желаем удачи.
– Ленивец помялся и уже другим тоном добавил:
– Выдр не устает твердить, что вы настоящий чаропевец.
Джон-Том кивнул, и первый помощник продолжил:
– Добро. Только с помощью волшебства вы сможете выйти живыми из этой передряги. Однако не пойму, как оно поможет вам отыскать этих негодяев.
– Поможет. – Джон-Том занес ногу над бортом, чтобы по штормтрапу спуститься в подпрыгивающий на волнах зодиак. – Мы просто спросим у местных, куда направились пираты.
– У местных?! – Один из матросов обвел рукой горизонт. – У каких еще местных?
– Разумеется, у местной деревенщины! – прокричал Мадж, отталкивая лодку от борта.
Матросы сгрудились у перил, провожая утлое суденышко не вселяющими надежды взглядами. Кое-кто махал на прощание. Мотор завелся с третьей попытки. Джон-Том резко переложил руль вправо, и лодка, вздымая пену, заскакала по волнам, как летучая рыба.
Бортовые огни катамарана быстро исчезли в далях пустынного океана.
К счастью, он был спокоен, иначе им пришлось бы выдержать жестокую качку. Джон-Том даже не представлял, как справиться со штормом, и молился в душе, чтобы этого делать не пришлось. Мадж с удобством расположился на носу лодки.
– Куда теперь, господин навигатор?
– Полагаю, на восток, пока не узнаем дорогу.
– Самое время, – резонно заметил выдр.
– Ладно, – с неохотой вздохнул Джон-Том.
Поменявшись с ним местами, Мадж сел за руль, а Джон-Том устроился на носу и приготовил суар.
В лодке имелся встроенный компас, и теперь нужно было только выяснить, куда плыть. Но вот как разобраться во тьме? Однажды, путешествуя в далекий Снаркен, они столкнулись с единственными разумными обитателями морских просторов. Теперь надо снова связаться с ними, хотя и в этом случае усилия могут быть обречены на провал: дельфины на диво несговорчивы, предпочитая обрушивать на любого подвернувшегося слушателя град скверных анекдотов самого низкого пошиба.
Но попробовать стоило, потому что помочь дельфины все-таки могли.
Если они видели пиратское судно и укажут направление, то Джон-Том и Мадж получат реальный шанс найти Виджи. Но о чем спеть? Откинувшись на резиновый борт, Джон-Том отметил, что в такой лодке хотя бы сидеть удобно – и то хорошо, – и начал негромко напевать морскую песню. Она вряд ли разнесется далеко над водой, но у дельфинов исключительно острый слух. Может, повезет.
Но что-то не везло. Уже всходило солнце, Джон-Том почти испелся, когда лодка от внезапного удара чуть не вылетела из воды. Увидев, что это не дельфины, а огромный косяк живности помельче, Джон-Том совсем упал духом.
Сбросив одежду, Мадж, чувствующий себя в воде как рыба, скользнул за борт. Юноша уже начал беспокоиться, когда голова выдра появилась над водой. Мадж облизывал усы, держа двух рыбешек с аккуратно откушенными головами.
– Сардины. Вкусные, но дорогу укажут навряд ли.
Забравшись в лодку, он отложил заготовленный завтрак в сторону, отряхнулся и взялся за полотенце.
– Пой в таком духе, приятель. С голодухи мы не помрем, но и не найдем того, что ищем.
Поверхность моря серебрилась от множества рыбьих косяков.
– Суар работает что надо, – продолжал Мадж, – но до могущества нормальной дуары ему далеко. Ты выпевал большой корабль, а получил этот надувной матрас, выпевал дельфинов, а получил сардин. Должно быть, это магия в пропорции.
– Что за магия в пропорции? – прочирикал незнакомый голос настолько внезапно, что Джон-Том едва не вывалился из лодки. За его спиной из воды высунулась блестящая ухмыляющаяся морда; за ней вторая, третья – будто очередь за кормежкой.
– Сработало! – Джон-Том с видом победителя посмотрел на Маджа, и тот неохотно кивнул.
– Что сработало? – поинтересовался один из дельфинов.
– Мое чаропение. Моя музыка. Я воспользовался ими, чтобы призвать вас, и вот вы здесь.
– Призвать нас? – Морские свиньи переглянулись. – Ты не звал нас, человек. Мы пришли за рыбой. Ни разу не видал ее в этих краях в таком множестве.
Два дельфина нырнули.
– Ну, как бы то ни было, результат есть, – промямлил Джон-Том. – Вместо дельфинов я вызвал сардин, а следом за рыбой и дельфины появились.
– Парень, хватит расписывать, – натягивая шорты, ответил Мадж. – Раз уж они тут, надо как-то наладить контакт.
– Контакт, – чирикнул оставшийся дельфин. – Кстати, о контакте! Вы слыхали анекдот?..
Джон-Том обнял его и ласково похлопал по макушке. Ощущение было такое, будто хлопаешь раздутую грелку – раздались громкие шлепки. Кожа у гостя была гладкая и твердая, как автомобильная покрышка.
Удивленный этим приветствием, дельфин взглянул на Маджа.
– Скажи, житель обоих миров, этот человек всегда такой?
– Он просто добрая душа, вот так.
– Сперва моя очередь, – сказал Джон-Том, разработавший план действий заранее. – Об угре и капитане…
– Хей, погоди!
Дельфин издал несколько коротких высоких трелей, напоминавших паровозные гудки в миниатюре. Через секунду лодку со всех сторон окружили дельфины, целиком обратившиеся в слух.
– Тока чтоб смешно было, – предупредил шепотом Мадж.
– Не волнуйся.
Следующие полчаса он выкладывал все, какие помнил, шуточки Ричарда Прайора и Вуди Аллена, по мере возможности сдабривая их китовыми хохмами. Слушатели то и дело прерывали его взрывами смеха.
В таком подходе был лишь один недостаток: после каждого анекдота приходилось выслушивать ответный дельфиний. А они неизменно оказывались настолько же скверными, насколько сальными и грязными.
Независимо от того, дошел смысл или нет, Джон-Том с Маджем каждую историю встречали громким хохотом.
Непрерывно пополнявшийся запас пищи и анекдотов в конце концов настроил крайне переменчивых китовых на дружеский лад. Наконец убедившись, что доверие завоевано и можно не только шутить, но и просто говорить, Джон-Том задал вопрос. Дельфины начали передавать его из уст в уста, и вскоре подоспел ответ.
– Ага, я видел описанный тобой корабль сухарей. – Над бортом показался небольшой бутылконос. – И что дальше?
– Ты можешь показать, куда они поплыли?
– Легко. Следуйте за мной, и я наставлю вас на верный путь.
Он проплясал на хвосте в нужном направлении, повторив танец несколько раз, пока Джон-Том не выучил курс назубок.
– Вы что, уплываете? – спросил желтобрюхий великан. – Вы слышали еще не все новые анекдоты.
– Мы отчаянно торопимся. Кроме того, не хотелось бы услышать все сразу – побережем до следующей встречи.
– А чего торопиться? – поинтересовался бутылконос. – В принципе, нам начхать, но для сухарей вы ужасно симпатичны.
Его сородичи нестройным хором выразили согласие.
Пока Мадж мысленно проклинал потерю драгоценного времени, Джон-Том изложил своим новоявленным друзьям историю нападения пиратов и похищения дамы. Последняя новость вызвала у членов стаи хор возмущенных выкриков: семейные узы для дельфинов святы.
– Однако ничем помочь не можем, – с сожалением сказал бутылконос. – Мы никогда не лезем в дела сухарей, равно как и в подробности их мелких бесцельных жизней. Но мы проводим вас, чтобы убедиться, что вы на верной дороге.
– Искренне благодарим.
– Пожалуйста, – чирикнул хор тонких голосов.
– Не пугайтесь вот этой штуки, – указал Джон-Том на мотор. – Это просто магия из другого мира. Он наделает много шума. Внизу у него лезвия, которые поранят, если подплыть к ним чересчур близко, так что лучше сдайте назад.
После пары попыток юноши включить зажигание мотор вяло затарахтел, несколько раз чихнул и заглох. Стрелка на небольшой шкале подтвердила худшие опасения Джон-Тома.
– Что, иссякла магия, приятель?
– Нет, бензин. Впрочем, это одно и то же.
– Тада поднимаем парус и будем надеяться, что не очень отстанем.
Пока они возились с мачтой, бутылконос подплыл к лодке и положил голову на борт.
– Оно не напугало нас, человек. Когда будет шумно?
– Боюсь, он умолк навеки, – ответил Джон-Том. – Заклинание утратило силу.
– Очень плохо.
Дельфин помедлил, слегка подпрыгивая в воде, потом отплыл подальше и начал чирикать что-то своим товарищам. Те подхватили его призыв, и вскоре воздух вокруг лодки зазвенел от писка и ворчливых трелей. Затем бутылконос вновь появился у лодки.
– Сухари часто возят любопытные штуковины, которые называют «веревки». У вас есть веревки?
Озадаченный Джон-Том начал рыться в запасах. Помимо распакованных Маджем парусных снастей, обнаружилось несколько бухт прочного пенькового троса. Это пригодилось им скорее, чем парус – он просто не понадобился.
Когда приготовления были закончены, бутылконос свистнул двум жителям суши:
– Готовы?
– Готовы, – ответил Джон-Том, устраиваясь понадежнее.
– Тогда держись, человек!
И они двинулись в путь: поначалу медленно, но, по мере знакомства дельфинов с импровизированной упряжью, все быстрее. Через пару минут зодиак мчался по волнам на двадцать миль в час быстрее, чем мог бы выжать мотор. То и дело убирая с лица развевающиеся на ветру длинные волосы, Джон-Том открутил навесной мотор и швырнул его за корму. Потом откинулся на надутый бок лодки и стал наблюдать, как четыре дюжины дельфинов синхронно всплывают и заныривают, увлекая крохотное суденышко вперед. Остальные члены стаи плыли рядом, высвистывая ободряющие возгласы и дожидаясь своей очереди.
Теперь появилась возможность не только выйти на след пиратского кеча, но и настичь его к утру. Порой добрый анекдот лучше всяких чудес.
