Предмет исследования. Роль Сталина в Великой Отечественной войне – тема чрезвычайно емкая

Роль Сталина в Великой Отечественной войне – тема чрезвычайно емкая. Но самым запутанным, неясным является вопрос о поведении Сталина накануне начала войны.
Единственной характеристикой его поведения выступает противоречие.
С одной стороны, ВКПб и лично Сталин твердо придерживались общей оценки ситуации в мире (неизбежность войны, агрессивность германского фашизма, отсутствие системы коллективной безопасности в Европе и мире).
С другой стороны, Сталин в 1941 году намертво придерживался буквы Пакта о ненападении, пописанного СССР и Германией в 1939 году несмотря на то, что потоком шла информация о готовящемся нападении Германии на нашу страну.
Теперь общеизвестно, что Сталин прекрасно знал все донесения разведчиков и дипломатов. Знал стратегические оценки главных военспецов. Знал мнения членов Политбюро ВКПб.
Именно этот факт вызывает наибольшее недоумение и раздражение у многих исследователей. Высказались по этому вопросу все: и выдающиеся полководцы Великой Отечественной войны, и зарубежные политики, и все последующие писатели.
Одни очень сдержано оценивают эту ситуацию, подразумевая, что все непросто, есть какая-то объективность, известная только Сталину. Наиболее точную оценку «Пакту о ненападении» высказал впоследствии У. Черчилль: «…Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи… их политика была также в тот момент в высокой степени реалистичной».
Уж Черчилль точно знал, о чем говорит, так как всегда был антикоммунистом, да к тому же вынужден был, как премьер-министр, корректировать вопросы предшествующей международной политики Великобритании в отношении СССР и Германии.
Другие примиряются с тем, что это просто ошибка вождя в оценке готовности Гитлера к войне. Они не делают акцент на моменте начала войны. Вероломное нападение – и весь сказ. В итоге-то мы выиграли войну.
Третьи предпочитают искать ответ в тайнах индивидуальной психологии Сталина (никому не доверял, сатрап, интриган, трус и т.д.).
Приведу точку зрения известного либерала А.Н. Яковлева. Высказываясь о Пакте с Германией, он, лично ненавидящий Сталина, не мог не обмазать его грязью и в этом вопросе, найдя уловку в факте заключения СССР 28 сентября 1939 года Договора о дружбе и границах с Германией: «…На мой взгляд, это качественно различные договоры (договоры от 23 августа и 28 сентября)… Первый в основном соответствовал тогдашней международной практике, второй – фактически ставил под сомнение статус СССР как нейтрала и толкал нашу страну на беспринципное сотрудничество с нацистской Германией».
А.Н. Яковлев врет, утверждая, что СССР заявлял свой международный статус «как нейтрала». Страна Советов была классовым государством, а не Швейцарией. Яковлеву не хватило смелости заявить, что он не приемлет сам факт договора с Германией. Но такова манера либералов, ибо они давно ведут политику двойных стандартов в сфере идеологии.
Именно благодаря таким как А.Н. Яковлев, по разным книжкам гуляет мнение, что «…в Кремле не теряли надежды договориться с Гитлером и присоединиться к оси «Берлин-Рим-Токио». Начавшаяся в июне 1941 года война разом опрокинула опрометчивую внешнеполитическую стратегию Сталина и Молотова и потребовала чрезвычайных усилий для создания антифашистской коалиции». Эту мысль внушают школьникам в «пособиях»: «Вся история в одном томе. Школьникам и абитуриентам. М., «Родин и компания». Аст. 1998».
Такое рассуждение – идеологическая диверсия. Нет ни одного факта, что СССР «не терял надежды присоединиться…». Известно другое, что СССР осудил антикоминтерновский пакт, который вначале подписали государства оси. Но почти нигде не говориться о том, что к этому пакту впоследствии присоединились Франция, Великобритания и др.
Ясно, что ответ на вопрос о поведении Сталина накануне войны не может быть простым. Поражает другое. Вопрос о «тайне» – о неких исторических объективных обстоятельствах, которые учитывал Сталин как высший руководитель страны Советов, – не ставился в более широком хронологическом диапазоне, его всегда рассматривают линейно, в потоке текущих событий накануне войны. Чтобы найти ответ надо отступить назад, к эпохе первой мировой войны.
Пояснение: я не буду скрупулезно разбирать всю последовательность событий во внешней политике послевоенного мира. Главным ее содержанием было исполнение условий Версальско-Вашингтонской системы коллективной безопасности.
Моя задача – подвести итог тому, для кого и в каком виде эта безопасность осуществлялась.