Я имею в виду его деканство

Да, но это было гораздо раньше. Деканом исторического факультета в момент моего поступления являлась Заира Валентиновна Першина. Я видел в своей жизни много стервозных дам, но такой исключительной почти никогда не встречал. Эпоха Заиры Валентиновны отражает дух и нравы того времени в самом концентрированном виде. Если речь идет о каких-то советско-партийных иерархических играх, то Заира Валентиновна была виртуозом, настоящим Иосифом Виссарионовичем – до такой степени она держалась за власть и упивалась ею. Это выглядело тем более поразительно, потому, что она была очень красивой женщиной и, как будто, довольно способным человеком. Она стала деканом в год моего поступления, а именно в шестьдесят шестом. И царствовала примерно двадцать лет. Это была действительно целая «эпоха тирании Заиры». Ее боялись решительно все. Боялись, ненавидели и не смели квакать. А если кто пытался квакать, то быстро вылетал с работы. И никакой управы на нее не было в принципе. У нее везде и всюду все было схвачено.

Поступить на истфак, на самом деле, было нелегко. Это тоже особенность той эпохи. Существовала обкомовская разнарядка при поступлении. Исторический факультет считался идеологическим. Готовили там, так сказать, историков, а, по сути, идеологов партии. Это образование считалось конвертируемым и хорошим в этой среде. Конкурсы на истфак были сумасшедшие, поскольку туда требовалось сдавать, казалось бы, самые легкие предметы. Не надо было сдавать иностранный язык и математику – самые непостижимые предметы для большинства советских абитуриентов. Следовало выучить историю СССР, затем русский язык и написать сочинение на заданную тему. Скажем «Образ Татьяны в поэме «Евгений Онегин». То есть, на регламентированную тему. Всего три экзамена, в то время как во многих вузах четыре.

Разнарядка была чисто социальная. Прежде всего, брали определенный процент детей рабочих. Затем детей колхозников. Интеллигенцию и евреев не брали в принципе, но на евреев был разрешен один процент. Так вот, Заира каждый раз зачисляла двух евреев. Но уже таких, чтоб сомнений не было. Не каких-то там замазанных, а настоящих. У нас на курсе учились Изя Резник и Фира Рабинович. Чтоб никакой грязный клеветник не посмел сказать и даже подумать, что у нас бушует антисемитизм. Остальных не брали под тем или иным предлогом. Набор тогда был невелик – полсотни человек на стационар. Хотя существовало вечернее и заочное отделение. При поступлении преимущество отдавалось тем, у кого имеется производственный стаж, не менее двух лет.