Третья арабо-израильская война

Телевидение, радио, газеты и другие средства массовой информации сообщали о переходе в наступление еврейских формирований на арабские позиции в районе Суэцкого канала.

По прибытии в воинскую часть нашими непосредственными командирами были поставлены довольно серьезные задачи, которые мы обязаны выполнять с учетом сложившейся боевой обстановки на Ближнем Востоке.

С особой тщательностью разведслужбы осуществляли анализ оперативной обстановки в ходе боевых сражений.

Из различных источников поступала самая разнообразная информация. Особенно интенсивно передавали необходимые для нас сведения службы радиоперехвата, находящиеся в различных регионах СССР и за рубежом. Эти центры были расположены ближе к границам Советского Союза с другими государствами. Поступала к нам информация от официальных резидентов ГРУ, находящихся в разных странах.

Доставлялись к нам и сведения от советских агентов, в том числе и от офицеров ГРУ, находящихся под различными официальными «крышами» как советских, так и зарубежных организаций. Особый интерес для нас представляла информация, которую передавали офицеры-нелегалы, живя и работая в различных странах мира под чужими именами и фамилиями.

Я часто посещал Политотдел ГРУ, а также некоторых высокопоставленных офицеров и генералов, которые мне были уже хорошо знакомы. Я свободно входил в кабинеты многих из них и получал подробную информацию о ходе боевых действий. Можно сказать, это была молниеносная война евреев против арабов. Израильская армия буквально с ходу опрокинула арабские части, уничтожая армаду вражеских танков, и выскочила на противоположный берег Суэцкого канала. Это дало повод израильскому государству объявить на весь мир о полной победе евреев над арабами.

В эту войну против арабов евреи использовали новую тактику ведения боевых действий против танков. Для этого они задействовали боевые вертолеты, которые и обстреливали танки ракетами по верхним люкам. Известно, что броня танков наверху практически отсутствовала и танки горели, как спичечные коробки. Вертолет зависал над танком, а экипаж танка был не в состоянии поразить вертолет противника, так как угол подъема ствола танка был ограничен.

Арабы потерпели фиаско. Трудно сказать, чья в этом была вина, возможно, и президента Египта Г.А. Насера, который так поспешно вывел советские воинские подразделения со своих территорий и тем самым ослабил боевую мощь арабских армейских частей. Несомненно, евреи по справедливости торжествовали свою победу над арабами, ведь тогда практически в считанные часы было уничтожено около сотни советских танков, поставленных на вооружение Египту. Но, несмотря на победу, между Израилем и некоторыми арабскими странами продолжались натянутые отношения. Это происходит и до сих пор.

«ПУЭБЛО»

В самом начале 1968 года все радиостанции мира, телевидение и другие средства массовой информации объявили о том, что северокорейские вооруженные силы захватили у своих берегов американское разведывательное судно «Пуэбло» и арестовали его экипаж. Эта военная операция была произведена северокорейцами 23 января. «Пуэбло» был оснащен самой современной техникой и был предназначен для ведения электронной разведки[3].

Экипаж «Пуэбло» составляли моряки военно-морских сил США, среди которых также находились специалисты Агентства Национальной Безопасности (АБН). Главная задача «Пуэбло» заключалась в осуществлении радиоэлектронного наблюдения за северокорейским побережьем, а также побережьем Советского Дальнего Востока.

«Пуэбло» вышло рано утром 11 января 1968 года из гавани Сасебо (Япония) и взяло курс на Цусимский пролив в Японское море. На борту «Пуэбло» находилось около 100 человек, включая 6 офицеров, переводчиков с корейского языка. Переводчики были откомандированы из Корпуса морской пехоты США. Кроме того, корабль был вооружен пулеметами и стрелковым оружием.

Перед американским разведывательным кораблем «Пуэбло» была поставлена конкретная задача — вести внимательное наблюдение за северокорейскими портами и тщательно регистрировать радиоэлектронные сигналы, а также держать под электронным наблюдением все советские морские и военно-морские корабли, включая любые плавающие средства.

Утром 23 января «Пуэбло» было замечено северокорейскими военными патрульными кораблями. Вскоре на помощь им подошли северокорейские торпедные катера и открыли огонь по американскому разведывательному судну. Экипаж американского корабля «Пуэбло» не сумел даже открыть огонь по корейским судам, так как чехлы на пулеметах замерзли и снять их не удалось.

На этот раз американские моряки и их командир капитан 3 ранга Ллойд М. Бучер не проявили усердия в отношении атаки северокорейских кораблей и даже не предприняли необходимых усилий к уничтожению секретных документов и соответствующего электронного разведывательного оборудования.

Вскоре в небе появились два северокорейских МиГа советского производства и подвергли «Пуэбло» ракетному обстрелу. Следует отметить, что на борту американского корабля находилось около тридцати технических работников, обслуживающих разведывательную радиоэлектронную и другую аппаратуру.

Американцы не имели опыта уничтожения этой аппаратуры, но очень не хотели, чтобы ее захватили корейские солдаты и офицеры. Самым ценным оборудованием были шифровальные машины и ключи к шифрам. ЦРУ срочной радиограммой передавало командиру «Пуэбло» приказ об уничтожении всех ключей к шифрам, включая электронные средства и др.

Вскоре на борт захваченного американского корабля-разведчика поднялись вместе с корейскими офицерами и наши офицеры-специалисты ГРУ. С некоторыми из них я учился в МИФИ. Назову их поименно: это были офицеры В. Щелчков, И. Липаев, В. Юфанов и др. А группу наших разведчиков возглавляли В. Князев и А. Куземин.

Захват «Пуэбло» создал серьезный военно-политический кризис и даже угрозу войны. Так, например, президента США Джонсона не волновало секретное оборудование, захваченное корейцами. Но все происшедшее президент воспринял как пощечину Соединенным Штатам Америки, как позорное явление, которое стало достоянием всего мира.

Сам разведывательный корабль «Пуэбло» остался в северокорейском порту Вонсене в качестве экспоната для музея.