Угроза физической расправы

Профессия журналиста – одна из наиболее опасных. Причем опасности намного возрастают, если он занимается расследованиями. Любое слово журналиста-расследователя может быть использовано против него (хорошо еще, если в суде). Поэтому ему стоит всегда избегать прямых утверждений обвинительного, уличающего характера в адрес «героев» расследования. Опытные журналисты вместо утвердительных формулировок такого плана применяют вопросительные. Например, если перелистать страницы известного петербургского расследовательского издания «Ваш тайный советник», то можно увидеть фразы, заголовки следующего типа: «Убийство журналиста Гонгадзе заказал президент Кучма?», «Убийцы Новоселова скрывались от ФСБ в рядах ГРУ?», «Боб Кемеровский: криминальный авторитет или агент турецких спецслужб?» и т.д. Каждое уважающее себя издание имеет штатного юриста – хорошо бы в ходе расследования постоянно с ним сотрудничать. Как правило, расследование не заканчивается, когда материал появляется на газетной полосе. Так что информация, полученная от юриста, может понадобиться журналисту и после того, как материал будет напечатан.

Часто расследования подписываются не конкретной фамилией, а абстрактно – «Отдел расследования» или «Группа авторов». Конечно, если после публикации возникают проблемы судебного характера, редакция не может утаить имена подлинных авторов. Но такая уловка хотя бы убережет их от угроз и возможных нападений.

По словам председателя Союза журналистов России Всеволода Богданова, «за последние десять лет мы потеряли наших коллег больше, чем в годы Великой Отечественной при исполнении своих служебных обязанностей»^[143][35]. К физической расправе над неугодными журналистами недовольные их действиями силы прибегали наиболее часто в первые годы перестройки. В последующем появилась тенденция, как уже говорилось, воздействовать на поведение журналистов другими методами.

Наиболее известных из них пытались подкупить, предлагая не только большие суммы денег, но и хорошо оплачиваемую работу, автомобили, недвижимость и пр. Кроме того, препоны расследовательской деятельности журналистов стали интенсивнее применять на стадии поиска информации. С этой целью почти повсеместно разные фирмы, организации, учреждения стали создавать собственные пресс-центры, которые служат источниками дозированной, выгодной их учредителям информации для прессы. Самыми «трудными» для журналистов-расследователей, с точки зрения доступа к информации, стали, судя по результатам социологических опросов, органы исполнительной власти, правоохранительные органы и коммерческие организации^[144][36]. Тем не менее журналистов подвергали и продолжают подвергать физическому насилию. Так, кроме тех, о ком уже говорилось, были убиты Александр Ефремов (Тюмень), Сергей Новиков (Смоленск), Лиза Аржиева (Москва), Сергей Иванов и Сергей Логинов (Тольятти), Людмила Замана (Самара), Олег Полунеев (Москва), Борис Ташаев (Пермь), Григорий Гарибян (Ростов-на-Дону), Николай Комсов (Свердловск), Валерий Токарев (Прокопьевск) и многие другие журналисты. Двадцать три журналиста были убиты только в Чечне, когда собирали информацию, которая позволила бы аудитории составить правильное представление о многих преступлениях, творившихся и творящихся там.

Способен ли журналист противостоять тем, кто покушается на его жизнь? Ответ на этот вопрос может быть разным. Но в любом случае, когда он чувствует, что подходит к опасной черте, то есть приближается к разгадке преступления, он должен быть особенно осторожным, принять все необходимые меры, чтобы не оказаться один на один с возможными преступниками (написать заявление в милицию или в ФСБ о подстерегающей его угрозе, попросить помощи у коллег, друзей, знакомых и пр.).