2015-05-22
465
Совместный поиск взаимоприемлемого решения проблемы имеет двоякое предназначение. Он полезен для дела и психологичен. Став на путь участия в разрешении задачи, стоящей перед работником правоохранительного органа, гражданин психологически сближается по намерениям и направлению мыслей с ним, возрастает взаимопонимание.
Актуализация мотивов искренности. Решающим моментом при установлении контакта, позволяющим преодолеть внутреннюю борьбу мотивов и колебания гражданина «говорить — не говорить?», выступает актуализация мотивов искренности, приводящих к решению — «говорить». Задача и заключается в том, чтобы оказать психологическую помощь в нужном выборе, актуализировать, повысить силу мотивов искренности. При боязни гражданином огласки, ущемления самолюбия (это наиболее часто встречается у потерпевших и соучастников) уместно опереться на мотив «следования принципам своей достойной жизни». Обращать внимание на наличие у него хороших качеств, жизненных принципов, которым он изменяет, не делая сейчас правильного и честного выбора. «Мотив любви к ближним» — сильный мотив почти у каждого человека. Важно показать связь его долга по отношению к ним с необходимостью принести им минимум огорчений, дополнительных проблем, забот, трудностей, горя. Активизация «мотива личной выгоды» особенно уместна у подозреваемых, обвиняемых, подсудимых.
Все описанные приемы и правила представляют собой достаточно мягкие формы установления психологического контакта, которые в большинстве случаев при решении самых разных правоохранительных задач приводят к успеху. Бывают, однако, и сложные случаи, когда конфронтацию не удается преодолеть, например, допрашиваемый продолжает скрытничать, лгать. Тогда приходится переходить к более энергичным мерам пресечения и разоблачения лжи (см. §8.9—8.12), психологического воздействия.
Психологическое воздействие при установлении контакта. Закон запрещает работникам правоохранительных органов применять какое бы то ни было насилие, угрозу, давать невыполнимые обещания и прибегать к иным незаконным мерам. Допустимое и правомерное воздействие должно побудить человека, на которого оно направлено, к сознательному изменению своих решений, занятой позиции, линии поведения, которые противоречат интересам и целям отправления правосудия.
Юридическая наука и практика выработали немало правомерных способов психологического воздействия.1 Ниже приведен ряд наиболее эффективных.
Информационный выпад или «психологический укол» (В.В. Мицкевич). Сильное влияние оказывают на партнера намеки и заявления, что у юриста имеется уличающая его информация, но она временно не предается огласке, ибо в интересах гражданина самому сообщить ее, а запирательство бессмысленно. При отсутствии доказательной информации полного объема могут неожиданно сообщаться отдельные достоверные сведения, пусть незначительные, но подтверждающие наличие информации, что обычно оказывает на запирающееся, не вступающее в контакт лицо, ошеломляющее впечатление. Можно сообщить о большом объеме проделанной работы (с кем юрист разговаривал, где побывал, какие документы собрал, что изучил и пр.), что косвенно подтверждает наличие у него большого объема информации, в том числе и скрываемой запирающимся лицом. Все это полезно делать, особенно когда опрашиваемое (допрашиваемое) лицо уверовало в свою безопасность и бессилие юриста.
Компроментация «друзей». Запирательства и лживость допрашиваемого лица нередко объясняются «корпоративной солидарностью», верностью «воровской дружбе», нежеланием выдавать «подельников», «авторитетов», рассчитывая, что и они не выдадут его. Поэтому разрушение связей этой круговой поруки — важная задача в разрушении лживой позиции. Можно, конечно, разъяснять неискренность и порочность ее, как и всей криминальной субкультуры. Но еще лучше, если юрист располагает фактами лживости «дружбы», «заботы» о находящемся под следствием и его семье, дачи против него уличающих показаний, «подставки» его и т.п.
В целях компроментации применяются и такие способы:
• вызов одного из «друзей» в правоохранительный орган с информированием запирающегося об этом факте и формировании у него представления о возможной даче тем признательных показаний или конспиративным подки-дыванием информации об этом «друзьям», находящимся на свободе;
• «случайная» конспиративная встреча сотрудника правоохранительного органа с «другом» на глазах разрабатываемого;
• приведение конкретных примеров из практики раскрытия и расследования примеров, подтверждающих частые случаи предательства «друзей»;
• помещение в одну камеру ИВС подельников и «матерого преступника». Одного из подельников чаще, чем другого, вызывают на допрос и подолгу не возвращают в камеру. Менее опытному задержанному представляется возможность самому домысливать этот факт и выслушивать разоблачающие откровения «матерого». Зачастую малоопытные и новички не выдерживают психологического напряжения, начинают подозревать «подельника», возникают ссоры между ними, утрачиваются взаимное доверие и солидарность. Каждый начинает сам бороться за себя, пренебрегая интересами другого. У юриста тоже появляются возможности использовать этот факт.2
Уличение во лжи. Сильное воздействие, которое порой приводит к капитуляции конфронтирующего противника в разговоре, оказывает уличение во лжи. Оно может осуществляться на основе выявления внешних проявлений лжи и скрываемых обстоятельств. Подметив их, следует сказать об этом опрашиваемому (допрашиваемому), подчеркнув их достоверность. Уличение во лжи возможно путем выявления противоречий в словах, выражениях, сообщенной в разное время информации. Обычно при этом лицо, если не признается в ней, то теряет хладнокровие, начинает совершать больше ошибок, что создает возможности для констатации новых проявлений неискренности. Уличение во лжи возможно и путем сообщения лицу информации, полученной от других лиц и противоречащей словам запирающегося и ведущего неискреннюю линию поведения.
Громом средь ясного неба всегда бывает предъявление вещественных доказательств. Внезапное и безмолвное появление такого доказательства на столе оказывает психологическое воздействие, превышающее порой любые словесные ухищрения юриста. Контрастность и эффект возрастают, если предварительно юрист задает ряд вопросов, относящихся к предстоящему предъявлению доказательств, не мешая опрашиваемому врать.
1 См.: Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей; Рахунов Р.Д. Признание обвиняемым своей вины. - М., 1975; Хайдуков Н.П. Тактико-психологические основы воздействия следователя на участвующих в деле лиц. - Саратов, 1984; Шестаков А.Г. Психологическое воздействие в деятельности сотрудников органов внутренних дел. - Ленинград, 1985; Мицкевич В.В. Приемы установления психологического контакта сотрудников ОВД с гражданами при решении оперативно-служебных задач. - Минск, 1989; Носков В.А. Психотехника общения в работе оперуполномоченного БХСС. -С. 92—104; Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. — Свердловск, 1992; Белкин Р.С. Курс криминалистики. Т. 3. - М., 1997. - С. 216-235; Чуфаровский Ю.В. Психология в оперативно-розыскной деятельности. — М., 1996 и др.
2 Мицкевич В.В. Указ. соч. - С. 33.
8.10. Психологическое воздействие в правоохранительной деятельности
Проблема психологических воздействий в деятельности сотрудников правоохранительных органов. Проблема психологического воздействия имеет важное и специфическое значение в правоохранительной деятельности. Много написано о воздействиях оперативного работника или следователя1 на граждан, процессуально зависящих от него: подозреваемых, подследственных, свидетелей и потерпевших. С развитием в нашей стране демократических принципов общественного устройства стали появляться публикации, касающиеся защиты прав личности при возникновении правоотношений с органами правопорядка и их сотрудниками, носящие преимущественно публицистический характер.2
Понятия «психического воздействия»3 и «психологического воздействия»4, имея свои семантические оттенки, в литературе и практике иногда используются часто как взаимозаменяемые. В частности, так поступают авторы Комментария к Уголовного кодексу РФ.5
Строго говоря, любое нефизическое воздействие одной личности на другую, признаки процесса или конечный результат которого возможно обнаружить, является психическим. Психологическое воздействие — преднамеренное, целенаправленное вмешательство в процессы психического отражения действительности другого человека в отличие от психического, которое может происходить и без выраженного желания воздействующего субъекта и даже в его отсутствие («его слова запали мне в душу, хотя он даже не догадывается о моем существовании»). Оно проивольное, волевое, как правило, методически подготовленное, часто - инструментально оснащенное. Результаты его ожидаются и прогнозируются. Именно таким и должно быть психологические воздействие сотрудника правоохранительного органа.
Сотруднику при целеустремленном осуществлении психологического воздействия надо представлять, какие изменения в сознании человека должны произойти (конечный результат), как вызвать необходимые изменения, каковы возможности применяемых им воздействий, как они соотносятся с его правами и правами гражданина. Чтобы так поступать, сотруднику нужна незаурядная профессионально-психологическая подготовленность. Без этого психологическое воздействие может оказаться не просто неэффективным, но противоправным, привести далеко не к тем результатам, на которые сотрудник рассчитывал, возможно, тяжелейшим и для него и для того человека, на которого он воздействовал.
Типология психологических воздействий. Психологические воздействия классифицируются по различным основаниям. Так, по характеру воздействия различают простое воздействие и сложное. Простое связано с реализацией детального плана последовательных действий, реализуемых за один сеанс общения: беседу, опрос, допрос, консультацию, экспертизу и пр. Как правило, простое воздействие обусловлено достижением всего одной или нескольких тактических целей. Сложное состоит из ряда простых, оно является средством или способом достижения стратегической цели. Например, для сотрудника - это решение профессиональной задачи: убеждение в необходимости сотрудничества, даче показаний, выдаче улик и пр.
По направленности воздействия оно может быть индивидуальным или социально-психологическим.6 Индивидуальное направлено на конкретного человека, социальное — на группу людей.7 Например, работа так называемых «пиарщиков»8, пресс-секретарей правоохранительных органов и возглавляющих их должностных лиц связана как раз с оказанием социально-психологического воздействия на общественное мнение.
Форма осуществления психологического воздействия может быть открытой, закрытой (неочевидной) и комбинированной. Открытая форма подразумевает обращение непосредственно к уровню сознания. Закрытая связана с использованием приемов, воздействующих на сферу подсознания (косвенное внушение, «косвенный допрос», НЛП и др.) Комбинированная форма сочетает в себе обе предыдущие. Комбинированная форма требует высокой психологической подготовленности сотрудника, тщательной методической проработки либо привлечения специалиста из психологической службы.
По технической оснащенности различают субъектные воздействия и инструментальные. Субъектные — воздействия личности, слов, приемов, применяемых сотрудником, инструментальные — воздействия с помощью материальных объектов и условий (предъявление вещественного доказательства), выбора места (квартира, храм, место происшествия и пр.).
Существуют также методы психологического воздействия,9 основными из которых являются убеждение, принуждение, внушение, постановка и варьирование мыслительных задач и др., и приемы - конкретные техники управления психическим состоянием партнера по общению.10
Принципы воздействия. Они обычно связываются с допустимостью использования психологического воздействия в уголовном процессе, а число их, выделяемых разными авторами, колеблется от 1011 до четырех.12 Фактически есть три основных принципа: законности, научности, целесообразности.
Принцип законности требует, чтобы оказываемое психологическое воздействие соответствовало Конституции Российской Федерации, действующему законодательству, международным правовым актам и документам. Сотрудник, оказывающий воздействие, должен осознавать, что он несет полную ответственность за его результаты.
Принцип научности предполагает, что все применяемые в правоохранительной деятельности методы, приемы воздействия на личность научно обоснованы и прошли необходимую апробацию. Сотрудник, применяющий их, получил необходимую подготовку, контролирует процесс их использования, отслеживает обратную связь.
Принцип целесообразности указывает, что воздействие должно отвечать намеченной цели, быть адекватным состоянию человека, подвергающегося воздействию, не быть недостаточным или чрезмерным, не превращаться в психическое давление, принуждение, насилие.
Сферы применения. Как уже отмечено выше, достаточно подробно описано применение психологического воздействия в профессиональной деятельности оперативного сотрудника и следователя, меньше — судебного психолога-эксперта, совсем не изучено его использование прокурором, судьей, юрисконсультом и др. Каждый из этих видов юридического труда помимо общих требований к осуществлению психологического воздействия имеет и специфические, связанные с конкретными условиями деятельности, которые диктуют свои методы, приемы и техники воздействия, характер и направленность, формы и оснащенность. Общим для всех будет только необходимость соблюдения принципов применения воздействия — законности, научности, целесообразности.
Рассмотрим на примере, какое место занимает психологическое воздействие в работе психолога-эксперта. Здесь оно выступает в двух аспектах: как один из способов решения профессиональной задачи и как предмет судебной экспертизы. Второй аспект связан с тем, что иногда необходимо проведение экспертизы для установления факта психического воздействия на подозреваемого либо обвиняемого со стороны следователя или третьих лиц. Как правило, подобные экспертные исследования проводятся в случаях, когда подэкспертный утверждает, что на него оказывалось давление, в том числе и психологическое, и сообщенная им на предварительном следствии информация на самом деле не соответствует действительности.
Первоначально объектом таких исследований служили протоколы допросов, тексты которых эксперты исследовали на предмет обнаружения признаков неправомерного воздействия. Впоследствии, упреждая могущие возникнуть заявления об отказе от первоначальных показаний, данных под давлением, следователи стали фиксировать ход допросов и иных следственных действий с помощью аудио- и видеоаппаратуры. Тем не менее иногда жалобы все же поступают. В этом случае на разрешение экспертов ставится один вопрос: «Имеются ли в тексте допроса (следственного эксперимента), на аудио- и/или видеозаписи признаки психического (психологического) воздействия на испытуемого со стороны допрашивающего либо третьих лиц?»
Задача судебно-психологической экспертизы здесь состоит в установлении наличия или отсутствия признаков психического воздействия на испытуемого в процессе указанного следственного действия. При этом анализу подвергаются такие факторы, как содержание вопросов допрашивающего с точки зрения их внушающего воздействия, интонационные характеристики речевого взаимодействия, а если анализируется видеозапись, то и невербальные компоненты общения, особенности расположения зафиксированных лиц. Особо отслеживаются косвенные признаки воздействия, поскольку никто не заинтересован в том, чтобы фиксировать на пленку собственные профессиональные погрешности и нарушения.
Конкретный пример: задержанные У. и Ф. обвинялись в том, что они вместе с группой лиц изнасиловали и убили К. Будучи допрошенным в качестве подозреваемого У. признался в причастности к убийству женщины. Свои показания У. подтвердил при осмотре места происшествия, что было зафиксировано на видеозапись. При допросе в суде У. отказался от ранее данных показании, пояснив, что дал признательные показания под воздействием психического и физического насилия со стороны следователя и других сотрудников.
При изучении видеозаписи осмотра места происшествия с участием У. на предмет определения психического воздействия на обвиняемого со стороны следователя или третьих лиц экспертами-психологами были обнаружены следующие признаки возможного воздействия на него со стороны лиц, присутствующих при проведении осмотра места происшествия, а именно:
• употребление сотрудниками следственных канцеляризмов, не характерных для уровня интеллектуального развития и полученного образования подэкспертного, типа: «режущий удар», «проникающее ранение», «пакет старого образца», «гражданами, известными мне ранее по совместному пребыванию в...» и др. Эти слова могли быть как навязаны следствием и заучены подэкспертным, так и восприняты им самостоятельно в процессе предварительного следствия, либо ранее;
• использование следователем вопросов:
а) имеющих наводящий характер: «Вы пошли не туда, где мужчина идет?», «Ну, вы сюда пошли?», «Вы взялись за ручку как удобнее, вот так, или по-другому?»;
б) уже содержащих в себе варианты ответов: «Она была тяжелая, как вы, или чуть тяжелее?», «Зеленый цвет ведь для вас более приятен?», «Что там было, когда клали — может быть трава, кусты, песок? Трава?»;
в) предписывающих, подавляющих волю подэкспертного: «Так и запишем?», «Посчитали, что» (ответ У.: «Посчитали, что Вы, как неглупый человек, должны признать, что»;
• демонстрация следователем и сопровождавшими его лицами компонентов невербального поведения, которые могут быть интерпретированы, как:;
а) предписывающие действия, выполнение которых обеспечивалось синхронизацией вопросов следователя со знаками, подаваемыми верхней частью туловища; «Вам нужен адвокат? (утвердительный кивок следователя)». Ответ У.: «Да». Следователь: «Нет, я имею в виду в этом следственном действии» (наклон в сторону). У.: «Нет, нет»;
б) указательные жесты: «Как идти, вот так? (указательный жест)», «Ветки отсюда брались?»;
• организация некоторых этапов следственного эксперимента таким образом, который существенно ограничивал свободу выбора у подэкспертного. В частности, во время движения за огородами деревни Р-но У. сопровождали с трех сторон следователь и конвоиры, создавая тем самым специфический коридор следования («коробочку»). При остановках подэкспертный немедленно побуждался «искать место оставления трупа», причем двигаться он мог только в направлении, оставленным сопровождающими свободным (время записи 13.10 - 14.23);
• на предполагаемом месте нахождения трупа конвоир трижды шел впереди У., как бы указывая путь (время записи 14.28 - 14.40).
• прекращение видеозаписи проводилось:
в 13.05 - 13.09 оператор заявил о необходимости замены батарей и после этого был ключевой момент поиска, поворота,
в 13.35 — 14.02 производится осмотр местности,
в 14.07 произошла незаявленная в протоколе остановка,
в 14.08 - 14.13 производится осмотр местности;
• появление посторонних лиц, не заявленных в протоколе, в частности, некоего «усатого мужчины в сапогах» (имя и процессуальный статус неизвестны). У. во время экспертизы называл его как одного из тех, кто применял к подэкспертному физическое и психическое давление на этапе предварительного следствия. Этот мужчина впервые присоединился к участникам следственного действия возле дома С. (время записи 12.44), подойдя к ним от автомобиля «ВАЗ-2121» белого цвета. Впоследствии он имел возможность общаться с подэкспертным и даже задавать ему вопросы на месте предполагаемого нахождения трупа.
Таким образом, анализ видеозаписи осмотра места происшествия показал, что имели место некоторые признаки психического воздействия на подэкспертного со стороны лиц, участвовавших в указанном следственном действии.
В рамках психологического исследования аудиозаписей и видеозаписей обязательно проводится экспериментально-психологическое обследование допрашиваемого, в ходе которого устанавливаются его интеллектуальные, личностные, эмоционально-волевые и иные особенности, а также склонность к фантазированию и устойчивость к внушающему воздействию.
Правомерное и неправомерное воздействие. Одной из важнейших характеристик психолбгического воздействия является его разделение на правомерное (допускаемое законом) и неправомерное (противозаконное). По сути это центральная проблема в большинстве дискуссий о нем. Какое воздействие может использоваться в процессе оперативной разработки, дознания, предварительного следствия? Где его правовые и моральные границы? Может ли власть в лице своих законных представителей в интересах государственной и общественной безопасности избирать любые методы воздействия на личность?
Законодательство регламентирует формы воздействия, которые допустимы при производстве оперативно-розыскных и следственных действий, хотя в самом Уголовном кодексе нет терминов «психическое» либо «психологическое» воздействие. Понятия «психическое воздействие», «психическое насилие», «давление на психику» и некоторые другие возникают только в Комментарии к УК. В то же время согласно ч. 3 ст. 20 УПК РСФСР, законодатель запрещает домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Разъясняется, что на подозреваемом и обвиняемом не лежит процессуальной обязанности давать показания, они лишь вправе их давать (ст. 76 и 77 УПК РСФСР). Такая обязанность есть у потерпевшего, свидетеля и эксперта (ст. 73, 75, и 82 УПК РСФСР), и закон разрешает в отношении их применение привода как меры принуждения.13
Другие средства принуждения процессуальных участников содействовать раскрытию преступления в случае их отказа добровольно сделать это — задержание, избрание мер пресечения в отношении подследственных, угроза уголовной ответственности за дачу ложных показаний потерпевшим и свидетелями, принудительное освидетельствование, обыск и т.д. Теоретически каждое из них может вызвать нарушения физического и психического здоровья, но эти меры допускаются законом.
К неправомерным способам получения доказательств относятся такие виды психологического воздействия, как насилие, угроза, шантаж. Обнаружение фактов их применения однозначно вынудит поставить вопрос об уголовной ответственности самого сотрудника органов правопорядка. Таким образом, психологическое принуждение рассматривается законодательством в двух планах: с одной стороны, это связано с осуществлением правомерного воздействия на препятствующих правосудию, а с другой - на тех, кто пытается его осуществить противоправными способами.
Еще одним аспектом оценки психологического воздействия как правомерного или неправомерного является обращение к новым, нетрадиционным для России методам получения доказательств по делу. Уже описаны процессуально допустимые возможности использования полиграфа14 и гипноза,15 есть свидетельства об иных программных, аппаратных, медикаментозных и прочих разработках.
Вопросы, которые мы только начинаем ставить перед собой, уже имеют длительную историю дискуссий за рубежом. Начало их открытого обсуждения положила знаменитая книга Джона Маркса «В поисках кандидата из Манчжурии», где впервые на подлинном архивном материале было рассказано об опытах ЦРУ по контролю над человеческой психикой и поведением, включая гипноз, наркотики, психопрограммирование и пр.16
Итогом этих обсуждений стало усиление общественного контроля за деятельностью спецслужб. Напоминание же о том, что помимо профессионального долга, а точнее, раньше него, стоит долг общечеловеческий, нравственный, никогда не бывает лишним. Хотя большинство исследователей и считает репертуар допустимых методов психологического воздействия ограниченным, мнение, реализуемое чаще осторожно, но иногда и более открыто, что «суть дела не в провозглашении каких-либо положений, а в реальных обстоятельствах» никогда и никуда не исчезало.
1 Глазырин Ф. Б. Психология следственных действий. - Волгоград, 1983; Готаренко В.И., Сокиран Ф.М. Психологическое воздействие в целях получения объективной информации при допросе // Криминалистика и судебная экспертиза. - М., 1990, вып. 41. - С. 24 - 28; Еникеев М.И. Общая и юридическая психология. Ч. 2. - М., 1996. - С. 278-281; 327-337; Пушков В.Г. Специфика психологического воздействия в следственной практике. // Психологический журнал. Т. 18. - 1997. - №1. - С. 146 - 156; Романов В.В. Юридическая психология. - М., 1998. -С. 407-438; и др.
2 Механизмы защиты прав человека в России // Доклады Комитета адвокатов по правам человека. - М., 1995; Пономарев В.Н. Как защититься, если Вы обвинены в совершении преступления// «Юридическая консультация» Вып. 4. - М., 1997; Котова И., Савчук И., Журавский В. (сост.). Как осужденный может защитить свои права. - Серпухов, 1996; Степаненко П. Как выжить в современной тюрьме. - Минск, 1999; и др.
3 Енгалычев В.Ф., Шипшин С.С. Судебно-психологическая экспертиза. Методическое руководство. Изд. 2-е. - Калуга-Обнинск-Москва. 1997. - С. 146-152; Енгалычев В.Ф. Диагностика психического воздействия в процессе судебно-психологической экспертизы. // Методы психологии: Материалы II Всероссийской научной конференции по психологии Российского Психологического Общества. - Ростов-на-Дону, 1997. - С. 96-98.
4 Готаренко В.И., Сокиран Ф.М. Указ. соч. - С. 24-28; Ковалев Г.А. Психологическое воздействие: Системно-экологический анализ. - М., 1989; Пушков В.Г. Указ. соч. - С. 146-156.
5 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Изд. 2-е, - М., 1999. - С. 85.
6 Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. - М.: Наука, 1984. - С. 249.
7 Хотя имеется и иная позиция, представители которой считают, что любое воздействие (как частный случай взаимодействия субъектов) воплощает в себе в одно и то же время социальную предметную и личностную ориентацию: «Оно социально, так как направлено на борьбу с преступностью как явлением, и на изменение группы лиц, определяемой как преступники... В то же время за ним всегда стоит личностный аспект и смысл взаимодействия, особенно для подследственных».
8 Public Relations (англ.) — связи с общественностью.
9 Чуфаровский Ю.В. Указ, соч., - С. 106-122.
10 См., в частности: Цветков Э.А. Тайные пружины человеческой психики или как расширить сферу своего влияния. - М., 1993; Бэндлер Р., Гриндер Д. Шаблоны гипнотических техник Мил-тона Эриксона с точки зрения НЛП. - М., 1995; Гарифумшн P.P. Энциклопедия блефа. - Казань, 1995; Доценко Е.Л. Психология манипуляции. - М., 1996; Таранов П.С. Приемы влияния на людей. - Симферополь, 1995; Щербатых Ю. Искусство обмана. - СПб., 1997; и др.
11 Чуфаровский Ю.В. Указ. соч. - С. 108-109.
12 Пушков В.Г. Указ. соч. - С. 146.
13 Комментарий к Уголовному кодексу РФ.- С. 697.
14 Инструкция о порядке использования полиграфа при опросе граждан. Утверждена приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 28 декабря 1994 г. № 437; Комиссарова Я.В. Практика использования полиграфа в целях сужения круга лиц, подозреваемых в совершении преступления // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. - 1999. - № 5.
15 Хабалев B. Возможности использования гипнорепродукции для активизации памяти опрашиваемых лиц. - Вологда, 1998; Юридические и психологические проблемы активизации памяти человека в раскрытии преступлений: Материалы научно-практического семинара. - Вологда, 1999.
16 Marks John. The Search for the «Manchurian Candidate»: The CIA and Mind Control. - N.Y.: W W Norton & Co, 1991. В 2000 г. планируется первое издание книги на русском языке.
