ХХ съезд КПСС: начало критики сталинизма, ее ограниченный характер

14 февраля 1956 г. в Москве в Большом Кремлёвском дворце открылся XX съезд Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), на котором, среди прочих был заслушан доклад Н. С. Хрущёва о преодолении культа личности и его последствий. Делегатов съезда постарались заранее подготовить к обличению недавнего прошлого. Им были розданы специально распечатанные ленинское «Завещание» и «Письмо по национальному вопросу», подрывавшие сложившийся образ Сталина. На открытых заседаниях прозвучала критика официального «Краткого курса истории ВКП(б)» и другой литературы по истории партии и государства, в которой проявились черты культа личности вождя.

В последний день работы съезда, 25 февраля 1956 г., на закрытом утреннем заседании Н. С. Хрущёв сделал доклад «О культе личности и его последствиях», в котором осудил практику политических репрессий второй половины 1930-х — начала 1950-х гг., возложив всю вину на Сталина. Последнее было сделано, в том числе, и потому, что партийные лидеры, сделавшие карьеру в сталинскую эпоху, стремились снять с себя ответственность за то, что тогда происходило.

После окончания выступления делегаты приняли постановления об одобрении положений доклада и о его рассылке партийным организациям без опубликования в открытой печати. Также с докладом были ознакомлены руководители делегаций партий государств, возглавлявшихся коммунистами, и присутствовавшие на съезде делегации компартий Италии и Франции, а руководителям остальных коммунистических партий мира он был разослан в сокращённом виде.

Реакция зарубежных коллег КПСС на полученную информацию была неоднозначной, поскольку разоблачения сталинской политики подрывали веру в коммунистические идеалы и вели к ослаблению позиций коммунистов во всём мире.

Для советского общества XX съезд имел эффект разорвавшейся бомбы, поскольку разделил граждан на тех, кто воспринял его как начало поворота в сторону демократии, и тех, кто был убеждён в правильности прежнего курса и несправедливости предъявленных Хрущёвым обвинений. Обе позиции вызывали беспокойство руководителей государства, боявшихся потерять контроль над ситуацией. Поэтому открытое осуждение сталинской эпохи звучало всё реже, а реабилитации проводились без широкой огласки и затронули далеко не всех несправедливо осуждённых. Вновь проблема репрессий была поднята лишь в годы «перестройки».