Образование и просвещение

В первой четверти XVIII в. в России происходило расширение сети учебных заведений. В 1701 г. начали свою работу Навигацкая и Артиллерийская школы; в 1707 г. -- Медицинское училище; в 1712 г. -- Инженерная школа; в 1714 г. -- цифирные школы в губерниях (к концу первой четверти ХVIII в. таких школ было открыто 42, а обучалось в них 2 тыс. детей). Кроме того, дети духовенства учились в 46 епархиальных школах; дети солдат -- в гарнизонных; а при металлургических мануфактурах на Урале и в Олонецком крае правительство впервые в России организовало горные школы.

Характерно для образования в эту эпоху преобладание точных наук, а также стремление правительства держать под контролем качество получаемых знаний (см., например, Указ 1714 г., запрещавший дворянским "недорослям" жениться без соответствующего «образовательного ценза»). С расширением сети учебных заведений связано появление разнообразной учебной литературы, в том числе знаменитой «Арифметики» Л. Магницкого (1703 г.), содержавшей наиболее полные для того времени сведения по всем разделам математики и связанных с ней прикладных наук. Книга Магницкого служила основным учебным пособием по математике более полувека; по ней позднее занимался юный Михаил Ломоносов.

Возникали в эту эпоху и первые научные учреждения. Так уже в 1698 г. началось создание коллекции первого российского музея - Кунсткамеры, а в 1719 г. она открылась для свободного посещения. Важнейшим шагом к развитию национальной науки и обеспечению государства просвещенными людьми должно было стать основание российской Академии наук. Петр I подписал указ о создании Академии в 1718 г., но начала она свою работу только в 1725 г. уже после смерти императора. Так как в России не было собственных ученых, профессора, как и другие необходимые молодой империи специалисты, нанимались за границей. Важной особенностью этого учреждения являлось то, что при ней планировалось создание учебных заведений - академического университета и академической гимназии. Впрочем, университет так и не был создан, а гимназия не смогла выполнить поставленную перед ней задачу и стать «первым фундаментом наук». Профессора Академии преподавали на немецком языке, ученики не понимали их и к концу учебного года чаще всего отчислялись из гимназии «за полной неспособностью к науке».