Из хроники аббата Гвиберта Ножаиского

«История, называемая Деяния Бога через франков» (1108-1110 годы)

Книга II. Гл. VI. По закрытии Клермонского собора — а он был созван в ноябре месяце (1095 г.), в восьмой день после праздника святого Мартина[260], по всем провин­циям Франции разнеслась о нем большая слава, и каж­дый, кому быстрая молва доставляла папское предписа­ние, шел к своим соседям и родичам, увещевая их всту­пить на стезю Господню, как называли тогда ожидаемый поход. Уже возгорелось усердие графов, и рыцарство стало подумывать о походе, когда отвага бедняков воспламени­лась столь великим рвением, что никто из них не обра­щал внимания на скудость доходов, не заботился о над­лежащей распродаже домов, виноградников и полей; вся­кий пускал в распродажу лучшую часть имущества за нич­тожную цену, как будто он находился в жестоком рабстве, или был заключен в темницу, и дело шло о скорейшем выкупе.

В ту пору была большая нужда; даже у богатых, вслед­ствие повсеместной нехватки хлеба...Толпы бедняков про­бовали кормиться корнями дикорастущих растений, что­бы, поедая более доступное, поскольку хлеб являлся боль­шой редкостью, возместить недостаток повсюду разыски­ваемой пищи.

Хотя, как я сказал выше, это неурожайное время уменьшило у всех средства к пропитанию, но едва Хрис­тос внушил этим бесчисленным массам людей намерение пойти в добровольное изгнание, обнаружились богатства многих из них; и то, что казалось дорого, пока не началось движение, продавалось по самой дешевой цене, как только все отправились в поход. Так как многие торопи­лись окончить свои дела, то случилась удивительная вещь, которая послужит примером внезапного и неожиданного падения цен: за пять денариев можно было купить семь овец. Недостаток хлеба превратился в изобилие, и каж­дый, стараясь всеми средствами собрать сколько-нибудь денег, продавал как будто все, что имел, не по стоимос­ти, а по цене, назначенной покупателями, лишь бы не вступить последним на стезю Господню.

Что сказать о детях, о старцах, собиравшихся на вой­ну? Кто может сосчитать девиц и стариков, подавленных бременем лет? — Все воспевают войну, коли и не прини­мают в ней участия; все ждут мученичества, на которое идут, чтобы пасть под ударами мечей, и говорят: «Вы, молодые, вступайте в бой, а нам да будет дозволено за­служить пред Христом своими страданиями».

Причем можно было видеть самые забавные случаи, вызывавшие смех. Некоторые бедняки, подковав быков, как то делают с лошадьми, и запрягши их в двухколес­ные тележки, на которых помещался их скудный скарб вместе с малыми детьми, тащили все это с собою; когда дети эти лицезрели попадавшийся им на пути какой-ни­будь замок или город, они вопрошали, не Иерусалим ли это, к которому стремятся...

Гл. VIII. Пока князья, нуждавшиеся в больших сред­ствах на содержание тех, кто составлял их свиту, долго и мешковато подготовлялись к походу, простой народ, бед­ный средствами, но многочисленный, собрался вокруг некоего Петра Пустынника и повиновался ему как своему предводителю, по крайней мере, в то время, пока все это происходило в нашей стране. Происходя, если не оши­баюсь, из города Амьена, он, как мы слышали, вел жизнь отшельника под монашеским одеянием, не знаю, в какой именно области Верхней Галлии[261], покинув те ме­ста, не ведаю, для чего, он обходил города и села, по­всюду ведя проповедь, и, как мы [сами] видели, народ окружал его такими толпами, его одаряли столь щедрыми дарами, так прославляли его святость, что я не при­помню никого, кому бы когда-нибудь были оказываемы подобные почести. Петр был очень щедр к беднякам, раз­давая многое из того, что дарили ему... Все, что он ни делал или говорил, обнаруживало в нем божественную благодать, так что многие выдергивали шерсть из его мула, чтобы хранить ее как реликвию: я рассказываю это не по­тому, что считаю правдой, но скорее для простых людей, которые любят новенькое. Он носил на голом теле шер­стяную рубаху, на голове — капюшон и поверх всего — грубое одеяние до пят; руки и ноги оставались обнажен­ными; хлеба он не употреблял или почти не ел, питался же рыбою и вином.

Вот этот-то человек, собрав многочисленное воинство, увлеченное отчасти общим порывом, а отчасти его про­поведями, решился направить свой путь через землю венгров.