Психологические знания в России XVIII

Как показали исследования истории отечественной культуры, философии и науки, психологические идеи развивались в России еще в X—XV вв., На основе этих предпосылок в XVIII в. сформировались достаточно целостные концепции, которые дали начало материалистическим традициям их последующего развития. Социальную базу отечественной психологии XVIII в. составлял феодально-крепостной строй.

В условиях усиления крепостного гнета проблему-человека со всей остротой поставил Радищев (1749— 1802), выдающийся русский философ-материалист, экономист, правовед, революционер. Базой его научных идей было революционно-демократическое мировоззрение, не меньше, чем его материалистические взгляды, его психологию определяла гуманистическая этика. Полемизируя с дуализмом Декарта, Радищев утверждал: «все силы и самая жизнь, чувствования и мысль являются не иначе как вещественности совокупны... в видимом нами мире живет вещество одинакородное,. различными свойствами одаренное...»3. Он отрицал существование души как самостоятельной субстанции: «То, что называют обыкновенно душой, т. е. жизнь, чувственность и мысль, суть произведения вещества единого, коего начальные и составительные части суть разнородны и качества имеют различные...»4. Психика является функцией известных органов тела — нервов и мозга и без них невозможна.
Большое место в трудах Радищева занимает проблема развития психики и в связи с этим сравнение психики человека и животных. Выдвигается положение о специфичности образа жизни человека: он не приспосабливается к природе, но преобразует ее, обладает речью, прямой походкой. Подчеркивается особая роль руки, высокое развитие мозга. Качественные отличия ощущений человека связываются со своеобразием его знаний, особенно отмечается роль занятий искусством, вооруженность различными средствами — все это расширяет возможности органов чувств «до беспредельности». Указывается на роль языка и речи в формировании индивидуального сознания. Радищев отмечает роль воспитания в развитии разума, воздействие на человека общества (путем подражания и соучастия в переживаниях). Большое внимание уделяется проблеме способностей. Критикуя утверждение Гельвеция, «что человек разумом своим никогда природе не обязан», Радищев заключает: «...признавая силу воспитания, мы силу природы не •отъемлем. Воспитание, от нее зависящее, или разверже-ние сил, остаются во всей силе; но от человека зависеть будет учение употреблению оных чему содействовать будут всегда в разных степенях обстоятельства и все, вне нас окружающее»5. Однако эти различия между людьми «токмо в одной степени, а не в существенности» и не являются препятствием для каждого к совершенствованию.
Вопросу о бессмертии души А. Н. Радищев посвящает философский трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии», написанный во время ссылки в Сибири: «Я зрю везде смерть, т. е. разрушение; из того заключаю, что и я существовать перестану... смерть всего живущего заставляет ожидать того же жребия»6. Однако в результате мучительных размышлений Радищев склоняется все же к выводу о неразрушимости специфически человеческой особенности — «мысленности». Через сомнение, допуская непоследовательности в рассуждениях (как согласовать, например, такие положения, как «мысленность есть вещественности свойство», и утверждения о бессмертии души), Радищев пытается выявить -силу, которая обеспечивает единство — «сцепление» — всех составляющих человека частей и сил. Активная природа человеческого мышления, выражением которой является внимание, власть человека распространяется -не только на мысль: столь же властен человек над своими желаниями и страстями, да и над телом.

Все это приводится как доказательство бессмертия души. «Человек по разрушении тела своего не может ничтожествовать... мысленность его, будучи всех сил естественных превосходнее и совершеннее, исчезнуть не может»8. Этот вывод, на истинности которого Радищев не настаивает, «мечта ли то будет, или истинность»9» несет большую эмоционально-нравственную нагрузку и, являясь уступкой религиозной идеологии, нужен Радищеву-человеку, находящемуся вдали от друзей, глубоко скорбящему о судьбах своего угнетенного народа.

В. Н. Татищев, Наряду с освобождением просвещении н науки от церковной зависимости Татищев считает крайне 'необходимым очищение самой науки от всяких ходячих лженаучных систем: астрологии, алхимии, хиромантии, физиогномики, так как они «ни физического, ни математического основания «е имеют и наносят вред наукесвоими предвещаниями». Татищев утверждал, что, преодолевая предрассудки и суеверия, возможно установить основы самопознания в системе научного знания, а не веры. В психологическом введении к своему «Разговору» он пытался раскрыть понятие души, её состояние и свойства, отношение к телу. Под силами души Татищев понимал ум и волю, которыми управляется разум человека, в то время как физическая жизнь человека руководится чувствами — зрением, слушанием, вкушением, обонянием и «ощущением», под которым понималось осязание. Свойствами ума являются: понятность, память, догадка, или смысл, суждения. Воля проявляется в наклонностях и склонностях, являющихся её свойствами. Из того, что свойства человеческого ума требуют постоянного развития для своего совершенствования, а склонности воли требуют их правильного применения, руководства и правил,

Основной психологической идеей, которую он рассматривал в качестве объяснительного
принципа, была для него идея о зависимости умственного развития от просвещения и обучения. Всеми доводами он стремится доказать невозможность понять ум и душевную жизнь вообще лишь из них самих; источником индивидуального ума являются для него опыт и знание других • людей, усваиваемые отдельным человеком через язык и письменность.

Большой интерес представляет трактовка Татищевым памяти и законов её развития. В памяти он различает: хранение, воспоминание, цельное и частичное. Память без понимания (смысла) считается им не только бесплодной, но и вредной; во времена господства догматического учения и муштры (зубрёжки) это звучало ново и смело. Он доказывал невозможность развития памяти человека без письменности и грамотности вообще; это же положение он утверждал в отношении «смысла» (мышления) и воли. Для наглядного доказательства положения о ведущей роли учения в умственной деятельности человека Татищев сопоставляет поведение животных и человека в «начале жизни».
«...Например возьму беднейшую скотину овцу и посмотрю на ее начало жизни, — писал Татищев, — то
вижу, что как скоро ягненок родится, не показывает ему мать титьки, не кладет оной в рот, не прыщет молока, чтоб научился сосать, природа бо его научила; не пеленает его, чтоб не свихнулся, природа укрепила; не шьет и не надевает одежды, природа ему дала; не бережет его от огня, воды и ямы, природа его бережет... Бедный же человек во всем сем оскудевает, что ежели б не помощь других людей жизнь его содержала, тоб конечно смерть купно с началом живота являлась» Вот почему с самого рождения человек является продуктом помощи других людей или «соучастия», как об этом много позже будет писать Радищев. Ум отдельного человека прямо зависит от того, как он усваивает знания, накопленные человечеством.