Великая французская революция. Анализ текста «Декларации прав человека и гражданина»

Важнейшим этапом формирования либерализма была Великая французская революция, в частности, один из её главных политических документов – Декларация прав человека и гражданина 1789 года. Именно она постулировала основные права личности(1)., на которые государство не только не имеет права покушаться, но и обязано их защищать; если же этого не происходит, то личность имеет возможность легитимно сопротивляться подобному угнетению.

Эта первая Декларация прав базировалась, по большей части, на основе учения просветителей, то есть, в сущности, на теории, а не на реальном опыте. И первый вопрос, который возникает при анализе этого документа, – чем он был для законодателей революционной эпохи?

Как правило, отечественные авторы, касаясь этой проблемы, либо рассматривают её в чисто идеологическом ключе, говоря, что Декларация"явилась одновременно и итоговым, и программным документом, фиксировала уже достигнутые результаты, […] намечала ориентиры для дальнейшей борьбы"(2)., либо и вовсе ограничиваются лишь лаконичной и во многом бездоказательной оценкой, подчёркивая, что "Декларация прав была творением буржуазной мысли и носила на себе печать буржуазной ограниченности"(3)..

Что касается западных историков социалистического и марксистского направления, то, например, Альбер Матьез считал, что "Декларация была одновременно и определённым осуждением прежних злоупотреблений, и философским катехизисом нового порядка"(4).. То же выражение – "катехизис нового порядка" – употребляет и Альбер Собуль(5).. Одновременно начинает звучать и иной мотив. После принятия Декларации 1789 года, отмечает М.Пертюэ, "право окончательно интегрировалось во власть". И добавляет: "Замысел любой декларации – наилучшим образом обосновать политические обязательства"(6)..

Иными словами, одновременная направленность Декларации 1789 года и в прошлое, и в будущее споров не вызывает. Несколько удивляет при этом, что почти никто не касается проблемы сопряжения текстов Деклараций и Конституций, начало которому будет положено уже в 1791 году. Но к этой теме мы ещё вернёмся.

Итак, новое право начало пронизывать собой власть. Но в 1789 году это было не просто право, а естественное право. Разумеется, сам этот тезис не вызывает сомнений, однако в последние десятилетия историки школы Собуля склонны придавать этому особое значение. "Само название "декларация прав человека и гражданина", – подчёрки­вает Флоранс Готье, – во всей своей силе показывает два вида сущест­во­ва­ния: это естественное состояние человечества и состояние граждан­ства. [...] Естественный закон и его политическое выражение в естественном праве утверждают первенство естественного состояния человека по отношению к искусственному, политическому обществу. Колоссальная находка философии естественного права заключается не только в тезисе о том, что хорошее общество возможно, но и в жестком ограничении сферы политики естественным правом. Вот почему первый же акт, оформляющий это общество, провозглашает это естественное право". Кроме того, добавляет она, "что особенно важно, власти взаимоподчинены: законодательная власть, власть высшая, не независима, она подчинена провозглашенным принципам, составляющим естественное право, а власть исполнительная напрямую подчинена законодательной"(7)..