Тихие звезды сопровождают мой обратный путь, и наплывающая ночь беззвучным приливом накрывает кромку отшумевшего дня.
Музыка шуршащих по гравию шин, шорохом тайного эха, подхватывая и продолжая все еще звучащее внутри меня сияние флейты, умиротворяет напоминанием о близости дома.
Медленно разъезжаются в стороны створки ворот. Пахнуло знакомым садом. И обдало знакомым шелестом.
Я неспешно пью чай, а потом поднимаюсь в библиотеку, чтобы начать ночное странствие среди притаившихся до поры до времени, притихших бумаг, полузабытых свитков, картонных папок с истершимися ярлычками и истлевшими тесемками.
Вскоре я натыкаюсь на тетрадки с пожелтевшими страницами. В них шелестят записи моих бесед с Имагинатором.
Я открываю одну из них и ускользаю в прошлое.
Я ускользаю из настоящего. Хотя, почему я говорю, что ускользаю из настоящего? Ведь прошлого в прошлом нет. Прошлое существует только в настоящем. Иначе, разве смог бы я тогда говорить о нем сейчас? Мои воспоминания всегда пребывают в текущем моменте и, значит, они столь же актуальны, сколь и этот самый момент.
Не твердь, а зыбь под нашими ногами.
Но время скорость набирает,
и в камень превращается песок.
Однако молот побеждает глыбу.
Резец ликует, монумент лаская.
И время снова скорость набирает.
И вновь песок под нашими ногами.