Имагинация. «Только не залезай в зону зияния»

Я расположился на краю поля и принялся усердно таращить глаза в поисках подходящих объектов. В качестве фиксированной точки я выбрал крохотный холмик, примыкающий к лесу, но никак не мог отыскать что-либо двигающееся. И, как нарочно, вокруг воцарилось полное затишье, а мир замер в неподвижности так, что даже ни один листочек не пошевелился.

Я в растерянности топтался, переминаясь с ноги на ногу, пока не услышал насмешливый оклик Старика:

- Что, заминочка вышла?

- Нет, просто разминочка.- Огрызнулся я, чувствуя злость на самого себя.

- Неужели же ничто в этом мире не движется?

- Представь себе, ничто не движется.

- Ну, так начни двигаться сам. Вот тебе и движущийся объект.

- Откуда же я знал, что в качестве движущегося объекта я могу задействовать себя самого?

- Не задействуешь сам, задействуют другие. Ладно, иди. – Скомандовал Старик и исчез в буйной поросли своего огорода. На секунду вынырнул оттуда и загадочно прибавил. – Только не залезай в зону зияния. – И растворился среди трав.

Я осторожно, словно на ощупь, двинулся, пристально наблюдая за ритмичными раскачиваниями своей левой руки и в то же время, удерживая вниманием пограничный холмик.

Поначалу подобное двойное наведение фокуса сбивало меня с толку, и я несколько раз споткнулся. Однако, пройдя некоторое расстояние, я почувствовал себя увереннее, и понял, что приемом овладел. Теперь мое внимание свободно распределялось между выбранными ориентирами, хотя еще и приходилось при этом прилагать легкие усилия, чтобы удержать его в заданной позиции.

И вдруг, на каком-то этапе картина мира начала меняться. Где раньше виделась линейная перспектива, очертания стали более выпуклыми, а сферически закругленные поверхности поигрывали радужными оттенками, как мыльные пузыри на свету. Вместе с тем, я посчитал подобное превращение оптической иллюзией, возникшей вследствие изменения угла зрения и потому особым трепетом не преисполнился.

Между тем, переплетение форм сделалось более причудливым, и вскоре в стороне от себя я заметил черное пятно, похожее на вход в туннель. Оно явно выделялось среди переливающихся красок преображенного ландшафта, и я решил, что это как раз и есть тот канал, который уводит в параллельное измерение.

Стараясь не терять из виду холмик, я, не долго раздумывая, вошел в дыру. Тут впервые в жизни я увидел мерцающую тьму. Густые и клочковатые слои мрака медленно кружились возле меня, и мне показалось, будто я стал одним из этих пятен.

- Где… я-а? – Жалобно пискнул мой голос, и тут я понял, что чувствую страх вперемежку с тоской и растерянностью. А вопрошающий писк потонул, увяз в смутно шевелящемся, бесплотном болоте.

И меня куда-то потянуло.

Опустевшая голова наполнилась тихим гулом. Тело легонько завибрировало и отделилось от опоры.

Я вспомнил инструкцию Старика относительно того, что в любой ситуации мне надлежит сохранять состояние пристальности, и невольно рассмеялся. Какая уж там пристальность, когда я ни рук, ни ног уже не чуял своих и вообще, невесть где оказался.

Вскоре стали появляться беззвучные вспышки, то белесые, то зеленоватые, словно зарницы в ночи, сжавшейся до размеров погреба. Они позволили моему взгляду выхватить какие-то нагромождения беспорядочно переплетенных нитей, свитых в свободно подвешенные клубки – именно их я и назвал про себя комьями мрака.

Между тем, одна вспышка, блеснув так, что я вынужден был зажмуриться, зеленоватым всполохом, не угасла, а словно застыла в пространстве, распространяя вокруг себя равномерное и, в общем-то, нежное марево. Сквозь прикрытые веки на него было смотреть приятно, и оно даже немного успокаивало.

Я осторожно приоткрыл глаза и обнаружил, что уютное свечение исходит от настольной лампы, покрытой широким зеленым абажуром, и осознал себя самого, сидящего в удобном кресле и склонившегося над одной из тетрадок с пожелтевшими листами, которые были заполнены моим собственным почерком.

Моя рука потянулась за игральным кубиком, но он куда-то исчез. Впрочем, я не стал расстраиваться из-за такой мелочи, к тому же взгляд мой отвлекся на край стола, где среди вороха бумаг обнаружил изрядно потрепанную картонную папку, на коей значилась совсем непонятная надпись vitriol. Я таковой совершенно не помнил, но ее присутствие показалось мне странным. Однако я не долго задерживаюсь на ней, намереваясь это сделать поутру.

Я отрываюсь от чтения и смотрю в большое распахнутое окно, за которым простирается теплая летняя ночь. Мне хочется выйти наружу, и я медленно спускаюсь по лестнице на первый этаж. Отпираю входную дверь и проникаю в садик, располагающийся прямо под окнами библиотеки. В тишине раздается плеск водоема.

Сквозь Вечность слышу всплеск Пустоты. Всплеск Небытия.

Но ведь Небытие не есть Не бытие...

Всякий океан, как бы глубок и неисчерпаем он не был, завершается

дном. Но значит ли это, что череп - граница мыслей?

Каждый из нас уходит в свой водоворот. Мы - всего лишь неясные

следы на зыбучем песке Времени. Но кто-то переворачивает песочные

часы? И тогда время бежит вспять?

Перелистываю старинные страницы и вижу, как пожелтевшие

плоскости оборачиваются четырехмерными пространствами. И камни

напрочь врастают в землю и становятся соседями корней.