Банда Кленового Проезда

В эту элитную группу Гольдблюм и Левин собственноручно отобрали двадцать человек, положили им немыслимые оклады и доверили честь оперативной нейтрализации выпадов со стороны аудита. «Зондеркоманда» получила гордое имя The Maple Drive Gang, «Банда Кленового Проезда», по адресу головного офиса, в котором она отсиживалась.

Каждый день сотрудники «Банды» являлись в офис и на глазах изумленных служащих прочих отделов принимались распивать горячительные напитки, хрумкать чипсы с попкорном, громко ржать, щипать в коридорах секретарш (в те годы Америка еще не ведала об ужасах уголовного преследования «за сексуальные домогательства на службе») и всячески бить баклуши. Зато когда наступала ночь, элита бралась за дело: в едином творческом порыве сочиняла биографии и личные данные несуществующих клиентов, а также стряпала файлы и отписки по ожидающимся аудиторским рейдам. По воспоминаниям одного из участников мероприятия, «было классно ощущать себя доктором и самому решать, какие у клиента давление, пульс и вредные привычки» (при заполнении медицинской карты, необходимой для страхования жизни. – С.Г,).

Я не оговорился, сказав, что аудиторские рейды «ожидались». Сотрудники «Банды Кленового Проезда» вели усиленную слежку за всеми наблюдателями компании. Помещения в офисах Equity Funding, где работали аудиторы, были нашпигованы подслушивающими жучками, иногда совершались тайные обыски па домах наиболее въедливых проверяльщиков. Восхищения достойно единство и сплоченность трудового коллектива: красивые секретарши по указанию сверху сознательно выманивали аудиторов из помещений, в то время как другие сотрудники шустро копировали оставленные на столе бумаги. Однажды аудитор на пару минут отлучился справить нужду, и тут же сотрудник «зондеркоманды» на виду у остальных служащих (не посвященных в «общее дело»!) раскрыл портфель проверяльщика и быстро перечитал аудиторский план проверки. Куда там Д'Артаньяну с его девизом: «Один за всех – все за одного!»

Слежка за аудиторами велась ради получения номеров страховых полисов, выбранных для проверки. Поскольку аудиторы физически не могли проверять всю страховую документацию, общей практикой был случайный отбор полисов. Аудиторы никогда не контактировали с самими держателями страхового полиса и ограничивались лить файлами, хранящимися в Equity Funding, поэтому вся схема работала безотказно: сначала «зондеркоманда» вынюхивала номера полисов, а затем ночью создавала нужную документацию.

Случались, правда, и ЧП, когда аудиторы в последний момент называли номера, что называется, прямо из головы. В этих случаях Equity Funding высылала техническую отписку: «Файл временно недоступен», а ночью «Банда Кленового Проезда» в авральном порядке наверстывала упущенное.

Так как работа «зондеркоманды» целиком основывалась на творческой инициативе, очень скоро сформировалась некая «внутренняя преступная группа» из четырех человек, которые втихую подсовывали в документацию заявления о смерти клиентов. Поскольку смерти были фиктивными (как и сами клиенты), а в компании об этом не знали, страховые премии переводились на счета самих хитрецов, их родственников и знакомых..

Руководство Equity Funding по достоинству оценило инициативу «банды четырех»; когда «крысятников» отловили, то вместо наказания им выплатили большие премиальные, а также поручили ответственную работу: отслеживать липовые заявления о смерти – теперь уже в интересах родной компании!

Хэппи‑энд

В результате всей этой немыслимой деятельности Equity Funding процветала, а Гольдблюм с Левиным богатели. В начале 70‑х Стенли натаскал в личный сусек 30 миллионов долларов, Фред – поменьше, но не так, чтобы очень. В свободное от хуцпы время Левин тусовался в самых звездных голливудских компаниях, а Гольдблюм усиленно занимался бодибилдингом и трудился на посту председателя комитета по этике (!!!) лос‑анджелесского подразделения Национальной ассоциации биржевых дилеров (NASD). Члены комитета единодушно вспоминали, что Гольдблюм отличался особой непримиримостью ко всем нарушителям биржевого кодекса чести и назначал наказания, не соизмеримые с серьезностью проступка. С ума можно сойти!

Кончилась вся бодяга вполне традиционно: на одиннадцатом году существования компании в Equity Funding объявился‑таки правдоборец, явно обойденный при дележе уворованного, который и настучал на родную компанию в Комиссию по ценным бумагам. При первой же проверке всплыли вопиющие нарушения. Раскрутить всю цепочку не составило груда: гешефты лежали практически на поверхности. Оказалось, что более половины (!!!) всех полисов Equity Funding были фиктивными. Акции компании тут же превратились в прах, что разорило не только собственных акционеров но и кучу смежников‑перестраховщиков. За одну неделю общая капитализация Нью‑йоркской Фондовой биржи сократилась на 15 миллиардов долларов.

На суде Гольдблюм и Левин целиком и полностью признали свою вину и горько раскаялись. Так, в своем заключительном слове Фред сказал: «Настанет день, когда весь этот кошмар закончится, и я обещаю: мое поведение будет соответствовать самым высоким этическим нормам, что позволит мне частично искупить свою вину перед обществом».

И что же? За многомиллиардное воровство Гольдблюм отсидел четыре года, а Левин – два с половиной. Впрочем, «суровость» наказания – еще одна замечательная традиции, хорошо знакомая читателю «Афер».

В 1984 гаду Левин получил новый срок за кражу 250 тысяч долларов из пенсионного фонда своей новой компании. В том же году Гольдблюма избрали президентом крупного концерна, оперирующего сетью медицинских клиник. Вступая в должность, Стенли пообещал приложить все усилия дли того, чтобы «поставить фирму на крепкую финансовую основу».