Мартин Э. П. Зелигман. пациентов; обычно он внимательно их выслушивал, вкрад­чиво задавая вопросы и мягко убеждая

пациентов; обычно он внимательно их выслушивал, вкрад­чиво задавая вопросы и мягко убеждая.

Подобно Эллису, в 60-е годы Бек почувствовал себя глубоко разочарованным в тех подходах к лечению депрес­сии, которые предлагались фрейдистским и биомедицинским направлениями. После учебы в Иельском университете, где он кончил медицинский факультет, ему пришлось год за годом служить рядовым психоаналитиком, который сидит и ждет, что перед ним на кушетке возникнет одинокая фигу­ра, которая станет изливать душу по поводу своей депрес­сии: что, мол, так получилось, что разозлился на самого себя, вместо того, чтобы излить свой гнев вовне, выразив его каким-нибудь образом, а отсюда — депрессия. Ожида­ния Бека редко вознаграждались. Он было попробовал ско­лачивать группы из людей, страдающих депрессией, и убеж­дать их не сдерживать свой гнев и печаль внутри, а дать им выход. Дело оказалось гораздо хуже, чем просто неблаго­дарное. Пациенты шли вразнос у него на глазах, и ему стоило огромных трудов вернуть их в более или менее спокойное состояние.

В 1966 году, когда я встретил Тима Бека (друзья звали его Тимом, а вообще-то его имя Темчин), он писал свою первую книгу о депрессии. Его здравый смысл вос­торжествовал. Он решил, что просто возьмет и опишет, что думает человек в депрессии, а уж дело других теоретизиро­вать, откуда соответствующие мысли берутся. Люди в деп­рессии думают ужасные вещи о себе и своем будущем. Может, в этом и есть сущность депрессии, подумал Тим. Может быть, то, что выглядит как симптом депрессии, и есть сама депрессия? И он нашел в себе смелость сказать, что депрессия не есть испорченная биохимия мозга и не есть гнев, обращенный внутрь объекта. Это разлад сознательной мысли.

С этим боевым кличем Тим кинулся в бой с фрейдис-