I
В детстве я смотрел фильм «Король Лир», который оставил след в моей душе навсегда.
Точнее, не весь фильм, а сцена, в которой графа Глостера лишают зрения.
Точнее, не так. Это для деликатного и брезгливого читателя я так написал: «лишили зрения». В голове сидит иная формулировка: «выкололи глаза».
Суть одна, а впечатления разные. Ну, лишили и лишили, все равно, что «он ушел» вместо «он умер».
Но когда всплывает формулировка «выкололи глаза», сразу вижу, как кто-то шпорой грязного сапога выкалывает глаз.
Неприятное зрелище.
Но мне этот детский опыт предстояло «отработать» в более серьезном возрасте.
«Все проблемы из детства» – любят повторять профессиональные психологи, и я свою проблему «притащил» тоже из детства. После того как я посмотрел тот злополучный фильм, стал размышлять о том, что без глаз жить невозможно, что за потерей ЗРЕНИЯ автоматически следует смерть. И Жизнь однажды дала мне серьезный урок, показав, что можно иметь глаза, но не видеть, а можно… впрочем, давайте все по порядку…
|
|
Мне было 38, и я вел образ жизни самый что ни на есть разгульный. Я имел нестабильные доходы, долги и невыполненные обязательства. Но денег на ночной клуб и выпивку всегда хватало.
Тот вечер мне запомнился так, что могу расписать его по секундам, как будто память о нем вырезана на моей коже.
Клуб имел нелепое название «Катти Сарк» – нелепое по причине того, что в отличие от меня, «глотавшего» в детстве тонны приключенческой литературы, наверное, мало кто в нашем городе знал, кто она такая – Катти Сарк.
Выпивка отличалась обилием, пища служила скромным оформлением нескольких пузатых бутылок на столе.
Я был в том состоянии опьянения, когда окружающий мир уже «дрогнул», но еще не «поехал», когда вышла она…
Ее представили Вероникой.
То, что она танцевала для охмелевшей публики, трудно было назвать стриптизом. И вообще – танцем. Она словно проживала некую полную событий жизнь в движении.
Я несколько раз бывал в оперном театре, где для таких «деревенских простаков» специально выдают программку с кратким пересказом того, что предстояло увидеть. Интрига сразу пропадала, поскольку еще до начала действа все знали, что «убийца – дворецкий».
Так вот, то, о чем «танцует» девушка, не нужно было предварительно рассказывать. Это было понятно даже мне, находящемуся… э-э-э… в состоянии легкого алкогольного опьянения. Я видел полную драматизма жизнь, страстную, но короткую любовь, вероломное предательство, и в конце выступления – под занавес – красивую смерть.
Я был впечатлен.
Мимо меня проходила торговка, которой, видимо, разрешали продавать в клубе цветы.
|
|
Я выхватил из ее рук пластмассовое ведерко с розами, сунул вытащенный из кармана комок смятых долларов и рванул за занавес.
Хозяин заведения, толстый усатый Бахтияр, был мне знаком по бизнесу, поэтому я нашел, что сказать охранникам, пытавшимся меня остановить, и проник в гримерку к танцовщице.
Длинный коридор имел много дверей, но я почему-то сразу понял, что ОНА в той, что справа, возле не к месту стоящей тумбы.
Я постучал и, не расслышав, что именно мне ответили, распахнул дверь.
В комнатке их было двое – она и черный пес.
Если бы я был трезв, то у меня произошел бы «разрыв шаблона», ибо я ожидал увидеть такого же поклонника, как и я, или застать ее в одиночестве, но собака…
Я решил играть роль «джентльмена», хотя, по правде сказать, вряд ли даже смог бы написать это слово без ошибок.
«Леонид», – пытаясь изобразить глубокий сексуальный голос, представился я. А дальше не нашел ничего лучше, как выставить вперед ведерко с цветами и добавить: «А это цветы. Кстати, вам».
Она не смотрела на меня. Она смотрела в стену и улыбалась.
Возникла глупая пауза. Я не знал, что подобает говорить джентльмену дальше, а стандартные для моей тогдашней сути обороты мало соответствовали характеру сложившейся ситуации.
– Шоколад… – также улыбаясь, неземным голосом сказала она.
– Что – шоколад? – завис я.
– Вы ели шоколад. Странно. Шоколад с водкой.
«Разрыв шаблона» все же наступил – я действительно пил водку и, в отличие от всех окружающих меня на тот момент мужчин, закусывал шоколадом, хотя обилие блюд местной кухни позволяло не извращаться настолько необычным способом.
– Как вы догадались?
Она звонко засмеялась и, не глядя на пса, провела ему по загривку ладошкой.
– А еще ваша девушка курит. Зачем?
В моей голове пронесся примитивный детективный сюжет, где я являюсь объектом наблюдения некой спецслужбы. Ситуация превращалась в забавную интригу.
Я открыл было рот, чтобы сморозить очередную глупость, но тут дверь без стука распахнулась, и в гримерку вошла женщина.
– Вера, нам пора, – сказала она. Вера, так же не глядя на нас, кивнула и поднялась.
Ее яркие, лучистые глаза смотрели на мир, не замечая моей скромной персоны.
– Извините, нам нужно уходить.
– А как же цветы? – спросил я, и минуту назад вошедшая женщина выдернула ведерко из моих рук.
– Можно, я вас провожу? – уже с какой-то жалостью спросил я. Меня начинало безумно тянуть к этой необычной девушке, которая знала, что я люблю шоколад и что Жанна курит. – Можно?
Опять, не глядя на меня, она кивнула, а потом… взялась за мою руку, оперевшись так доверительно, словно я был Орфеем, которому суждено вывести ее – Эвридику – из подземного царства.
Женщина с моим ведерком что-то неодобрительно буркнула и пошла впереди. Пес посмотрел на Веру и медленным шагом двинулся тоже.
Коридор был настолько длинным, что я успел каким-то чудесным образом протрезветь, а потом меня посетила безумная догадка: Вера слепая!
Пазл сложился. Я понял, почему у нее такой необычный взгляд.
Мое сердце безумно колотилось – я чувствовал, что не будет больше Жанны, и много чего уже не будет в моей жизни, потому что у меня появилась Вера…
II
Да, вся моя жизнь с этого момента разделилась на две неравные части: «до Веры» и «с Верой».
Вера была необычной девушкой уже в силу того, что она «видела» мир совершенно по-другому. Причем, она была настолько мудра, что, подобно переводчику, переводила на понятный мне язык то, что видела и понимала. Там были другие цвета, другие объекты, даже запахи она «понимала» по-другому.
Я не запомнил наш первый секс. Просто потому, что это событие вытеснила последующая картинка: Вера, обнаженная, встает и, в темноте, спокойно и уверенно идет в душ. Даже я, имея два глаза, наверняка задел бы на своем пути немало предметов. Я – но не она.
|
|
Не имея зрения в том виде, как имел его я, она однако же «видела» и понимала ничуть не меньше, а порой даже больше, ярче, отчетливее.
Мы лежали обнявшись, когда она сказала: «Вино пахнет смертью. Пожалуйста, не пей больше».
«Что ты имеешь в виду?» – шепотом спросил я.
«Ты пил так долго и так много, что теперь через твои поры выходит запах смерти. Вино имеет могущественного защитника. Эзотерики называют подобное Эгрегором. У вина один из самых сильных Эгрегоров. Запах смерти поселился в тебе. Я чувствую это. Пожалуйста, не пей больше».
Потом она сразу же уснула, утомленная нашей страстью, а я, лежа в темноте и глядя на качающееся светлое пятно на потолке, дал себе самую страшную в мире клятву, что никогда больше не выпью ни глотка спиртного.
С тех пор прошло много лет, но я до сих пор верен своей клятве.
Уже нет рядом Веры, которую сбил «джип», когда она вместе с ее верным псом Амиго дождливой ночью гуляла по улицам нашего города, поэтому я не знаю – вышла ли из меня Смерть. Но я точно помню тот миг, спустя шесть месяцев после той самой ночи, когда я окончательно протрезвел, другие «настройки»: цвет, контрастность, четкость, другие запахи и ощущения.
III
Вера стала для меня Первым Настоящим Учителем. Она учила меня жить и показала, какой должна быть НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА.
Она, несомненно, имела магические способности, которые «вынуждены были» проснуться в ней из-за отсутствия «нормального» зрения.
– Как же ты все видишь, если не видят твои глаза? – спрашивал я ее, и она по-детски смеялась, а потом садилась, обнаженная и прекрасная, по-турецки рядом со мной и читала необычные лекции.
– Милый мой, я вижу телом, вижу душой. Глаза – это просто две дырки в голове. Ты водишь по миру этими дырками, смотришь – а не видишь. Ты слишком надеешься на свои глазки, любимый…
У любого человека целых шесть глаз, но ты про них, конечно, ничего не слышал…
«Глаза головы» – это те энергетические глаза, которыми человек «видит» информацию: тексты, цифры, доказательства и «умные» мысли.
|
|
«Головастику» информация нужна не меньше пищи – он постоянно что-то читает, слушает. Постоянно думает о чем-то.
У тебя эти глаза «открыты», поэтому, наверное, у тебя очень умное лицо…
– Я умный, по-твоему, или у меня умное лицо?
– Ты умный. Но человек с «Глазами головы» может спокойно получать информацию и так же легко с ней расставаться, не сделав ее своим опытом. Не перебивай, давай я дальше расскажу.
«Глаза горла» – это творчество во всей своей красе. Люди с такими глазами видят все необычное, яркое. Креатив – это их суть. Они носят шарфики и нашейные платочки, подсознательно выделяя горло так же, как «головастики» делают это очками. Они умеют красиво говорить, а если и не умеют, то любят. Они болтуны.
«Глаза сердца» – это добро, милосердие, помощь ближнему, даже в ущерб себе. У тебя эти глаза закрыты…
Они стараются сгладить углы и избежать конфликта.
Они часто большие и добрые. Слезливые. Жалеют птичек и котят. Носят свободные одежды. Не зря же так много говорили о «балахонах» моей любимой Аллы Пугачевой…
«Глаза пресса». О-о-о! Это сила, уверенность, победоносность, лидерство. Высокие чиновники, вояки, менты. Предприниматели, бизнесмены. Лидеры любых группировок.
Ты пил водку – это напиток «прессов»…
– А шоколад?..
– Шоколад? Мужчина – не юнец, любит сладкое. «Глаза головы» – ведь для мышления нужно сладкое, правда?
«Глаза паха» – легкость, детскость, наивность. Радость! Веселье!
«Пахи» необязательны. Берут в долг и забывают вернуть. Любят все яркое, необычное, цветастое, как вороны. Я говорю твоим языком о цвете, иначе бы ты меня не понял.
«Глаза копчика» – дисциплина, пунктуальность, медлительность и основательность. Пекутся о своем здоровье…
– Вера, но какую пользу я могу извлечь из всего этого?
– Не торопи меня, Ленечка.
Человек познает мир этими шестью «глазами». Весь мир условно делится на шесть аспектов, а у человека шесть «глаз» – каждый «глаз» видит свою зону. Когда ребенок рождается, все шесть «глаз» широко открыты – ребенок гармоничен. Но потом одни «глаза» становятся огромными, гипертрофируются, а другие – закрываются. Ненамного или насовсем.
Каждый «глаз» «видит» свою зону жизни, и если какой-то из «глаз» закрывается, то человек перестает видеть часть жизни…
– А что это значит?
– А то, что ответы на многие вопросы и решения многих проблем находятся именно в той зоне, которую ты не видишь, понимаешь?
– Ну… начинаю понимать. А у тебя?.. Какие глаза открыты? А какие нет?
– Себя оценивать сложнее, но все-таки у меня очень слабо «видят» «Глаза» «пресса» и «головы»…
– А у меня какие глаза сильнее прочих?
– «Голова» и «пресс», наверно, поэтому мы и нашли друг друга – чтобы дополнять.
Чтобы был порядок в делах, тебе нужно развивать «копчик». А чтобы научиться любить – «сердце»…
– А как это сделать?
– Для «копчика» – делай нудную, неинтересную, монотонную работу… Собирай пазлы. Подолгу жуй пищу. Наведи порядок в квартире, а то я хожу и постоянно запинаюсь за разбросанные вещи. А несколько раз задевала книжную полку, и оттуда высыпалась куча всякой ерунды…
– А «сердце»?
– Люби. Жалей. Понимай. Помогай слабым. Не упрекай за слабости. Будь великодушным…
IV
В память врезался именно этот разговор.
После него я стал диагностировать людей: у кого и что развито. И оказалось, что вокруг меня просто нет гармоничных людей! Это открытие стало для меня откровением.
Я другими глазами стал смотреть на Веру, ее жизнь, ее способности и проблемы.
В своей квартире она знала каждый уголок и обходилась без посторонней помощи. Утром она первым делом кормила Амиго (даже я, зрячий, насыпая ему сухой корм в миску, мог просыпать, а она – никогда. Когда я спросил ее об этой странности, она ответила просто: «Твои “Глаза копчика” плохо видят».), заваривала кофе, а потом около часа занималась танцами!
О! Это было необычно! Она порхала по квартире – гибкая, обнаженная, похожая то на пугливую лань, то на хищную пантеру. Обычно, если позволяло время, я следил за этим танцем, еще больше влюбляясь.
Она, даже в мелочах, вела себя, как Истинная Леди, и я не мог оставаться тем, кем был раньше. Я не мог ее обмануть даже в мыслях. О боже, это необычное состояние: БЫТЬ ЧЕСТНЫМ ВО ВСЕМ. Не мог проявлять слабость. Не мог быть капризным.
А еще она учила меня ВЕЛИКОДУШИЮ. Тому, что каким бы правым я себя не считал, не нужно забывать о том, что рядом со мной люди, которые имеют свои мысли, чувства, по-другому воспринимают то, что вижу я.
Рядом с ней я не мог вести себя иначе. Именно тогда я понял, что ВЕЛИКОДУШИЕ – это обязательное качество настоящего мужчины.
Великодушие – это качество сильных!
У слабого не получится быть великодушным…
V
Все закончилось плохо.
Однажды дела вынудили меня уехать в другой город на две недели.
Я звонил Вере каждый день. Я боялся ее потерять.
Несмотря на всю свою самостоятельность, она все-таки была незрячим человеком, и это меня очень огорчало. Да, она была чуткая, внимательная. Она имела необыкновенную интуицию.
И как она могла попасть под колеса этого «лендровера» – уму непостижимо.
В тот день по телефону мне ответила Анна Германовна – та самая строгая женщина, с которой я познакомился когда-то в гримерке.
Уже по голосу я понял, что случилось страшное.
Билетов на самолет не было, я прождал двое суток, поэтому не смог проститься с Верой.
Анна Германовна передала мне конверт с письмом. (Да, Вера не просто писала – она имела изящный почерк.) Письмо было написано Верой в больнице, куда она попала после ДТП.
Оно было коротким, но я и сейчас, спустя несколько лет, помню его наизусть:
«Милый! Я ухожу. Все правильно.
Рано или поздно ты бы захотел уйти, но оставался бы из жалости ко мне.
А теперь дорога открыта.
Я тебя успокою – мне не больно.
И еще. Если ты меня в самом деле любишь, то вот моя последняя просьба.
В жизни много слепых людей, даже с глазами.
Ты знаешь, как открыть их, как сделать так, чтобы они стали гармоничными и счастливыми.
Помоги им.
Ведь это так несложно…
Целую и люблю.
Твоя Вера».