Стивен КИНГ 37 страница

— Меня зовут Катберт. — Катберт протянул руку. — Катберт Оллгуд. Рад с тобой познакомиться. Как поживаешь?

Шими пожал протянутую руку. Роланд тем временем повернулся к Сюзан.

— Ты прогуляешься со мной, Сью? Я хочу тебе кое-что сказать.

Она всмотрелась в его лицо, пытаясь угадать его мысли.

— Хорошо.

Она протянула ему руку, Роланд взял ее, и бок о бок они вышли в лунный свет, от которого у Сюзан в страхе зашлось сердце.

В молчании шагали они среди сладко пахнущей травы, которую с удовольствием продолжали есть коровы и лошади, даже когда она уже раздувала, а потом разрывала им желудки. Высокая, на фут выше головы Роланда, трава зеленела, как летом. Дети иногда терялись в Плохой Траве и умирали там, но Сюзан не испытывала страха, находясь рядом с Роландом, даже не видя небесных ориентиров: врожденное чувство направления никогда не подводило его.

— Сью, ты нарушила мое указание, — наконец вырвалось у него.

Она повернулась к нему, на ее губах заиграла улыбка.

— Значит, ты хочешь вернуться в камеру, так? — спросила она. — Вместе с друзьями?

— Нет, разумеется, нет. Ты такая храбрая! — Он прижал ее к себе, поцеловал. Когда оторвался, оба они тяжело дышали. Потом Роланд положил ей руки на плечи, заглянул в глаза. — Но на этот раз ты должна в точности выполнить мои указания.

Она молча смотрела на него, не отводя глаз.

— Ты знаешь. Знаешь, что я тебе сейчас скажу.

— Да, возможно.

— Говори. Может, у тебя получится лучше.

— Я должна остаться в хижине, а вы уедете. Останусь я и Шими.

Роланд кивнул.

— Но ты останешься? Останешься?

Она подумала о том, каким чужим казался ей револьвер Роланда, когда она сжимала его под пончо, вспомнила недоуменный, неверящий взгляд Дейва после того, как пуля пробила ему грудь и отбросила назад. Вспомнилась и ее первая попытка убить шерифа Эвери, когда выстрелом она лишь подожгла свое пончо, хотя шериф находился прямо перед ней. Револьвера для нее у них не было (если только Роланд не отдал бы ей один из своих), управляться с ним она не умела... и, что более важно, не хотела уметь. Учитывая все эти обстоятельства, опять же не забывая о Шими... пожалуй, оптимальный выход для нее — остаться в хижине.

Роланд терпеливо ждал. Сюзан кивнула:

— Мы с Шими будем ждать вас. Я обещаю.

Он улыбнулся, на лице отразилось облегчение.

— А теперь честно ответь на мой вопрос, Роланд.

— Если смогу.

Она посмотрела на луну, лицо Демона бросило ее в дрожь, вновь взглянула на Роланда.

— Каковы шансы, что ты вернешься ко мне?

Он обдумал вопрос, не выпуская ее рук, и после долгой паузы ответил:

— Выше, чем полагает Джонас.

— Мы будем ждать у границы Плохой Травы, и ты сможешь засечь их.

— Да, табун лошадей, который я видела...

— Он может появиться и без табуна, — ответил Роланд, не зная еще, как точно предугадал замыслы Джонаса. — Но шума от его отряда и так будет достаточно. А если их окажется много, мы их и увидим... они прорежут в траве коридор.

Сюзан кивнула. Такое она видела не раз. Загадочным образом Плохая Трава раздавалась в стороны, пропуская группы людей.

— А если они будут ждать тебя, Роланд? Если Джонас вышлет разведчиков?

— Я в этом сомневаюсь, — пожал плечами Роланд. — А если и вышлет, мы их убьем. Если сможем, по-тихому. Убивать мы хорошо обучены. С этим мы справимся.

Сюзан перехватила его руки, теперь она сжимала руку Роланда, а не наоборот. На ее лице читался страх.

— Ты не ответил на мой вопрос. Каковы шансы, что мы вновь увидимся?

Он опять задумался:

— Пятьдесят на пятьдесят.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула, медленно выдохнула, открыла глаза.

— Плохо, но не так плохо, как я думала. А если ты не вернешься? Мне с Шими ехать на запад, как ты и говорил?

— Да, в Гилеад. Там ты будешь в полной безопасности, дорогая... но ты просто обязана добраться до Гилеада, если не услышишь, как взрываются цистерны. Ты знаешь об этом, не так ли?

— Чтобы предупредить твоих людей... твой ка-тет?

Роланд кивнул.

— Я их предупрежу, не бойся. И Шими не дам в обиду. В том, что мы добрались до этой хижины, его заслуги не меньше, чем моей.

Роланд действительно серьезно рассчитывал на Шими, хотя Сюзан об этом не догадывалась. Если его, Катберта и Алена убили бы, именно Шими удержал бы Сюзан от опрометчивых поступков: ответственность за его жизнь и безопасность заставили бы ее уйти на запад.

— Когда вы уезжаете? — спросила Сюзан. — Есть у нас время заняться любовью?

— Время есть, но, может, нам не стоит этого делать. Мне и так трудно вновь оставить тебя. Конечно, если ты очень хочешь... — Его глаза молили ее ответить «да».

— Тогда вернемся и немного полежим. — Она повернулась, взяла его за руку. Уже хотела сказать, что носит их первенца, но в последний момент передумала. У него и так много забот... да и не было у нее желания сообщать такую радостную весть под этой уродливой луной. Так можно накликать беду.

Они проложили путь сквозь Плохую Траву, которая уже успела сомкнуться. У хижины Роланд развернул ее к себе, нежно поцеловал.

— Я всегда буду любить тебя, Сюзан. Несмотря ни на что.

Она улыбнулась. В уголках глаз выступили слезинки.

— Несмотря ни на что, — согласилась она. Поцеловала Роланда, и они вошли в хижину.

Луна начала спуск к горизонту, когда отряд из восьми человек выехал из-под арки с выбитыми на ней словами «ВХОДИТЕ С МИРОМ». Первыми скакали Джонас и Рейнолдс. За ними следовал черный возок Риа. Тянул его крепкий на вид пони, сил которому хватило бы и на ночь, и на половину следующего дня. Джонас хотел дать ей возницу, но Риа отказалась.

— Нет такого животного, с которым мужчина справился бы лучше меня, — заявила она ему, и похоже, сказала правду.

Поводья лежали у нее на коленях, однако пони и без них знал, что от него требуется. За возком следовали Хэш Ренфрю, Куинт и трое лучших ковбоев Ренфрю.

Корал тоже хотела поехать, но Джонас имел на этот счет иное мнение.

— Если нас убьют, ты сможешь жить, как и раньше. О том, что мы заодно, никто не знает.

— Без тебя мне нет смысла жить.

— Слушай, не изображай школьницу, тебе это не идет. Ты найдешь немало причин и дальше брести по тропе, стоит лишь задуматься над этим. Если все пройдет хорошо, а я ожидаю, что так оно и будет, а ты все еще захочешь быть со мной, уезжай отсюда, как только услышишь о нашем успехе. К западу отсюда, в горах Ви-Кастис, есть городок. Называется Ритзи. Ты прибудешь туда задолго до нас, как бы мы ни спешили. Найди приличную гостиницу, где может остановиться одинокая женщина... если такая есть в Ритзи. Жди. Когда мы доберемся туда с цистернами, вливайся в колонну по мою правую руку. Ты все поняла?

Она поняла. Такие женщины встречались одна на тысячу. Умные, как Сатана, и умеющие трахаться, как любимая шлюха Сатаны. Теперь оставалось только одно: чтобы все прошло, как он только что описал.

Джонас придержал поводья, дождался, пока с ним поравняется возок. Шар в мешке лежал на коленях Риа.

— Есть что-нибудь?

Он надеялся вновь увидеть розовую искру в черноте шара и одновременно страшился этого.

— Нет. Он заговорит, если будет на то необходимость... можешь на это рассчитывать.

— Тогда какой от тебя прок, старуха?

— Узнаешь, когда придет время, — ответила Риа, высокомерно глядя на него (но, к своей радости, Джонас заметил в ее взгляде и страх).

Джонас вновь занял место во главе маленькой колонны. Он решил, что возьмет шар у Риа при возникновении малейшей угрозы. Откровенно говоря, с головой его творилось что-то странное. Словно его искушало манящее желание заглянуть в розовые глубины шара. Желание это разожгла та розовая искра, что ему довелось увидеть.

Ерунда, сказал он себе. Шар тут ни при чем. Это предвкушение битвы. Как только мы покончим с мальчишками, я снова стану самим собой.

Если бы так оно и было. Но Джонас в этом сильно сомневался.

Ренфрю уже пристроился к Клею. Джонас втиснулся между ними. Ужасно болела сломанная нога — еще один дурной знак.

— Что Ленджилл? — спросил он Ренфрю.

— Собирает людей, — ответил Ренфрю. — За Френа Ленджилла можно не беспокоиться. Он приведет тридцать человек.

— Тридцать! Клянусь телом Гарри, я же говорил ему, что мне нужно сорок! Как минимум сорок!

Ренфрю смерил его взглядом, поморщился от особенно сильного порыва ветра. Натянул шейный платок на нос и рот. Ковбои, замыкающие колонну, давно уже это сделали.

— Ты очень боишься этих трех мальчишек, Джонас?

— Боюсь за нас обоих, наверное, поскольку ты слишком глуп, чтобы понять, кто они такие и на что способны. — Джонас тоже натянул платок на лицо и продолжил уже более спокойным голосом, потому что не хотел преждевременно пугать этих болванов. Пока они ему нужны. А как только шар перейдет к Латиго, ситуация в корне изменится. — Хотя, возможно, мы их и не увидим.

— Вполне вероятно, что они уже в тридцати милях отсюда и во всю прыть, на какую способны их лошади, несутся на запад. — согласился Ренфрю. — Я готов отдать пару золотых тому, кто расскажет, как они вырвались на свободу.

Какое это теперь имеет значение, идиот, подумал Джонас, но ничего не сказал.

— Что же касается людей Ленджилла, то это самые крепкие парни. Если дойдет до дела, эти тридцать будут сражаться, как шестьдесят.

Джонас встретился взглядом с Клеем. Я поверю в это, только когда сам увижу, прочитал он в глазах Клея и вновь подумал о том, что не зря Рейнолдс нравится ему больше Роя Дипейпа.

— Сколько вооруженных?

— Огнестрельным оружием? Может, половина. Они выедут через час после нас.

— Хорошо. — По крайней мере тыл им прикроют. Хоть за это он мог не беспокоиться. Ему не терпелось избавиться от этого треклятого шара.

Ой ли? прошептал полубезумный голос из глубин подсознания. А хочется ли?

Джонас игнорировал голос, пока тот не смолк. Полчаса спустя они свернули с дороги на Спуск. В нескольких милях впереди серебрилось под луной море Плохой Травы.

Примерно в то самое время, когда Джонас и его отряд свернули на Спуск, Роланд, Катберт и Ален садились в седла. Сюзан и Шими стояли у дверей хижины, держась за руки и не отрывая от них глаз.

— Вы услышите взрывы цистерн и почувствуете запах дыма. — обратился к ним Роланд. — Даже если ветер будет дуть от вас, все равно почувствуете. А через час увидите дым в другом месте. Там, — он указал, где. — Будет гореть хворост у устья каньона.

— А если мы ничего не увидим?

— Уезжайте на запад. Но ты увидишь, Сью. Клянусь тебе, увидишь.

Она шагнула к нему, положила руки ему на бедро, посмотрела на него в свете закатывающейся луны. Он наклонился, провел рукой по волосам, поцеловал в губы.

— Иди и возвращайся живой и невредимый, — пожелала Роланду Сюзан, оторвавшись от него.

— Да, — внезапно добавил Шими, — Сражайтесь мужественно и победите в честном бою. — Он подошел, и застенчиво коснулся сапога Катберта. Катберт наклонился, взял руку Шими, пожал ее.

— Береги ее, старина.

Шими кивнул:

— Обещаю.

— Поехали. — Роланд боялся, что расплачется, если еще секунду будет смотреть на ее запрокинутое лицо. — Пора.

Они медленно отъехали от хижины, но прежде чем трава сомкнулась, отрезав их от Сюзан и Шими, он оглянулся в последний раз.

— Сью, я тебя люблю.

Она улыбнулась. Прекрасной, лучезарной улыбкой:

— Птички и рыбки, медведи и зайки.

В следующий раз Роланд увидел ее внутри Колдовской радуги.

Западнее Плохой Травы Роланд и его друзья увидели лишь тучи песка, которые ветер гнал над каменистой землей. Лунный свет превращал эти тучи в загадочных фантомов. Иной раз песок опадал, открывая им Скалу Висельников, в двух колесах от них, и устье каньона Молнии, в двух колесах дальше. Иногда они видели только песчаную пелену. За ними о чем-то пела под ветром высокая трава.

— Как самочувствие, парни? — спросил Роланд. — Все в порядке?

Оба кивнули.

— Я думаю, сегодня придется пострелять.

— Мы будем помнить лица наших отцов, — заверил его Катберт.

— Да. — согласился Роланд. — Мы очень даже хорошо будем их помнить. — Он потянулся. — Ветер в нашу пользу, не в их... это плюс. Мы их услышим. И сможем понять, сколько их. Правда? Оба вновь кивнули.

— Если Джонас по-прежнему уверен в себе, он появится скоро, с маленьким отрядом, теми, которых успел собрать сразу, и с магическим кристаллом. В этом случае мы нападем на них, перебьем всех и захватим Колдовскую радугу.

Ален и Катберт молчали, внимательно слушая. Налетел ветер. Роланд схватился за шляпу, которая едва не слетела у него с головы.

— Если он нас испугается, думаю, тогда появится позже, уже с большим отрядом. В этом случае мы пропустим их... потом, если ветер по-прежнему будет нам помогать, пристроимся им в хвост.

Катберт заулыбался.

— О, Роланд. Твой отец может гордиться тобой. Четырнадцать лет, а хитер как дьявол!

— Пятнадцать, когда встанет следующая луна, — на полном серьезе ответил Роланд. — Если нам придется следовать этому плану, будем убивать тех, кто едет последним. Следите за моими сигналами, хорошо?

— Мы собираемся подъехать к Скале Висельников в составе их отряда? — спросил Ален. Он всегда отставал на шаг-другой от Катберта, но в данном случае Роланд не возражал: иногда обстоятельность ценилась выше быстроты. — Так?

— Если получится, да.

— Если розовый шар у них, остается надеяться, что он нас не выдаст, — добавил Ален.

На лице Катберта отразилось удивление. Роланд прикусил губу: иной раз Ален соображал очень даже быстро. Эта неприятная идея возникла у него раньше, чем у Берта... раньше, чему него самого.

— В это утро нам надо надеяться на многое, но мы будем действовать по обстановке.

Они спешились, сели рядом с лошадьми у самой границы Плохой Травы, изредка перекидываясь словом. Роланд наблюдал за клубами серебряной пыли, несущимися над пустыней, и думал о Сюзан. Представлял себе, как они поженятся, поселятся на свободных землях к югу от Гилеада. К тому времени Фарсон потерпит поражение, «сдвинувшийся» было мир вернется на прежнее место (оставшийся в нем ребенок почему-то не сомневался, что смерть Джона Фарсона положит конец всем бедам), и его стрелецкая служба окончится. Не прошло и года, как он получил право носить на бедрах шестизарядные револьверы... и большие револьверы его отца, если Стивен Дискейн решит передать их ему... но он уже устал от этой ноши. Поцелуи Сюзан размягчили его сердце, показали, что есть и другая жизнь. Может, лучшая. С домиком, детьми...

— Они идут. — Восклицание Алена вернуло Роланда к реальности.

Стрелок поднялся, держа в руке поводья Быстрого. Рядом стоял Катберт.

— Большой отряд или маленький? Ты... ты знаешь?

Ален стоял, глядя на юго-восток, вытянув перед собой руки, ладонями вверх. Над его плечом Роланд видел Старую Звезду, зависшую у самого горизонта. До зари оставался час.

— Пока сказать не могу, — ответил Ален.

— Можешь хотя бы сказать, шар с...

— Нет. Замолчи, Роланд. Не мешай слушать!

Роланд и Катберт озабоченно наблюдали за Аденом, одновременно напрягая слух, пытаясь различить топот копыт, поскрипывание колес, шепот людей. Время шло. Ветер, который утих после того, как Старая Звезда закатилась за горизонт, в преддверии зари задул еще более яростно. Роланд взглянул на Катберта, который достал рогатку и нервно поигрывал резинкой. Берт пожал плечами.

— Отряд маленький, — неожиданно произнес Ален. — Вы их не чувствуете?

Оба покачали головами.

— Не больше десяти человек, может, только шесть.

— Боги! — пробормотал Роланд, вскинул кулак к небу. Не мог скрыть радости. — А шар?

— Я его не чувствую. — Голос Алена звучал сонно. — Но ведь ты думаешь, что шар с ними, не так ли?

Роланд кивнул. Маленький отряд из шести или восьми человек, охраняющий магический кристалл. Идеальный вариант.

— Готовьтесь, парни. Мы их возьмем.

Отряд Джонаса достаточно быстро пересек Спуск и углубился в Плохую Траву. Звезды-ориентиры сверкали в осеннем небе, и Ренфрю знал их все. Каждые двадцать минут он останавливал отряд, чтобы прежде всего свериться с двумя звездами, которые он называл Близнецами, а потом указывал направление движения. Джонас не сомневался, что старый ковбой выведет их из Плохой Травы точно напротив скалы Висельников.

Через Плохую Траву они ехали уже час, когда к Джонасу прискакал Куинт.

— Эта старая дама, она хочет вас видеть, сэй. Говорит, по важному делу.

— Прямо сейчас? — спросил Джонас.

— Ага. — Куинт понизил голос. — Шар, который она держит на коленях, засветился.

— Правда? Вот что я тебе скажу, Куинт... возвращайся к своим, а я разберусь, что там такое. — Он придержал лошадь, пока с ним не поравнялся черный возок. Риа подняла голову, и на мгновение ему показалось, что в розовом отсвете он видит лицо молодой девушки.

— Пришел, парень. Я знала, что ты придешь. — Она зашлась хриплым смехом, и Джонас увидел Риа такой, какой она была на самом деле — выжатой досуха магическим кристаллом, что лежал у нее на коленях. Потом он посмотрел на шар... и погиб. Он чувствовал, как розовое сияние проникает в самые дальние закоулки его мозга, освещает то, что никогда не видело света.

— Тебе нравится, не так ли? — Старуха то ли хихикала, то ли ворковала. — Да, тебе нравится, как и любому другому, такой очаровательный шарик. Но что ты видишь, сэй Джонас?

Наклонившись, держась одной рукой за луку седла, а другой придерживая падающие на глаза волосы, Джонас всмотрелся в шар. Сначала видел только розовый туман, потом он начал рассеиваться. И Джонас увидел хижину, окруженную высокой травой. Хижину, какая могла приглянуться только отшельнику. С распахнутой дверью, выкрашенной пусть и шелушащейся, но еще яркой красной краской. А на каменном крыльце, положив руки на колени, бросив одеяло под ноги, с распущенными по плечам волосами сидела...

— Будь я проклят! — прошептал Джонас. Он едва не вываливался из седла, словно наездник в цирке, а глаза его исчезли: глазницы заливал розовый свет.

Риа радостно похохатывала:

— Да, это наложница Торина, которая так и не попала в его постель! Возлюбленная Диаборна! — Смех как отрезало. — Возлюбленная того молодого негодяя, что убил моего Эрмота. И он за это заплатит, да, заплатит. Смотри пристальнее, сэй Джонас! Смотри пристальнее!

Джонас присмотрелся. Все стало ясно, и он подумал, что ему следовало догадаться об этом раньше. Страхи тетки этой девушки полностью оправдались. Риа все знала, хотя Джонас не мог понять, почему она никому не сказала о том, что девушку трахает один из парней, приехавших из Привходящего мира. И Сюзан не просто трахалась с Уиллом Диаборном. Она также помогла ему бежать, ему и его друзьям, и, возможно, убила при этом шерифа и его помощника.

Фигурка в шаре приблизилась. От напряжения Джонасу даже стало нехорошо, но то была приятная дурнота. За спиной девушки хижину освещала тусклая лампа. Поначалу Джонасу показалось, что в одном углу кто-то спит, но потом он решил, что там просто свалены шкуры.

— Ты видишь мальчишек? — спросила Риа, голос ее доносился из далекого далека. — Ты видишь их, мой господин, сэй?

— Нет. — И его собственный голос доходил до него из того же далекого места. Он не мог оторвать глаз от шара. Чувствовал, как магический свет все глубже и глубже проникает в его мозг. Приятное чувство. Как тепло костра в холодную ночь. — Она одна. Похоже, она ждет.

— Да, — согласилась Риа. Резкое движение рук над шаром, и свет потух.

— Нет, — протестующе воскликнул Джонас, но поздно: шар остался темным. Ой хотел протянуть руки, просить, чтобы она вернула розовый свет, если придется, умолять ее, но невероятным усилием воли сдержался. И в награду вновь обрел контроль над своим разумом. Он-то и напомнил Джонасу, что жесты Риа абсолютно бессмысленны, как жесты тех же Пинча и Джилли. Магический кристалл слушался только себя, а не ее. А старуха уже вглядывалась в него.

— И чего она, по-твоему, ждет? — спросила Риа. Ждать она могла только одного, со всевозрастающей тревогой подумал Джонас. Мальчишек. Трех безбородых сукиных сынов из Привходящего мира. А если они не с ней, то где-то неподалеку и тоже чего-то ждут. Ждут его. Возможно, даже хотят...

— Слушай меня, — прорычал он. — Я задам тебе только один вопрос, так что будет лучше, если ты скажешь правду. Они знают об этом? Эти трое знают о Радуге?

Риа отвела глаза. С одной стороны, ответ он получил, с другой — нет. Риа слишком долго просидела на своем холме. Пора ей понять, кто тут хозяин. Джонас вновь наклонился над возком, схватил ее за плечо, ужасное ощущение, все равно что хватаешь живой скелет, но пальцев не разжал, наоборот, сдавил. Риа застонала, дернулась, но Джонас крепко держал ее.

— Говори, старая сука! Разевай свою гребаную пасть!

— Может, и знают, — взвыла Риа. — Эта девчонка могла что-то видеть в ту ночь, когда приходила ко мне... о-о-о, убери руку, ты меня убиваешь!

— Если б я хотел тебя убить, ты бы уже умерла! — Джонас еще раз взглянул на магический кристалл, выпрямился в седле, потер подбородок.

— Клей! — крикнул он. — Придержи коня!

Рейнолдс и Ренфрю натянули поводья. Джонас поднял руку, останавливая следовавших за ним ковбоев.

Ветер шелестел травой, гнул ее, обдавал их сладким запахом. Джонас всмотрелся в темноту, хотя и понимал, что увидеть мальчишек невозможно. Они могли быть где угодно, и Джонасу не нравились его шансы в возможной стычке. Совсем не нравились.

Он подъехал к Рейнолдсу и Ренфрю. Ренфрю выказывал нетерпение.

— В чем дело? Скоро рассвет. Надо двигаться.

— Ты знаешь хижины в Плохой Траве?

— Да, большинство. Почему...

— Знаешь ту, что с красной дверью?

Ренфрю кивнул и указал на север.

— Старика Суни. Ему было видение, то ли во сне, то ли наяву. Тогда он и выкрасил дверь в красный цвет. Он ушел к манни лет пять тому назад. — Ренфрю больше ни о чем не спрашивал. Выражение лица Джонаса подсказало ему, что задавать вопросы небезопасно.

Джонас поднял руку, на секунду взгляд его задержался на вытатуированном синем гробе, потом он повернулся, подозвал Куинта:

— Командование возлагаю на тебя.

Кустистые брови Куинта взметнулись вверх.

— На меня?

— Да. Но дальше мы не едем... план меняется.

— А что...

— Слушай и разевать рот будешь только в одном случае: если что-то не поймешь. Разверни этот чертов возок. Поставь вокруг своих людей и возвращайся назад. Соединись с Ленджиллом и его людьми. Скажи им, Джонас приказал ждать в том месте, где ты их найдешь. Ждать, пока он не вернется с Ренфрю и Рейнолдсом. Понятно?

Куинт кивнул. По лицу чувствовалось, что он сбит с толку, но вопросов не последовало.

— Хорошо. Принимайся за дело. И скажи ведьме, пусть уберет свою игрушку в мешок. — Джонас провел рукой по лбу. Пальцы, практически никогда не знавшие дрожи, ходили ходуном. — Она отвлекает.

Куинт развернул лошадь, оглянулся, когда Джонас позвал его.

— Я думаю, мальчишки из Привходящего мира где-то здесь, Куинт. Скорее всего впереди. Но если они позади, то могут напасть на вас.

Куинт нервно оглядел высокую, в полтора его роста траву. Потом губы его закаменели, он вновь посмотрел на Джонаса.

— Если они нападут, то попытаются захватить шар, — продолжил Джонас. — Так вот, запомни мои слова. Тот, кто не будет защищать шар изо всех сил, потом горько об этом пожалеет. — Он мотнул головой в сторону ковбоев, сгрудившихся за черным возком. — Скажи им об этом.

— Да, босс, — кивнул Куинт.

— После того как вы соединитесь с Ленджиллом, ответственность за шар ложится на него.

— И долго нам ждать вашего возвращения?

— Пока не замерзнет ад. Отправляйся. — Когда Куинт отъехал, Джонас повернулся к Рейнолдсу и Ренфрю: — Нам предстоит небольшая прогулка.

— Роланд, — с надрывом прошептал Ален. — Они повернули назад.

— Ты уверен?

— Да. Следом идет еще один отряд. Больший по численности. К нему они и направились.

— Чем больше народу, тем увереннее они себя чувствуют, вот и все, — пожал плечами Катберт.

— А шар? — спросил Роланд. — Ты его чувствуешь?

— Да, шар с ними. Теперь чувствовать их легче, хотя расстояние увеличивается. Главное — засечь их, потом они никуда не денутся.

— Шар по-прежнему у Риа?

— Думаю, да. Отвратительная у нее аура. При прикосновении к ней просто передергивает.

— Джонас нас боится, — заявил Роланд. — Он хочет, чтобы его окружало больше людей. В этом все дело, другого объяснения нет. — Роланд не знал, что он и прав, и не прав одновременно. Не чувствовал, что допустил серьезный промах (а такое после отъезда из Гилеада случалось с ним крайне редко) — с юношеской горячностью поставил на один из вариантов, напрочь отметая любой другой.

— И что нам делать? — спросил Ален.

— Сидеть здесь. Слушать. Ждать. Они все равно привезут сюда шар, раз уж направляются к Скале Висельников. Должны привезти.

— Сюзан? — спросил Катберт. — Сюзан и Шими? Как же они? Как мы узнаем, что с ними все в порядке?

— Полагаю, тут мы бессильны. — Роланд сел, скрестив ноги, выпустив из руки поводья Быстрого. — Но Джонас и его люди скоро вернутся. И когда они появятся здесь, мы выполним свой долг.

Сюзан не хотела спать в хижине... без Роланда ей там совсем не нравилось. Поэтому она оставила Шими в углу, где он укрылся старыми шкурами, а сама вынесла одеяла наружу. Посидела на крыльце, глядя на звезды, молясь, чтобы у Роланда все получилось. Когда на душе у нее полегчало, она постелила одно одеяло, легла на него, укрылась другим. Казалось, прошла вечность с того момента, как Мария вырвала ее из глубокого сна. Ей даже не помешал громкий храп, доносящийся из хижины. Сюзан заснула, положив голову на руку, и не проснулась двадцать минут спустя, когда Шими появился в дверях, сонно посмотрел на нее и ушел в траву справить малую нужду. Заметил его только Капризный. Вытянул длинную морду и ткнулся в задницу Шими, когда тот проходил мимо. Шими в полусне отмахнулся, оттолкнув морду мула. Он хорошо знал повадки Капи, очень хорошо.

Сюзан снилась ивовая роща... птички и рыбки, медведи и зайки... и разбудило ее не возвращение Шими, а холодный металл, вдавленный в шею. Громкий щелчок она узнала сразу: кто-то взвел курок револьвера. И ивовая роща исчезла, как мираж.

— Просыпайся, Солнечный Лучик. — Голос сбил ее с толку. Ей хотелось поверить, что вновь вернулся вчерашний день, что Мария будит ее, чтобы она покинула Дом-на-Набережной до того как тот, кто убил мэра Торина и канцлера Раймера, придет, чтобы убить и ее.

Не получалось. Тогда она открыла глаза при ярком солнце. Сейчас чуть занималась заря. И разбудил ее, мужской голос — не женский. И не рука трясла ее за плечо, а дуло револьвера уперлось в шею.

Она вскинула глаза и увидела узкое, в морщинах лицо, обрамленное седыми волосами. Узкие губы. Светло-синие глаза, совсем как у Роланда. Элдред Джонас. А мужчина, который стоял позади него, в другие, лучшие времена угощал ее отца выпивкой: Хэш Ренфрю. Третий мужчина, из ка-тета Джонаса, нырнул в хижину. Ледяной ужас сковал ее тело. Как за себя, так и за Шими. Она не могла знать, понимает ли Шими, что происходит. Эти двое из того же ка-тета, что и третий, который пытался убить его, подумала она. Это он должен понять.

— Вот и ты, Солнечный Лучик, вот и ты. — Джонас наблюдал, как она выбирается из тумана сна. — Хорошо! Не следовало тебе спать одной, таким красавицам в одиночестве спать не положено. Но не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы тебя доставили в безопасное место.

Взгляд его метнулся к мужчине в плаще, вышедшему из хижины.

— Есть там ее вещи, Клей?

Рейнолдс покачал головой.

— Полагаю, все в переметных сумах, на лошади.

Шими, подумала Сюзан. Где ты, Шими? Джонас протянул руку, погладил ее грудь.

— Отличная грудь. Мягкая и теплая. Неудивительно, что ты понравилась Диаборну.

— Убери свою грязную татуированную лапу, мерзавец.

Улыбаясь, Джонас убрал руку. Посмотрел на мула.

— А ведь я знаю эту клячу. Она принадлежит моей доброй знакомой Корал. Помимо всего прочего, ты еще и воруешь скот. Ох эта молодежь. Ни стыда в ней не осталось, ни совести. Ты согласен со мной, сэй Ренфрю?

Но давнишний знакомый ее отца промолчал. Лицо его оставалось бесстрастным, но Сюзан подумала, что ему чуть-чуть да стыдно за свое присутствие в этом месте и в этот час.

Джонас вновь повернулся к ней, его губы изогнулись в подобии улыбки:

— Впрочем, после убийства украсть мула — сущий пустяк, не так ли?

Она не ответила, лишь смотрела, как Джонас гладит морду Капи.

— Что же тащили с собой эти мальчишки, если им понадобился мул?

— Саваны, — вырвалось у Сюзан. — Для тебя и всех твоих друзей. Ноша получилась тяжелая, у бедного животного едва не сломалась спина.

— В том краю, откуда я родом, есть хорошая поговорка. — Джонас все улыбался. — Умным женщинам прямая дорога в ад. — И рука его по-прежнему гладила нос Капи. Мулу это нравилось. Он вытянул шею, его глупые маленькие глазки от удовольствия наполовину закрылись. — А тебе не приходило в голову, что те, кто делит общую добычу и уезжает, обычно не возвращаются?