Вакхилид (505-430 или 516-540)

Родился на Кеосе, он племянник Симонида Киосского. У Вакхилида особенно интересны дифирамбы: "Антенориды" - о том, как сыновья героя Антенора сопровождают o в Трою Менелая, отправившегося за похищенной Еленой, и "Юноши, или Тесей", где Тесей, желая доказать свое происхождение от Посейдона, бросается в море и приносит оттуда кольцо, брошенное в воду Миносом. Восхваление знаменитого афинского героя Тесея, несомненно, говорит о возрастании афинского могущества после греко-персидских войн. Самое интересное у Вакхилида - это дифирабм "Тесей", единственный вообще дифирамб, целиком дошедший до нас от античности и впервые давший нам возможность конкретно увидеть зародыши драмы. Здесь рассказывается о том, как афинский царь Эгей сказал однажды трезенской царевне Эфре, что если она родит от него сына, то пусть он сначала сдвинет камень и добудет из-под него меч, положенный туда им, Эгеем, и пусть после этого направит сына к нему. Самый дифирамб изображает ожидание Эгеем и народом приближающегося сына Эгея - Тесея. Хор расспрашивает о приближающемся богатыре. И Эгей дает ему разъяснения. Этот дифирамб приоткрывает нам тайну происхождения трагедии. Дионисийское волнение хора украшается мифом и видением, данным в рассказе Эгея.

Вакхилид является менее блестящим, чем Пиндар, но он более входит в детали и разработку образа, чем порывистый Пиндар, без нарушения, однако, цельности впечатления. Таково, например, изображение парения его оды, посылаемой через моря в Сиракузы на крыльях орла.

"Орел, в высоте рассекая воздух глубокий быстрыми темно-бурыми крыльями, вестник могучего громкогремящего Зевса, смело летит, доверяясь своей мощной силе. И все громкоголосые птицы прячутся в страхе пред ним. Ни вершины обширной земли не пугают его, ни страшные волны неустанного моря. Он парит в беспредельном пространстве, подставляя под дуновения зефира свои легкие перья, и по гриве его легко узнают люди".

В сравнении с Пиндаром, создававшим по преимуществу обобщенные образы, приведенный текст из Вакхилида свидетельствует о неизменных стремлениях автора фиксировать именно детали образной картины. У Вакхилида проскальзывает несколько более заметный пессимизм. Божество у него дает счастье в удел немногим. "Самое лучшее для смертных было бы не родиться и не взирать на солнечные лучи". Идеал счастья - жизнь, свободная от тревог и волнений.