2015-06-14
270
Дела не могли бы идти хуже. Филч привел их вниз в кабинет профессора Мак-Гонагалл на первом этаже, где они уселись и стали ждать, не говоря друг другу ни слова. Эрмиона дрожала. Извинения, алиби, и дикие оправдания пробегали в голове Гарри, становясь все менее убедительными. Он не знал, как им решить проблему на этот раз. Они были загнаны в угол. Как они могли быть настолько глупы, чтобы забыть плащ? Ни за что на свете профессор Мак-Гонагалл не позволила бы бродить вокруг школы глубокой ночью, и тем более залезть на самую высокую башню, доступную разве что во время занятий. Если добавить Норберта и плащ-невидимку, то они уже могут паковать вещи. Гарри думал, что дела не могли бы идти хуже? Он ошибался. Когда профессор Мак-Гонагалл появилась, она вела за собой Невилла.
«Гарри! – воскликнул Невилл, увидев их. – Я пытался найти тебя и предупредить: я слышал, как Малфой говорил, что собирается заняться тобой, он сказал, у тебя есть драко…» Гарри яростно затряс головой, чтобы остановить Невилла, но профессор Мак-Гонагалл заметила. Нависая над ними, она, казалось, была готова испепелить их не хуже Норберта.
«Уж от кого, а от вас я не ожидала ничего подобного. Мистер Филч говорит, вы поднимались на астрономическую башню. В час ночи. Объясните». Первый раз в жизни Эрмиона не смогла ответить на вопрос преподавателя. Она рассматривала свои тапочки, неподвижная, словно статуя.
«У меня есть версия всего происходящего, – сообщила профессор Мак-Гонагалл. – Не надо быть гением, чтобы понять это. Вы рассказали Драко Малфою кучу небылиц про дракона, чтобы вытащить его из постели и вовлечь в неприятности. Его я уже поймала. И вероятно, вы думаете, это смешно, что Лонгботтом услышал ее и поверил?» Гарри попытался перехватить взгляд Невилла и объяснить ему без слов, что это неправда, потому что Невилл выглядел ошеломленным и обиженным. Бедный Невилл, ему всегда не везло – Гарри знал, чего ему стоило отправиться искать их в темноте, чтобы предупредить.
«Это отвратительно, – сказала профессор Мак-Гонагалл. – Четверо учеников бродят по школе в одну ночь! Никогда о таком не слышала! Я думала, у вас, мисс Грангер больше здравого смысла. Я думала, для вас, мистер Поттер, Гриффиндор значит больше. Вы все трое получите наказания – да, вы тоже, мистер Лонгботтом, ничто не дает вам право бродить по школе ночью, особенно в эти дни, это очень опасно – и с Гриффиндора снимается пятьдесят очков».
«Пятьдесят?» – задохнулся Гарри – они потеряют преимущество, преимущество, которое он выиграл на последнем матче квиддитча.
«Пятьдесят с каждого», – процедила профессор Мак-Гонагалл, тяжело дыша.
«Профессор – пожалуйста…»
«Вы не можете…»
«Не говорите мне, что я могу, а что нет, Поттер. Возвращайтесь в постель, немедленно. Мне никогда не было так стыдно за учеников Гриффиндора». Сто пятьдесят очков потеряно. Это ставит Гриффиндор на последнее место. В одну ночь, они разрушили все планы Гриффиндора на Кубок колледжей. Гарри чувствовал себя просто ужасно. Смогут ли они когда-нибудь исправить это? Гарри не спал всю ночь. Он слышал, что Невилл рыдает в подушку, как ему казалось, часами. Гарри не мог придумать ничего успокаивающего. Он знал, что Невилл, как и он, боится рассвета. Что случится, когда Гриффиндорцы поймут, что они наделали? Сначала Гриффиндорцы, проходя мимо стеклянных часов, где отмечались очки колледжей, решили, что это какая-то ошибка. Как вдруг случилось, что у них на сто пятьдесят очков меньше, чем вчера? А потом поползли слухи: Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, герой двух последних матчей по квиддитчу, потерял все эти очки, он и еще пара глупых первачков. И внезапно, из одного из самых популярных и обожаемый людей в школе, Гарри стал самым ненавидимым. Даже ученики Рэйвенкло и Хаффлпаффа ополчились на него, потому что все так надеялись в этом году посмотреть, как Слитерин потеряет Кубок. Куда бы он ни пошел, все показывали на него пальцами и, даже не потрудившись понизить голос, оскорбляли. Слитеринцы, с другой стороны, хлопали в ладоши, когда он проходил мимо, смеялись и свистели:
«Спасибо Поттер, будем должны!» Только Рон не отвернулся от него.
«Они все забудут через несколько недель. Фред с Джорджем потеряли кучу очков за то время, пока учатся, но их все равно все любят».
«Они ведь не теряли сто пятьдесят за один раз, правда?» – спросил Гарри удрученно.
«Ну, нет», – согласился Рон. Было слишком поздно что-то менять, но Гарри поклялся никогда больше не лезть не в свое дело. Он бы все равно не смог ничего поделать, когда за ним такой присмотр. Ему было так стыдно, что он пошел к Вуду и сказал, что уйдет из команды.
«Уйдешь? – прорычал Вуд. – Ну и кому от этого будет лучше? Как мы заработаем очки, если не сможем победить в квиддитч?» Но даже квиддитч потерял свою прелесть. Никто из команды не разговаривал с Гарри во время тренировок, и если им надо было обратиться к нему, они называли его не иначе как «ловец». Эрмиона и Невилл тоже страдали. Не так сильно, как Гарри, конечно, потому что не были так известны, но с ними тоже никто не разговаривал. Эрмиона перестала обращать на себя внимание на занятиях, поднимать руку и сидела тихо.
Гарри почти радовался, что экзамены уже близко. Занимаясь, он забывал о своем несчастье. Он, Рон и Эрмиона вместе учились до поздней ночи, пытаясь запомнить ингредиенты сложных снадобий, выучить наизусть заклинания и заклятья, зазубрить даты магических открытий и восстаний гоблинов… За неделю до экзаменов, намерение Гарри не вмешиваться в то, что его не касается, было подвергнуто неожиданному испытанию. Возвращаясь из библиотеки однажды днем, он услышал хныканье в кабинете рядом. Когда он подошел ближе, он услышал голос Квиррелла.
«Нет – нет – только не надо снова…» Было похоже, что кто-то ему угрожает. Гарри подошел ближе.
«Хорошо – хорошо…» – всхлипывал Квиррелл. В следующую секунду, Квиррелл выбежал из класса, поправляя тюрбан. Он был бледен и, казалось, сейчас заплачет. Он исчез из виду, Гарри не думал, что Квиррелл его заметил. Он подождал, пока стихнут шаги Квиррелла, и заглянул в кабинет. Там было пусто, но дверь на другом конце стояла распахнутой. Гарри уже почти дошел до нее, когда вспомнил свое обещание не лезть, куда не следует.
Все равно, он поставил бы двенадцать философских камней, что Снэйп только что покинул кабинет, и из того, что он только что услышал, Снэйп продвинулся еще на один шаг – видимо, Квиррелл в конце концов сдался. Гарри вернулся в библиотеку, где Эрмиона тестировала Рона по астрономии. Гарри рассказал им то, что слышал.
«Значит, Снэйп это сделал! – сказал Рон. – Если Квиррелл сказал ему, как обойти заклинание против темных сил…»
«Все еще остается Пушок», – сказала Эрмиона.
«Может быть, Снэйп выяснил, как обойти его и без Хагрида, – сказал Рон, глядя на тысячи книг вокруг. – Держу пари, здесь есть книга, в которой написано, как обойти огромного трехголового пса. Итак, что мы будем делать, Гарри?» Огонь приключения уже светился в глазах Рона, но Эрмиона ответила первой.
«Надо пойти к Дамблдору. Мы должны были это сделать уже тысячу лет назад. Если мы попробуем предпринять что-то сами, нас отсюда вышвырнут, это точно».
«Но у нас нет доказательств! – сказал Гарри. – Квиррелл слишком испуган, чтобы поддержать нас, а Снэйпу достаточно сказать, что он не знает, как тролль проник в замок на Хэллоуин и он даже не был поблизости от третьего этажа – кому, как ты думаешь, поверят, ему или нам? Ведь не секрет, что мы его ненавидим, и Дамблдор подумает, что мы стараемся, чтобы Снэйпа уволили. Филч нам тоже не помог бы, даже если бы от этого зависела его жизнь, он слишком дружен со Снэйпом, и он думает, чем больше учеников исключат, тем лучше. И не забывайте, предполагается, что мы ничего не знаем про камень и Пушка, надо будет много чего объяснять». Он убедил Эрмиону, но не Рона.
«Но если мы немного побродим вокруг…»
«Нет, – сказал Гарри твердо, – мы уже достаточно побродили». Он вытащил глобус Юпитера и начал учить названия лун. На следующее утро за завтраком Гарри, Эрмиона и Невилл получили записки. В них было одно и то же:
Ваше наказание начнется сегодня в одиннадцать вечера. Вы найдете мистера Филча в зале перед входом.
Профессор Мак-Гонагалл
В переживаниях о снятых очках Гарри совсем забыл про наказание. Он уже почти надеялся, что Эрмиона скажет, что они потеряли целую ночь занятий, но она не сказала ни слова. Как и Гарри, она понимала, что они заслужили то, что получили.
В одиннадцать часов, они попрощались с Роном, сидевшим в гостиной, и пошли вниз с Невиллом. Филч уже ждал их – и Малфой тоже. Гарри совсем забыл, что Малфой тоже получил наказание.
«Следуйте за мной, – сказал Филч, зажег фонарь и вывел их на улицу. – Держу пари, вы дважды подумаете, прежде чем нарушить еще одно правило, а? – злобно косясь на них сказал он. – Мое мнение, так боль и тяжелая работа – лучшие учителя… Как жаль, что старые наказания отменили… я бы подвесил вас к потолку за руки и вы повисели бы так несколько деньков, я все еще храню цепи в своем кабинете, смазываю, если они вдруг понадобятся… Вот, уже почти пришли, и не вздумайте убежать – вам же хуже будет». Они удалялись от замка. Невилл сопел. Гарри думал, какое наказание им приготовили. Должно быть, и в самом деле ужасное, иначе Филч не радовался бы так сильно. Луна была яркой, но бегущие облака время от времени погружали мир в темноту. Впереди Гарри увидел светящиеся окна хижины Хагрида. Потом они услышали голос оттуда.
«Это ты, Филч? Поторопись, уже пора». Сердце Гарри подпрыгнуло; если они будут работать с Хагридом, значит все не так плохо. Должно быть, его облегчение отразилось на лице, потому что Филч сказал:
«Полагаю, вы думаете, что хорошо проведете время в обществе этого простака? Тогда думайте хорошенько, ребятки – потому что вы сейчас пойдете не куда-нибудь, а в Лес, и я очень ошибаюсь, если вас не придется собирать потом по кусочкам». Невилл издал слабый стон, а Малфой резко остановился.
«В Лес? – повторил он, и голос его не звучал так хладнокровно как обычно. –
Мы не можем пойти туда ночью – там ведь такие зверюги – оборотни и все дела, как я слышал». Невилл поперхнулся и вцепился в рукав Гарри.
«Так ведь это ваша проблема, не так ли? – сказал Филч злорадно. – Вы могли бы подумать об оборотнях, когда лезли в неприятности». Хагрид вынырнул из темноты в сопровождении Клыка. В руках он нес огромный арбалет, а за спиной колчан со стрелами.
«Практически вовремя, – сказал он. – Я жду уже почти полчаса. Все в порядке, Гарри, Эрмиона?»
«Тебе не стоит быть с ними таким обходительным, Хагрид, – произнес Филч холодно. – Они здесь, чтобы отбыть наказание».
«Так вот почему ты опоздал, да? – сказал Хагрид, бросая на Филча хмурый взгляд. – Читал им лекцию, да? Сегодня это не твое дело. Ты свое сделал, теперь ими займусь я».
«Я вернусь к рассвету, – сказал Филч, – за тем, что от них останется», – добавил он злорадно, повернулся и пошел к замку, освещая путь фонарем. Малфой обернулся к Хагриду.
«Я не пойду в Лес», – сказал он, и Гарри порадовался паническим ноткам в его голосе.
«Пойдешь, если хочешь остаться в Хогвартсе, – сказал Хагрид беспощадно. – Попал в неприятности, будь добр расплачиваться за это».
«Так это же дело слуг, а не учеников. Я думал, мы будем переписывать книжки или что-то в этом роде, если б мой отец знал, что мы попремся в лес, он бы…»
«Он бы сказал тебе, что здесь такие порядки! – рявкнул Хагрид. – Переписывать книги – разве ж это кому-нибудь нужно? Будешь делать то что требуется, а не то вылетишь как миленький. Коли думаешь, что твоему отцу будет приятнее, если тебя исключат, возвращайся в замок и пакуй вещи. Давай!» Малфой не пошевелился. Он злобно посмотрел на Хагрида, но потом опустил взгляд.
«Тогда, – сказал Хагрид, – послушайте меня сюда, потому что то, чем мы сейчас займемся – очень опасно, а я не хочу, чтобы что-то произошло. Топайте за мной». Он привел их на опушку леса. Подняв фонарь повыше, он показал на узкую, извилистую тропинку, исчезавшую за темными деревьями. Легкий ветер подул им в лица, когда они посмотрели на Лес.
«Глядите туда, – сказал Хагрид. – Видите вон те штуки, которые сверкают? Такие серебряные? Это кровь единорога. Кто-то его сильно поранил. И это второй за неделю. Я нашел одного мертвого в прошлую среду. Нам нужно найти бедняжку. Может быть, придется избавить его от страданий».
«А если то, что напало на единорога найдет нас первым?» – сказал Малфой, неудачно пытаясь заглушить звучавший в голосе страх.
«В лесу нет ничего такого, что может причинить вам вред, если вы с Клыком и со мной, – сказал Хагрид. – И идите по тропинке. Сейчас мы должны разбиться на два отряда и пойти по следу в разных направлениях. Тут все залито кровью, по меньшей мере, с прошлой ночи».
«Я пойду с Клыком», – сказал Малфой быстро, взглянув на его зубы.
«Хорошо, но предупреждаю, он трус, – сказал Хагрид. – Значит я, Эрмиона и Гарри пойдут этой тропинкой, а Драко, Невилл и Клык вот этой. Так, если кто-нибудь обнаружит единорога, посигнальте зелеными искрами, хорошо? Попрактикуйтесь сейчас – вот так – а если кто-то попадет в неприятности – тогда красными, и я сразу прибегу – в общем, будьте осторожны – ну что, тронулись, что ли…» В лесу было темно и тихо. Немного пройдя под деревьями, они дошли до развилки, Гарри, Эрмиона и Хагрид свернули на левую тропинку, а Малфой, Невилл и Клык на правую. Они шли в молчании, опустив головы. Время от времени луч света, проникавший сквозь кроны деревьев, искрился в лужице серебристо-голубой крови на опавшей листве. Гарри видел, что Хагрид волнуется.
«Оборотень может убить единорога?» – спросил Гарри.
«Он не так быстр, – ответил Хагрид. – Единорога нелегко поймать, он слишком сильное волшебное создание. До этого я и не знал, что их вообще можно вот так убить». Они обходили ствол дерева, покрытого мхом. Гарри слышал звук бегущей воды; должно быть, где-то неподалеку есть родник. На извилистой тропинке там и тут попадались капли крови.
«Ты в порядке, Эрмиона? – прошептал Хагрид. – Не бойся, он не мог уйти далеко с такой раной, и тогда мы – СПРЯЧЕМСЯ ЗА ТЕМ ДЕРЕВОМ!» Хагрид схватил Гарри и Эрмиону и стащил их с тропинки за высокий дуб. Он вынул стрелу и наложил ее на арбалет, чтобы быть готовым к выстрелу. Они прислушались. Что-то скользило по сухим листьям совсем рядом: было похоже на плащ, волочащийся по земле. Хагрид наблюдал за темной тропинкой, но через несколько секунд звук пропал.
«Так я и знал, – прошептал он. – Здесь есть кто-то, кому здесь быть не следовало».
«Оборотень?» – предположил Гарри.
«Нет, не оборотень и не единорог, – сказал Хагрид сурово. – Идите за мной, но очень прошу, соблюдайте осторожность». Они шли очень медленно, прислушиваясь к малейшему шороху. Внезапно на прогалине впереди что-то шевельнулось.
«Кто там? – крикнул Хагрид. – Покажитесь – я вооружен!»
В просвет между деревьями шагнул – человек или конь это был? До груди человек с рыжей шевелюрой и бородой, но ниже шло гнедого цвета тело лошади с длинным рыжим хвостом. У Гарри и Эрмионы отвисли челюсти.
«Ох, это ты, Ронан, – произнес Хагрид с облегчением. – Как дела?» Он подошел и пожал кентавру руку.
«Добрый вечер, Хагрид, – сказал Ронан. У него был глубокий грустный голос. – Ты собирался застрелить меня?»
«Приходится быть осторожным, Ронан, – ответил Хагрид, опуская арбалет. – В этом лесу происходит что-то нехорошее. Кстати, это Гарри Поттер и Эрмиона Грангер. Ученики из школы. Это Ронан. Он кентавр».
«Мы заметили», – тихо сказала Эрмиона.
«Добрый вечер, – произнес Ронан. – Ученики, да? Наверное, много занимаетесь там в школе?»
«Гм…»
«Бывает», – сказала Эрмиона робко.
«Бывает. Ну, это что-то, – Ронан вздохнул. Он откинул назад голову и взглянул в небо. – Марс сегодня ярок».
«Да, – сказал Хагрид, тоже поднимая глаза кверху. – Я рад, что мы встретились, Ронан, потому что в лесу напали на единорога, ты ничего не заметил?» Ронан ответил не сразу. Он не мигая смотрел в небо, потом опять вздохнул.
«Невинных всегда первыми приносят в жертву, – сказал он. – Так было и так есть».
«Да, – сказал Хагрид. – Но ты не заметил чего-нибудь, Ронан? Чего-нибудь необычного?»
«Марс сегодня ярок, – повторил Ронан, когда Хагрид посмотрел на него с нетерпением. – Необычайно ярок».
«Согласен, но я имел в виду что-нибудь поближе к дому, – сказал Хагрид. – Значит, ничего не заметил?» И опять Ронан ответил не сразу. Наконец, он произнес:
«Лес хранит множество тайн». Что-то зашевелилось за спиной Ронана и Хагрид снова поднял лук, но это был второй кентавр с черными волосами и вороным телом и более дикий на первый взгляд, чем Ронан.
«Привет, Бэйн, – сказал Хагрид. – Как дела?»
«Добрый вечер, Хагрид, надеюсь, ты в порядке?»
«Более-менее. Послушай, я только что спрашивал у Ронана, не заметил ли он чего странного в последнее время? Кто-то ранил единорога – ты об этом ничего не знаешь?»
Бэйн подошел к Ронану и остановился рядом. Он взглянул на небо.
«Марс сегодня ярок», – ответил он просто.
«Это мы слышали, – произнес Хагрид с раздражением в голосе. – Ну если кто-то из вас что-нибудь увидит, дайте мне знать, хорошо? А то нам пора».
Гарри и Эрмиона последовали за Хагридом дальше, бросая взгляды через плечо на Ронана и Бэйна, пока их не скрыли деревья.
«Никогда, – произнес Хагрид запальчиво, – не пытайтесь получить прямой ответ у кентавра. Чертовы звездочеты. Не видят ничего ближе луны».
«Их здесь много?» – спросила Эрмиона.
«Да нет, меньше десятка… Обычно общаются друг с другом, но иногда оказываются рядом, когда мне хочется поболтать. Башковитые они, кентавры… котелок варит… но притворяются».
«Думаешь, мы кентавра слышали тогда?» – сказал Гарри.
«Разве это было похоже на звук копыт? Неа, я бы сказал, что это тот, кто убивает единорогов. Никогда не слышал такого звука». Они пробирались между толстыми стволами деревьев. Гарри бросал нервные взгляды через плечо. У него было неприятное ощущение, что за ними наблюдают. Он был рад, что рядом Хагрид с луком. Не успела тропинка свернуть еще раз, как Эрмиона схватила Хагрида за руку.
«Хагрид, посмотри! Красные искры! Они в опасности!»
«Вы двое подождите здесь! – крикнул Хагрид. – Стойте на дорожке, и я вернусь!» Они слышали как он ломится сквозь подлесок и стояли, испуганно глядя друг на друга до тех пор, пока не остался только шепот ветра в листве.
«Думаешь, на них напали?» – спросила Эрмиона.
«Я не против, если напали на Малфоя, но если что-то с Невиллом… это наша вина, что он здесь». Минуты казались часами. Они навострили уши. Гарри ловил каждый порыв ветра, каждый хруст веточки. Что происходит? Где остальные? Наконец, громкий треск возвестил возвращение Хагрида. За ним шли Малфой, Невилл и Клык. Хагрид кипел. Оказалось, Малфой подкрался к Невиллу и в шутку схватил его за шиворот. Невилл запаниковал и наколдовал искры.
«Нам очень повезет, если мы его поймаем с тем балаганом, который вы тут устроили. Так, поменяемся – Невилл, ты остаешься со мной и Эрмионой, Гарри ты берешь Клыка и этого идиота. Извини, – шепотом добавил Хагрид, – будет потрудней напугать тебя, а нам нужно сделать дело». Таким образом Гарри отправился в чащу леса с Малфоем и Клыком. Они шли почти полчаса, дальше и дальше, до тех пор, пока по тропинке уже нельзя было пройти – так густо здесь росли деревья. Гарри казалось, что крови прибавилось. Капельки виднелись на корнях дерева, как будто бедное создание устало прислонялось к нему. Через спутанные ветви старого дуба, Гарри увидел впереди поляну.
«Смотри…» – прошептал он, подняв руку, чтобы Малфой остановился. Что-то ярко-белое блестело на земле. Они придвинулись ближе. Это и в самом деле был единорог, но он был мертв. Гарри никогда не видел что-либо более прекрасное и печальное. Его длинные стройные ноги застыли в неестественном положении, а жемчужно-белая грива рассыпалась по темным листьям. Гарри шагнул вперед, но шелестящий звук приморозил его к месту. Куст на краю поляны дрогнул… Затем из теней скользнуло, стелясь по земле как зверь, существо в плаще. Гарри, Малфой и Клык стояли, не смея пошевелить и пальцем. Закутанная фигура добралась до единорога, опустила голову к ране в его боку и начала пить кровь.
«АААААААААААААА!» Малфой испустил крик ужаса и бросился прочь – Клык за ним. Фигура в плаще подняла голову и взглянула прямо на Гарри – кровь единорога капала на черный плащ. Она поднялась на ноги и двинулась к Гарри – а он не мог пошевелиться, скованный страхом. Потом доселе невиданная боль пронзила его голову; как будто вспыхнул шрам на лбу. Наполовину ослепший, он отступил. Он слышал стук копыт сзади, кто-то подскакал галопом и перепрыгнул через него, прямо на ужасное существо.
Боль в голове Гарри стала такой сильной, что он упал на колени. Прошла минута или две. Когда он поднял глаза, фигура исчезла. Рядом с ним стоял кентавр, не Ронан или Бэйн; этот выглядел моложе; у него были белокурые волосы и светло-розовое тело.
«Ты в порядке?» – спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.
«Да – спасибо – что это было?» Кентавр не ответил. У него были удивительно синие глаза, похожие на бледные сапфиры. Он внимательно осмотрел Гарри, задержав взгляд на шраме, который белой молнией пересекал его лоб.
«А, ты маленький Поттер, – сказал он. – Тебе лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно – особенно для тебя. Ты можешь ездить верхом? Так будет быстрее».
«Меня зовут Флоренц», – добавил он и опустился на колени, чтобы Гарри смог взобраться к нему на спину. Внезапно, с другой стороны поляны послышался звук копыт. Ронан и Бэйн продрались сквозь деревья, тяжело поводя влажными боками.
«Флоренц! – прогремел Бэйн. – Что ты делаешь? На твоей спине человек! Как тебе не стыдно! Разве ты какой-нибудь мул?»
«Вы понимаете, кто это? – сказал Флоренц. – Это маленький Поттер. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше».
«Что ты ему наговорил? – проворчал Бэйн. – Помнишь, Флоренц, мы держим клятву не вмешиваться в предначертанное небесами. Разве мы не прочитали то, что должно произойти в движении планет?» Ронан нетерпеливо ударил копытом.
«Я уверен, Флоренц решил, что он поступает как лучше», – сказал он мрачно. Бэйн подпрыгнул от негодования.
«Как лучше! Разве нам это лучше? Кентавры известны как предсказатели будущего! Это не наше дело бегать как ослики за людьми, забравшимися в наш лес!»
Флоренц внезапно встал на дыбы, так что Гарри пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть.
«Разве вы не видели того единорога? – набросился Флоренц на Бэйна. – Разве вы не понимаете, почему его убили? Или планеты не посвятили вас в этот секрет? Я объявляю войну тому, кто таится в лесу, и прибегну к людской помощи, если она мне понадобится». Флоренц развернулся и ринулся прочь от Бэйна и Ронана так быстро, что Гарри пришлось вцепиться в него крепко-накрепко. Гарри не имел ни малейшего понятия, что происходит.
«Почему Бэйн так злится? – спросил он. – И от чего ты меня спас, кстати?» Флоренц замедлил ход, предупредил, чтобы Гарри наклонил голову, а то вдруг его заденет низкая ветка, но не ответил на его вопрос. Они пробирались по лесу в тишине так долго, что Гарри решил, что Флоренц не хочет с ним больше разговаривать. Они шли сквозь особенно трудный участок, когда Флоренц внезапно остановился.
«Гарри Поттер, ты знаешь, для чего используется кровь единорога?»
«Нет, – сказал Гарри, удивленный странным вопросом. – На алхимии мы используем только рог и волоски из хвоста».
«Потому что это ужасно – убить единорога, – сказал Флоренц. – Только тот, кто играет ва-банк может решиться на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты на волосок от смерти, но ужасной ценой. Ты убил чистое и беззащитное создание, чтобы спасти себя – и твоя жизнь станет проклятием с того момента, как кровь коснется губ».
Гарри смотрел на затылок Флоренца, который казался серебряным в лунном свете.
«Но кто может быть в таком отчаянии? – спросил он вслух. – Если ты будешь навечно проклят, не лучше ли принять смерть?»
«Лучше, – согласился Флоренц. – Если только тебе не нужно продержаться до тех пор, пока ты сможешь выпить что-то еще – что-то, что вернет тебе былую силу и власть – что-то, после чего ты никогда не умрешь. Мистер Поттер, ты знаешь, что хранится сейчас в школе?»
«Философский камень! Ну конечно, эликсир жизни! Но я не понимаю, кто…»
«Тебе не приходит на ум кто-то, кто много лет ждал возвращения, кто цеплялся за жизнь и искал возможность?» Внезапно будто железный кулак сжал сердце Гарри. Сквозь шелест деревьев, ему послышались слова Хагрида, которые он произнес в ночь их знакомства:
«Кто-то говорит, что он умер. Я думаю, он исчез. Не знаю, много ли в нем осталось человеческого, мог ли он вообще умереть?»
«Ты хочешь сказать, – произнес Гарри охрипшим голосом, – что Вол…»
«Гарри! Гарри, с тобой все в порядке?» Эрмиона бежала к ним по тропинке, обогнав пыхтящего Хагрида.
«В порядке, – ответил Гарри, не совсем понимая, о чем говорит. – Единорог мертв, Хагрид, он на поляне вон там».
«Здесь я вынужден вас покинуть, – прошептал Флоренц, когда Хагрид кинулся в ту сторону. – Теперь ты в безопасности». Гарри соскользнул на землю.
«Удачи, Гарри Поттер, – сказал Флоренц. – Бывало, звезды толковались неверно, даже кентаврами. Надеюсь, это как раз тот случай». Он повернулся и ускакал обратно в чащу, а Гарри дрожа смотрел ему вслед. Рон заснул в темноте гостиной, пока ждал их. Он крикнул что-то про фолы, когда Гарри начал будить его. Через несколько секунд он уже сидел широко открыв глаза и Гарри поведал ему и Эрмионе о том, что случилось в лесу. Гарри не сиделось на месте. Он шагал взад и вперед перед камином и не мог унять дрожь.
«Снэйп хочет достать камень для Волдеморта… Волдеморт ждет в лесу… а все это время мы думали, что Снэйп просто хочет разбогатеть!»
«Перестань произносить это имя!» – сказал Рон испуганным шепотом, как будто думал, что Волдеморт может их услышать. Гарри не обратил внимания.
«Флоренц спас меня, но он не должен был… Бэйн был взбешен… он говорил о том как плохо вмешиваться в предсказания планет… Они должны знать, что Волдеморт возвращается… Бэйн думает, что Флоренцу надо было позволить Волдеморту убить меня… Думаю, это тоже сказали им звезды…»
«Перестань произносить это имя!» – прошипел Рон.
«И теперь мне остается только сидеть и ждать, пока Снэйп упрет камень, – продолжал Гарри горячо. – Тогда Волдеморт сможет прийти и прикончить меня… Полагаю, Бэйн будет счастлив». Эрмиона казалась очень испуганной, но все же попыталась успокоить его.
«Гарри, все говорят, что Дамблдор – единственный человек, которого Сам-Знаешь-Кто боялся, и пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто тебя не тронет. И вообще, с чего ты взял, что кентавры правы? Это похоже на предсказание будущего, а профессор Мак-Гонагалл утверждает, что этот раздел магии не слишком точен». Небо уже светлело, а они все говорили и говорили. Уставшие и охрипшие они улеглись наконец в кровати. Но сюрпризы этой ночи еще не кончились. Когда Гарри откинул одеяло, он увидел свой Плащ-Невидимку, аккуратно спрятанный под ним. К плащу была приколота записка:
«Просто на всякий случай».
