Глава 27. Герцог произвел фурор, появившись в гостиной

Герцог произвел фурор, появившись в гостиной. К нему сразу же бросился Бертран.

– Что вы делаете, Ян! Вам еще рано вставать, надо оставаться в постели, так сказал коротышка Роберт.

– Я проспал целый день, – сказал герцог, улыбаясь Бертрану, хотя несколько натянуто, – и ужасно устал от спальни и общества, состоящего из меня одного.

Ян отвернулся от Бертрана и поприветствовал родственников. Он посмотрел на Брэнди, но она только кивнула ему. У него еще было слишком мало сил, чтобы подойти и поцеловать ее, поэтому тоже кивнул в ответ.

– Так, мальчик мой, – подала голос леди Аделла со своего стула возле камина, – а Берти сегодня утром говорил, что вы еле дышите. Сейчас день, а вы уже скачете по замку, что случилось?

– Леди Фелисити уехала, – объявила Констанция, – ну и скатертью дорога.

Леди Аделла сверкнула глазами, но потом рассмеялась и стукнула палкой об пол. Констанция самодовольно улыбнулась.

– А я знаю, – сказал герцог и снова посмотрел на Брэнди. – Я согласен с Констанцией. Действительно, стало легче дышать после того, как она уехала, не так ли, Брэнди?

– По крайней мере, у меня теперь кулаки не чешутся, – ответила девушка.

– Что-то я вас не понимаю, ваша светлость, – закашлял Клод, – вы тоже рады тому, что она уехала?

– Больше, чем вы думаете, Клод.

– Ян, сядьте, пожалуйста, – подал голос Перси и подвинулся на софе, – я не имею ни малейшего желания поднимать вас еще раз. Вы такой тяжелый.

Появился Краббс и объявил, что ужин готов. Ян повернулся к Брэнди и предложил ей руку. Она ничего не ответила, просто ждала. Герцогу очень хотелось подмигнуть ей, но он решил, что только напугает ее.

Наконец девушка кивнула и взяла его под руку.

Пока леди Аделла с помощью мужчин поднималась с места, Ян наклонился к уху Брэнди и прошептал:

– Вы уже знаете, что я порвал с леди Фелисити?

– Знаю. Она перед отъездом с большим удовольствием высказала нам все, что о нас думает. Констанция – ребенок; Фиона – вульгарно-рыжая. Так постепенно очередь дошла и до меня, и я оказалась всего лишь шлюхой. Видимо, ваша бывшая невеста поняла, что мне ничего не стоит навешать ей оплеух, поэтому продолжать не стала. Все-таки у нее есть какие-то зачатки самообладания, особенно когда она сталкивается с опасностью.

– Фелисити прочитала в твоих глазах угрозу?

– Да, наверное, потому что я хотела убить ее и сжала руки в кулаки.

– Да, она всегда была мудрой женщиной. К сожалению, я ошибся в ней. Фелисити не оправдала моих ожиданий. Господи, я самый счастливый человек на свете, и только потому, что она разорвала нашу помолвку.

Он поднял глаза вверх, как во время молитвы, а потом тихонько шепнул Брэнди:

– Мне надо будет поговорить с тобой.

Она посмотрела на него обеспокоено.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Я устал, но ничего. Плечо болит, правда, не так сильно. Надеюсь, не упаду лицом в суп.

Герцог в течение ужина пытался разглядеть на лицах Робертсонов хоть малейший признак вины, но – тщетно. Все они, за исключением Клода, приходили к нему в комнату обеспокоенные, справлялись о здоровье, и никто ни словом, ни жестом не выдал себя. Кроме того, он ожидал, что ужин будет омрачен подозрениями, но этого не произошло, напротив, Робертсоны бурно обсуждали последние события.

– Я просто уверена, – говорила леди Аделла, – что это сделал какой-то бродяга.

– В таком случае, – спокойно ответил герцог, – надеюсь, он сейчас уже далеко от Пендерлига, и будем молиться, чтобы не прихватил с собой одну из наших овец.

– Да, ваше чувство юмора никогда вам не изменяет, – заключил Клод и начал есть. – Думаю, я не смог бы сохранять такую ясность ума после того, как кто-то в меня стрелял.

– А что бы ты сделал на месте герцога? – спросил Перси со своей обычной издевкой. – Обвинил бы себя в том, что стрелять не умеешь?

Клод подавился, и Бертран тихонько постучал его по спине.

– Придержи язык, Перси, – разозлился Бертран, – ты надоел своими шуточками, от которых все только злятся и переживают. Захлопни пасть, иначе я опущу твое прекрасное личико в тарелку.

– Перестань, Перси, – сказала Констанция, – ты мелешь ерунду. Если не заткнешься, я помогу Бертрану тебя усмирить.

– Что за девушка, а! – причмокнул Клод и посмотрел на сына.

– А то, – отозвался Бертран и посмотрел на покрасневшую от смущения Констанцию.

– Ладно, – отмахнулся Перси, – не хочу расстраивать Констанцию, поэтому – молчу.

Бертран повернулся к Яну.

– Тревор так и не сдвинулся с мертвой точки. Загадка, да и только, и всем нам она не нравится.

– Точно, – сказал леди Аделла, – только он, наоборот, перебрал уже все точки, кроме той, на которой находится убийца. Может быть, это очень маленькая точка и он не замечает ее, а может быть – напротив, такая большая, что он в силах на нее вскарабкаться.

– Возможно, – отозвался герцог.

А что еще можно сказать? Что один из них грязный лжец?

– Ну и что вы теперь собираетесь делать, ваша светлость? – спросил Перси совершенно серьезно, без тени иронии.

– Это зависит от многих вещей. Я подумаю об этом, и завтра уже буду в состоянии вам ответить.

– По крайней мере, вы избавились от милашки Фелисити, – заявила леди Аделла, – эта девушка у нас у всех уже в печенках сидела, замучила жалобами и нытьем. Она была бы вам плохой женой. Хорошо, что от нее избавились.

Помедлив, добавила:

– Не стану скрывать от вас, что буду очень скучать по мистеру Джилзу Брэйдстону. Настоящий денди. Знал все про лорда Брэйнли. Смешно, но, несмотря на то, что Адольфус умер тридцать лет назад, я слышала, будто он до сих пор славится остроумием среди молодежи. Да, хотелось бы познакомиться с ним при жизни.

Леди Аделла замолчала, а Брэнди обрадовалась, что наконец узнала, о чем все-таки думает ее бабушка.

– Лорд Брэйнли был одним из основателей клуба «Адский огонь», – пояснил Ян.

Брэнди склонила голову, ожидая дальнейших объяснений. Герцог сразу же пожалел о сказанном.

– Нет, я больше ничего не скажу, – замотал он головой, но Брэнди не отступала.

– Тебе достаточно знать, что это был клуб для богатых мужчин, которые забавлялись тем, что делали друг другу больно.

К счастью, ужин быстро закончился, потому что Яна уже снова начинала беспокоить рана. Он захотел лечь и забыться до утра.

– Ты плохо выглядишь, Ян, – сказал Бертран, когда семья начала перемещаться в гостиную. Герцог кивнул. Бертран продолжал, наклонившись к его уху.

– Слушай, дело грязное, и я считаю, что тебе не стоит сейчас оставаться одному.

– Все правильно, Мэбли меня не покидает ни на минуту.

– А, это тот усталый старик. Мы не хотим, чтобы тебя убили, поэтому, когда будешь выходить из замка, возле тебя всегда будет кто-нибудь из нас. Это обычная предосторожность.

– Ага. – Ян устало улыбнулся. – Из тебя получился бы великолепный Святой Георгий. Однако мне кажется, что я, как и Тревор, никак не пойму, кто же мой убийца. У меня есть только подозрения, и ничего больше, никаких доказательств.

Ян оглянулся, ища глазами Брэади, но она убежала. Неужели струсила? С другой стороны, ее лишил девственности мужчина, бьющийся в лихорадке. Зачем она сделала это? Озабоченный, он пожелал всей семье спокойной ночи и удалился в спальню.

Герцог поднялся утром. Плечо болело. Однако он поднялся и пошел по коридору, а Мэбли побежал за ним, убеждая вернуться.

– Отстань, Мэбли, – окончательно потерял терпение герцог, когда добрался до парадного. – Если я устану, то вернусь и лягу, а пока пойди и выпей крепкого чаю.

Ян не нашел Брэнди, как и ожидал. Съев завтрак, герцог отправился на ее поиски, но девушка словно испарилась: ни в детской, ни в гостиной, ни на поляне с рододендронами ее не было.

Выйдя из замка, его светлость пошел на берег, надеясь, что Брэнди там, и стараясь не наткнуться на своих нянек, Мэбли и Бертрана.

Девушка стояла на берегу и смотрела на воду. Фиона, судя по всему, куда-то убежала строить Пендерлиг из песка. Бертран и Мэбли стояли на обрыве и наблюдали за герцогом. Ему было наплевать, что они подумают, когда увидят, как он беседует с Брэнди.

Ян тихонько спустился к ней и закричал:

– Только не убегай от меня на этот раз. Я за тобой не поспею. Давай поговорим. Ты получила от меня то, что хотела, даже не спросясь, так что теперь позволь мне… Стой, пожалуйста на месте, просто не двигайся.

Брэнди не двигалась и, хотя не чувствовала смущения, другое чувство, более глубокое, какое-то странное, не давало ей покоя. Она боялась. Брэнди поняла, что обязана выслушать его извинения, увещевания. Он, конечно же, попытается вернуть все на круги своя. Ян шел к ней, был уже в нескольких футах и так загадочно улыбался.

Герцог был бледен. Брэнди обернулась к нему и коснулась пальцами его щеки.

– Вам не нужно было подниматься так рано. Плечо болит? Может, позвать коротышку Роберта? Вам не вскарабкаться обратно.

Господи, как она могла так бесцеремонно дотрагиваться до него, словно бы он принадлежит ей!

– Что-нибудь еще? Нет? Очень хорошо, а к коротышке Роберту зайду днем. Если отступишь хотя бы на шаг, буду считать тебя трусихой.

– Вы уже приказываете мне? С детства этого не терплю, спросите леди Аделлу. Когда я была маленькая, она говорила, что я упряма, как черт.

Да, неплохо они болтали, это была приятная беседа. Но, вспомнив происшедшие события, Брэнди ужаснулась. Она повернулась и попыталась уйти. Но не сделала и трех шагов, как сильная рука схватила ее за талию и подняла в воздух.

Ей стало страшно.

– Не надо, Ян. У тебя откроется рана. Пожалуйста, отпусти меня, обещаю, не буду больше убегать. Отпусти, тебе будет больно.

Но он крепко держал девушку.

– У меня отвратительное настроение, так что выслушайте меня сейчас, и мы покончим на этом.

Герцог бросил ее на землю.

– Хочешь, чтобы я тебя привязал? Сделаю это, если ты не повернешься ко мне. Ведешь себя как девчонка, а не как женщина, теперь я наверняка знаю, что ты уже женщина.

Брэнди посмотрела, как он возвышается над ней, словно гора.

– Ваша светлость, у вас не болит бок?

– Пока нет, но если заболит, знай – это твоя вина.

Он оглядел ее с ног до головы. Брэнди покраснела. От смущения? Или от гнева на него? Он не знал, но собирался выяснить. О, эти белокурые волосы, затянутые в косички. Ян вспомнил прошлую ночь, какое это было наслаждение, но все ушло и осталось только в его памяти.

Герцог подал ей руку и помог подняться на ноги.

– Во-первых, Брэнди, позволь заметить, что Мэбли с коротышкой Робертом поют тебе дифирамбы. Ты напугала меня, так что я постарел лет на десять, но все равно спасибо, спасибо за то, что спасла мне жизнь. Скажи, зачем ты это сделала? Я отлично понимаю, что ты всего лишь закричала, напугала убийцу и привлекла внимание людей, но зачем, зачем ты это сделала?

С этим она могла справиться, но не понимала, почему он спрашивает. Все так очевидно, даже коротышка Алби понял бы ее. Она пожала плечами и пнула камешек.

– Выставляете меня героиней, но на самом деле я не такая. Все произошло очень быстро: ты упал лицом вниз и потерял сознание. Текла кровь. Я не думала ни о чем, честно говоря. Просто не могла поступить иначе.

Она снова пожала плечами.

– Ты знаешь, я тоже никому не позволю причинить тебе боль, Брэнди.

– Наверное, все мужчины такие.

– Что это значит?

– Ты бы спас любого из Робертсонов в подобной ситуации.

– А ты нет?

Она сложила руки перед собой и дьявольски улыбнулась герцогу.

– Я побежала бы в другую сторону, будь Перси на твоем месте.

– Неплохо. Мэбли сказал мне, что ты охраняла меня две ночи подряд. Я был беспомощен, а убийца мог находиться в замке, поэтому ты не отходила от меня ни на минуту. Мэбли даже заявил, будто ты вытащила из коллекции Ангуса пистолет. Это правда?

– Да, и сама его зарядила. И как вам, наверное, уже сказали старая Марта и Мэбли, я держала двери моей спальни открытыми.

– Да? Понимаю. Это был еще один план моего спасения. Тебе не стоило находиться в моей спальне, пока я не пришел в сознание. Ты ведь не хотела, чтобы я затащил тебя в постель?

Брэнди посмотрела ему в глаза. Несколько прядей упали на ее лицо. Она откинула их.

– По правде говоря, тебе не пришлось меня затаскивать.