Глава 4. Четыре часа заняла у Хэнка дорога до прииска Пэта

Четыре часа заняла у Хэнка дорога до прииска Пэта. Приехав, он увидел шестерых потных рабочих, ожесточенно вынимающих под палящим солнцем породу и негромко переговаривающихся между собой. У ручья была разбита палатка, к которой он подъехал и спешился, настороженно смотря по сторонам.

Не говоря ни слова, Хэнк вошел в палатку. Внутри стояли два длинных деревянных стола, около них располагались грубо сколоченные сиденья, и чуть в стороне – пузатая кухонная печь. Разбросанная повсюду грязная посуда свидетельствовала о царящих здесь порядках. В палатке находился только один человек; он сидел за столом справа от Хэнка и что-то подсчитывал на листке бумаги. Около него стояла оловянная кружка с кофе.

– Hola, Пэт. Голова Пэтрика Макклюра дернулась, он начал подниматься, но на полпути остановился и рухнул на сиденье. Голос, напугавший его, был мягок, но выражение лица Хэнка никак не соответствовало задушевности тона. Вместо смеющихся серых глаз, столь хорошо знакомых Пэту, он увидел холодный блеск стали и испугался, что Хэнку трудно будет его понять.

– Ну, парень, хотя бы предупредил, что заедешь навестить старого amigo, – неуклюже начал Пэт, запинаясь.

– Amigo? – Хэнк медленно двинулся к Пэту. – Ты называешь себя amigo?

Не дожидаясь ответа, Хэнк нанес правой рукой удар в челюсть. Пэт вместе со стулом полетел на пол. Он был много старше Хэнка и не очень мускулист, но вскочил на ноги через секунду и стал медленно отодвигаться от Хэнка.

– Я не хотел бы драться с тобой, дружище. По крайней мере до тех пор, пока все не объясню, – выдавил из себя Пэт. – Кроме того, если ты хочешь…

– Я хочу, Пэт, только одного – мои деньги. Верни их, и я ухожу тотчас же.

– Разве ты не читал мою записку?

– Perdicion! – выругался Хэнк сквозь зубы. – Не уклоняйся.

– Но я же говорил тебе об этом прииске, – бесстрашно продолжал Пэт. – Ты и не мечтал, что станешь таким богачом.

– Тогда отдай мою долю и можешь делать со своей все, что хочешь. Прииски мне не интересны. Ты знаешь мою мечту. Я ждал больше десяти лет и больше не хочу. Мне пора ехать домой, в Мексику.

– Но как же ты не поймешь, дружище. Сядь и позволь мне все объяснить.

– Нечего тут объяснять. Или ты возвращаешь деньги, или нет.

– Да нет же. Я вложил все деньги в оборудование для обогащения руды, – быстро сказал Пэт и отодвинулся подальше от Хэнка.

Хэнк резко схватил его за воротник и подтащил к себе, практически удерживая Пэта на весу. В глазах Хэнка читалась жажда убийства.

– Думаю, мне следует убить тебя, – сказал он. Во внешне спокойном, тихом голосе звучала скрытая угроза. – Ты знаешь, что значат для меня эти деньги. Ты знаешь, как я ненавидел то, чем мы занимались. Ты знаешь… И ты вернешь их любым способом.

– Но, дружище, у тебя будет столько денег, что ты сможешь купить дюжину haciendos, – умолял его Пэт. – Говорю тебе, мы станем богачами.

– С чего ты взял? – требовательно спросил Хэнк. – Разве ты когда-нибудь добывал серебро?

– Я учел все. В этом месте пласт руды идет поверху, она высшего качества и в огромном количестве. Мы станем добывать серебро, как только появится оборудование.

– Когда? Через год или два? – Не могу сказать тебе точно. Я заказал в Англии самое лучшее оборудование.

Совершенно неожиданно Хэнк отпустил Пэта и даже отвернулся от него. Тот вздохнул с облегчением. Рассерженный Хэнк легко убил бы Пэта голыми руками.

– Как же ты мог сделать такое, Пэт. Я доверял тебе.

Мы были amigos, – едва слышно произнес Хэнк.

– Мы и сейчас друзья, – запротестовал Пэт. – Разве ты не понимаешь? Я сделаю тебя богачом.

– Но это богатство теперь никак мне не поможет, – проворчал Хэнк.

Пэт осторожно посмотрел на него. Они давно были знакомы, но еще никогда Пэт не видел его таким. Смуглый, красивый, обычно одетый в темную одежду, Хэнк всегда выглядел опасным. С первого взгляда он казался человеком, легко пускающим в ход оружие. Но теплота и незлая насмешливость в глазах смягчала это впечатление. Он не терял юмора практически в любой ситуации, и его неистребимое жизнелюбие, сохранившееся несмотря на его жизненную трагедию резко отличало его от всех остальных.

Пэт еще раз принялся убеждать Хэнка.

– Мальчик мой, ну попробуй взглянуть на все моими глазами. Это же мой единственный шанс. Да, у нас были деньги, но ты же знаешь меня: я бы пожил немного в свое удовольствие и ничего бы у меня не осталось.

– Ты мог бы купить ранчо или заняться бизнесом, Пэт. Тебе следовало бы вести оседлый образ жизни.

– Это не для меня, – с надеждой ответил Пэт.

Хэнк, по крайней мере, стал слушать. – Я не из тех, кто долго может работать на одном месте.

– Но ты же работаешь здесь, – заметил Хэнк.

– Работаю? Я только плачу другим за раскапывание породы.

Глаза Хэнка сузились.

– Из каких денег ты платишь им, Пэтрик? – спокойно спросил он.

– Ушло немного. Тысяча или около того, – с неохотой согласился Пэт, понимая, что сам себя загнал в ловушку. – Я подумал, что сэкономлю на выемке породы до поступления оборудования.

– Я заберу все, что осталось, Пэт.

– Но, дружище… – Заметив, что Хэнк снова надвинулся на него, Пэт пошел на попятную. – Хорошо. Теперь это не имеет значения. – Увидев, что Хэнк немного расслабился, Пэт решил, что тот больше не причинит ему вреда.

– Скажи мне, почему ты так долго добирался? Я думал, ты появишься сразу за мной. Хэнк напрягся.

– Я сидел в тюрьме.

– За…

– Нет, это не было связано с грабежами, – с горечью сказал Хэнк. – Я поломал кое-что после того, как прочитал твою записку и напился вдрызг.

Пэт заулыбался.

– Сожалею. Но ты же понял, почему я так сделал? Я выиграл этот прииск в карты и все понял по поведению того парня, который его проиграл. Он ехал в Южный Техас занять денег у друзей, чтобы купить оборудование. Моих денег тоже не хватало, и я занял у тебя. Я не мог поступить иначе. – Пэт поколебался. – Что ты теперь будешь делать?

– Опять напьюсь и разнесу парочку салунов, – угрюмо сказал Хэнк.

– Ничего не потеряно, дружище. Тебе всегда везло в карты. Ты легко удвоишь, утроишь деньги.

– Или все потеряю.

– Есть и другие пути.

– Например, грабеж, – с горечью произнес Хэнк.

– Вовсе нет. Несколько лет назад в Нью-Мексико нашли золото. Тысячи людей устремились туда. Теперь там новый город – Элизабеттаун.

– Ты считаешь, что мне следует мыть золото, – огрызнулся Хэнк. – Или ждать, когда твой прииск принесет доход. И то, и другое слишком отдаленная перспектива. Я горю желанием вернуть свои земли и не могу больше ждать. Пэту стало неловко.

– Ты всегда был помешан на своем поместье. И не слышал ничьих доводов. Скажи, ты знаешь, сколько сейчас стоит твоя земля? А вдруг у тебя не хватит денег?

– Было достаточно – пока ты их не украл.

– Но, дружище, ты не можешь знать наверняка. Владелец может захотеть вдвое больше, чем у тебя есть. Просто ты не знаешь. Почему бы тебе не поехать и все не разузнать. Ты не хочешь ждать, вот и начнешь действовать, чтобы вернуть землю.

– Твое предложение – пустая трата времени, – мрачно сказал Хэнк. – Благодаря тебе у меня появилось много времени. И ничего лучше ты предложить не можешь. Будь по-твоему. – Внезапно Хэнк улыбнулся, его глаза заискрились, как прежде. – Но деньги, которые ты потратил, я верну.

Хэнк покинул Денвер на следующий день, держа путь прямо на юг. Ему предстояло пересечь Колорадо и весь штат Нью-Мексико, большая часть которого была небезопасна для одинокого путника. Но Хэнку было не привыкать избегать людей, особенно индейцев. Прятаться в горах и на равнине он научился после побега из тюрьмы.

Хэнку предстояло проехать семьсот миль незнакомой местности до мексиканской границы. Даже если взять изнурительный темп, дорога займет больше месяца. Но в этот раз он не будет торопиться. Благодаря Пэту. Новая задержка привела его в ярость, но торопиться было незачем, если только снова не заняться грабежами. Но делать это Хэнку совсем не хотелось. Будь проклят Пэт со своим прииском.

В последующие дни дороги Хэнк с грустью размышлял о своей несчастной судьбе. На четвертый день, впав окончательно в уныние, он потерял осторожность. Подъезжая к подножию Скалистых гор и пытаясь успокоиться, он понукал лошадь. Внезапно она споткнулась, попав в яму, и упала. Хэнк пролетел несколько футов, ушибся и растянул лодыжку. Но хуже было то, что лошадь сломала переднюю ногу. Пришлось ее пристрелить.

Хэнку предстоял долгий путь. И уже без лошади.