Можно все, но не все так просто. Кроме программ произвольных, сменных у всех есть программы зашитые, встроенные, которые отменять и заменять довольно затруднительно. Скажем, острая и не стихающая физическая боль устраивает внутренний ад по такой прямой и жесткой программе, что вместо исключительно затрудненного перепрограммирования дешевле и разумнее избегать обстоятельств, такую боль вызывающих.
Поэтому лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Естественно.
Очень трудно, тем более с налету, менять Генеральную Программу. Ситуативные, рабочие программы менять гораздо легче, но…
Но желающих немного.
Так забот нет: пострадал по программе, и все. А тут пиши программу свою, отлаживай ее… И, главное, за все отвечаешь сам. Боязно.
И поэтому мы живем легко: живем, набитые готовыми дурными программами, которые устраивают нам скупые праздники и щедрые неприятности, большие тревоги и маленькие радости. Хорошая жизнь, только тяжело очень.
А ведь кажется, что Праздник Жизни можно переживать светлее и радостнее. Вот несколько мазков.
|
|
В жизни всегда есть место наслаждению
На Востоке существует очаровательная притча о Монахе. За ним гнались два тигра, он оказался на краю скалы, заметил лиану и стал спускаться. Повиснув на ней, он увидел, что один тигр остался наверху, а другой спустился и ждет внизу. А тут еще прибежала какая‑то вредная мышка и стала перегрызать лиану. Еще минута – и смерть. Но тут монах увидел прекрасную земляничку, до которой можно было дотянуться рукой. И он сорвал и съел самую вкусную ягоду в своей жизни.
Конец притчи.
…??
Многие этой притчей не удовлетворены, потому что здесь не сказано, спасся ли монах. А мне кажется, это не важно, потому что это не эпизод из приключенческого романа, а притча о мудрости умеющих делать себе праздник. В любом случае завещание он оставить успел:
Не отдавайте Тиграм все внимание – в жизни всегда есть место Землянике.
НИКОГДА НЕ ЛИШАЙТЕ СЕБЯ РАДОСТИ. НИКОГДА!
Если, конечно, этого хотите.
А тех, кто все еще тревожится за судьбу монаха, хочу успокоить: монах, конечно, спасся. Я в этом уверен. В противном случае – кто рассказал бы нам эту притчу?
О чем плакать?
Цветы мне говорят прощай,
Головками склоняясь ниже,
Они твердят, что не увижу
Ее лицо и отчий край.
Есенин
Ее уже нет. Ее нет с вами. Вы любили ее, а она ушла. И вы плачете. Я сочувствую вам, потому что уже привык это делать. Но чем вы принципиально отличаетесь от ребенка, который потерял конфетку и плачет?
Взросление определяется тем, как человек задает вопросы. Вопрос совсем ребенка: «Ну как теперь жить, если нет любимого?» Вопрос взрослеющего ребенка: «Что мне делать, как прийти в себя, если я потерял любимого?» Вопрос Взрослого: «Как мне перестать быть Ребенком и не расстраиваться из‑за потери конфеток?»
Впрочем, в печали есть много неповторимой прелести…