Глава 4. Пока они ехали по городу, Кассия сидела молча, аккуратно сложив руки на коленях, и неподвижно глядела прямо перед собой

Пока они ехали по городу, Кассия сидела молча, аккуратно сложив руки на коленях, и неподвижно глядела прямо перед собой. Гарантом безопасности служила Уинифред, которая, втиснувшись между ними своим тучным телом, развела свою воспитанницу и Рольфа так далеко друг от друга, как это только позволяли размеры узкого сиденья экипажа. Рольф удивился тому, что леди Кассия, еще недавно столь горячо распекавшая его, вдруг так резко замолчала. Он даже жалел об этом и подозревал, что причиной ее молчаливости, возможно, было присутствие Уинифред.

А пререкаться с юной леди Монтфор ему понравилось. Он нашел ее достойной соперницей, а достойных соперников Рольф никогда не избегал. Давненько уже ему не приходилось спорить с таким умным человеком. Тем более с женщиной. Может, она и в постели так же эмоциональна? Впрочем, на этот вопрос Рольфу мог ответить только король. И он ему позавидовал.

Одно было ясно, принимая во внимание атмосферу, в которой произошло их знакомство: предстоящие недели обещали быть интересными.

Понял Рольф и то, что леди Кассия относится к той категории женщин, которые не привыкли получать отказ. Собственные попытки отделаться от него не увенчались успехом, и теперь – Рольф готов был заключить по этому поводу пари и поставить на кон свою любимую кобылу из Рэйвенвуда – леди Кассия направляется во дворец к королю-любовнику, чтобы просить его о том же. Она привыкла повелевать придворными хлыщами. Возможно, ей удается манипулировать и самим королем, как ей вздумается, ибо Карл II славился тем, что никому и ни в чем не мог отказать. В этом была его главная слабость. Он тратил неоправданно много своего времени и сил на то, чтобы удовлетворить просьбы тех, кто являлся к нему.

Но леди Кассия скоро узнает – если до сих пор не догадалась, – что помыкать Рольфом не так-то просто. Однажды его уже провели как следует и выставили перед всем светом дураком. Одного раза с него хватит.

Они быстро приближались ко дворцу, а молчание в экипаже так и не нарушалось. Тогда Рольф стал от нечего делать глядеть на город через запыленное окно экипажа, которое, похоже, ни разу не знало влажной тряпки. За время его добровольной ссылки Лондон практически не изменился. Только улицы казались более узкими, чем ему запомнились, да рынок на Кросс более многолюдным. Впрочем, он посчитал это обманом зрения и объяснил бескрайними сельскими просторами, к которым так привык за последний год. Жизнь в Сассексе была проще, не такая суетная. Там можно было гулять, не опасаясь за то, что у тебя на ходу вытащат кошелек или, хуже того, приставят к горлу нож в каком-нибудь глухом переулке. А город был полон пороков, интриг и скандалов, о которых намеками говорилось за чаем в роскошных светских гостиных. Вот, скажем, убийство… Это слово ни разу не было произнесено вслух. Да это и не требовалось. Особенно когда убийство пытались связать с именем женщины. К тому же женщины, славившейся своим острым, как жало, языком.

Наконец экипаж подкатил к Уайтхоллу. Возница свернул и поехал вдоль забора, чтобы доставить пассажиров к тем воротам, которые указала Кассия. И хотя от ее дома близ Пикадили до дворца расстояние было не очень большим, к тому времени как они добрались до Вестминстера, утро уже превратилось в день, ибо экипажу пришлось долго петлять по узеньким улочкам, на которых было весьма оживленное движение.

После того как экипаж остановился, Кассия не стала ждать, пока возница распахнет перед ней дверцу, а вышла сама еще прежде, чем он соскочил с козлов. За ней последовала Уинифред, держа в руках загадочный пакет. Оплачивать проезд пришлось, следовательно, Рольфу.

Он догнал их уже в воротах. Кассия добилась у привратника, косившегося на всех подозрительным взглядом, разрешения пройти вперед других посетителей, которых собралось перед воротами довольно много. Перед входом во дворец стояла стража из двух человек. Утром, торопясь на встречу с королем, Рольфу пришлось остановиться в дверях и долго объяснять цель своего визита. Кассия прошла мимо них, даже не замедлив шага.

Они оказались в мощенном булыжником дворике, окруженном живыми изгородями из тщательно подстриженных кустов. В самом центре его был фонтан из розового мрамора: Посейдон с трезубцем. Вода выливалась у статуи изо рта. Кассия и здесь не стала задерживаться.

Они вошли в знаменитую Каменную галерею – место прогулок придворных и посетителей, оказавшихся во дворце. Стены этого длинного коридора были украшены большой коллекцией картин, которую собрал еще отец нынешнего короля Карл I. Во времена Протектората, режим которого продержался в Англии недолго, но всем, безусловно, хорошо запомнился, эта коллекция была продана. И вот только недавно ее удалось восстановить и вернуть в королевский дворец.

Слонявшиеся по галерее люди, среди которых было много придворных, откровенно оборачивались на Кассию и Рольфа, оживленно перешептываясь между собой. Главная подозреваемая в деле об убийстве своим появлением здесь сразу же развеяла у многих скуку. Сама же Кассия не слышала шепотков у себя за спиной, а если и слышала, то не подавала виду. Она шла, высоко подняв голову, ни с кем не здороваясь, и остановилась только перед дверью в Королевский сад, позволив Рольфу открыть ее. – Благодарю вас, лорд Рэйвенскрофт. Вежливость была явно ее второй фамилией. Сад был обнесен со всех сторон стенами, увитыми плющом, и наполнен всевозможными экзотическими цветами, доставленными сюда из самых разных уголков земного шара. Кассия тут же увидела короля, совершавшего по саду дневной моцион. Благодаря своему высокому росту он заметно возвышался над окружавшей его зеленью подстриженных кустов и красочными цветами. Король кормил кукурузой птиц, стайка которых кружилась вокруг него. В ногах у него возились спаниели, а чуть сзади его сопровождала группа придворных, каждый из которых одновременно пытался подражать быстрой королевской походке и старался выгадать себе место впереди, поближе к Карлу.

Кассия решила не проталкиваться сквозь свиту, срезав угол, она обогнула циферблат солнечных часов и вышла всей процессии навстречу. Когда король приблизился к ней, она очаровательно улыбнулась и опустилась перед ним в элегантном реверансе. При этом, как заметил Рольф, вид у нее был такой, будто ничего не случилось и у нее нет никакой конкретной цели посещения короля.

– Доброе утро, леди Кассия, – проговорил Карл, останавливаясь. – Какой приятный сюрприз! Я не ожидал увидеть вас сегодня в Уайтхолле.

Карл откинул с плеча темные волосы и губами прикоснулся к изящной ручке, которую она протянула ему.

«И когда это она только успела снять перчатки?» – подумал Рольф, удивленный тем, что не заметил этого.

– Да вы еще и лорда Рэйвенскрофта прихватили с собой, как я погляжу, – прибавил король.

Нетрудно было догадаться о смысле подтекста, который Карл вложил в свою последнюю реплику. Он послал Рольфа, своего доверенного человека, к леди Кассии, своей любовнице, с тем чтобы тот увез ее из города, а в результате леди Кассия объявляется во дворце. Карл весьма прозрачно намекал на то, что Рольф не справился с заданием, подкрепляя это характерной мимикой.

Кассия, на минутку задержавшаяся в реверансе, наконец выпрямилась, и Рольф услышал шорох ее шелковых юбок на гравийной дорожке.

– Доброе утро, ваше величество. Как вам известно, в последнее время я не имела возможности исполнять свои обязанности при дворе из-за гибели отца… – Она быстро оглянулась на Рольфа. – И в обычных обстоятельствах я не позволила бы себе являться так неожиданно, но мне просто необходимо поговорить с вами. Если вы не возражаете, конечно.

Карл улыбнулся и показал на дверь в стене, почти полностью скрытую плющом:

– Разумеется, не возражаю. Вы знаете, леди Кассия, что я всегда к вашим услугам. В любое время. Пойдемте вот сюда, в Келью Уединения. – Он оглянулся на свиту придворных, которые притихли и жадно ловили каждое его слово. – Сегодня очень жарко. У меня пересохло в горле, и я чувствую, что мне нужно освежиться.

С этими словами король галантно предложил Кассии свою руку. Она взяла его под локоть. Таким образом Рольфу оставалось только пристроиться сзади. Он заметил, что она улыбалась и, кажется, была вполне довольна собой. Не проронив ни слова, Рольф молча последовал за ними, рядом с Уинифред, которая по-прежнему держала в руках какой-то пакет.

Карл передал свою шляпу с плюмажем ожидавшему лакею, а другому отдал кисет с кукурузой.

– Моя супруга, королева, не далее как сегодня утром, когда я навестил ее, пожаловалась на то, как сильно ей не хватает вас в Уайтхолле, леди Кассия.

– Я тоже очень соскучилась по ее величеству. Мне так нравились те беседы, которые мы всегда вели с ней. Как ее самочувствие?

– В порядке. Разве что по утрам ей бывает немного не по себе, но мы относим это на счет нашей недавней поездки на воды в Танбридж Уэллс и теперь горячо надеемся на то, что Господь наконец подарит нам наследника.

Кассия улыбнулась:

– Желаю, чтобы ваши догадки подтвердились, ваше величество.

– Передам вашу заботу о здоровье ее величеству королеве, когда увижусь с ней в следующий раз.

У Рольфа было такое ощущение, будто перед ним и исключительно специально для него разыгрывается какой-то спектакль. Оставалось только надеяться на то, что скоро леди Кассия все-таки перейдет к делу. Ведь не для того она приехала сегодня во дворец, чтобы справиться о самочувствии королевы? Сцена их знакомства до сих пор живо стояла у него перед глазами. Он помнил, как она пыталась выпроводить его из своего дома. Поэтому ясно, что сейчас она просто настраивается и готовится к тому, чтобы заявить королю об истинной цели своего визита.

Как только они вошли в комнату и закрыли за собой дверь, король опустился на элегантный золоченый диванчик и жестом пригласил Кассию сесть рядом. Спаниели тут же устроились у него в ногах. Кассия наклонилась и легонько потрепала одного из щенков по голове.

Карл подождал, пока слуги вышли из комнаты, и только затем проговорил:

– Как видно, вы уже познакомились с лордом Рэйвенскрофтом.

– Да, ваше величество, мы познакомились, – ответила Кассия, устраиваясь на диванчике поудобнее. Она сложила руки на коленях и скромно потупила взгляд.

– Прекрасно. Так объясните же теперь, чему я обязан счастьем видеть вас сегодня здесь?

Кассия покосилась на Рольфа, который стоял перед внушительного вида камином из серого мрамора, и сказала:

– Я думала, нам удастся поговорить наедине, ваше величество.

Карл улыбнулся:

– Полагаю, у лорда Рэйвенскрофта может появиться желание включиться в наш разговор, так что я предпочел бы, чтобы он остался. Если это, конечно, не сильно вас огорчит.

Кассия поняла, что настаивать не стоит;

– Хорошо, ваше величество. Во-первых, разбираясь в вещах отца, я наткнулась на одну вещицу, которую, как я знала, он собирался подарить вам.

Она подозвала к себе Уинифред. Та подошла и поставила обернутый тканью предмет, что держала до сих пор в руках, на ореховый стол, украшенный красивой резьбой и инкрустацией.

– Что это?

Глаза Карла загорелись детским любопытством, когда он потянулся к пакету, чтобы развернуть его. Это был какой-то прибор, сделанный в виде блестящей медной пластины с выгравированной на ней странной картой, надписи на которой были сделаны по-латыни. Он не смог сдержать восторженного восклицания.

– Это астролябия, ваше величество, – сказала Кассия, но Рольфу показалось, что король не расслышал ее, ибо все его внимание было приковано к этому удивительному прибору. – Она используется для определения высоты небесных тел. А так же, как мне говорили, является чем-то вроде хронометра, с помощью которого в старину узнавали время.

– Да, да, я знаю, для чего применяется астролябия, – ответил Карл, поднеся прибор поближе к глазам, чтобы лучше его рассмотреть.

Рольф откинулся спиной на каминную полку, пораженно качая головой и усмехаясь самому себе. Неужели это он еще минуту назад думал, что Кассия просто «настраивается»? Ведь с помощью этакого подарка ей будет очень легко склонить чашу весов на свою сторону.

Любому приближенному к королю человеку было прекрасно известно, какую страсть Карл питал к научным приборам вообще, и к хронометрам, в частности. Его собственная коллекция часов разрослась настолько, что для нее пришлось выделить во дворце отдельную комнату и нанять специального слугу, все обязанности которого ограничивались тем, чтобы ежедневно смахивать с экспонатов этой коллекции пыль. Подобные подарки всегда приводили Карла в неописуемый восторг, А астролябия, помимо всего прочего, была еще и довольно редкой вещью.

Словом, Рольф уже не сомневался в том, что леди Кассия с помощью этого прибора купила себе свободу.

«А она большая хитрюга», – подумал про себя Рольф и почувствовал, как от одной этой мысли в душе его растет раздражение.

Наконец король положил астролябию на ее полированную деревянную подставку и пылко припал губами к руке Кассии.

– Вы даже представить себе не можете, как я обрадован этому подарку, миледи.

Кассия вся просияла от этих слов:

– Счастлива тем, ваше величество, что вам понравилось. Я знала, что мой отец искренне приветствовал бы мое решение подарить астролябию человеку, который способен по достоинству оценить ее. И если бы не его безвременная кончина, уверена, он сам подарил бы ее вам. Но раз уж мы заговорили об отце, я хотела бы обсудить с вами, ваше величество, еще один вопрос.

При этих словах Рольф вышел вперед в ожидании своей немедленной отставки. Он не сомневался в том, что это произойдет, но только внутренне очень злился. На что? Он и сам не знал. Он не просил этого поручения, никогда не выражал желания быть нянькой у этой очаровательной, но коварной молодой леди. Более того он предпочел бы, чтобы его оставили в покое и не мешали заниматься реконструкцией поместья в Сассексе.

И тем не менее он был раздражен.

Может быть, оттого, что еще никогда король не снимал с него поручения, когда оно еще не было выполнено? Может, его просто бесил сам факт того, что Кассии, совершенно очаровавшей своего любовника-короля с помощью этого подарка, удастся-таки взять над ним, Рольфом, верх и настоять на своем? Или ему просто очень не хотелось второй раз в жизни быть выставленным женщиной последним дураком?

Какова бы ни была причина, Рольф не сомневался в том, что ему очень не понравится то, что должно было произойти через минуту.

– Ваше величество, – решил он вмешаться в разговор. Похоже, король и Кассия так увлеклись друг другом, что даже забыли о его существовании. – Мне известно, о чем леди Кассия хочет попросить вас. Чтобы вы сняли с меня мое поручение. Леди Кассия не желает, чтобы я опекал ее и увозил из города в Кембриджшир, как вы приказали мне сегодня утром.

Карл перевел глаза на Кассию и повел бровью, изобразив на своем лице большое удивление:

– Это правда, леди Кассия?

Король отлично понимал, что это святая правда, но он был всем известный плут, поэтому решил немного поиграть.

Кассия устремила на Рольфа испепеляющий взгляд, от которого, казалось, даже камни должны таять, потом снова обернулась к королю.

– Да, боюсь, что так, ваше величество. Видите ли, я полагаю, что мой отъезд из Лондона лишь спровоцирует скандальные слухи, которые разносятся сейчас по дворцовым галереям.

Она поднялась со своего места и стала расхаживать по комнате. Слышался только шорох ее юбок по полу.

– Ведь вы понимаете, ваше величество, что мой отъезд не заставит людей забыть об убийстве моего отца, – продолжала она. – У тех, кто подозревает меня сейчас, подозрения отнюдь не рассеются вместе с моим отъездом. Поговорка лорда Брука «С глаз долой – из сердца вон» в данном случае, боюсь, не сработает.

– Кассия, я хочу защитить тебя.

Рольф подметил произошедшую в Карле перемену. Смешинки, до той минуты танцевавшие в его глазах, погасли, а голос стал серьезнее и мягче. И еще. Он перестал называть ее официально леди Кассия, а обращался к ней по имени.

Как обращаются к любовницам.

Кассия остановилась:

– Ведь если я скроюсь в деревне, пожалуй, это будет выглядеть со стороны скорее как подтверждение моей вины, чем доказательство моей невиновности. Меня уже многие приговорили. Я не имею в виду закон, а людей из этого дворца. Ваших придворных. В их глазах я убийца, а следовательно, должна быть казнена. Публично. Им хочется превратить гибель последнего представителя рода Монтфоров в публичное представление!

Карл тоже поднялся с диванчика и, сцепив руки за спиной, стал расхаживать по комнате. Остановившись перед окном, выходившим на мощенный булыжником двор, он молча смотрел на великолепный Банкетный зал, возвышавшийся на некотором удалении, о чем-то глубоко задумавшись.

Стоя рядом, Кассия и Рольф ждали, пока король выйдет из состояния задумчивости.

– Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду, Кассия. Моего собственного отца осудили несправедливо. Ему отрубили голову как раз за Банкетным залом. Если приглядеться, то и отсюда можно увидеть то окно на втором этаже, через которое его заставили выйти на эшафот и принять позорную смерть перед собравшимся народом. Перед своими подданными. Говорят, когда палач торжествующе поднял за волосы отрубленную голову отца, по толпе прокатился стон, который был громче пушечного залпа. До сего дня не удалось установить, кто именно выступал тогда в роли палача, кто этот негодяй, убивший моего отца. Я поклялся не проливать крови тех, кто несет ответственность за гибель отца, но если я вдруг когда-нибудь узнаю имя человека, который собственноручно заносил топор…

Холодная ярость, с которой были произнесены последние слова Карла, окончательно развеяла остатки веселой и шутливой атмосферы. Рольф всем сердцем принял боль и скорбь короля, ибо, как никто, мог понять его чувства: у него у самого родители и две младшие сестренки были зарублены озверевшими мародерами-кромвелистами в начале войны, когда самого Рольфа не было в Англии, он находился в колониях. Узнав о гибели родных, он принял решение положить свою жизнь на алтарь дела возрождения своей страны. Именно тогда в его судьбе произошел крутой поворот.

Карл с минуту молчал, потом продолжил:

– Каждый день я вынужден проходить мимо того места, где зло одержало верх над добром, где несправедливость подмяла под себя правосудие. Я прохожу там и знаю, что на этом месте была пролита кровь моего отца, и пролили ее пуритане, жаждавшие власти. И эти негодяи смели называть себя святыми!

Он еще раз задержался взглядом на крыше Банкетного зала, потом обернулся к Кассии и Рольфу. В его темных глазах блестели слезы.

– Ты высказала серьезный аргумент, Кассия. Тебе следовало бы служить в суде, родись ты мужчиной.

– К сожалению, я родилась женщиной, ваше величество.

– Слава Богу! Иначе мы были бы лишены удовольствия любоваться твоей красотой.

– Я родилась женщиной, – повторила она. Карл улыбнулся:

– Так или иначе я принял решение по этому вопросу. Я позволю тебе остаться в Лондоне, но лишь при одном условии. Мне очень не хочется, чтобы тебя заточили в Тауэр. Там слишком много тех, кому я не доверяю. Там мне будет трудно гарантировать твою безопасность. Так что… если мое условие тебя не устроит, у меня не останется выбора и придется отослать тебя в деревню. Кассия кивнула:

– Что за условие, ваше величество?

– Я позволю тебе остаться в городе лишь в том случае, если ты, в свою очередь, позволишь лорду Рэйвенскрофту находиться рядом с тобой. На него можно положиться, Кассия, я уверен, что он будет в состоянии обеспечить твою безопасность. Никому другому я не могу доверить эту миссию. До тех пор, пока тайна гибели твоего отца не будет раскрыта, везде, куда бы ты ни пошла, Рольф будет сопровождать тебя. Он будет всегда находиться при тебе, что бы ни случилось. Он станет твоим постоянным спутником. Я знаю, что ты не согласна и многого не понимаешь, но я делаю это ради тебя.

Кассия посмотрела на Рольфа твердым взглядом. Он хорошо понимал, что больше всего на свете ей хочется немедленно избавиться от него, как она избавилась уже от многих мужчин, увивавшихся за ней. Он чувствовал, что этой женщине тяжело добровольно согласиться на зависимость от мужчины, пусть даже временную. Но Рольф знал также, что, если Кассия хоть в какой-то степени ценит свою свободу, она примет предложение короля. Она уже говорила Рольфу, что не похожа на дурочку. А он, в свою очередь, имел основания ей верить.

У нее действительно не оставалось другого выхода, кроме как согласиться.

Рольф продолжал стоять на месте и молчал, решив никак не дополнять слова Карла. Он просто стоял и смотрел, ожидая, когда она примет решение.

– Кассия, – спросил король несколько нетерпеливо, – я ясно выразился?

– Да, ваше величество, вполне, – склонив голову, тихо произнесла Кассия.