Глава 9. Даро встретился с Энн, как уговаривались

Даро встретился с Энн, как уговаривались. На карту было поставлено слишком многое. Он хотел обменяться с ней несколькими фразами, однако...

Во тьме его губы отыскали губы Энн и прижались к ним. Он чувствовал, что она источает тепло и любовь. Он думал о битвах, о кровопролитии, о гневе короля и о собственном гневе.

И тем не менее не мог выпустить ее из объятий.

Лишь спустя несколько минут они вернулись к разговору о деле.

– Ты слышала какие-нибудь новости? – спросил Даро. – Мне сказали, что Меллиору держат в покоях Уорика и охраняет ее один Ангус.

– Да. И говорят, что король страшно разгневан на нее.

– Ты боишься? – спросил Даро.

– Нет, – солгала Энн.

Он улыбнулся.

– Ты готова?

– Да, но не знаю, что я должна делать...

– Доверься мне. Дай мне руку, моя храбрая женщина.

Даро потащил ее за собой, выглянул из-за шпалер. Никого не было видно. Они двинулись по коридору. Энн не знала, куда они направляются. Это знал лишь Даро.

– Даро, наш поступок может оказаться большой глупостью, – задыхаясь, зашептала она. – Раз уж дело касается Меллиоры, потребуется целая армия, чтобы изменить мнение короля. Владения твоего брата – слишком лакомый кусок. О Господи, если они боятся даже моего брака с викингом, то что подумают о Меллиоре, которая обращается к викингам за помощью? Они начнут охоту за тобой. Если король узнает, он решит убить тебя...

Даро остановился, обнял Энн и поцеловал в губы.

– Ты моя жизнь, и за это стоит умереть.

– Но я совсем не хочу умирать! Я хочу жить. Я скорее готова стать послушницей, лишь бы знать, что ты жив, пусть даже живешь с другой женщиной...

– Мы вес сделаем как надо, – сказал Даро и, насторожившись, еще крепче притянул ее к себе. Они прижались к стене, Даро осторожно посмотрел за угол.

– Ангус, – тихо сказал он. – Да, это Ангус.

– Ты хорошо его знаешь?

Даро наклонил голову в ее сторону и слегка улыбнулся. Сын монашенки из монастыря...

– Монашенки?

– И скандинавского налетчика, который изнасиловал его мать. Ангус вырос в горах Скандинавии, где его мать вполне счастливо жила со своим варваром – лэрдом. Он стал постоянным спутником Уорика, когда у того погибли все члены его семьи. Храбрый, преданный королю и в то же время очень порядочный человек. – Даро помолчал, изучая ситуацию. – Да, очень порядочный человек. – И, повернувшись к Энн, улыбнулся. – Обожди немного, а потом начинай кричать.

– Как – кричать? – недоуменно спросила Энн.

– Кричи, – повторил Даро. – Как будто все демоны преисподней за тобой гонятся. Когда Ангус прибежит к тебе на помощь, скажешь ему, что тебе показалось, будто в темноте кто-то прячется. Поговори с ним несколько минут, очаруй его, отвлеки как можешь, а я освобожу Меллиору и встречусь с тобой у южной арки, возле конюшен. Мы наденем шлемы и накидки и выйдем под видом пьяных солдат.

Энн облизнула враз пересохшие губы. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла.

– Это может сработать, Энни.

– Я знаю.

– Один мужчина вместе с одной женщиной часто могут сделать то, что не в состоянии совершить целая армия.

Энн снова кивнула.

– Ты можешь это сделать?

– Да. Это... это может сработать.

Даро на мгновение сжал ей руку и бесшумно заскользил по коридору, чтобы подобраться к покоям Уорика с другой стороны.

– Это может сработать, но что будет потом? – тихонько проговорила Энн. Однако Даро уже ушел, и она должна была играть свою роль. Сумеет ли она закричать, как бы ей ни было страшно?

Она попыталась, но из груди вырвался лишь слабый стон, который вряд ли был слышен на расстоянии более двух футов. Собравшись с духом она повторила попытку.

Пронзительный крик разнесся по коридорам.

Энн закрыла глаза, слыша приближающиеся к ней шаги.

Когда она открыла глаза, во рту у нее пересохло, губы беззвучно шевелились, не в состоянии произнести ни слова.

Перед ней стоял Ангус. Лысый, весь в шрамах – настоящий бывалый воин. Кажется, никогда в жизни Энн не была напугана до такой степени. Он наверняка все поймет. Они обнаружат, что Даро отправился освобождать Меллиору, их обвинят в измене...

И вздернут на дыбу, повесят, обезглавят...

– Вы живы? Что случилось? Вы побелели как полотно. Скажите мне, что произошло?

Мужчина был похож на грозного викинга, однако в голосе его слышались мягкие нотки, а в глазах читалось участие.

– Я... я очень с-сожалею, – заикаясь, проговорила Энн, и это была сущая правда. Она очень сожалела и была страшно перепугана. – Я., мне показалось, что я увидела кого-то в коридоре. Но, должно быть, это просто моя тень. Тень от факела, который там горит.

Мужчина огляделся вокруг.

– Вы правы, здесь никого нет. – Затем, нахмурившись, спросил: – Кто вы и что делаете здесь так поздно?

– Ах, сэр, я навещала больную подругу и сейчас возвращаюсь к себе. Еще раз скажу, что с моей стороны было большой глупостью обеспокоить вас. – Похоже, она постепенно входила в роль и лгала все более вдохновенно. Но верит ли Ангус тому, что она говорит?

– Мне следовало бы проводить вас до вашей комнаты, но, к сожалению, я должен остаться здесь. Не бойтесь. В королевском замке никакая опасность вам угрожать не может.

– Ну разумеется, вам не следует меня провожать! – Она улыбнулась. – Я испугалась, потому что вообразила бог знает что. Моя подруга – ирландка, а вы знаете, как суеверны ирландцы, сколько у них всяких легенд и сказок о злых духах, привидениях и призраках...

– Идите с Богом. В этих залах нет злых духов и привидений.

Энн лучезарно улыбнулась Ангусу и пошла по коридору.

Меллиора, вне себя от отчаяния и раздражения, услышала, что тяжелый засов за дверью отодвигается. Испугавшись, что возвратился Уорик, она отскочила в угол комнаты. Однако, увидев на пороге Даро, радостно вскрикнула. Тот приложил палец к губам.

– Собирайся, племянница! Если не хочешь кровопролития, мы должны бежать быстро и бесшумно.

Меллиоре не нужно было повторять дважды. Она выскочила за дверь и подождала, пока Даро задвинет засов. Ей хотелось задать ему несколько вопросов, но он снова приложил палец к губам, жестом показав, в какую сторону им идти по коридору. Она кивнула, и оба быстрым шагом направились к выходу.

После пиршества, в котором принимали участие члены королевской семьи, рыцари, приближенные, акробаты и музыканты, Уорик снова беседовал с королем в его опочивальне.

Ему удалось поспать, однако чувство усталости не проходило. Он не общался с Меллиорой, но уже начал мечтать о Голубом острове, о том, как станет лэрдом этого владения. Сегодня король выглядел еще более грозно и походил на главу шотландского клана, поскольку на плечах у него была меховая накидка. Он вышагивал по комнате и каминной кочергой чертил на полу воображаемые картинки.

– Это владение должно принадлежать лишь самому верному и надежному союзнику, Уорик, – говорил Давид. – Ты только посмотри: вот здесь расположен остров, а за проливом по суше проходит старинная римская дорога, соединяющая южную и северную гористую часть страны. Небольшой залив защищен – остров служит своего рода волнорезом. Отличное место, которое легко охранять от нападений извне. Сюда могут причаливать торговые суда. Замок на острове практически неприступен. Согласно легенде, это был последний бастион римлян. Войска под руководством Вильгельма Завоевателя захватили его, архитекторы и строители Вильгельма перестроили и укрепили стены. Дед Меллиоры по материнской линии снова отвоевал замок во время правления моего отца, и я не намерен вновь его терять. Если эта крепость попадет во враждебные руки, враги просочатся в страну. – Давид замолчал и взглянул на Уорика. – Мне очень жаль. Ты долго и доблестно сражался ради меня. У меня не было намерений подложить врагиню на твое супружеское ложе.

Уорик посмотрел на короля, попытался было что-то сказать, но промолчал. Как странно... Он знал, что когда-нибудь король вознаградит его, но такого и вообразить не мог. Обширные земли, неприступная крепость, способная бросить вызов самому дьяволу, замок, овцы, ремесленники, каменщики, целая феодальная община. Конечно, жаль, что у него такая невеста, но за такой грандиозный приз...

И вообще она может гнить в башне, если таков будет ее выбор.

– Мы придем к взаимопониманию, – сказал Уорик.

– Свадьба состоится через две недели, в ночь полнолуния. Я хочу, чтобы на ней присутствовало как можно больше дворян и воинов, даже из числа моих врагов, дабы потом никогда не возникал вопрос о законности брака.

– Через две недели, – задумчиво повторил Уорик. В ночь полнолуния. В ту самую ночь, когда леди, о которой идет речь, поклялась встретиться с другим мужчиной, чтобы оплатить свою свободу. – Немалый срок, имея в виду, что леди – пока не моя жена, но находится под моим присмотром. Что мне делать с ней до свадьбы?

Король был сердит и ответил весьма резко.

– Закуй в цепи, привяжи ее! – нетерпеливо сказал он. – Я уже говорил тебе: делай с ней что хочешь. Но позаботься о том, чтобы к свадьбе она была одета надлежащим образом. Все должно быть выдержано в духе традиций.

Уорик изобразил на лице недоумение.

– Заковать в цепи, бросить в темницу... Сир, разве такое поведение достойно жениха?

– Поскольку она способна совершать побеги, я позабочусь о том, чтобы окна были зарешечены, поблизости не было подлецов, а в коридоре находилась стража. – Король налил в кубок вина и протянул Уорику. – За твое будущее! Да укрепит тебя Господь!

– Сир, вы дали мне власть. Молю Господа о том, чтобы он помог мне распорядиться ею надлежащим образом. – Поколебавшись, Уорик добавил: – Ваша подопечная может быть весьма упрямой.

– Мне это хорошо известно. Но я также упрям. Я непременно поведу ее к алтарю.

– Она может отказаться от венчания.

– Если она проявит подобное упрямство, – проговорил Давид, недобро прищурив глаза, – то поплатится за это. Я вынужден буду захватить ее земли и пожаловать их тебе. Я не намерен терять территорию, которую мой отец отобрал у Вильгельма Завоевателя, и не позволю, чтобы подобное произошло. Скорее Меллиоре придется жить в каменном мешке глубокой темницы. И хотя мне будет искренне ее жаль, я все же сделаю это.

Давид говорил с такой суровостью и убежденностью, что по телу Уорика пробежал озноб, хотя он и не мог поверить в то, что король способен столь жестоко обойтись с молодой женщиной.

– В этом отношении у нас могут возникнуть проблемы, сир. Я уверен, что у нее на родине люди очень ее любят. Ее мать из рода древних правителей. Адин проявил себя как справедливый и сильный господин. И подвергнуть подобному позору законного отпрыска этих достойных людей...

– Это будет означать мятеж, и, стало быть, бунтовщики умрут, а для тебя наступят кошмарные годы. Но я не позволю, чтобы владение стало добычей иного человека, а не моего сподвижника. Тем более сейчас, когда в Англии такая тревожная ситуация и когда остается реальной угроза со стороны викингов.

Король выразительно поднял вверх могучие руки.

– Я не желаю зла этой леди, Уорик! Но я король, и она поступит так, как я ей велю!

– Да, Давид. Именно так.

– Ты можешь объяснить ей, что мною движет. Уорик решил, что обязан это сделать.

Правда может оказаться самым сильным оружием в борьбе против строптивицы.

Меллиора, дрожащая, возбужденная и испуганная, стояла со своим дядей под аркой. Она не ожидала и не надеялась на то, что он может прийти. Она давно утратила надежду на спасение.

Столько времени ей пришлось провести в одиночестве! Пребывая в страхе и гневе. Она знала, что наступило время королевского пира и все обитатели крепости соберутся в королевском зале. Там будет и Уорик, в то время как она останется узницей.

А затем появился Даро. Он велел ей не мешкать, и она выполнила его приказание. А сейчас томилась ожиданием, потому что им предстояло бежать не вдвоем, а вместе с Энн, с которой и был задуман дерзкий план ее освобождения. Этот план не давал беглецам права ни на малейшую ошибку.

С каждой секундой волнение Меллиоры нарастало. Хорошо, что они не убили Ангуса.

Она боялась, что их обнаружат и в ход будут пущены мечи. Тогда прольется кровь.

– Почему ее так долго нет? – шепотом спросила Меллиора у дяди.

Черты лица у Даро были неподвижны, и внешне он казался бесстрастным.

– Если она не появится в ближайшее время, придется уходить без нее.

– Боже, только не это! Благодаря Энни я оказалась на свободе...

– А ты спасла Энни, не допустила, чтобы ее обнаружили за шпалерами, – нетерпеливо возразил Даро. Затем улыбнулся. – Энни рассказала мне об этом, – пояснил он. – Если я убегу с тобой, то сохраню чувство собственного достоинства и буду что-то для тебя значить. Хотя верно, что по отношению к ней...

– Даро...

– Меллиора, я иду за лошадьми, накидками и шлемами. Не прозевай Энни. У нас еще есть возможность уйти.

– Да, и мы должны это сделать, – пробормотала Меллиора. Ведь они уже сбежали из покоев Уорика, они вместе здесь, на пути к лагерю викингов.

Да, они должны уйти. Иначе умрут как изменники.

Днем Уорик не обратил бы внимания на поведение Энн Макинниш. Он знал Энн, хотя и не слишком хорошо, поскольку она приходилась отдаленной родственницей Майклу Макиннишу, лэрду приграничного клочка земли, где так много людей пало от руки лорда Ренфрю, пришедшего туда за добычей. Энн превратилась в миловидную молодую девушку с большими, как у лани, карими глазами, каштановыми волосами, изящной фигурой, веселую и смешливую. Однако сегодня она вела себя несколько странно: передвигалась по коридору, опустив голову и сложив руки на животе. На каждом шагу она нервно оглядывалась, словно опасаясь преследования. Притаившись в тени, Уорик некоторое время наблюдал за ней.

Было довольно поздно или, наоборот, слишком рано для подобных прогулок. Уорик был и заинтригован, и обеспокоен поведением молодой девушки – родственницы его друга. К тому же ему не очень хотелось так скоро возвращаться к себе. Он старался держаться от Меллиоры подальше, однако настало время объяснить ей, что король намерен лишить ее наследства, если она не подчинится его воле.

Замок в Стерлинге был местом безопасным, но, похоже, Энн чего-то опасалась. Когда она приблизилась, Уорик вышел из тени и вежливо поприветствовал девушку:

– Энни.

Она резко остановилась, лицо ее сильно побледнело.

– Л... лэрд Лайэн!

– Что ты делаешь здесь так поздно?

Идет со свидания с любовником? Единственно возможный ответ. Она всегда была приятной, деликатной девушкой, но в семье с ней порой обращались слишком строго.

– Я... я возвращаюсь в свои покои.

– От кого?

– От... от больной подруги. – Она лгала, и делала это весьма неумело.

– В такой поздний час?

Она опустила голову, затем дерзко посмотрела на Уорика.

– Мне недолго оставаться на свободе. Падрик принял решение отдать меня в монастырь.

Определенно она только что встречалась с любовником. И, судя по ее тону, этот человек очень много для нее значил. Молодым девушкам свойственно влюбляться и разочаровываться в любви, часто без особых на то оснований.

– Ты хотела бы посвятить себя служению Богу?

– Вовсе нет, – прямо ответила Энн. – Я хочу выйти замуж.

– Ты сказала об этом дяде?

Бледность лица мгновенно сменилась румянцем. Энн снова опустила голову.

– Он считает позором, что в моих жилах течет кровь викингов. А если я пойду в монастырь, то, по его мнению, искуплю грехи викингов, совершенные ими против церкви.

– Если люди не были христианами и не имели понятия, что это такое, нельзя говорить, будто они совершили грехи против церкви.

Энн ахнула:

– Лэрд Лайэн! Но ведь это богохульство!

– Я нисколько не богохульствую, Энн. Я был воспитан как христианин. Многие викинги обращены в христианство. И будь твой отец жив, с ним произошло бы то же самое. Но его убили, и ты не должна расплачиваться за его грехи – настоящие или воображаемые.

В глазах Энн засветилось что-то вроде надежды.

– Если бы все это вы сказали моей семье, они бы к вам прислушались. Мне бы так хотелось поговорить с дядей и убедить его! Или чтобы кто-то другой поговорил с ним как с главой семьи. Но дядя сейчас воюет, все оставил на Падрика. Я знаю, он восхищался вами, и если бы вы только...

Энн оборвала себя на полуслове, спохватившись, что наговорила слишком много, и испытав внезапное смущение.

Глаза ее испуганно округлились, когда она увидела Джиллиан, горничную Меллиоры, которая стремительно неслась в их сторону. Едва не столкнувшись с Энн, Джиллиан закусила губу и умоляюще посмотрела на Уорика.

– Лэрд Лайэн, я должна с вами поговорить. Это очень срочно.

– Да, Джиллиан. Энни, мы вернемся к нашему разговору. Возможно, если ты убедишь меня, что твои планы не направлены против Господа Бога и короля, я смогу тебе помочь, – сказал он и отступил назад, освобождая ей путь.

– Лэрд Лайэн, Меллиора...

– Меллиора – что?

– Снова сбежала, сэр!

– Откуда вы знаете?

– Я принесла ей одежду. Но ее нет, она убежала!

– Это невозможно! Дверь заперта на засов. На страже стоит Ангус... – сказал Уорик и вдруг замолчал, поняв, что женщина говорит правду.

– Ангус не позволит никому войти к ней, – продолжал размышлять вслух Уорик, широким шагом идя по коридору. Джиллиан почти бежала вслед за ним.

Дверь в спальню Уорика была открыта. Внутри находился Ангус, который стучал по стенам, заглядывал под кровать и страшно ругался. Он поднялся, оказавшись лицом к лицу с Уориком. Этот громадный, добрый, хотя и грозный на вид воин, должно быть, никогда в жизни не выглядел столь смущенным и виноватым. Он понимал, что значит охранять Меллиору, и Уорик предупреждал его, что она увертлива, как угорь.

– Уорик, она растаяла, как туман на болоте. Когда появилась Джиллиан, засов был заперт, но Меллиоры не оказалось, – сказал Ангус. – Она каким-то образом выскользнула из комнаты.

– Отсюда нет других выходов, – возразил Уорик.

– Может, через дымоход? – предположила стоящая позади Джиллиан.

Уорик повернулся к ней. Джиллиан выглядела сильно встревоженной, и Уорик подумал, что она очень любит свою молодую хозяйку и понимает то, чего не понимает Меллиора.

– Джиллиан, – терпеливо объяснил он, – если бы Меллиора полезла в дымоход, она обуглилась бы, потому что в камине до сих пор горит огонь.

Ангус снова выругался.

– Но засов был задвинут, когда появилась Джиллиан!

– Ты не покидал коридор?

– Нет, ты же знаешь, что я... – начал было Ангус и вдруг осекся. Покачав головой, он добавил: – Коридор я не покидал, но завернул за угол, когда услышал ужасный женский крик. Я подумал, что на кого-то напали...

– Кто была эта женщина? – быстро спросил Уорик.

– Девушка, Энн Макинниш, – начал Ангус, но Уорик перебил его.

– Ах, Ангус, нас провели! – крикнул он, выбежал из комнаты и помчался по коридору к южной арке – туда, куда направилась Энн Макинниш после появления Джиллиан.

Он выскочил наружу, но никого не увидел. Бросился к конюшням и обнаружил, что многие стойла пусты, но в этом не было ничего странного, поскольку люди короля постоянно приезжали и уезжали. Уорик увидел Джошуа – конюха, который ухаживал за Меркурием. Тот спал в стоге сена, и Уорик потряс его за плечо.

– Джошуа!

– Да? – Конюх проснулся и протер глаза. – Лэрд Лайэн, я обиходил вашего коня...

– Я не спрашиваю о своем жеребце, Джошуа. Скажи, кто-нибудь брал сейчас отсюда лошадей?

– Только пьяные викинги, м'лэрд. Их тут было трое. Пьяные в стельку, натыкались друг на друга, еле взобрались на лошадей.

– Когда это было?

– Я... надо подумать. Не могу сказать, сэр, я... заснул, – виновато опустил голову парень.

– Где Меркурий?

– Здесь, лэрд Уорик. Сейчас достану седло.

– Нет времени! – Уорик уже отыскал повод и садился на своего коня.

– Погоди, Уорик! – крикнул выскочивший во двор Ангус, но Уорика уже и след простыл, ибо он знал, что его единственным оружием сейчас была скорость.

Через четверть часа Уорик оказался в лесу, за которым находился мост через реку. Луна мало-помалу превращалась в бледное пятно, на востоке на фоне серого неба появились первые розовые полоски зари. Выехав на тропу, Уорик увидел впереди всадников. Все трое были в накидках. Двое уже достигли моста. Третий несколько поотстал.

Судя по габаритам и по посадке, этот третий был женщиной. Вот она оглянулась, чтобы удостовериться в том, что за ними нет погони.

Меллиора. Лица ее он не разглядел, но вчерашнюю накидку узнал. Сейчас он ее настигнет.

Уорик пятками сжал Меркурию бока, и жеребец изо всех сил рванулся вперед. В мгновение ока Меркурий нагнал лошадь. Уорику не стоило большого труда стащить девушку с лошади и усадить на Меркурия. Она была, очевидно, настолько ошеломлена, что не оказала сопротивления, когда оказалась в его объятиях, а на лицо ей был опущен капюшон, чтобы она ничего не могла видеть.

– Проклятая ведьма! Уж на сей раз я точно прикую тебя цепью! – пообещал ей Уорик. – От тебя столько неприятностей, сколько ты сама не стоишь; если бы не король...

Он не стал продолжать фразу, однако смысл ее и без того был ясен. Не обращая внимания на ее вскрики, он развернул коня и двинулся назад.

Оглянувшись, Уорик убедился, что те двое пока не поняли, что потеряли третьего. Он вновь пришпорил Меркурия и во весь опор помчался к крепости. Он не намерен делать глупости. Меллиора у него, а с Даро он объяснится позже. На нем сейчас не было доспехов, и вооружен он был слабо, а находился почти в лагере викингов.

Девушка лишь хлюпала носом и тихонько постанывала, однако не пыталась оказать сопротивления. Она ухватилась за гриву Меркурия, чтобы удержаться во время галопа. Когда она внезапно заерзала, Уорик зашипел:

– Не ерзай!

– Выслушайте меня...

Уорик остановился, увидев, что его догнал Ангус. И тогда добыча выскользнула у него из рук. Ругнувшись, он успел поймать ее, спешился и положил на кучу листьев, которая находилась между ним и Ангусом.

– Меллиора, клянусь тебе... – начал он.

– Нет! Пожалуйста! – раздался отчаянный крик, и Уорик, взглянув ей в лицо, понял, почему его пленница вела себя столь покорно.

Он пленил совсем не ту женщину.