Глава 12. Но удара не последовало

Но удара не последовало.

– Говоришь, будь проклят, кончай быстрее? – услышала Меллиора хриплый голос.

– Лэрд... Лайэн? – ошеломленно прошептала она.

Ей все еще не удавалось рассмотреть его в темноте, но после его слов ей показались знакомыми голос, прикосновение, даже запах.

– Ну да, ты разве не знала? – с явным подозрением спросил Уорик.

– Какой же ты болван! Нет, конечно, – перешла в атаку она, хотя и продолжала трястись всем телом. Он был страшно зол на нее, он ее презирал, но она будет жить! – Я понятия не имела, что это ты. Ты должен был бы что-то сказать, предупредить меня...

– Ага. И тогда ты бы встретила меня иначе? – с насмешкой спросил он. – Извини, но разве ты не от меня убегая заползла сюда?

– Я думала, что ты – тот самый викинг.

– Какой викинг? Здесь викинги повсюду. Да и ты, как всем известно, тоже относишься к викингам.

– Я еще и шотландка.

– Ты дочь викинга, – уточнил Уорик.

– Проклятие, я думала, что ты тот самый человек, который...

– Похитил тебя. Ты пошла на это добровольно?

Тон его голоса показался ей оскорбительным.

– Пожалуйста, – холодно и вежливо проговорила она, – если ты не собираешься меня убивать, то, может, слезешь с меня?

– Сейчас. Ты ведь не ответила на мой вопрос. Если бы ты знала, что это я, ты бы иначе меня приветствовала?

– Да, все было бы совершенно иначе, – устало сказала она. – Я никогда не пыталась тебя убить.

– Разве? Даже тогда, когда треснула меня веслом?

– Я боролась за свою жизнь. Я никому не желаю смерти.

– Ах, вот как. Весьма интересное для меня открытие. А когда ты убегала из Стерлинга с Даро, разве ты не понимала, что мы с ним можем схватиться насмерть?

– Нет! – клятвенно заверила она.

Он фыркнул, что показалось ей не менее оскорбительным, но она не успела ответить, поскольку услышала позади какой-то шум.

– Уорик, – предупредила она шепотом.

Он мгновенно поднялся. Он не сделал попытки помочь ей встать, а просто прикрыл ее, как щитом, своим телом. Меллиора сама вскочила на ноги, все еще не зная, кто мог проникнуть в пещеру, но понимая, что врагов вокруг слишком много. Она отползла к стене и нащупала там свой меч. Едва Меллиора успела обвить пальцами рукоятку, как в пещеру ворвался мужчина и поднял для удара боевой топор. С удивительным проворством Уорик сумел уклониться, выставив вперед меч, на острие которого с лету напоролся нападавший.

За ним в пещеру ворвались еще двое. Пока Уорик вынимал меч из груди рухнувшего замертво мужчины, Меллиора бросилась вперед и отбила своим мечом удар, нацеленный в горло Уорика.

– Уходи отсюда! – рявкнул он на нее.

– Мог бы сказать «спасибо, миледи»! – выкрикнула она, отбивая удары наступающего врага. Скоро она окажется прижатой к стене.

Уорик отвлек ее противника на себя и стал сражаться сразу с двумя. Мечи со страшным звоном скрещивались снова и снова. Уорик успевал отбивать удары. Однако противники были не менее ловки. Атакуя вдвоем, они сумели выбить одновременным ударом меч из рук Уорика. Меллиора шагнула вперед и крикнула:

– Бери мой меч, Уорик!

Он поймал ее меч в воздухе, ткнул зазевавшегося противника в грудь, пропоров его до горла. Развернувшись, нанес удар второму. Оба викинга рухнули на землю. Картина была поистине ужасающая.

– Почему... – начала она дрожащим голосом, но внезапно услышала со стороны входа в пещеру дядин голос:

– Уорик?

Уорик выдержал паузу. Хотя Меллиора и не видела его глаз, она чувствовала, что он устремил взгляд на нее.

– Я нашел ее здесь, Даро!

– Одну?

– Да, теперь она одна. – Он протянул ей руку, но Меллиора так тряслась, что не могла поймать ее. Тогда Уорик сам схватил ее руку и, подняв Меллиору, понес к выходу.

При лунном свете она увидела, что и дядя, и Уорик в крови.

– Даро! – испуганно вскрикнула она.

Уорик опустил ее на землю, и она бросилась к дяде. Тот обнял ее.

– Ты ранен! – сказала Меллиора.

– Всего лишь несколько царапин, – успокоил ее дядя.

– Несколько царапин – и только. Зато сколько мертвецов возле озера, – заметил Уорик.

Меллиора чувствовала себя оглушенной, смятенной, напуганной. Она не знала, кто были похитившие ее люди. Она искренне обрадовалась, что Даро и Уорик не намерены убивать друг друга, и ей совершенно не хотелось, чтобы ее ответы вызвали у них раздор.

– Мертвецы, – прошептала она.

– Да. Кто они такие? Кто привез тебя сюда? – строго спросил Уорик. – Как они тебя захватили? Ты пошла с ними добровольно?

Губы у Меллиоры дрожали, когда она пыталась ответить.

– Мужчина, который, как я думала, бежал за мной, когда я спряталась в пещеру, сказал, что пришел ко мне по велению дяди. Он и его люди должны были увезти меня на то время, пока вы будете вести переговоры. Но когда я увидела, что у ворот нет стражника, у меня родилось подозрение. Что-то было не так. Он сказал...

– С тобой все время разговаривал только один человек? – перебил ее Уорик.

Она кивнула и перевела взгляд на дядю.

– Да, только один. Я никогда его раньше не видела. И... я не узнаю его. На нем был шлем, лица почти не видно. Я могу узнать его голос... Может быть, глаза.

– Изменники среди моих воинов! – выругался Даро. – Они живут среди моих людей!

Уорик внимательно посмотрел на него. У Меллиоры возникла мысль: а верит ли этот человек, представитель короля, ее дяде? Или он думает, что этот трюк подстроили викинги?

Набрав в легкие побольше воздуха, Меллиора выпалила, глядя в глаза Уорику:

– Он хотел отомстить тебе. – Она чувствовала, как страшный, горячий трепет пробежал по позвоночнику. Уорик возвышался над ней – забрызганный кровью своих противников, могучий, как скала, устремив на нее пронзительный взгляд. Меллиора не без труда перевела взгляд на дядю. – Я дралась с ним. И я его ранила. Он сказал, что лэрд Лайэн не получит свой приз и что он... что он будет мучить меня, пока от меня ничего не останется. Он хотел, чтобы вы двое схватились в поединке и перебили друг друга.

– А подравшись с ним?.. – спросил Уорик.

– Я убежала... Потом решила, что он снова гонится за мной... А вы дрались у озера...

– Да, но лошадей больше, чем покойников, – заметил Даро.

– Некоторые ушли пешком. Кто-то знает правду о том, что здесь произошло, – сказал Уорик.

– В этих скалах можно искать целую вечность, – пробормотал Даро.

– Давайте спустимся и вернемся в лагерь Даро, – предложил Уорик.

– А как же оставшиеся здесь люди? – шепотом спросила Меллиора. – Они сейчас на свободе. Должно быть, они хорошо знали твой лагерь, дядя.

– Да, – сердито подтвердил Даро. – Отряды воинов иногда приходят и уходят, но я никогда не сталкивался с подобным предательством. Я не знаю никого из убитых, хотя они наверняка были в моем лагере. Я пришлю сюда людей, чтобы забрать тела. Возможно, им удастся кого-нибудь опознать.

Меллиора все еще продолжала дрожать. Она боялась поднять глаза на Уорика, хотя и чувствовала на себе его изучающий взгляд. Должно быть, он пытался определить, не лжет ли она вместе с Даро.

Она вдруг подумала, что ее спас тот самый человек, от которого она несколько раз пыталась убежать.

Он же завязал дружбу с ее дядей, и Меллиора была рада, что они не схватились в поединке и не убили друг друга и что дядя не погиб, защищая ее.

Однако она опасалась, что Даро согласится выдать ее за какую-нибудь милость со стороны короля. Впрочем, нет, он не сделает этого, горячо сказала Меллиора самой себе.

– Давайте спускаться, – нервно предложила она и пошла по тропинке, ведущей вниз.

Она шла быстро, однако Уорик не отставал. Он ничего не говорил и, судя по всему, не собирался этого делать. Когда они достигли берега озера, Меллиора не выдержала.

– Ты обменял меня на Энн? – с горечью спросила она.

– Вряд ли это можно считать равноценным обменом, – пробормотал Уорик.

– Где сейчас Энн? – продолжала допытываться Меллиора.

– В лагере твоего дяди.

– Ты все-таки пошел на сделку?

– Нет, леди. Энн и Даро не имеют к тебе никакого отношения.

– Как это?

– Поговорим об этом позже, – ответил Уорик, увидев представшего перед ними Ангуса с лошадьми.

– Слава Богу, леди жива и невредима! – воскликнул Ангус.

– Да, – лаконично ответил Уорик и повернулся к Меллиоре: – Ты можешь ехать верхом?

– Разумеется.

Она подошла к лошади, на которой ехала сюда, но не успела на нее взобраться. Рядом оказался Уорик.

– Давай не будем искушать судьбу. Поезжай лучше со мной.

Она опустила голову, глубоко вздохнула и, не глядя на него, сердито прошептала:

– Я не собираюсь убегать. Я страшно устала, да и бежать мне больше некуда. К тому же ты снова меня догонишь.

До лагеря ехали молча. На месте их приветствовали люди Даро и Уорика, а также Энн. Меллиоре не терпелось расспросить Уорика и дядю, что происходит, но те торопились смыть кровь со своей одежды. Да и сама она была в грязи и крови и смертельно устала после всех ночных волнений. Инга отвела ее в боковую комнату и наполнила медную ванну теплой водой. Было так приятно погрузиться в нее. Меллиора вымыла волосы, Инга помогла их высушить. Когда Меллиора переоделась во все чистое, Инга подала ей вина.

Затем появился Уорик.

Свежий после ванны, в облегающей вязаной рубахе и ниспадающем складками плаще, он стоял перед ней – красивый, закаленный жизнью, – демонстрируя нетерпение и непреклонность.

– Это было мое решение – привезти сюда Энн. И это не является частью какой-то сделки. Что касается тебя, Меллиора Макадин, то ты вовсе не обязана выходить за меня замуж.

– Это что – новый способ меня подразнить? Ты все время преследовал меня – и вдруг теперь мы не должны сочетаться браком? Ты шутишь? – забросала его вопросами Меллиора.

Легкая улыбка тронула губы Уорика.

– Вовсе нет. Если захочешь, чтобы я женился на тебе, ты должна хорошенько попросить меня об этом, миледи.

– Я не собираюсь выходить за тебя замуж, – выпалила Меллиора, уязвленная его суровым тоном.

Она не знала, в самом деле его улыбка была печальной или же ей просто показалось.

– Однако согласно эдикту короля, Голубой остров и все владения, раньше принадлежавшие Адину, отныне будут принадлежать мне.

– Я... н-не понимаю, – пробормотала Меллиора.

– Дело в том, миледи, что земли являются владениями короля. Разумеется, во внимание принимается мощь лэрда и его возможность передавать владения по наследству. Адин правил землей короля. Теперь король желает, чтобы этими владениями правил я. С тобой либо без тебя, миледи. И поверь, моя дорогая, драгоценная красавица, в настоящий момент мне предпочтительнее осуществлять управление без тебя. Утром я уезжаю. Если у тебя будет что сказать мне, поторопись сделать это до моего отъезда. Свадьба назначена, но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Спокойной ночи, леди Меллиора.

Он склонил голову и вышел, оставив ее в полной растерянности.

Даро сидел в большой комнате у очага. Увидев входящего Уорика, он поднялся и предложил ему кубок с вином.

– Ты сказал ей?

– Да. Выбор за ней.

Даро кивнул.

– Моя племянница способна сделать лишь один выбор... Если бы она только знала, как далеко может пойти Давид... – И после паузы добавил: – Мои люди привезли тела убитых. По их словам, эти воины присоединились к нам совсем недавно. Один из моих людей сказал, что ему показался странным их акцент.

– Ты имеешь в виду, что они не норвежцы?

– Скорее всего. Возможно, жили среди норманнов или где-то еще. Они говорили на нормандском французском, на нашем норвежском, на старинном гэльском и даже на старосаксонском. Но странно, что по-норвежски они говорили с акцентом.

– В самом деле, – согласился Уорик, отпивая вина из кубка. Весьма интересно. Если Даро и Меллиора и впрямь не повинны в заговоре и событиях этой ночи, то происходит нечто непонятное – и даже опасное. Меллиора говорила, что мужчина хотел забрать ее – и, возможно, убить, – чтобы лишить его, Уорика, приза. Возможно, кто-то не понимал, что владения будут принадлежать ему в любом случае – с невестой или без нее. Кроме него, об этом знали лишь Ангус, король, а теперь еще Даро и Меллиора.

– Весьма необычно для викингов предавать викингов, – сказал Даро.

Уорик удивленно посмотрел на него. Он знал, что викинги постоянно сражались как наемники в самых разных войсках.

– Но это совсем другое! – пояснил свою мысль Даро. – Датчане идут воевать против норвежцев, норвежцы – против шведов. Мужчины воюют за земли и женщин. Но это необычно для викингов – жить среди викингов и исподтишка их предавать. – Даро негромко выругался. – Мы воины, мы ведем открытую войну, мы бросаем друг другу вызов, демонстрируем силу, мы не из тех, кто плетет заговоры и строит козни.

– Ладно, оставь возможность предательства нам! – криво улыбнувшись, сказал Уорик и поднял кубок. Допив вино, он встал. – Спасибо за гостеприимство. Я немного посплю, Даро. Ночь была длинная и не совсем обычная, говоря твоими словами. Вероятно, у меня есть враги. Хорошо бы их найти.

– Главарь скрылся, другие убиты. Неизвестно, где их искать.

– Если у меня есть враги, они непременно объявятся, – сказал Уорик.

– Что ты собираешься делать?

– Я вернусь в Стерлинг с Меллиорой либо без нее. Я сообщил ей волю короля. Теперь она может делать все, что пожелает.

– Понятно, – кивнул Даро, и Уорик ушел, мечтая о том, чтобы немного отдохнуть. Из-за Меллиоры последние дни были очень напряженными и утомительными.

Даро проявил себя великолепным хозяином. Он предложил Уорику для отдыха старинный каменный дом, построенный когда-то пастухами и отремонтированный и приведенный в порядок викингами. В его распоряжение была предоставлена широкая кровать со множеством меховых шкур. На столе Уорик нашел вино, хлеб и сыр. Ангус и его люди разместились рядом в пристройке, и Уорик мог позволить себе выспаться. Он пожелал им спокойной ночи и вошел в дом. Сняв плащ, развесил его у очага, положил рядом меч. Поужинав, он стал смотреть на огонь в очаге, потягивая вино и пытаясь предугадать, как поведет себя Меллиора.

Кажется, он никогда не видел ее столь обиженной и растерянной, как в тот момент, когда в последний раз уходил от нее. Она казалась уставшей, нежной, женственной, мягкой, даже хрупкой...

М-да, хрупкая, как скала, мягкая, как поцелуй меча, подумал он. Решится ли он когда-либо ей поверить после всего, что произошло? Считала ли она его заурядным разбойником и хотела ли перерезать ему глотку в пещере? И в самом ли деле ей угрожал кто-то из викингов? А может, они все были заодно с ней и хотели от него избавиться? Был ли втянут в это Даро? Может, он просто отступился после того, как увидел, что его люди погибли? Вопросам не было конца. И ответов на них Уорик не находил.

Убедившись, что Уорик ушел, Меллиора бросилась к дяде.

– Даро, не может быть, чтобы это было правдой! Этого просто не может быть! Король не может отнять у меня то, что принадлежит мне!

– Меллиора, король достаточно силен, чтобы взять все, что пожелает. И ты забыла норманнские обычаи. Ты женщина. Ты не можешь владеть этой собственностью.

– Это была собственность моего отца! Если я не могу ею владеть, поскольку я не мужчина, тогда она должна быть твоей!

– Ах, Меллиора, отец владел этой землей благодаря твоей матери, а не своей семье. Твоя мать не могла владеть собственностью, и король подарил и твою мать, и ее собственность твоему отцу.

Меллиора некоторое время молча смотрела на него, затем опустилась на стул возле очага. Две крупные слезы блеснули в ее глазах и скатились на руки.

– Что мне делать? – прошептала она.

– Сделай выбор, – тихо ответил Даро. – Эван любит тебя, я уверен в этом. Ты не останешься без помощи, если не уступишь королю.

– Люди восстанут, они не примут королевского норманна!

– Да, восстанут, – согласился Даро. – Но подумай о том, что восстание будет подавлено быстро и жестоко, чтобы впредь неповадно было устраивать мятежи.

Меллиора поднялась, сделала несколько шагов перед очагом.

– Если ты достаточно сильно любишь молодого Звана, то твой выбор прост, – сказал Даро.

– Я также люблю свой остров. Это моя жизнь, мое наследство. Уорик никогда его не видел! Как может король так легко и бездушно отдавать то, что принадлежит мне?

– Король смотрит на страну как на свою собственность, Меллиора.

Она с подозрением уставилась на дядю.

– Уорик просто решил привезти Энн сюда к тебе. Ее семья была бы рада сжечь всех викингов, но сказал слово лэрд Лайэн – и она получила благословение!

– Он знает, как заставить людей посмотреть на вещи здраво.

– Только не женщин! – сердито возразила Меллиора.

Она и сама не знала, на кого больше злится – на него или на себя. Если она любила Эвана, любила столь возвышенно и благородно, как сама всегда считала, то должна отказаться от всего ради этой любви. Однако она знала, что не сможет отказаться от своего острова. Для нее невыносимо, чтобы другая женщина пребывала в покоях, принадлежавших ее родителям. Меллиора сжала руки в кулаки, ненавидя себя за то, что подобные вещи так много для нее значат. Но люди почувствуют себя ущемленными, некоторые наиболее верные ей станут протестовать – и погибнут...

– Что ты посоветуешь, Даро?

– Разве это имеет значение? Я думаю, ты сама уже приняла решение.

– Не могу сказать, что он тебе не нравится, – резко сказала она.

Даро подошел к племяннице.

– А ты хочешь, чтобы мы с ним вступили в поединок за твои права?

Меллиора опустила глаза и покачала головой:

– Нет.

– В таком случае вот тебе мой совет. Выходи за него замуж. Юный Эван – славный парень, но он не тот человек, в котором нуждается король. Ты ненавидишь Уорика не за его человеческие качества, а за то, что король велел ему командовать тобой. Его позиции сильны, однако он тоже пешка. Да, он мне симпатичен, больше того, я восхищаюсь им. Он провел эту игру блестяще и проявил себя как победитель.

– Разве он может проиграть? У него власть. И земли – со мной или без меня.

– Да, именно. Подумай об этом. С тобой или без тебя. Он вполне может выбрать вариант без тебя после всего случившегося.

– В том, что случилось этой ночью, нашей вины нет.

– Я знаю, как знаешь и ты. Но постарайся доказать это ему.

Меллиора выпрямилась, сделала несколько нервных шагов по комнате и направилась к выходу.

– Куда ты собралась? Нет необходимости бежать, если ты скажешь, что не хочешь выходить за него замуж.

– Я не убегаю. Я иду к Уорику.

– Может, тебе следует подождать и хорошенько подумать...

– Сколько бы я ни думала, мой выбор не изменится, – возбужденно выпалила она.

– Меллиора, должен признаться: будь я королем, я не мог бы найти лучшего воина, чем Уорик, в качестве правителя Голубого острова.

Она сглотнула, подумав с досадой, почему эта логика работает в чью угодно пользу, только не в ее.

– Я должна идти. Если я сейчас промешкаю, то вообще никогда не пойду, – тихо сказала она и шагнула к двери.

Он продолжал наблюдать за языками пламени в очаге, когда услышал стук в дверь. Затем его окликнули по имени, и он узнал ее голос.

– Лэрд Уорик?

Он поднялся и открыл дверь. Она предстала перед ним – сущий ангел с блестящими распущенными волосами, ниспадающими на спину. Глядя на нее, он снова вынужден был признать, что дочь Адина представляла собой великолепный приз. Она тоже смотрела на него, и он понимал, зачем она пришла. Даро отлично знал свою племянницу, она не расстанется со своей родиной. Правда, в этот момент она, судя по всему, пока еще была не в состоянии говорить.

– Входи, – сказал он, нисколько не стыдясь того, что испытывает радость от ее смущения после всех ее мятежных действий и поступков. – Я налью тебе вина. Это поможет утопить твою гордость.

Уорик наполнил кубок и жестом указал на шкуры возле очага:

– Садись, присоединяйся ко мне.

Меллиора взяла кубок, выпила его до дна и лишь затем села, устремив на Уорика взгляд.

– Еще? – спросил Уорик. – У тебя ведь гордости так много, что ее нелегко утопить.

– Ты противный!

– Вовсе нет. Просто пытаюсь тебе помочь, – сказал он, снова наполняя ей кубок.

Она и второй кубок опорожнила залпом и, закрыв глаза, сказала:

– Я сделаю это.

– Вот как? А что именно?

– Что именно? – с горечью повторила Меллиора. – Я имею в виду брак, – пояснила она, глядя в огонь. – Ты должен понимать, что у меня были другие планы... Это моя родина. Я знаю ее, люблю... А ты – захватчик.

– Я воин, – хрипло проговорил Уорик. – Такая земля нуждается в воине.

– Есть и другие воины, – пробормотала Меллиора. Затем, переведя взгляд на Уорика и сделав над собой усилие, как можно вежливее добавила: – Возможно, мы научимся уважать друг друга. Крепость велика. Мы можем выполнить волю короля и одновременно уберечь наши души. У тебя будут свои покои, у меня свои. И это решит вопрос.

Уорик скептически посмотрел на Меллиору. Затем встал и поставил кубок на каминную доску. Повернувшись к ней, он скрестил руки на груди и сказал:

– Нет.

Меллиора тоже встала и недоуменно уставилась на Уорика.

– Как понять твое «нет»?

– Нет. Я не согласен на такой брак.

– Но... – На мгновение она замолчала, затем, глубоко вздохнув, продолжила: – У тебя есть любовница – женщина, которую ты любишь.

– Да, и благодаря твоему отказу я могу жениться на ней, если она пожелает.

– Люди будут презирать тебя.

– Да, но я терпеливый и разумный человек. Со временем они перестанут меня презирать. А пока что, миледи, у тебя, видно, другие планы. Ты нашла себе любовника?

Щеки у Меллиоры порозовели, ресницы затрепетали, и она опустила глаза.

– Ты же знаешь, что я хотела бы выйти замуж за другого.

– Что ж, выходи за него.

Она подняла ресницы и встретилась с его взглядом.

– Ты называешь себя разумным человеком. Ты вел себя умно. Ты осчастливил Энн и Даро, и мой дядя считает, что ты тот человек, который может быть хорошим правителем моих владений. Что ж, отлично... Нам остается только не мешать друг другу...

– Нет, Меллиора. Так не будет. Если хочешь заполучить того молодого человека – пожалуйста, бери его. Но ты не получишь еще и меня в придачу.

– Н-но, – заикаясь, начала Меллиора, – ты сказал, что...

– Я сказал – нет. А еще раньше я сказал, миледи, что ты должна попросить меня – и притом попросить хорошенько – жениться на тебе. Ты вообще не высказывала никаких просьб, тем более мило, и пытаешься диктовать мне условия.

– Но при данных обстоятельствах мои предложения вполне оправданны, – запротестовала она.

Уорик удивленно и в то же время решительно покачал головой.

– Обстоятельства таковы, что ты в моей власти. Весьма интересное положение после того, как ты причинила мне столько неприятностей. А посему – хорошенько попроси меня. А я рассмотрю твою просьбу.

Бледная как полотно, Меллиора смотрела на него и не могла вымолвить ни слова. Затем, резко повернувшись, двинулась к выходу, но Уорик поймал ее за руку и вернул на место, внезапно сам изумившись собственной решимости. Он не позволит ей взять над ним верх. Не позволит осложнять ему жизнь.

– Смирение, моя любовь, – отличное качество. Даже в небольшом количестве оно принесет тебе большую пользу.

Меллиора откинула голову назад, в ее глазах светилась ненависть.

– Ты презренный норманнский лакей, в какой бы одежде ты ни ходил и что бы ни говорил.

– Твои слова мало похожи на вежливую просьбу, – ровным тоном проговорил Уорик, однако это прозвучало как предостережение.

Она опустила голову и закусила губу, затем снова вскинула на него горящий взгляд.

– Да, в самом деле, благородный сэр! Не будешь ли ты столь добр, чтобы жениться на мне и позволить мне остаться на моей собственной земле?

– Уже лучше, – сказал Уорик, продолжая сверлить ее глазами и крепко сжимать ей руку. – Смирения, конечно, маловато, но – гораздо лучше.

– Так как? – воскликнула она и попыталась выдернуть руку. Однако он лишь притянул ее поближе к себе.

– Это возможно, но не на твоих условиях.

– О Боже, если бы ты был способен выслушать...

– Нет, миледи, слушай ты. Брак законный и налагающий обязательства влечет за собой продолжение рода. У меня будут сыновья. И если ты выйдешь за меня, то будешь моей женой. И никаких сделок, условий, договоренностей. Должно быть так, как я говорю.

Он чувствовал, как дрожит Меллиора, и ему было почти жаль ее. Почти. Он не мог забыть о ее попытке убить его этой ночью, пусть она и заявляла, что видела перед собой не его.

– Итак, – хрипло повторил он.

– Да, – еле слышно прошептала она.

– Что означает твое «да», миледи?

– Да, будет так, как ты скажешь, – сердито уточнила она.

– Отлично. – Он отпустил ее руку и отвернулся. – Я намерен отправиться до полудня. Свадьба состоится через два дня. Будут присутствовать король и его свита. А сейчас иди и поспи, сколько сможешь.

– Да, м'лэрд, как скажешь, м'лэрд! – громко проговорила Меллиора и повернулась к выходу. Она даже споткнулась, словно боясь, что он снова задержит ее.

Он этого не сделал, позволив ей удалиться. И вдруг понял, что и сам дрожит и что ему хочется видеть ее в качестве жены, независимо от того, будет ли она другом или врагом.

Как он и опасался, похоже, борьба уже началась.