Предисловие №2 20 страница

-Со старшими тебе тоже было трудно. На что обижалась?

-Я даже не помню. Дома был Егор, он меня все время подкалывал. А я привыкла в детдоме, что там все обзываются, я не могла понять, насколько серьезно Егор меня атакует. Сейчас, например, если я такое слышу, я понимаю, что это шутка, а тогда это было очень серьезно. Я обижалась, чуть ли не до истерики. Я была не уверена в себе. Хорошо учиться для меня было естественным состоянием с первого класса.

- Вспомни, как ты жаловалась три года назад: «Меня многие не любят, даже те, от кого я этого не ожидала».

У тебя был разум, чтоб понимать происходящее, но не было взрослого умения наплевать на проблемы, отмахнуться от вопросов, заставить себя не думать о будущем.

(Для того чтобы лучше понять ситуацию, представьте на миг, что, сидя за школьной партой, вы вспомнили свою прошлую жизнь. Помните у Высоцкого: «Хорошую религию придумали индусы…» А там, в прошлой жизни, – разбитые надежды, не отомщенные жертвы, утраченная любовь... хорошо, если не удар копья в спину. И все это вернулось к вам как собственный, очевидный, прочувствованный опыт. А вы, напомню, за партой в пятом или восьмом классе. И ваше маленькое тело, как и ваша психика, просто не готовы к действиям, которые требует инстинкт или разум взрослого человека. Вот тут то и рождаются чувства страха и беспомощности.)

Из дневника Педсовета.

«Подруги Али еще не научились задумываться о таких проблемах, от которых холодеет сердце нашей юной героини. Они не могут сопереживать ей и поддерживать в трудную минуту. Это усугубляет ее ощущение отверженности и одиночества. Повторяется извечный сюжет – «горе от ума».

Может ли человек, остро ощущающий свою нестандартность, быть счастливым?

Да, ощущение своей нестандартности и есть повод быть счастливым. Но до этого надо еще дорасти, это надо еще научиться понимать. А в тех возрастных рамках, в которых находится Аля, самое важное для подростка – осознание своей принадлежности к какому-либо коллективу, защищающему индивидуальность. А она, тонко чувствующая и интеллектуальная, понимает, что не принадлежит ни к какому коллективу. Так что же делать? Через два-три года, если физическое тело догонит интеллект, а опыт общения со сверстниками принесет радость и уверенность в себе, проблема отпадет сама собой. Скорее всего, Аля обнаружит, что ее все любят.

Но болит-то у нее именно сейчас. И рана души может изменить направление ее развития, порождая комплекс неполноценности и серьезные препятствия на ее дальнейшем жизненном пути.

Ее сильная сторона – разум. Значит, если и есть способ пробиться в ее внутренний мир, то этот путь лежит именно через разум. Надо помочь ей отвлечься от рефлексии и сосредоточиться на попытке достижения успеха.

Для нормального развития талантливой Али нужна наша развивающая среда. Она сильная, поэтому и сложность задач должна быть высокой, но не чрезмерной, чтобы не поглотить все ее силы и сделать победу достижимой. Ей необходимо самоутверждение – признание окружающих, так как именно этот витамин преображает внутреннюю жизнь, зовет к преодолению препятствий и совершенству.» (Впрочем, эти обобщения я сделал для 13-ти летней Али.)

- Тебе сейчас 15 лет. Что тебя заставляет учиться сейчас, раз нет жесткого давления, к которому ты привыкла в обычной школе.

- Во-первых, привычка. Я всегда была уверена, что надо учить уроки. У меня и сейчас очень развито чувство долга.

- Откуда у тебя взялась в раннем детстве эта мотивировка?

- Не знаю, начиталась, наверное, книжек про Ленина. Я вообще много читала, и что-то видимо отложилось. Хотелось быть хорошей… Во –вторых, учеба была средством самоутверждения. Раз не хотят дружить, и делать особо нечего, то буду учиться. А сейчас я уже представляю, что мне надо поступать в институт, учиться дальше. А еще надо показывать пример младшим детям, от которых мы сами хотим добиться сосредоточенной работы на уроках.

-Когда ты начала преодолевать комплекс неполноценности, который у тебя Явно проявлялся?

-Не помню. Мы года полтора назад ходили с тобой по лесам, говорили о моих отношениях с девчонками, вообще с детьми и взрослыми. Ты все время говорил, что Яне права, что я многое неправильно делаю и много не умею. Это было обидно и я приходила домой и у меня были истерики. Потом я стала чс тобой нормально общаться…И я не помню, как я перескочила… и непонимания как же можно общаться с этим Морозовым. Я понимаю, что это не могло случиться резко, но я ведь сейчас

Я вспомнила еще одну вещь. У нас с тобой был один разговор очень печальный и грустный из серии этого брожения по лесам. А потом я пришла к маме, долго рыдала в желетку и она мне посоветовала пойти и поговорить с Машкой П.. И я пошла. Мы с ней пошли по кольцевой дороге вокруг Китежа, долго разговаривали. И она сказала мне, что с Морозовым можно разговаривать нормально. Но даже не это было самым важным, она прояснила некоторые вещи в отношениях с другими людьми. Например, со страшным Шуриком Саруханяном, которого я все время боялась, потому что он ругался.

-А чего он ругался? Чего он хотел.

-Наверное того же, что и ты, только он был менее профессиональным. После него я не рыдала. Это – шутка. Так вот, мы с Машкой ходили, и она говорила, что она тоже имела проблемы в общении с Морозовым. Теперь я вижу похожие проблемы и комплексы у тех младших девчонок, с которыми я работаю как наставник. С Машкой мы договорились помогать друг другу. И после этого пошло.

- Как ты осознаешь первые выборы в Малый Совет.

- По большому счету, только после этого жизнь стала насыщенной и интересной. В первый год, когда я приехала, было скучновато. Когда начались выборы в Малый Совет мне было интересно, а что будет дальше. Я в детстве с мамой ходила на выборы, так что я вполне понимала происходящее. Но себя на месте члена Совета я не представляла. Когда началась летняя игра..Я помню мы шли по обету и работали с прошлым. Мы прорабатывали фразу «Я оставила прошлое прошлому. Со мной была Машка П. и Шурик. Вообще-то моим наставником был Шурик, но я его еще боялась. Ну а Машка служила «амортизатором» в ее присутствии я охотнее раскрывалась. Мы с ней недавно говорили, и она сказала, что ей со мной было очень тяжко. Мне не хотелось рассказывать о своем прошлом. С чего бы вдруг? Шурик мне не брат, не друг детства, а совершенно чужой молодой человек и Я не понимала, зачем ему надо рассказывать.

-А теперь понимаешь?

-Вообще да. Теперь я это объясняю Лильке. Прошлое, неудачи и страхи мешают жить. Я когда их вспоминаю, у меня мороз по коже и внутри противно становится. А совсем недавно я научилась эти плохие вещи отбрасывать, забывать их. Даже мелочи не тащить за собой из прошлого. Мне просто так легче.

-Ты осознаешь, что ты сегодняшняя – новая личность, и не несешь ответственность за свое прошлое?

- Не совсем так. Я действительно осознаю, что я новая личность, а по поводу ответственности… Все-таки, в прошлом это была тоже я, но я не чувствую вину за свои прошлые поступки. Раньше я казнила себя за ошибки, а теперь это прошло. Теперь уже нельзя исправить и изменить прошлое. Но я могу не допустить тех же ошибок в будущем.

- Я и представить себе не могла, что я стану членом Совета, а теперь понимаю, что скоро придется. Или наставничество… Всего год назад меня пытала Машка, а теперь я избавилась по большей части от внутренних проблем и сама занимаюсь тем же самым с Лилей и Машкой С..

- Я и представить себе не могла, что буду главвредом после Шурика. Он в последний год оставил за собой только пост директора. Теперь, когда он уехал учиться в Москву, я буду сама отвечать за выпуск интернет-газеты, с помощью Машки. Я, конечно, Шурика тоже люблю, но мне приятно от мысли, что он не будет меня пинать как главного редактора газеты. Я поняла, что когда меня пинают, у меня пропадает желание работать. Он меня в прошлом году даже уволил меня с моего поста. Я там забыла какой-то номер издать в срок. Кстати, после увольнения наши отношения намного улучшились. До этого я знала Сашку как вечно орущего и ругающегося. Потом оказалось, что с ним можно поговорить и на другие темы.

- Какое будущее для себя ты представляешь?

- Я думаю только о близком будущем. Вот завтра, вот на дискотеке, вот первого сентября. Далеко в будущее я не смотрю.

- Ну, все-таки попробуй, приблизительно. Жесткие программы будущего не сбываются. Ты просто наметь контуры.

- Институт, учеба, экзамены. Все равно смутно, но начинаю морально готовиться. Кстати, спасибо за идею про жесткие программы. Это будет моим осознанием на сегодня. На сегодня я хочу поездить по миру, посмотреть на другие страны. Земля - она же большая. Я никогда не жила в Москве, жизнь там отличается и от Калуги и от Китежа, впрочем, наша община – это вообще особая статья.

- Ну, в Москве бы хотелось пожить?

- Не долго. Я пока не знаю, что мне там делать. Мы же и два года назад и в прошлом году ездили в Москву. Я ходила по улицам, думала о том, что я люблю города, хочу жить в городе…Но что-то изменилось. Теперь я меньше хочу жить в городе, а жизнь в Китеже мне представляется более интересной и насыщенной.

Но есть и другой вид скрытых лидеров, которые предпочитают казаться слабыми. Больше всего на свете они боятся разочароваться в собственных силах, поэтому избегают испытывать их. Для развития этой категории лидеров (они чаще всего возглавляют оппозицию,) тоже необходимо создавать особую среду. Им вызов должен «подаваться» в безопасной обертке!

ИСТОРИЯ АНДРЕЯ

Он попал к нам из 4-го класса. Большую часть своей жизни он прожил в детдоме, где глубоко постиг науку выживания.

«Я ненавижу, когда кто-то ругает моих родителей!»

Родители пили и дрались, значит, надо было срочно научиться заботиться о себе самому и избегать ударов.

Образ Мира, сформированный в сознании Андрея в пять лет позволял ему успешно решать задачи выживания – воровать еду, избегать любых контактов со взрослыми, ночевать в кузове грузовика, когда дверь в дом оказывалась закрытой.

Но, когда в возрасте 10 лет Андрей попал в Китеж, его старый Образ Мира не позволил распознать новое. Перед глазами мальчика был новый мир, но в глубинах сознания все оставалось по-прежнему, и Андрей продолжал воровать, драться, убегать.

Приемные родители пытались заставить его делать уроки, учителя – эти уроки отвечать. Он плакал, нервничал и от этого курил еще больше. А откуда взять сигареты, если не воровать? Из этого порочного круга ни он, ни мы выхода не видели.

Освоившись в Китеже, определившись в своих отношениях с приемной семьей, Андрей подал петицию в педсовет, в которой написал следующее: «Я не хочу жить в семье Х-ых. Если не можете поменять мне родителей, отправьте меня обратно в детский дом, из которого взяли». Наша попытка напугать его, отправив на побывку на две недели в детский дом, не увенчалась успехом. Он и в этом детском доме быстро адаптировался, «вошел в авторитет» и, похоже, чувствовал себя вполне комфортно. В Китеж он вернулся только после того, как ему был обещан перевод в другую семью. (Тут-то мы и заподозрили, что так сопротивляться обстоятельствам может только лидер.)

А значит с ним можно работать. Надо только…

вызов направить на развитие, стремление выйти из-под опеки взрослых - на служение детскому сообществу.

Но для начала необходимо, хоть в рамках Китежа, опять сменить его среду обитания. Честно говоря, свободных семей не было и, скрепя сердце, Педсовет передал его Вадиму, который в это время развелся и (вот это подвиг!) продолжал самоотверженно воспитывать троих детей. Вернее, воспитание ограничивалось просто добрым и душевным отношением. Вадим в те годы отвечал за выращивание картофеля, и ему было некогда следить за тем, чем занимаются его дети.

В обычных условиях передавать детей одинокому занятому мужчине было бы преступлением, и никакой инспектор по охране детства этого бы не допустил. Но в нашем случае функция родителей, как вы уже поняли, несколько иная – дать ощущение дома и защиты, найти время для разговоров по душам. А воспитанием занимается окружающий социум, который в то время уже набрал силу. Ежедневно с Андреем беседовал его наставник, несколько раз его допустили до вечернего чая в кругу Малого Совета. Он почувствовал себя в окружении друзей – требовательном, но безопасном.

Я уже отмечал тот факт, что когда давление учителей на уроках превосходило какую-то внутреннюю черту, Андрей напрямую возвращался в возраст пятилетнего малыша и начинал плакать, зная, что слезы – лучшая защита. Но, как раз в тот период, за подготовкой уроков уже начали следить старшеклассники. Они были равнодушными к слезам и вообще любым ухищрениям Андрея, так как сами недавно прошли через это. Да и терять лицо перед старшими парнями Андрей не хотел. Тут законы, действующие в отношении взрослых, не срабатывали.

ОБРАЗ БУДУЩЕГО

«Когда мы проходили практику в детском саду, нам объясняли, что детям надо чаще говорить о будущем – «через месяц Новый год», «через неделю мы поедем на юг». Святославу я сказала о его дне рождении за три дня. Так он меня и за это время расспросами о торте и подарках чуть с ума не свел.»

(из воспоминаний моей супруги на следующий день после празднования четвертого дня рождения сына)

Когда я попросил Андрея рассказать о своих планах на будущее и мечтах, мальчишка долго морщил лоб, чесал в затылке и под конец сказал: "Не знаю".

Я сказал – Ну представь, чего ты хочешь, кем хочешь быть, что делать.

- Не знаю.

Для сравнения я попробовал ту же игру с другими детьми его возраста - во всех случаях кроме одного ответ был тот же.

Тогда мы занялись с ним простейшей игрой в воображение: "Закрой глаза, представь себе дом, который бы ты хотел иметь, расскажи, сколько в нем комнат, какие вещи стоят в этих комнатах, где твой компьютер, где гитара. Где ты сам? Каким ты будешь через пять лет?

Пока речь шла о компьютере, все было ничего, но себя самого увидеть воочию никто по-настоящему так и не смог.

Признаюсь, для меня это было неожиданно. Я с детства любил представлять себя выросшим, рисовал яркие живые картины своей воображаемой жизни, в которой компенсировал собственные слабости и ошибки. Каждый день, ложась в постель, я не менее получаса предавался видениям того, каким большим, сильным и мудрым я скоро буду, и, о юношеское тщеславие! как все девочки будут восторгаться мною. (О девочки! Вечная проблема и мощнейший стимул к развитию.) Андрей, когда ему исполнилось 12, перестал говорить, что ему ничего не надо и на все наплевать. Ему стало не наплевать на Наташу! И он начал слушать советы, как повзрослеть и привлечь ее внимание. То есть, ближайшее будущее, наконец, стало вызывать у него интерес. Он освоил «фотощоп», чтоб сделать Наташе фотомонтаж ко дню рождения, он поехал на соревнования по пин-понгу, он начал учить уроки!

Все это заставило нашего юного героя начать пересмотр Образа Мира в пользу взросления. Ведь пятилетние малыши не ухаживают за девушками. (Один из первых откровенных разговоров со взрослыми начался с вопросов: «Как же сделать так, чтоб она меня заметила? Каким я должен стать?» За прошедшие годы в Китеже у мальчика все-таки укрепилось доверие к окружающим его людям, отошли в прошлое страхи. Поэтому, он принял помощь в виде советов взрослых именно тогда, когда она ему понадобилась. У «внешнего мира» появилась возможность влиять на развитие. Так началась трансформация в заданном направлении.) К тому же менялся и мир вокруг. Развивающая среда общины требовала изменения доминанты поведения и опоры на новые внутренние ценности. Среди китежских детей стало модным читать книги и блистать эрудицией, особым влиянием начали пользоваться лидеры, к которым даже прислушивались взрослые. Вообще умение отвечать за себя и других стало пропуском к таинственному и притягательному миру взрослых. Пришлось спешно догонять в развитии, раскрывать в себе лидерские качества.

Скоро отношения с Наташей потеряли актуальность, а осознание себя как лидера и ответственной личности осталось!

Через месяц Андрей обнаружил себя уже в потоке бурной социальной жизни и вырываться из этого сладкого плена не было ни сил ни желания.

Теперь он видит перспективу, он мечтает стать сильным и красивым, зарабатывать много денег, жить в Китеже и «вообще, чтоб все было классно!»

Короче говоря, если вопрос о хронической неуспеваемости Андрея поднимался в 2000 году на педсоветах не менее пятидесяти раз и, кстати, не находил ответа, то в 2002 году Андрей стал учиться. По некоторым предметам у него были пятерки, по некоторым – тройки. Иногда он по старой памяти пробовал нервы учителей на прочность, забывая делать домашнее задание. Но главное – расширилось его сознание: он обнаружил, что помимо курения в этом мире есть много интересных и нужных вещей. Обещание поехать на экскурсию в Москву или приобрести боксерские перчатки стало действенным мотивом для интеллектуальных усилий. Очевидно, сказалось и общее «повзросление», желание занять достойное место в коллективе. Можно сказать, что в 2002 году чтение стало доставлять ему удовольствие. Самым же мощным стимулом, помимо поездок и путешествий, у Андрея, как у большинства китежских детей, стал компьютер, привычным способом скоротать время - книги. И он больше никогда ничего не воровал. Справедливости ради мы должны признать, что мы так и не смогли обеспечить этого ребенка хорошей полной семьей. Ему не хватает материнской ласки, его отношения с приемным отцом – Владиславом, скорее товарищеские. Но даже в этих неидеальных условиях продуманная и последовательная воспитательная политика позволила Андрею обрести уверенность в себе, занять достойное место в коллективе, начать развиваться интеллектуально. Он, все равно так и не принял необходимость соблюдать границы и законы нашего общества. Но это неприятие границ позволяет ему часто принимать нестандартные решения. Несмотря на маленький рост, во время летней ролевой игры он выбился в лидеры, на практике узнав, что такое ответственность за других. Весьма неожиданно для всех именно он во время БОЛЬШОЙ ЛЕТНЕЙ ИГРЫ привел свою команду к победе, что еще больше укрепило его стремление к развитию по новой, позитивной жизненной программе.

О том, что такое летняя игра, вы узнаете, если прочитаете статью, описанную нашим выпускником и основателем газеты Шуриком. Правда, в ней проблемы развития Андрея уже теряются в более широкой проблеме РОСТА И САМОРАЗВИТИЯ всей системы терапевтического сообщества.

«Лето…было!

Этим летом в Китеже впервые состоялся психологический лагерь. Цель этого мероприятия – погрузить нас - грешных и детей, которых мы взяли на две недели из детских домов Калужской области, в сказку, показав прекрасный альтернативный мир.

Сама идея лагеря строилась на книгах «Властелин Колец», «Гарри Поттер» и фильме «Мерлин». Из книг была взята идея обучения магии в лучших университетских традициях. Все младшие дети Китежа и новоприбывшие делилась на два факультета, которые имели четыре уровня сложности. Соответственно образовались старшие курсы и младшие курсы. Старшеклассники, которых две недели тренировал Мерлин – Основатель Китежа, стали Наставниками. Они следили за психологическим состоянием студентов, вели душевные беседы и преподавали магию. Классовая привилегированность обуславливалась наличием разнообразных атрибутов магии, к примеру, на четвертом курсе вручалась волшебная палочка, дающая возможность заставлять окаменеть плохих учеников младшего курса. На каждом из курсов преподавалось по одному заклинанию «типа» замереть, замолчать и т.д. Без волшебной палочки возможность колдовать давали балы или оценки, одно заклинание стоило 5 балов, которые, кстати, довались не только за удачное лобзание гранита науки, но и за трудовые заслуги (хитрые в Китеже взрослые). Так же между факультетами был введен соревнователь, эффект, что вызвало не малый азарт, как у детей, так и у взрослых. Китеж был на гране гражданской войны! Биполярные китежане просто сходили с ума, а присвоение факультетам цветов (красный и синий), распевание тут же сочиняемых гимнов, речевок, и просто агитационная война факультетов подогревала страсти! Эта позиционная война вышла из-под контроля, как и взрослых, так и детей. Противостояние жило своей жизнью, пробуждая творческий потенциал и жажду новых схваток. Лихорадка дошла даже до такого места как столовая, казалось бы, святое место, так ведь нет, разделились и тут! Два ряда столов и по середине политические перебежчики - взрослые. Под игру было отведено два здания в Китеже – Школа и Обитель. Естественно очумевшие факультеты поспешили предать своим пристанищам соответствующую магичность. Здания обрастали «полями силы» в виде крестов и деревянных пирамид, гербами и т.д. К слову о гербах лагерь «красных» (Люди огня) имел в виде герба антх (египетский крест), а лагерь «синих» (Люди воды) - символическое изображение улитки. Гербы рисовались даже на щеках. Каждый отряд создал легенду о сотворении мира, каждый отработал тактику партизанской войны в условиях непроходимого леса. Прошло больше недели, прежде чем дети научились подчиняться командирам и помогать друг другу в трудную минуту.

Финал игры! Мы разделены на четыре команды, у каждой свой маршрут и свой лидер, который должен довести отряд до неизвестной ему цели. Маршрут у каждого отряда свой, но он обязательно проходит по чаще леса, населенного всякой сказочно-фольклорной нечестью. Промежуточные «станции» - места испытаний для отважных путников. За час до полуночи отряды выходят на подвиг. Все пожрала ночь, лишь кое-где сияют огни костров. Меж ними шныряют ведьмы и важно прогуливаются вурдалаки. Некоторые персонажи для нас слабо узнаваемы, так как в них воплотились наши гости из доброй старой Англии и более молодой Америки. В общем, царство хоббитов и фей в гостях у Лукоморья. И через всю эту жуть бегут отряды, подгоняемые неумолимым временем. Кто придет первым? Кто получит торт, а главное славу? Пересеченная местность, каверзные вопросы на станциях у костров, чьи-то руки хватающие за штаны из придорожных кустов. Какая-то ведьма в камуфляже … Неразбериха, страсти кипят…

Я заметил по себе, когда находишься в процессе игры, то не можешь мыслить логически и последовательно. Яркие вспышки нужных решений и понимания выстраиваются в подобье трассирующей очереди в тумане. Но в это раз я, как Наставник, наблюдал за игрой со стороны. Это оказалось не менее интересно. Азарт участников заражает, и когда бежишь, сопровождая команду, то и сам, невольно, начинаешь дрожать от волнения – найдем ли свет большого костра, услышим ли приветственные крики болельщиков.

В этом последнем бою не было привычного деления на красные и синие. Каждый отряд сражался за себя, каждый член команды должен был пройти свои испытания и доказать чего он стоит. И доказывали! В команде Володи (наш гость из Сухиничей) ведьма за неправильный ответ на вопрос заморозила одного бойца. Так Володя распорядился тащить его на плечах! В другом отряде «сломался» командир Лена, отряд прямо в лесу выбрал нового командира – Васю и он довел отряд до конца. Тот же Вася на последнем рывке к финишу потерял кроссовок и бежал босиком по камням и сучьям. Но добежал и отревевшись (от полноты эмоций и боли в ноге) праздновал победу! Победил отряд Андрея. Сам Андрей при встрече с драконом был поставлен перед выбором – отдать одного из членов отряда или сойти с маршрута. Он отдал себя! Потрясенный благородством командира, дракон пожалел отряд и всех пропустил. Андрей и его трое бойцов получили торт и овации. Впрочем, победителями в ту ночь чувствовали себя все, кто дошел.

Что сказать в заключении? Игра носила настолько мощный характер, что увлекла за собой весь Китеж, который в свою очередь стал просто полем боя «стихий» (понятия выясняли). Даже Наставники иногда забывали о педагогических задачах, сражаясь за торжество своей команды с абсолютно детским азартом. И только Мерлин (в лице Морозова) смог обуздать этот хаос, вернув всех к первоначальным целя воспитания!!!

Пятеро из юных гостей Китежа были так потрясены происходящим, что попросили оставить их здесь. Остался Володя, он будет учиться в нашем 8 классе. По тому, как он вели свой отряд сквозь лес, можно сказать, что он будет достойным приобретением Китежа. Остаются и двое его младших братьев.

По итогам игры можно сказать, что дети изменили своё отношение друг к другу, прониклись большим взаимным уважением, появилось какое - никакое умение договариваться и решать вопросы сообща. Вывод: эксперимент был удачен, будем повторять.» 2002 г. Главвред Hazard, компьютерная верстка, Лихой, отредактировано с божьей помощью.

Вот такой вот документ… А за ним напряженная, полная порывов, открытий, наивных мечтаний, неоспоримая и всепобеждающая ЖИЗНЬ.

Мне как историку интересно отслеживать процессы, которые сами собой идут в детской среде. Без всякой подсказки наиболее активные члены Малого Совета, заинтересованные в будущем Китежа и планирующие вернуться сюда, начали готовить себе смену из наиболее умных и активных младшеклассников. Проводя Игру, на ходу обучаясь руководить своими отрядами, они столкнулись с необходимостью развивать в себе новые качества и навыки, создать внутри коллективов собственные ритуалы принятия решений, договориться о конкретных правилах поведения. Дело дошло даже до заключения индивидуальных договоров. Кому-то может показаться это переизбытком демократизма, но мы искренне считаем, что в условиях Китежа люди должны научиться договариваться обо всем. Понемногу на практике в нашей правоте убеждаются и наши дети.

Система, созданная по образу и подобию ОБЪЕКТИВНОГО МИРА оказалась способной к саморазвитию. Но это должна была быть именно целостная система! Детям не достаточно просто объяснить правила «игры», любая мотивация держится весьма ограниченное время. Значит, нужны внешние границы (принуждение), которые позволят снять внутренние колебания и помогут ввести ребенка в рабочее состояние. Потом, когда рефлекс закрепится, можно ожидать и более продолжительной концентрации на поставленной цели. Но в любом случае, надо не забывать, что по Павлову условные рефлексы вырабатываются не мгновенным озарением, а путем частых повторений.

Поэтому, нашим наставникам, организующим детей в рамках единого поля сознания, теперь приходится следить не только за тишиной, но и за тем, куда направлен взгляд ребенка – не стал ли он чрезмерно отсутствующим, насколько осмысленные движения производит ручка в пальцах ученика – может быть, он просто чертит каракули. После нескольких месяцев такого тренинга (злопыхатели могут назвать это тривиальной зубрежкой под давлением), мы заметили, что какую-то часть работы дети начинают выполнять с готовностью, если не сказать, с радостью. То, что сначала было тяжелой обязанностью, стало привычной функцией, привычное и освоенное начало приносить радость.

Эта система сохранилась у нас и по сей день.

Качество подготовки д.з. резко повысилось. Пропали отвлекающие моменты – чай, компьютер, разговор с сестренкой. Ну и еще больше повысился статус и самооценка наших страшеклассников.

Чтобы не вызвать у вас чувства нереальности описываемого, отметим, что и нашим юным соратникам не всегда удается добиться желаемого.

Шурик и Маша пришли ко мне вечером на чашку чая, сами в состоянии кипения.

- Не знаем, что делать с Филиппком. Всю неделю прорабатывали его на Совете. Он лишен компьютера, участия в дискотеках, но он все равно не учит уроки и ведет себя как троглодит, - жаловалась мне Маша со слезами на глазах.

- Я его прибью, наверное, - мрачно пообещал Шурик.

Я поинтересовался:

- Понимаете ли вы, что происходит в этом несчастном пятикласснике? Он до Китежа видел только пьяных дерущихся родителей, да и не менее пьяных соседей. Его разум не развит, а мир представляется большой и тяжелой кувалдой, которая совершенно непредсказуемо бьет по голове.

- Но мы же не бьем, - обиженно воскликнула Маша, - мы с ним даже договор подписали, где он обязался и уроки учить, и вести себя хорошо.

- Он забыл про ваш договор через час, а то бы обязательно соблюдал. Поймите еще раз: он не видит мир таким, каким видите его вы. Он учится, понемногу привыкая постигать мотивы поступков окружающих, но этот процесс растягивается на годы, и вы ничего не можете изменить. Вспомни себя, Шурик, три года назад: ты тоже не все понимал в происходящем, но твои родители не убивали друг друга сковородкой, и ты не боялся взрослых, окружающих тебя.