Глава 3. Торговые связи как стимул к дипломатическим контактам

До этого момента мы говорили о взаимодействии России и Америки только в рамках столкновения их интересов в результате действия РАК. Но отношения между государствами существовали и за пределами данных территорий. Отсутствие официальных посланников не мешало двум странам общаться, а главное - торговать.

Удивительно дружественная политика России по отношению США заметна уже в XVIII веке, на контрасте с её же политикой в отношении к Франции: "с революционной Францией в 90-ые годы XVIII в. воевали, а с республиканской Америкой торговали!"[30] Не последнюю роль в этом сыграли на наш взгляд дипломатические таланты американских поданных, взаимодействовавших с русскими вельможами как в столице империи, так и на территории других государств: Гувернер Моррис, Руфус Кинг, Леветт Гаррис, Джон Квинси Адамс - все они пользовались уважением и изрядным доверием со стороны своих русских коллег.

Но вернемся к торговле. Попытки заключения торгового соглашения между странами относятся еще к 1784 году, когда США изъявили желание заключить договоры о дружбе и торговле с Россией, Австрией, Пруссией и другими европейскими странами. Встреча состоялась, но, как позднее писал И.С. Барятинский Екатерине II, "американский секретарь с великою трудностью изъясняется по-французски"[31], а сам Барятинский не знал английского. Письмо с предложением было передано Екатерине, но официального ответа так и не поступило.

Еще одна попытка связана с переговорами в Лондоне между Р. Кингом и С.Р. Воронцовым. В 1799 году между ними ведется весьма активная переписка, которая имела все шансы привести к официальным соглашениям. Кинг утверждал, что "Президент, а так же его министры, кажется, с удовлетворением встретили это предложение"[32], Воронцов обещал написать ко двору[33]. Параллельно оба докладывали своим правительствам о решениях другой стороны. В то время как Кинг высказывал свои опасения Т. Пикерингу, государственному секретарю США, о некоторой поспешности назначения представителя для ведения переговоров с Россией (американским правительством было решено поставить на эту должность самого Кинга)[34], Воронцов рекомендовал Павлу I назначить кого-нибудь знающего английский язык, "ибо в этой стране на тысячу человек едва ли найдется один, знающий французский"[35]. Серьезность предприятия можно понять уже по тому, что Кинг получил от Пикеринга подробные инструкции относительно всех пунктов, интересовавших американскую сторону в договоре. Они включали в себя вопросы, связанные с пошлинами, военными ситуациями, привилегиями и - что важно - обменом консулами[36]. Казалось, договор мог быть вот-вот заключен: Павел I одобрял эту идею[37], как и президент США Дж. Адамс[38]. Но, увы, этот замысел так и не осуществился. Виной тому стал неожиданный дипломатический ход со стороны США – попытка переговоров с Францией. В ответ на любезное письмо Кинга[39] Воронцов ответил, что "выполнение этого плана надо отложить до тех пор, пока не выяснится, чем закончатся странные переговоры между Америкой и Францией, затеянные г-ном Адамсом, ибо если они завершатся соглашением, то не только окажется невозможным достижение согласия между нами, но и никакие предложения такого характера не будут у нас приняты"[40], о чем Кинг был вынужден немедленно сообщить Пикерингу[41]. Таким образом, шаг Адамса в сторону Франции отложил заключение дипломатических связей между странами еще на десять лет.

Впрочем, отсутствие официальных регуляций не мешало развиваться торговым связям - американские корабли посещали Петербург уже в 80-ых годах.

Официальные данные о торговле с Россией в американских источников представляют цифры совершенно незначительные[42], но по замечанию Болховитинова данная статистика учитывает лишь товары американского производства, в то время как основная торговля осуществлялась за счет колониальных товаров[43]. Динамика развития торговли хорошо видна в статистике ежегодно прибывавших кораблей: за десять лет (с 1792 до 1801) их количество увеличилось в три раза.

Юная, только что завоевавшая свободу страна стремилась в своей торговой политике утереть нос бывшим хозяевам - Англии, и время для этого было как нельзя более подходящее - европейский континент погряз в войнах.

Для наиболее более яркого описания этого периода стоит вспомнить эпизод, связанный с РАК. В своем послании от 18 апреля 1802 года М. Булдаков настоятельно рекомендует А.А. Баранову "на всякий случай быть при приходе каждаго иностранного судна осторожнее, ибо отдаленность места лишает возможности подать вам нужныя сведения о внезапно случающихся политических переменах"[44]. И действительно, новости до Аляски доходили медленнее, чем менялись дипломатические симпатии государств.

Этот "золотой век" американской торговли с 1793 о 1807 год (до введения эмбарго)[45] дал в полной мере проявиться характерной американской предприимчивости. Как нейтральная держава Америка не только поставляла в Европу свою муку и свой хлопок, но и осуществляла посредническую торговлю. Со своей стороны, Россия также экспортировала свой товар в США. Как замечает Болховитинов, "торговые связи между Россией и США стали одной из главных предпосылок последующего русско-американского сближения"[46], и действительно: с момента введения континентальной блокады Россия стала видеть в США первостепенного торгового партнера, замену Англии.

Разумеется, сама Англия не могла это допустить и приняла так называемые "указы в совете", которые предписывали захватывать американские корабли с грузом, направлявшиеся в порт, закрытый для англичан. Таким образом, США могли вести торговлю исключительно через английские порты. Ответом с американской стороны стало введение 22 декабря 1807 года всеобщего эмбарго, положившего конец торговому могуществу США[47].

Позиции США в Европе были весьма шаткими, они нуждались в содействии России, о чем недвусмысленно выразился Л. Гаррис в беседе с А.А. Чарторыйским[48], призывая Россию к "добрым услугам", на что Чарторыйский вполне резонно заметил, что "ему, вероятно, было бы трудно официально выступить в упомянутом деле из-за полного отсутствия предлогов для этого, поскольку отношения между Россией и Соединенными Штатами до сих пор даже не закреплены взаимным назначением посланников" (сам Гаррис пребывал в Петербурге с 1803 года, но официальным послом не являлся). Тяга США к России заметна и в послании президента Томаса Джефферсона Александру I[49].

Итак, установление официальных связей было лишь вопросом времени. У Штатов были на то все причины, на российскую же сторону влиял Н.П. Румянцев, заинтересованный, как мы помним, в благополучии РАК.