Хрестоматия 3 страница

Автор предлагает следующую модель социальной геронтологии, которой руководствуются в своей работе социологи университета Уппсалы. Эта модель включает три уровня. Первый или низший уровень анализа (микроуровень) охватывает процессы физического и психологического старения, присущие отдельному индивиду. Этот уровень объединяет две взаимосвязанные сферы исследования — медико-биологическую и психологическую. Следующий (средний) уровень означает перемещение фокуса исследований с психофизиологических параметров индивидуального старения на процесс старения личности как члена группы и переживание опыта старости в непосредственном социальном окружении. Наконец, третий (высший) уровень геронтологического знания — макросоциальный. Здесь анализируются такие явления, как воздействие на процесс старения доминирующего способа производства, характер семейных связей, жилищных условий, религии, распределения экономических ресурсов и политической власти, уровня социального благосостояния, темпов научно-технического прогресса.

Все три уровня находятся в сложных отношениях взаимной зависимости; в свою очередь, внутри каждого из них существует Целый комплекс взаимовлияний между разными параметрами старения. Однако, несмотря на очевидную связь, которая существует, например, между типичными заболеваниями пожилых и уровнем индустриального развития общества или между распространенными стрессовыми состояниями престарелых в определенных социальных группах, геронтологические исследования до сих пор носят «узковедомственный», разобщенный характер. <...>

Макротеоретический анализ — это важнейшая часть социальной геронтологии. Традиционный интерес для социологов представляет воздействие макросоциальных факторов на положение престарелых и доминирующий образ старости. Так, в ряде работ было показано, как характерное для современного общества преимущественное распространение знаний среди молодежи в сочетании с высокими темпами научно-технического развития и социальных новаций постепенно разрушило устойчивую ассоциацию между старостью и авторитетом, заменив ее образом старости как жизненной фазы, достойной презрительного сожаления. Гораздо меньше внимания в работах геронтологов уделяется обратному процессу, т.е. социальным воздействиям общественных групп и отдельных индивидов, которые подготавливают трансформацию ценностей и социальные связи на уровне макроструктуры. Как правило, геронтологи ограничивают изучение значимых перемен в положении престарелых социально-психологическим анализом на уровне группы.

Диалектическая взаимосвязь различных параметров старения и старости... должна найти отражение в теории, тем более что классическая социология обладает здесь богатыми традициями, до сих пор не востребованными геронтологией. «Расширение теоретического горизонта и связь между разными уровнями анализа является фундаментальной потребностью геронтологии, если она хочет развиваться в динамической перспективе» [с. 192]. В противном случае ее ожидает незавидная участь «статической дисциплины», где произвольно собраны разобщенные концепции, исследования и рекомендации.

Другим фундаментальным основанием «динамической геронтологии» должны стать «процессуальный подход» и принцип изменения в самом широком его толковании. В контексте современной западной цивилизации процесс старения следует рассматривать в трех временных перспективах: а) как последовательность индивидуальных возрастных изменений; б) как смену поколений; в) как процесс исторического развития. Инструментами анализа здесь могут быть понятия возрастной когорты и жизненного цикла. Популярный среди геронтологов ко-гортный анализ позволит получить адекватные результаты только в том случае, если различия возрастных когорт будут соотнесены с условиями индивидуального развития в течение жизненного цикла, с одной стороны, и с историческими условиями, внутри которых происходит развертывание жизненного цикла, — с другой.

Преимущество динамической перспективы состоит, таким образом, в том, что она позволяет осмыслить специфику наблюдаемых этапов жизненного пути как результат текущих социальных процессов.

К. А. Феофанов

СТАРОСТЬ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ:

РУКОВОДСТВО ПО СОЦИАЛЬНОЙ ГЕРОНТОЛОГИИ: РЕФЕРАТИВНЫЙ ОБЗОР[2][2]

Монографическое исследование Кристины Виктор, директора Научного центра социальной гигиены при Институте медицины Святой Марии в Лондоне, посвящено старости как этапу жизни человека. <...>

Внимание автора сосредоточено на «изучении старости в рамках западного общества на основе детального анализа статистического материала» [с. 1]. Цель книги заключается в том, чтобы выявить господствующие в западном обществе стереотипы в отношении к престарелым, оценить их обоснованность и «понять положение престарелых в обществе» [с. 1]. К.Виктор привлекает также исторические сведения, с тем чтобы проследить динамику процессов старения и формирования социальных аттитюдов; приводятся результаты европейских и американских исследований в области социальной геронтологии.

Геронтология как наука о старении имеет три основных компонента — биологический, психологический и социальный и, таким образом, представляет собой междисциплинарную область исследований. <...> В книге Виктор представлено третье геронто-логическое измерение — старость в социальном контексте. Это измерение, в свою очередь, включает три различных направления. Первое имеет дело с индивидуальными переживаниями пожилых людей; здесь старость рассматривается в социальных рамках семьи, общества и культуры в целом. Второй подход стремится определить место пожилых людей в обществе. Третий изучает проблемы старости и их разрешение на уровне социальной политики. Все названные направления представлены в работе Виктор.

Опыт старости... переживается различно в зависимости от этнической, половой или классовой принадлежности индивида. Неоднозначен также образ старости, доминирующий в разные исторические эпохи. Старость является, таким образом, «гетерогенным» понятием, что делает проблематичной ее строгую дефиницию. В этой связи одна из целей книги состоит в том, чтобы «разделить пожилое население на составные части и описать имеющиеся между ними различия» [с. 2].

Многоаспектностью старости объясняется также существующее многообразие подходов к ее изучению, каждый из которых акцентирует ту или иную ее сторону или их совокупность. Так, в рамках биологического подхода на первый план выдвигаются теории физиологических изменений, сопровождающих процесс старения на протяжении всей жизни индивида. Теоретический фундамент биологического подхода составляет аристотелевское понимание человеческого организма как машины, а также близкий к аристотелевскому постулат Гиппократа о наличии фиксированной величины энергии (или «жизненности») в каждом человеке. Заметное распространение получили также теории «запрограммированного» старения, утверждающие, что максимальная продолжительность жизни и старение зафиксированы в генах данного организма. Близкие им теории делают акцент на функциях иммунной системы, которая производит антитела для сопротивления заболеваниям. Эти антитела могут стать источником болезней и старения, поскольку защитная сила иммунной системы человека убывает с возрастом.

Хронологический подход объясняет старение календарным возрастом человека. Применение календарного возраста обусловлено социальной значимостью этого показателя, отражающего стадию жизненного цикла. Тем не менее календарный возраст лишь очень приблизительно фиксирует физиологическое и социальное «качество» человека и его самочувствие; применение этого параметра должно носить относительный и конкретный характер (15-летняя девочка в современной Англии считается школьницей, в то время как в других социальных и культурных условиях она может быть женой и матерью).

Подход с позиции теории жизненного цикла подчеркивает детерминацию возраста социальными нормами и отношениями. Основными факторами здесь выступают работа и семья. Календарный возраст служит только основанием для запрещения или разрешения различных социальных ролей и поведения; выполнение этих ролей в соответствии с определенными общественными нормами и предписаниями определяет социальный возраст человека, часто не совпадающий с календарным. При этом, как показывают исследования антропологов, социальный возраст не тождественен для различных культур и исторических эпох. Предписывая тот или иной тип «адекватного» поведения разным возрастным когортам, социальный возраст осуществляет специфическую возрастную стратификацию общества.

С поведенческими нормами связаны и культурные ценности, уникальные для каждой социальной системы. Для индустриальных западных обществ характерна высокая оценка таких качеств, как вера в собственные силы, автономия и независимость; зависимость же считается признаком слабости. К важным ценностям современной западной цивилизации можно отнести также социальную этику активности и продуктивности (в противоположность пассивности и потребительству). Эта нравственная система отдает предпочтение молодости, энергии, энтузиазму и новаторству как антиподам пассивной, косной, старомодной старости. Все эти ценности передаются в ходе социализации новым поколениям, которые усваивают возрастные стереотипы вместе с интернализацией новых ролевых функций. С этой точки зрения старость представляется как утрата социальных ролей (увольнение с работы, расторжение социальных связей, потеря друзей и т.п.).

Политэкономический подход к изучению старости рассматривает взаимосвязи между государством, системой экономического распределения товаров и услуг и различными социальными подгруппами пожилых людей в их отношении к средствам производства. Старшее поколение выступает в данном случае не как особый социальный слой, а как часть социального целого, которая взаимодействует с его институтами (макросоциальный подход). Здесь анализируются также вопросы оплаты труда, пенсионная политика, система увольнений и связанное с этими процессами состояние зависимости и независимости пожилых людей. Это состояние, по мнению Виктор, в большей степени обусловлено существующими политико-экономическими условиями, чем календарным возрастом индивидов.

Важной детерминантой старости является социальный статус, который может быть «приписанным» или «достигнутым». Примером «приписанного» статуса служит изначально заданный пол человека, «достигнутым» является положение врача или преступника, обретенное в течение жизни. Возраст также является детерминантой социального статуса, так как от него зависят права, обязанности и социальные функции личности. Поэтому социально-геронтологический анализ предполагает определение места пожилых в системе социальной стратификации. <...>

Переходя к рассмотрению существующих в литературе теорий старости, Виктор выделяет несколько их типов. Во-первых, это теории, рассматривающие старость как социальную проблему. Здесь акцент делается на оказании помощи пожилым людям, их медицинском, бытовом и прочих формах социального обслуживания. Более широкий «организационный» подход в рамках этих теорий нацелен на выявление и решение целого спектра проблем пожилого населения. «Организационная» деятельность такого рода испытывает сильное влияние политических и идеологических факторов.

Во-вторых, большой популярностью среди геронтологов пользуется так называемая теория освобождения, которая связывает процессы старения с неизбежным постепенным уходом человека от взаимодействия с социальным окружением. Последовательное разрушение социальных связей означает своего рода подготовку к последнему акту «ухода» — смерти. Процесс «социального отхода» характеризуется утратой социальных ролей, ограничением социальных контактов, уменьшением приверженности социальным ценностям, уходом в себя. «Уход» освобождает человека от привычного давления со стороны социума и позволяет более молодым и энергичным принять на себя ставшие вакантными роли и функции. Теория освобождения является частью функционалист -ской традиции в социологии, так как она рассматривает элементы социального целого в терминах их функциональной зависимости. По мнению Виктор, хотя эта теория вскрывает реальный процесс утраты ролей в старости, она не безупречна в нравственном отношении. Именно этот подход наиболее сильно влияет на выработку социальной политики по отношению к людям старшего возраста, т. е. дает научные и «моральные» основания для исключения стариков из активной деятельности. Антиподом теории освобождения является концепция активности, предполагающая, что при нормальном старении должны по возможности сохраняться социальные отношения и активность среднего возраста. Старение понимается, таким образом, как «продолжающаяся борьба за сохранение среднего возраста».

Критика в адрес двух последних теорий привела к возникновению еще одной концепции — теории развития. С позиций этой теории для адекватного понимания жизни пожилого человека необходимо знать специфику его прежних жизненных этапов, т.е. содержание всего жизненного пути, предшествовавшего старости. В поисках оснований для периодизации жизненного цикла и осмысления уникальности каждой из его ступеней геронтологи, как правило, обращаются к психоаналитической традиции — к теориям 3. Фрейда, К. Юнга, Э. Эриксона и др. Концепции Эриксона нередко отдают предпочтение, так как он раздвинул хронологические рамки классического психоанализа и представил жизненный цикл личности как последовательную смену восьми фаз: раннего младенчества, раннего детства, позднего детства, юности, поздней юности, периода «продуктивности» (зрелости) и старости. Недостатком теории развития является жесткий, «нормативный» характер периодизации и смены жизненных этапов, а также трудность эмпирической проверки. <...>

Что же касается социальной геронтологии, то большинство ее приверженцев ориентируется на концепцию непрерывности жизненного пути. Индивидуальный опыт каждого этапа жизни подготавливает личность к обретению и выполнению новых социальных ролей и функций на следующем этапе. Переходя от ступени к ступени, человек стремится сохранить прежние предпочтения и привычки, усвоенные роли и функции. Старость поэтому должна интерпретироваться как поле битвы за сохранение прежнего стиля жизни вопреки неизбежным ролевым изменениям (дети покидают родной дом, умирает супруг и т.д.). В отличие от теорий ухода и активности данная концепция предполагает, что нормальное, «успешное» старение возможно лишь путем разносторонней адаптации к новым условиям и сохранения прежнего положения сразу в нескольких сторонах жизнедеятельности. К сожалению, эта концепция также трудно поддается эмпирической проверке, как и названные выше, считает Виктор. <...>

Еще одну интерпретацию старости предлагает теория наименований, где старость определяется как состояние девиантности. Основное содержание теории наименований сводится к следующему. Индивидуальное «Я» с рождения развивается в атмосфере взаимодействия с окружающими людьми, поэтому на мышлении и поведении личности непосредственно сказываются как способы ее социальной детерминации значимыми другими, так и реакция других на ее действия. Поведение пожилых людей также определяется нормами социальной группы, к которой они принадлежат. Эти другие, т.е. молодые члены общества именуют представителей старшего поколения как зависимых от внешних условий, бесполезных, маргинальных, утративших прежние способности, уверенность в себе и чувство социальной и психологической независимости. Социальное положение пожилых, таким образом, означает прежде всего пассивность. Поэтому «именующая» часть общества, обладающая возможностью активного влияния, может и должна разработать социальные программы для улучшения жизни «пассивных» престарелых.

Существуют также подходы, акцентирующие маргинальность пожилых людей, их положение социальных изгоев. Их удел — это низкие доходы и скудные возможности. Сторонники данного подхода уделяют особое внимание изучению субкультуры пожилых, обусловленной сходными условиями жизни и общими бедами. Очевидной слабостью этой точки зрения Виктор считает тот факт, что здесь не находит отражения социальная неоднородность пожилой части общества.

Наконец, теория возрастной стратификации позволяет рассматривать общество как совокупность возрастных групп, и таким образом, отразить обусловленные возрастом различия в способностях, ролевых функциях, правах и привилегиях. Основанием для такой стратификации служит хронологический возраст. В рамках этого подхода на первый план выдвигаются такие проблемы, как место пожилых в обществе, индивидуальные перемещения из одного возрастного старта в другой, механизмы распределения со-Циовозрастных ролей и т. п. Такая позиция позволяет охарактеризовать престарелых в терминах демографических показателей, проследить их взаимоотношения с прочими возрастными группами. Осмысление возрастной стратификации общества осложняется, однако, «вмешательством» в этот процесс иных систем социального ранжирования (пол, класс, этническая принадлежность); кроме того, данная теория ориентируется исключительно на макро-социальный анализ, куда не включаются индивидуально-психологические детерминанты поведения.

Резюмируя обзор теоретических подходов к проблеме старости и престарелых, Виктор подчеркивает необходимость сочетания концептуального анализа с эмпирическими исследованиями, которые позволят верифицировать теоретические гипотезы. <...>

Во второй части своей монографии Виктор обращается к более практическим аспектам геронтологической науки, базирующимся на данных эмпирических исследований, статистических таблицах и результатах социологических опросов. Сопоставляя относительные и абсолютные показатели численности пожилых людей в ряде европейских стран, автор отмечает, что за последние сто лет эта численность увеличилась, что и привело к восприятию старости как специфической социальной проблемы и стимулировало геронтологические исследования. Увеличение доли пожилого населения произошло одновременно с уменьшением смертности, особенно детской, и снижением рождаемости. <...>

Демографический состав пожилого населения имеет несколько интересных особенностей. Так, внимание геронтологии давно привлекает такой феномен, как увеличение доли пожилых женщин по сравнению с мужчинами. Другая интересная демографическая особенность связана с увеличением доли пожилых женщин, никогда не состоявших в браке. Между тем среди пожилых разводы сравнительно редки. Характерным демографическим феноменом в последние десятилетия стала миграция пожилых граждан, вызванная увольнением. <...>

Еще одна важная проблема, обладающая своей спецификой для пожилых, это проблема жилья. Геронтологические исследования, которые проводятся в этом направлении, охватывают целый ряд параметров, таких, как качество жилья, наличие необходимых условий, трудности работы на дому, распределение и приобретение частных домов, политика решения жилищных проблем, удовлетворенность престарелых своим жильем. <...>

Большое место в геронтологических исследованиях уделяется проблемам труда пожилых и увольнения в связи с возрастом. В современном обществе работа выполняет целый ряд функций. Она не только обеспечивает человеку средства к существованию и дает определенный социальный статус, но и регулирует социальную активность индивида, приносит ощущение причастности, удовлетворения или неудовлетворения. Индивидуальный характер этих показателей определяет и значение увольнения в жизни пожилого человека. Приводя данные эмпирических исследований, Виктор показывает, что за последние полвека число неработающих пожилых людей увеличилось, в то время как их доходы уменьшились; произошел также переход пожилых работников на менее квалифицированные производственные операции. Увольнение всегда использовалось в качестве метода контролирования рынка труда, искусственного уменьшения безработицы и обеспечения возможностей для молодых. Однако научно-техническая революция XX в. все в большей мере исключает пожилых работников из сферы труда и заменяет прежние «гибкие» формы увольнения на пенсию одним-единственным его типом, основанным на достижении «фиксированного возраста». Особенность увольнения по возрасту как социального феномена выражается в том, что размеры выплачиваемых пенсий и пособий, как правило, зависят от прежней деятельности; неравенство работающих переходит в неравенство уволенных.

Существует точка зрения, что увольнение на пенсию сопровождается серьезным психосоциальным кризисом личности. Виктор, однако, считает, что это еще одна иллюзия массового сознания; сегодня большинство пожилых работников принимает как должное увольнение в связи с возрастом и только третья часть их выражает неудовлетворенность своим новым образом жизни. Вместе с тем 96 % рабочих, опрошенных до увольнения, ожидали ухудшения своего финансового положения после выхода на пенсию. <...>

В заключение обсуждаются некоторые проблемы социального обслуживания и социальной политики в отношении престарелых. Главной тенденцией в развитии сферы услуг для пожилых автор считает «разочарование в институациализированной его форме» и передачу социальной работы в этой области на локальный уровень1; <...> Сегодня в Великобритании по существу отсутствует единая продуманная социальная политика, которая действительно защищала бы интересы неоднородного по своему составу пожилого населения. Престарелые разобщены и беспомощны, увольнение лишает их политической силы; для них не существует формальной политической организации, структура основных политических партий исключает их активное участие в общественной жизни; на пути политической активности старшего поколения

1 Монография К.Виктор вышла в свет в 1987 г., а в 1990 г. в Великобритании "Ыл принят закон «Об уходе в общине» (Community Care Act) (доработан в 1993 г.), гДе были закреплены статьи об оказании помощи инвалидам и пенсионерам в их частных домах. Кроме того, Закон позволил увеличить число возможных организаций, которые обеспечивают уход за пожилыми людьми, и предписал местным ^астям покупать услуги у частных (коммерческих и общественных) организаций, важность принятого Закона заключается в изменении способа оказания помощи пожилым, т. е. впервые в социальной политике приоритет отдавался уходу на дому за людьми позднего возраста, что увеличивает их автономность и независимость. (Примечание составителей хрестоматии.) существует множество барьеров (бедность, слабое здоровье). Чтобы помочь престарелым активно включиться в политическую и общественную жизнь, необходимо выделить такие интересы старшего поколения, которые сближают его с прочими возрастными группами. От «конфликта поколений» и дилеммы зависимости/ независимости необходимо перейти к тактике социального взаимодействия, основанной на взаимной зависимости поколений.

О. В. Краснова

ВИДЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЙ В ПСИХОЛОГИИ СТАРЕНИЯ[3][3]

В современной науке социально-психологические вопросы пожилого возраста представляют собой одну из сторон изучения различных личностных изменений у пожилых людей, которые могут приводить к разной степени нарушения их взаимодействия с социальной средой. Социальная геронтология изучает старение как процесс в его биологическом и психологическом измерениях; рассматривает институциональный подход, акцентирующий внимание на проблемах социоэкономического статуса и социальных ролей престарелых, и историко-культурологический подход, позволяющий сопоставить различные представления о старости и социальных аттитюдах.

В рамках этих направлений создаются различные модели со-цио- и психогеронтологического знания, предмет которых составляют, во-первых, процесс старения и его социоисторическая динамика, во-вторых, социальное положение и психологический опыт пожилых как специфической социовозрастной группы. Кроме того, очевидно, что предмет и задачи социальной психологии и социальной геронтологии частично совпадают, т.е. являются общими. Психология старения является частью широкого научного достижения геронтологии, поэтому объяснения психологов изменений паттернов поведения, происходящих с возрастом, желательно соединить с другими геронтологическими направлениями, которые объясняют явления старения с точки зрения медицины, биохимии и др. Тогда закономерно возникает вопрос о методах исследования данного предмета.

Социальную геронтологию без преувеличения можно назвать ядром современных исследований процессов старения. С одной стороны, она связана с комплексом социальных наук — социальной психологией и социологией, экономикой, демографией, политологией и этикой. С другой стороны, изучение социального измерения старости невозможно без предварительного ответа на вопрос о том, что же именно подвержено старению, т.е. вне медико-биологического осмысления инволюционных процессов в ходе онтогенеза. Но именно проникновение социальных, а затем и социально-психологических исследований в геронтологию позволило эТой науке выйти за рамки медико-биологических проблем.

Стаж «совместной работы» психологии и геронтологии сравнительно невелик. Он начинается с опубликования в 1922 г. монографии американского психолога Ст. Холла «Старение», который является одним из первых исследователей социально-психологических аспектов старости и основоположником нового междисциплинарного комплекса знаний — социальной геронтологии.

Термин «социальная геронтология» введен в научный обиход в начале 50-х годов XX в. Р. Хэвигхэрстом и Р. Альбрехтом [Havig-hurst R., Albrecht R., 1953].

Сегодня этот термин общепринят, однако вопрос о том, что же именно он обозначает, долгое время оставался дискуссионным.

В отечественной науке термин «социальная геронтология» появился значительно позднее, чем началась разработка социальных аспектов старения. Уже в работах И.И.Мечникова и А.А.Богомольца в связи с проблемой продления жизни человека ставились не только биологические и медицинские, но и социальные вопросы [См., например: Карсаевская Т. В., Шаталов А. Т., 1978]. Однако только в конце 40-х годов XX в. социальные проблемы старения стали рассматриваться отечественными учеными как самостоятельные. <...>

Социальные исследователи, изучающие феномен старости, были единодушны в том, что геронтологический анализ должен охватывать биологические, психологические и социальные аспекты старения, т.е. закономерности инволюции живых организмов, включая человека, особенности внутриличностного переживания опыта старости, специфику положения престарелых в различных социальных системах. Спорным же представляется статус герон-тологических исследований: следует ли считать социальную геронтологию целостным междисциплинарным комплексом знаний, либо мультидисциплинарной совокупностью данных, накопленных прочими социальными науками, которые так или иначе обращаются к процессу старения? Безусловно, социальная геронтология должна быть научной дисциплиной в полном смысле этого слова, т.е. дисциплиной, располагающей собственным категориальным аппаратом, принципами сбора и анализа данных, методами их обобщения и интерпретации. Вместе с тем геронтологи-Ческие исследования — это подвижный, нефиксированный набор сведений и данных, почерпнутых из традиционных социальных, психологических и других дисциплин. Фундаментальные исследования, относящиеся к интересам геронтологии, не имеют четко очерченных границ. Мультидисциплинарный подход предполагает, что проблемами старости занимаются психологи, социологи, медики, экономисты и демографы. Каждая из этих наук уже имеет свой категориальный аппарат. В то же время развитие социальной геронтологии за последние три-четыре десятилетия дает основание утверждать, что эта дисциплина все более приобретает характер самостоятельной науки, которая имеет собственные концеп-туальные и методологические принципы.

Тем не менее, рассматривая специфику эксперимента социальной геронтологии, мы обращаемся к методам социальной психологии как области, являющейся основой для новой дисциплины. На наш взгляд, в области психологии старения можно выделить четы ре вида исследований.

1. Различные определения предмета изучения — самого старе

ния — большей частью основаны на описательном или феноме

нологическом уровне знания, что позволяет строить различные |

классификации и схемы или развивать теории моделей и страте

гий поведения пожилых и старых людей.

Поэтому первый вид исследований условно можно назвать описательный. Как правило, описательные исследования позволяют ' выдвигать, а не проверять гипотезы. При этом часто используют методы наблюдения и контент-анализа документов. <...>

Такой вид исследования может проводиться или в целях предварительной параметрической оценки для дальнейшего контрольного эксперимента, или в тех случаях, когда природа явления в силу этических или технических причин не позволяет провести такой эксперимент.

2. Рассматривая виды исследований в зарубежной психологии

старения, Дж. Биррен [Birren /., 1986] приводит примеры иссле

дований, которые называет экспериментальной манипуляцией: в ча

стности, изучение времени реакции в нескольких возрастных груп

пах. В отечественной психологии такие эксперименты чаще извест

ны под названием контролирующие, они обязательно должны быть

концептуализированы. Эти исследования направлены на изучение

феномена или явления, характерного для позднего возраста. В дан

ной области они выполняются на уровне качественной теории с

применением математического аппарата для анализа и объясне

ния количественных закономерностей.

Можно выделить несколько моментов, на которые необходимо обращать внимание при проведении контролирующих экспериментов в области психологии старения.