Сегодня утят больше и они смелее – подпускают ближе

Танью –большая река. Местами - глубокая. Местами – мелководная. И очень широкая. Еще удивляют облака. Не уверена, что фотографии передадут то, что нам повезло видеть, но фотографирую жадно, чтоб потом делиться. Вроде получилось. Смотрите.

Создается впечатление, что здесь облачная кухня. Здесь их замешивают, готовят и стройными рядочками отправляют гулять по свету.

Под всеми этими полосами облаков мы проходили.

Нас с Сашкой слегка удивляет порядок на четверке: гребут все, кроме Димы Кр. Он не первый день вместо весла держится за удочку.

Уже пора бы становиться на ночевку, но мест удобных не попадалось. В 18.45 пробуем чалиться у высокого правого берега. Почти сразу после крупного острова посередине реки. Перед островом справа отходит протока, и она ассоциируется с впадением (устьем) другой реки. Как только эта протока соединяется за большим островом с основной водой – на правом высоком берегу растет сосна. Здесь мы и чалимся.

Дима Кр. поднялся наверх и по сильному ветродую определил, что комара не будет – его будет сдувать. Берег очень, очень топкий! Ребята пытаются сделать настил из веток, увязая выше колена в иле. Путь наверх очень крутой, подниматься по почти вертикальному склону возможно, лишь держась за кусты. А наверху – почти ровное плато с хребтом на горизонте, за ним – Лагорта. Пока таскали поклажу, утоптали тропинку. Подниматься-спускаться стало удобнее. Весь берег усеян голубикой, мы просто топчем ее. И с этим ничего не поделаешь… Заметила, что на склоне растет таволга – насобираю и буду сушить для чая. Здесь к моим натуралистическим знаниям и открытиям добавилось еще одно – Денис показал ягоду княженику. Необыкновенно душистую и ароматную! Немного обстроимся в лагере, и поползу по склону в поисках ягодок.

Все устали, хотят кушать. Немного раздражены. Тяжелый подъем, дров нету. Завалили сухостоину, но костер решили не разводить – подо мхом, сколько не углублялись, – лишь сухой торфяник. Решаем готовить на горелке. Ветер к вечеру, как и в предыдущие дни, стихает, и прогнозы по отсутствию комара на этой стоянке терпят крах. А виды с высокого берега на Танью потрясающие! Горы позади на горизонте манят. Здесь очень красиво. Неподалеку нашли пару бывших (а может и будущих) основ для чумов. С холодами, морозами и метелями стада оленей потянутся с заполярных областей сюда для зимовки.

На ужин уха, будь она неладна. Мы с Сашкой открыто отказываемся ее есть. Сашка совсем разбухтелся и ушел в палатку. Уже не первый раз просим приготовить на первое суп по запланированной раскладке – горячего очень хочется, но есть одну уху, когда можно приготовить другой суп, уже, мягко говоря, достало. Мы, конечно, слывем бунтарями и совсем нерыбаками, но как сейчас выяснилось – многие совершенно не отказались бы от супчика или борща. Рыбаков слишком много среди нас. И каждый хочет, чтобы именно его улов пришелся к ужину. Ловить и отпускать не каждому под силу. Природа дает много, и мы без меры тянем, чистим, варим, жарим… А стоило бы снизить обороты. Хоть график напиши: кому, когда и сколько ловить.

На горелке готовится все медленно и по очереди. Пока варились уха, макароны, компот, наелись всякой ерунды. Макарон не все дождались. Но какой волшебный закат нам показала природа здесь! А сразу после заката – пришел дубак. Словно враз выключили все обогревательные приборы. Воистину были правы наши предки, когда покланялись солнцу и считали его Богом. Время идет. Мы «поумнели», понятия изменились, а суть и природа всего сущего – нет.

Люди проявляются и открываются с каждым днем все больше. Так луковицы очищают от шелухи. С одних слетела наносная напыщенность. Кто-то – тихо и уверенно проявляет себя делами. Чьи-то манеры поведения и стиль общения не изменился, но стал мне понятнее… Мы такие разные! Но есть в нас одна общая на всех черта, мы смотрим вперед с надеждой и неудержимым желанием увидеть мир чуть дальше кончика своего носа. Я не знаю, как там на Лагорте все проходило бы, но здесь, на широченной Танью с крячками, чайками, нашей рыбой и этой командой – что-то трепещет и шевелится за грудной клеткой, а бабочки в животе нарядились и танцуют польку. Это что-то поет благодарную песню жизни, небу, Василичу Егорову, себе, своим сотрудникам, которые остались работу работать, случаю и удаче, моей неусидчивости и этим местам, так принимающим нас!