Терпенье и труд всё перетрут?

В планах модернизации российского образования нет и наме­ка на трудовое воспитание учащихся. А еще совсем недавно, в советскую эпоху, воспитанию трудом придавался почти сак­ральный смысл, его влияние на развитие личности ребенка счи­талось безграничным. А тут — ни слова. Почему? Думается, то­му есть свои причины.

Предшествующая эпоха обладала удивительной способно­стью к выхолащиванию смыслов и превращению даже здравых идей в собственную противоположность. Так, взяв за образец опыт А. С. Макаренко, власть огнем и мечом принялась вне­дрять его в педагогическую практику, вне зависимости от ре­альных условий. Тем школам, у которых шефами были крупные производства, организовать осмысленное трудовое обучение не представляло большого труда. Польза от этого была очевид­на. (Вспомним, что Макаренко в тридцатые годы производил в своей колонии самые современные фотоаппараты «ФЭД».) Остальные школы вынуждены были имитировать этот процесс. У нас шефствующим предприятием был Университет дружбы народов им. П. Лумумбы. При всем желании на такой «произ­водственной» базе можно было наладить лишь производство метисов или мулатов. Но приказ есть приказ, приходилось брать копеечные заказы со стороны. Например, по надеванию резинок на пипетки (полторы копейки штука) или по производ­ству чугунных пальцев для снегоочистительных машин. Это ког­да из толстой чугунной трубы вручную напильником делалась небольшая деталь необходимого диаметра. Что, спрашивается, кроме аллергии и ненависти, у детей и педагогов могла вызвать такая постановка трудового обучения?

Тем временем развалилось государство рабочих и крестьян, вслед за его обрушением легли набок некогда мощные произ­водства. А замученные псевдотрудовым воспитанием педагоги с превеликим удовольствием отказались от выполнения этой действительно важной, если не доводить ее до абсурда, воспи­тательной задачи. Тем более что наступили иные времена.

Эту трогательную картину показали все СМИ. Президент Б. Н. Ельцин выходит из машины и направляется к подростку, в разгар учебного дня торгующему пивом на обочине правительственной трассы: «Молодец, ты уже вступил в рынок!» Хо­телось рвать и метать. В итоге совокупными усилиями мы доби­лись своего. Сегодня даже элементарные формы самообслужи­вания детей вызывают сопротивление определенной части родителей: они опираются на распоряжения Минобра, запре­щающие отвлекать детей от учебного процесса. Им легче на­нять уборщицу, чем приучить своих чад ежедневно убирать за собой класс. Ситуация типична не только для столичных горо­дов. Недавно делегация директоров школ одного из шахтер­ских регионов, увидев, как наши старшеклассники дежурят в школьном кафе, озадачила меня вопросом: «Как вам это удает­ся? Родители наших детей категорически против и заявляют, что отправляют своих детей учиться, а не подметать пол».

— Вы учите детей олигархов или депутатов?

— Нет, экскаваторщиков.

Поразительно, но сегодня даже в сельских школах (где учат­ся дети, которые, казалось бы, с раннего детства должны быть приучены к участию в трудовом цикле) директора встречаются с сопротивлением родителей, протестующих против детского самообслуживания. Такая вот складывается ситуация. Остается надеяться, что терпенье педагогов и труд перетрут и ее.