2015-06-16
278
20-е октября, 20:42 стандартного времени Японии
Тефу-си
Она просто слишком сильно переволновалась.
В конце концов, ничего страшного не случилось, думала Канаме, возвратившись домой уже в темноте.
Всего лишь мимолетно мелькнувший силуэт странного незнакомца на крыше торгового центра в Сенгаве – отчего же ее кидает то в жар, то в холод? Нельзя бросаться в панику из-за такой чепухи.
Было ли это предупреждением? Знамением свыше?
Она не смогла дозвониться до Соске по телефону. Но что бы это могло означать? Разве такого уже не случалось много раз? Он внезапно исчезал на пару-тройку дней, пропуская школу. Однажды на целых четыре дня. Но он всегда возвращался. Во время его отсутствия до него никак невозможно было дозвониться. Это тоже было обычным явлением.
Но в этот раз…
– «К сожалению, номер абонента, который вы набрали, отключен и больше не обслуживается».
Такого еще ни разу не случалось. Услышав этот ответ, Канаме с холодком в душе осознала, что Соске сознательно связался с телефонной компанией и аннулировал обслуживание своего номера. Он никогда не делал так раньше, когда улетал на следующее задание. В чем же дело?
|
|
|
Бака[51]…
Мне и так почему-то тоскливо и беспокойно, а тут еще он, со своими дурацкими фокусами. Вот я ему задам, когда вернется.
Беспокойство и раздражение одолевали ее все больше и больше, и Канаме безнадежно утонула в черной меланхолии. Готовить ей совершенно не хотелось, и она просто вытащила из холодильника упаковку карри быстрого приготовления.
Включив телевизор, она пристроилась на диване и принялась бесцельно щелкать переключателем каналов. Ничего интересного на коммерческих каналах не нашлось. Скороспелые любимцы непритязательной публики – комики из популярного телешоу – прыгали по сцене, отвешивали друг другу подзатыльники, ставили подножки и дебильно хохотали. Мусор.
Она включила игровую приставку и запустила недавно купленную игру-стрелялку. В ней надо было управлять самыми современными бронероботами многонациональных сил ООН и сокрушать укрывища злобных террористов. Раньше Канаме совершенно не интересовали подобные развлечения, предназначенные для мальчишек. Но недавно ее что-то буквально подтолкнуло к лотку с дисками, разрисованными красочными человекообразными «мехами»[52]. Они напомнили настоящие боевые машины, с которыми пришлось познакомиться, и ей вдруг захотелось узнать, на что похожа настоящая работа Соске. То, что он творил на ее глазах в Сунан и Ариаке. То, чем он занимался сейчас, пропадая из Токио. То, что высасывало из него все силы и оставляло его, словно выжатый лимон.
|
|
|
Но, едва включив игру, Канаме поняла, что напрасно потратила деньги. Было совершенно очевидно, что разработчики игры не имели никакого понятия о жутком, судорожном напряжении реального боя. Чудовищных, оглушительных, вбивающих барабанные перепонки внутрь головы взрывах. Горячих и хлестких оплеухах ударной волны. Пронзительном, режущем визге осколков. О звенящих натянутыми струнами нервах. О бурлящем в крови адреналине, свирепой боевой эйфории и леденящем страхе. Канаме знала обо всем этом гораздо больше, чем бы ей хотелось.
Она с раздражением выключила приставку. Не находя себе места из-за смутного, гнетущего беспокойства, Канаме обхватила голову руками. Нужно срочно чем-то себя занять, иначе она больше не выдержит этой вкрадчивой тишины.
Почему, почему я так нервничаю?
Хоть бы Киоко пришла, что ли…
Частенько, пожалуй, раз в неделю, Киоко оставалась на ночь у подруги. Обычно она сама ненавязчиво просилась, и Канаме была очень рада, хотя и старалась не показывать этого. С тех пор как она жила здесь одна, часто случались вечера, когда бывало одиноко и тоскливо. Они приготовили бы чего-нибудь вкусненького на ужин, посмотрели бы вместе телевизор – это совсем не то, что таращиться на экран в одиночестве! – вытащили бы и разложили на полу футоны[53], всласть поболтали бы обо всем на свете. О музыке, которая им обоим нравилась, интересных спортивных матчах, телесериалах – их девичью сердца, конечно же, трогали любовные драмы и романтические истории. Посплетничали бы вволю о досужих подружках, о приставучих и глупых парнях из школы, о таинственном, но светлом будущем…
Тишину распорол резкий телефонный звонок.
Канаме взглянула на часы – было уже девять, и за окном сгустилась чернильная мгла. В Нью-Йорке сейчас было семь утра, и ее младшая сестра иногда звонила оттуда, до того, как отправиться в школу. Услышать сейчас ее родной и ласковый голос – какое облегчение! Невольно улыбаясь, Канаме сняла трубку и ответила самым жизнерадостным тоном, какой смогла изобразить:
– Привет, Чидори слушает!
Но ответа не было. В трубке лишь слабо гудела статика.
– Алло… Аяме?
Молчание.
– Аяме, это ты?
Нет ответа.
–...Кто это?
В трубке прошелестело, щелкнуло, и линия разъединилась. Бип, бип, назойливо запищали электронные гудки. Подстегиваемая лихорадочным беспокойством, она немедленно набрала нью-йоркский номер.
Младшая сестра еще не успела убежать в школу и сразу подняла трубку. Торопливо и смущенно переспросила:
– Звонила тебе? Нет, я сейчас никуда не звонила…
– Вот как… тогда ладно.
– А что случилось? С тобой все в порядке, Канаме?
– Гм? Все хорошо, не волнуйся.
– Хочешь поговорить с папой?
– Да нет, я сейчас не собиралась... хорошо, тогда пока! – произнесла она настолько спокойно, как только смогла, и повесила трубку.
Странно.
По спине снова пробежали ледяные коготки. Комнату затопила стылая тишина, подступила к горлу, не давая дышать…
Канаме не первый раз имела дело с дурацкими шуточными звонками. Совершенно незнакомый голос мог в любой момент прорезаться и спросить: «Привет крошка, как дела? На свиданку сходим»? Ее постоянно пытались пикапить[54] по телефону. Но этот звонок совсем не походил на ошибку или шутку. Именно сейчас, глухим вечером, когда она и так уже как на иголках, да еще после всех прочих странных событий?
Она вдруг почувствовала себя беспомощной. Острое чувство пристального и холодного взгляда в спину… за ней следят?
Соске…
Она снова набрала его номер. Но теперь он выключился вовсе. Дозвониться до него было невозможно.
Что же делать?
Как с ним связаться? Если не по телефону, то… Едва подумав об этом, она вспомнила, что в его квартирке был всегда припрятан мощный спутниковый радиопередатчик.
|
|
|
Правильно. Радио!
Она понятия не имела, как он работает, но была уверена, что так или иначе сумеет с ним справиться. Митрил использовал спутниковые каналы связи с частотной модуляцией и шифровкой пакетов информации квантовым высокозащищенным кодом[55]. Но, во время инцидента на борту «Туатха де Данаан» Канаме, оказавшись в информационном поле Даны – искусственного интеллекта, управляющего подводной лодкой – наскоро ознакомилась с принципом действия этой системы и частотами, на которых она работала. Так что, если терпеливо повозиться с передатчиком, она сможет послать сообщение на базу острова Мерида.
В этот момент она сама не представляла, насколько сверхъестественной выглядит такая уверенность.
Отлично! Вперед!
«Каким бы сложным ни оказался передатчик, я справлюсь. Ведь тогда я смогу поговорить с ним. Скоро. Прямо сейчас».
Накинув старый жакет, Канаме бросилась к дверям, сжимая в руке брелок-цепочку с ключами. Давным-давно, уже шесть месяцев назад, Соске вручил ей ключ-дубликат от своей квартиры со словами: «На всякий случай». Она никогда не использовала ключ раньше, но вот теперь этот случай настал.
Должно быть потому, что она, наконец, дала выход накопившейся энергии и сорвалась с места, на душе у нее стало немного легче.
Подошвы стареньких сандалий стремительно простучали по мостовой, когда она пролетела через улицу, разделяющую их дома. Пятый этаж, посреди коридора, комната номер 505. Здесь все было знакомо. Прежде, чем открыть дверь, она постучала, чтобы убедиться. Как и ожидалось, ответа не было.
Не поставил ли этот идиот какую-нибудь мину на дверь, с него станется?
«Ладно, если попадусь в его хитрую ловушку, то верну ему все сторицей, запомнит надолго».
С опаской повернув ключ в замке, Канаме открыла дверь.
Западни не было.
Но отсутствовала не только ловушка.
Потертые армейские ботинки, которые он всегда оставлял у входа, исчезли. Бронежилет и пистолет-пулемет, спрятанные в шкафчике для обуви, тоже пропали. Когда она щелкнула выключателем в коридорчике, лампы не зажглись. Вытянув руки в темноте, она прошла внутрь и толкнула дверь в комнату.
|
|
|
Холодильника не было. Пропал широкий складной стол. Коробки с едой, складные стулья и телевизор тоже. Цинки с патронами, оружие, хитроумное и непонятное электронное оборудование, камуфляжная куртка на вешалке, ранец, боевой пояс с множеством подсумков, спальный мешок, фотография однополчан на стене.
Все исчезло.
Нет. На голом деревянном полу лежали сиротливой стопкой несколько компакт-дисков – те самые, что она разрешила ему позаимствовать на днях. Они бросались в глаза, как будто молчаливое и безжалостное в своей простоте послание.
Шторки тоже пропали, и рассеянный свет от уличных фонарей освещал комнату сквозь голые стеклянные фрамуги. Бледный, холодный и опустошающий свет.
Она замерла на пороге пустой комнаты и долго-долго не двигалась с места.
20-е октября, 23:35 западно-тихоокеанского времени
база острова Мерида
подземный док
Вскоре после того, как была объявлена боевая готовность D, «Туатха де Данаан» получила приказ выйти в море.
Спешная погрузка расходных материалов была завершена, стремительная предстартовая проверка тоже подошла к концу. «Арбалет» и черный М9, называющийся «Фальке», которые все еще ремонтировались, были закреплены в ангаре. Соске и его сослуживцы из десантных подразделений на этот раз получили приказ находиться на борту с самого начала.
На пирсе, к которому была ошвартована правым бортом «Туатха де Данаан», полностью отремонтированная после случившегося два месяца назад инцидента, выстроились в линию все двести членов экипажа.
– Внимание всем, – звонко проговорила Тереза Тестаросса, выйдя на середину. – Мы получили очередное задание. «Туатха де Данаан» выйдет в море и полным ходом проследует в указанный район. О месте назначения я сообщу, когда мы отдадим швартовы. Вероятно, нам придется трудиться всю ночь, чтобы завершить подготовку, но, пожалуйста, постарайтесь не делать ошибок. Теперь я прочту молитву.
Никакой бравады – так было принято на этом корабле. Тесса сжала микрофон обеими руками и заговорила своим нежным голоском:
– Господь-вседержитель, наша сила и опора. Твоими руками, достигающими сокровенных морских глубин, ты поддерживаешь нас даже в самых темных водах…
Ее голос был тонким и сладким, как соло серебряной флейты. Христиане молитвенно сложили руки, остальные стояли молча.
– …Днем или ночью, в тишине океанских глубин и буйстве стихий наверху, Ты – с нами. Господь, среди опасностей и тревог, услышь наши молитвы…
С последними затихающими словами, порхнувшими к темным сводам гигантского подземного дока, воцарилось минутное молчание.
– Теперь, пожалуйста, займите свои посты по походному расписанию.
– Приказ капитана! Офицеры и матросы – по местам! – ворвался резкий голос вахтенного офицера, и строй рассыпался. Люди пришли в движение, взбираясь по трапам на округлые борта «Туатха де Данаан», напоминающие то ли гору, то ли бока исполинского библейского левиафана.
Палладиевый реактор был запущен от внешнего источника электроэнергии и вышел на рабочий режим. Открывшиеся подводные створки системы охлаждения издали низкий протяжный, дрожащий стон, подобно доисторическому ящеру, пробующему голос во мраке кембрийских болот. Кабели и трубопроводы были отстыкованы, швартовы с плеском упали в грязную воду бассейна. Утробно заурчали силовые приводы закрывающихся гермолюков. Заполошно взвыла отвальная сирена, звук заметался среди грубо обработанных скальных стенок пещеры. Провожающие почувствовали, что бетонный пирс под ногами мелко завибрировал – заработали гидравлические аккумуляторы силовых приводов, открывающих выход из внутреннего бассейна.
Подводная лодка незаметно, по миллиметру тронулась вперед, нацелившись тупым рыбоящерным носом на громадные створки батопорта, и те загудели грозовым ревом катков, величественно раздвигаясь в стороны. Как будто небоскреб двинулся с места и пополз. За батопортом уходил в полумрак огромный тоннель, укрепленный неисчислимыми стальными фермами. До открытого океана еще оставалось несколько сотен метров. В легкой ряби на поверхности маслянистой воды опустевшего дока прыгали и дрожали отражения ртутных лампионов.
Тесса решительным шагом вошла в центральный пост подводной лодки. За ней неотступно следовал старший помощник.
– Благодарю всех за службу. Хорошая работа. Принимаю командование.
– Так точно, мэм! Капитан на палубе! – громко объявил вахтенный офицер.
Не садясь в командирское кресло, Тесса прошлась перед пультами, внимательно вглядываясь в передний многофункциональный экран. Все боевые части корабля доложили по селекторной связи о результатах заключительных осмотров. Полный порядок. Информационные сводки на экране подтверждали эти рапорты.
Мардукас почтительно наклонился вперед.
– Подтверждение готовности, капитан.
– Тогда начинаем движение. Штатная тяга. Малый ход вперед.
– Есть, мэм. Штатная тяга, вперед малый ход!
Корабль двинулся плавно, скользя подобно лебедю по зеркальному пруду. Не выдавая громадной мощности, заключенной в сорокатысячетонном корпусе, подводная лодка устремилась в безбрежный пустынный океан.
21-е октября, 12:40 стандартного времени Японии
Тефу-си, Токио
старшая школа Дзиндай
Зеркало женского туалета отразило утомленное и опустошенное лицо тридцатилетней женщины. Под покрасневшими глазами набрякли черные круги, темные волосы топорщились в беспорядке, щеки впали, губы потрескались, а кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок.
Странно, но эта измотанная и истощенная тяжелой жизнью женщина была одета в школьную форму.
Выглядит ужасно...
Канаме не сомкнула глаз этой ночью. Она скорчилась на диване, прижавшись к стене и накрывшись одеялом, вздрагивая при малейших звуках так, что заходилось сердце. Не в силах вынести мертвую тишину, она включила телевизор. В ночных новостях что-то говорилось об эвакуации жителей Гонконга, но это не заинтересовало Канаме, и она продолжала щелкать каналами. Выскочил рекламный ролик каких-то новомодных американских приспособлений-тренажеров:
– Сегодня мы представляем вам революционный инструмент для снижения веса – «Фит Икс»! На первый взгляд он похож на обычный стул, но с его помощью вы за двадцать минут в день сможете поддерживать ваше тело красивым и здоровым! «Фит Икс» бесподобен! Представляете, один единственный тренажер обеспечит вам выполнение двенадцати типов физических упражнений! Я повстречал своего друга Джона, которого не видел целый год, вот что он сказал: «Стоп! Ты действительно Дэнни? Не верю своим глазам, тебя невозможно узнать, ты выглядишь отлично!» И все благодаря «Фит Икс»! Так говорит Дэнни, он работает с компьютерами. «Фит Икс»! «Фит Икс»! Чтобы заказать, звоните прямо сейчас!
Канаме отрешенно смотрела на счастливые глупые лица Денни и его друзей, а за окном вставало тревожно-оранжевое солнце.
– …Для снижения веса, м-м? – пробормотала она себе под нос, глядя в зеркало.
Для того чтобы стать супертонкой худышкой мне не потребуется никаких тренажеров.
Казалось, даже одноклассники заметили, что с ней что-то не так. Киоко и остальные девчонки с беспокойством намекали, что надо бы ей сходить в медпункт. Деваться от назойливых взглядов было некуда, и она бурчала в ответ, что простудилась. Ничего более. Поначалу ей страстно хотелось поделиться с кем-нибудь, попросить помощи, но Канаме так и не смогла заставить себя заговорить.
Действительно, чтобы она могла рассказать?
Сказать, что Соске больше не вернется? Что этот парень не просто маньяк-милитарист, а настоящий и опытный солдат-наемник на действительной службе, и что он появился в школе для того, чтобы охранять ее? И что тот, кто виноват в опасном и жутком инциденте во время школьной экскурсии на Окинаву – только она, Канаме, и никто другой?
Невозможно.
У нее не хватало духу.
По классам и коридорам разнесся мелодичный сигнал объявления по школьной громкой связи. Говорила Кагуразака Эри, классный руководитель:
– …Чидори Канаме, пожалуйста, зайдите в учительскую, Повторяю: ученица класса номер четыре второго года обучения Чидори Канаме, пожалуйста, зайдите в учительскую.
Сначала она проигнорировала вызов, но после передумала. Взглянув еще раз в зеркало, Канаме почувствовала, что сердце снова сжимается. Классическое плохое предчувствие. Неужели все может стать еще хуже?
Едва волоча ноги, Канаме побрела по коридору к учительской.
– …Ты здорова, Чидори? С тобой все в порядке? – неловко спросила учительница, едва взглянув ей в лицо.
– Просто не выспалась.
– Вот как. Но это неправильно, ты же знаешь? Даже если ты живешь одна, нельзя сидеть всю ночь напролет за телевизором.
– Вы правы.
Канаме даже не попыталась выдавить улыбку.
– Я хотела сказать тебе...
Выдвинув ящик стола, Эри достала конверт со сломанной печатью. На нем был надписан адрес средней школы Дзиндай. Канаме мгновенно узнала неряшливый почерк.
– Это пришло в администрацию школы от Сагары. Постарайся не слишком удивляться… – она понизила голос, – Он просит отчислить его из школы.
Канаме молчала.
– Я знаю, что он пропустил много занятий, но… уходить так внезапно, без объяснений? И я не смогла связаться с ним по телефону. Даже не знаю, что мне делать. Последнее время я была строга с ним из-за неоправданных прогулов и случая с автомобилем, может быть, поэтому он… нет, я уверена, что за этим скрывается нечто более серьезное…
Канаме почти не слышала, о чем распространялась учительница дальше. Не чувствовала удивления. Единственная мысль: «Я так и знала…» мелькнула и пропала.
Слез не было. Тоска, колючее чувство одиночества и брошенности, гнев – но на ее лице ничего не отразилось. Бесчувственная, она стояла прямо, будто в трансе уставившись на потрепанный конверт, лежащий на столе.
– …Чидори-сан? Чидори-сан?
– Да?
– Ты ничего не знаешь об этом?
Будь это манга[56], теперь была бы прекрасная сцена для того, чтобы со слезами на глазах и болью в сердце вскричать: «Не могу сказать вам, что случилось, но я верю в него! Соске обязательно вернется!» Как будто это ее дело.
Но, как бы это ни было печально признать, она не была простушкой, чтобы вслепую верить в чудеса.
– Я ничего не знаю.
Учительница недоверчиво покачала головой.
–...И не имею представления, где он может быть, – тихим и монотонным голосом ответила она. Эри с сомнением взглянула ей в глаза.
– Вы что, снова поссорились?
– Нет.
– Если мы не можем связаться с ним завтра, директор школы должна будет подписать его заявление.
– Это будет означать, что он отчислен?
Эри ничего не ответила.
Канаме расценила это молчание как подтверждение.
– Понятно. Тогда я пойду…
Механически повернувшись, Канаме вышла из учительской.
Забудь. Он был только иллюзией. И его слова: «Я буду тебя защищать» тоже были ложью. Ничем другим. Такова реальность.
Он просто исчез. И все, с чем он был связан, тоже.
Ей не на кого больше положиться. Придется жить дальше, вздрагивая при виде каждой тени. Люди, которые охотятся на нее, не знают, что такое милосердие. Шпионы, террористы, члены тайных организаций – все они.
Нет.
Она должна придумать план. Одна. Абсолютно невозможно вовлекать Киоко.
Думай.
Неужели я нечастная жертва, запертая в башне из слоновой кости, проводящая дни в стенаниях и вздохах? Слезливая принцесса, хнычущая оттого, что принц или отважный рыцарь на белом коне умчался?
Я совсем не такая.
Я собираюсь действовать. Потому что я – Чидори Канаме.
В глубине души она почувствовала вдруг неожиданную уверенность. Там было что-то несгибаемое и упрямое, вовсе не имеющее отношения к «Посвященной». Что-то, что дало опору и толкнуло вперед.
Нужна информация. Необходимо узнать, что происходит сейчас, и что может случиться в ближайшем будущем.
21-е октября, 19:48 западно-тихоокеанского времени
западная часть Tихого океана
неподалеку от побережья Филиппин
«Туатха де Данаан»
На борту двигающейся полным ходом «Туатха де Данаан» все бойцы подразделения SRT собрались в конференц-зале на инструктаж. Он проводился на высочайшем уровне, намного превосходящем обычные учения. Тактика действий взвода М9 с использованием каналов дистанционной передачи информации, трехмерные маневры в условиях ограниченного пространства, органическая слаженность действий – всему этому уделялось самое пристальное внимание. И неудивительно. Все присутствующие помнили о «Веномах».
Техник-младший лейтенант Лемминг, которая рассказывала о слабых местах бронероботов противника, используя сложную техническую терминологию и головоломные схемы и диаграммы, не могла пожаловаться на отсутствие интереса слушателей.
– …Что касается проблем, которые возникают у противника с использованием лямбда-драйвера, то, кроме технических сложностей, имеются также негативные физиологические факторы. Функционирование лямбда-драйвера зависит от состояния психики пилота и даже от его настроения. Когда аппарат запущен, у пилота наблюдаются весьма необычные мозговые волны – вот здесь, взгляните. Эти волны, имеющие частоту от 30 до 50 килогерц, называются гамма волнами. Мы определили, что силовое поле возникает только тогда, когда стандартный уровень мощности гамма волн оказывается превышенным – здесь вы можете увидеть подтверждение. Данные демонстрируют, что пилот может самостоятельно инициировать появление этих волн, но продолжать поддерживать и контролировать их чрезвычайно трудно. До недавнего времени даже само существование гамма волн было под вопросом, поэтому тема совершенно не изучена.
Синтетические сложносоставные наркотики, подобные препарату Ti970, который производятся в крайне ограниченном количестве, позволяют некоторое время управлять гамма волнами. Однако это решение не принимает во внимание индивидуальные особенности пилота и быстро и неизбежно приводит к появлению отрицательных явлений в его сознании. Дефектам памяти, шизофреническому расщеплению личности, визуальным и слуховым галлюцинациям, параноидальному комплексу преследования, неконтролируемой агрессивности и прочим психическим нарушениям. За ними следуют психофизиологические нарушения – сильные мигрени, нарушения зрения, потеря ориентации…
Первым переспросил Курц, но все остальные заговорили в унисон:
– Тогда получается?..
– Использование лямбда драйвера в течение продолжительного промежутка времени физически невозможно, за исключением «Бегемота[57]».
– Нужно было сказать это с самого начала!
После этого лейтенант Крузо распустил своих подчиненных, приказав проверить вверенное им оборудование и пообедать.
Закончив проверку оружия вместе с Курцем, Соске остался в ангаре в одиночестве, так как все остальные быстро направились на камбуз. Он же медленно побрел в ту часть ангара, где преклонили колени выстроенные в линейку бронероботы. Среди серых корпусов светился свежей белой краской «Арбалет», ремонт которого только что был закончен. Оставались еще несколько настроек и калибровочных тестов, но, поскольку «Туатха де Данаан» двигалась в малошумном режиме, регулировку отложили на потом.
Вокруг «Арбалета» торчали веревочные заграждения с надписью «Не входить». Раньше, вплоть до инцидента в Сунан боевая машина хранилась в дальнем углу ангара в закрытом контейнере, и Соске даже не подозревал, что внутри прячется экспериментальный бронеробот.
Переступив через веревку с табличкой «Не входить», Соске вялым шагом подошел к «Арбалету» и провел рукой по холодному металлу. Белоснежная гладкая броня оказалась немного шероховатой на ощупь. Странно, его пальцы скользнули по поверхности почти нежно, хотя никакой привязанности к этой бездушной машине Соске не испытывал.
Наступив сперва на колено ступохода, потом на выступы брони, Соске проворно взобрался вверх по корпусу бронеробота, и, открыв люк, скользнул в тесный пилотский кокпит.
Используя резервные аккумуляторы, он запустил систему управления. Дисплеи засветились призрачным светом. Засунув руку в напоминающую громадную латную перчатку контроллер, и, водя виртуальным пальцем по экрану, Соске переключил несколько режимов.
«Выбор основного режима управления» – «Тренировочный».
«Ветроника» – отключена.
«Внешние датчики» – отключены.
«Экран параметров настройки». «Главное меню».
«Искусственный интеллект» – выбор.
«Экран параметров настройки искусственного интеллекта».
«Тренировочный режим» – выбор.
«Экран настройки параметров тренировочного режима».
«Прочие настройки» – выбор.
«Экран настройки прочих параметров».
«Режим “Разговорный/свободный”» – выбор.
Исполнено.
Он нажал пальцем левой руки виртуальную кнопку включения голосового коммуникационного интерфейса.
– Ал.
С едва заметной задержкой ответил глубокий мужской голос:
– Проверка. Личность сержанта Сагары подтверждена… слушаю вас, сержант.
Тишина.
Искусственный интеллект, «Ал», по своей природе был неспособен говорить больше, чем необходимо. Если бы Соске ничего не сказал, молчание затянулось бы до конца времен. Но он сам не знал, о чем хотел бы спросить. Не понимал, для чего он вообще забрался в кабину.
Нет, он не думал, конечно, что разговор с бездушным искусственным интеллектом боевой машины сможет развеять его подсознательную неприязнь. Но просто сидеть в комнате отдыха, где собирались свободные пилоты, сейчас было невозможно. Болтать с Курцем или другими не хотелось. Может быть, написать письмо Канаме? Но о чем писать? Оправдываться? Просить прощения? Он не мог придумать.
Куда бы он ни пошел, его грызли тоска и раскаяние. Может быть, отважившись прийти сюда, в то место, где он чувствовал себя хуже всего – эту тесную кабину – он просто хотел заглушить чувство беспомощности простой и понятной болью?
– …Ну, как твои дела? – глупый и беспомощный вопрос, просто, чтобы потянуть время.
– Согласно проверке, выполненной в 17.30 сегодняшнего числа состояние всех систем удовлетворительное. Проверка выполнена лейтенантом Саксом, номер сохраненного в памяти протокола 981021-01B-F-001. Произвести проверку авторизации? Выполнить новую проверку?
Поскольку режим системы управления был небоевым, искусственный интеллект продолжал, детально расписывая необходимую процедуру:
– В случае необходимости второй проверки следует изменить текущие параметры настройки. Завершите тренировочный режим, и, после подключения к внешнему источнику электропитания, произведите проверку по вашему выбору. Дополнительное сообщение: данная боевая единица не подлежит новому контрольному обследованию, начиная с проверки, произведенной в 17.30, вплоть до окончания боевого задания.
– Я разбудил тебя просто из прихоти.
– Образовательный запрос: пожалуйста, объясните значение слова «прихоть».
– Попробуй предположить самостоятельно.
– Так точно. Готово. Доложить результаты?
– Действуй.
– Значение слова «прихоть». Наиболее вероятное значение – концепция, аналогичная смысловой конструкции «свобода действий по собственному усмотрению» или «неясные, неопределенные сомнения». Второй по вероятности вариант – смысловые понятия «прилежность, усердность, старательность» или «рвение, усердие». Третий вариант – понятия «замешательство, беспорядок» или «спонтанность, беспорядочность неправильность».
Список последующих вариантов услужливо высветился на дисплее: «Праздность», «безделье», «кризис», «амбиция», «игра»…
– Ты знаешь что такое «игра»?
– Ответ утвердительный. Значение слова «прихоть» соответствует смыслу понятия «игра»?
– Да, пожалуй. Близко к смыслу слова «игра» и «спонтанность».
– Вас понял. Благодарю за разъяснение.
– Объясни-ка мне значение слова «игра», – спросил Соске с вялым любопытством.
– На тактическом уровне рассмотрения польза от «игры» отсутствует, однако на стратегическом уровне это действие носит полезный характер. «Игра» не является для человека столь же необходимым действием, как еда или сон, но следует за ними по важности. Через это понятие люди проявляют такие человеческие характеристики, как гибкость, живость, выражение чувств. Примерами «игры» являются «песня», «танец», «покер» и «го [58]». Понятия, близкие «игре» – «хобби», «шутка», «любовь».
Странно было слышать от искусственного интеллекта такие слова. ИИ бронеробота М9 «Гернсбэк», который обычно пилотировал Соске, никогда бы не дал такого ответа. Да и для чего системе управления оружием боевой машины знать, что такое «игра» или «любовь»? Бессмысленная трата кластеров хранения информации на винчестере.
– Кто это тебя научил таким вещам?
– Инженер Банни Мораута.
Соске слышал это имя раньше. Тот человек умер прежде, чем «Арбалет» был закончен.
– Техник, который сделал тебя?
– Ответ утвердительный. Он был создателем системы ARX, которая встроена в меня.
Наверняка, Ал использовал слово «меня» просто для удобства. Искусственный интеллект боевой машины не может осознавать себя личностью.
– Расскажи мне все, что ты знаешь относительно Банни Мораута.
– Банни Мораута. Пол мужской. Место работы – Исследовательский отдел Митрила. Удостоверение личности номер F-6601. Звание – капитан. Класс заработной платы, MJ-3. Создатель системы ARX-7. Возраст, предположительно, – 16 лет. Рост, предположительно, – 166 сантиметров. Дополнительная информация. Зарегистрирован в документах Калифорнийской средней школы и компании «Геотрон Электроникс». Зарегистрирован при посещении Копенгагена. Хобби – го и фортепьяно. Любимый певец – Джон Леннон. Любимые вещи – мир, Ал и Тереза Тестаросса. Последняя информация от 16 февраля сего года.
Хотя он и был немного удивлен тем, что всплыло имя Тессы, Соске продолжил допрос.
– А его смерть?
– Неизвестно. Не располагаю подобной информацией…
Что-то пискнуло. Монотонный голос Ала прервался и экран вдруг потемнел.
Контроллеры-джойстики функционировали, но система не отзывалась на нажатия кнопок. Соске уже решил было, что отключилось резервное питание, но заметил зеленые лампочки, светящиеся под дисплеем.
– Ал?
Тишина. Молчание. Одна секунда. Две секунды. Три секунды.
Экран терминала снова включился безо всякого предупреждения.
– Проверка. Тренировочный режим – личность сержанта Сагары подтверждена. Запрос. Он умер?
Странная реакция. Все настройки тренировочного обучающего режима свободного общения оставались в силе, почему же тогда система снова провела голосовую идентификацию? Если бы на месте искусственного интеллекта был человек, это было бы похоже на недоверие.
– Да, я слышал об этом. Прекратить отклонять учебные запросы.
– Вас понял. Источник данной информации?
– Об этом говорила младший лейтенант Лемминг.
– Расскажите о его смерти.
Определенно, это странно.
– …Откуда мне знать?
– Прошу извинить. Заключаю, что вы не обладаете такой информацией.
– Какое ты к этому имеешь отношение?
– Смысл вашего вопроса в том, хочу ли я узнать о его смерти?
– Да.
– Ответ утвердительный. В меня заложена необходимость сбора информации относительно всех аспектов функционирования, от тактических вопросов до стратегического планирования. Без инженера Банни Мораута завершение и отладка системы ARX будет представлять собой чрезвычайно сложную задачу.
– Так ты признаешь, что твоя конструкция недоделана?
– Ответ утвердительный. Это также является основной проблемой для вас.
Соске не стал сердиться на механического собеседника, но снова подивился его словам:
– …О чем ты говоришь?
– Вы представляете собой один из основных компонентов системы ARX-7. Без ваших способностей система ARX является неполной и не может функционировать нормально. Пожалуйста, расскажите о своих проблемах. Если я получу информацию, то смогу проконсультировать вас и сформировать перспективный план действий.
Не веря своим ушам, Соске заподозрил, что какой-то шутник дистанционно управляет речевой системой искусственного интеллекта и просто издевается над ним.
– У меня нет никаких проблем.
– Не уверен в этом.
– Почему?
– Интуиция.
Едва услышав это, Соске окончательно уверился в том, что над ним смеются. Неизвестно, кто автор этой злой шутки. Лейтенант Крузо, или, может быть, Лемминг? Но кто бы это ни был, заставив машину употребить слово «интуиция», он доказал, что считает Соске совершенно тупым.
– Тогда объясни мне, как ты пришел к такому выводу. И брось свои уловки.
– Ваш приказ не имеет смысла. «Интуиция» не является результатом цепочки умозаключений, контролировать или объяснить ее нельзя. Информация проявляется из глубин сознания автоматически.
– Снова несешь ерунду, – всердцах проговорил Соске и повел курсор к виртуальной кнопке выключения тренировочного режима. Но нажатие не сработало – никакой реакции.
– Прошу прощения, сержант, но доступ к отключению тренировочного обучающего режима с этого момента невозможен.
– Что ты имеешь в виду?
После короткой паузы Ал снова заговорил:
– Передача сообщения Банни Мораута. Пожалуйста, выслушайте его: «…Флаг уже поднят. Если вы слышите мой голос, значит, события пошли по самому худшему для меня сценарию, и я уже мертв или недееспособен. На такой случай я записал это сообщение для будущего хозяина Ала. Он – не обычный искусственный интеллект. Он – существо, находящееся в симбиотических отношениях с механизмом лямбда-драйвера. Пока еще просто ребенок на нетвердых ножках, но он может учиться. Узнать, что такое радость. Узнать, что такое горе. Пожалуйста, доверяйте ему. Доверяйте как партнеру, товарищу».
– Что такое?..
– «Возможно, сложится ситуация, когда вы окажетесь раздираемым сомнениями и неуверенностью, и будете проклинать «Арбалет». Но он может быть вашей силой, а не слабостью. Если вы не поймете его, не примете – это мощнейшее оружие окажется всего лишь куском металлолома и приведет вас к гибели. Все будет зависеть от вас. Действуйте по зову сердца. А я могу лишь помолиться за вас и тех, кто вам близок, тех, кого вы хотите защитить… это все».
Флаг поднят?.. Сообщение? Ал – не нормальный искусственный интеллект? Этот странный дефектный бронеробот – «мощнейший»? Машина, которая не смогла выстоять против единственного противника и выиграть? Курам на смех.
– Невозможно...
– Вы подразумеваете меня? Или вы говорите о себе?
– Прекращай дразнить меня. Этого я уже не потерплю…
– Соске?! Ты здесь? – снаружи раздался голос Мао, отразившись эхом от свода ангара.
Отключив питание системы, Соске высунулся из кокпита. Мао смотрела на него снизу, от громадных ступоходов «Арбалета».
– Что такое?
– Нас вызывает майор. Задание.
21-ое октября, 18:20 стандартного времени Японии
Токио
Вернувшись домой, Канаме побросала в спортивную сумку что-то из одежды, мыло и полотенце, и выбежала на улицу, даже не переодев школьную форму. Остаться в пустой квартире на ночь – ей было страшно даже подумать об этом.
По дороге к станции она отчетливо чувствовала на себе чужой взгляд, уже не пытаясь обмануть себя и успокоить.
Нет, она беспокоилась не зря.
Кое-кто определенно наблюдал за ней. Если даже не злодей, вроде Гаурона, то «теневой охранник», о котором упоминала в свое время Тесса. Во всяком случае, никому из них она доверять не могла. Но подтверждение их гипотетического существования все же было важной информацией для Канаме, раз уж ее главный источник – тот, кто был все время рядом – исчез.
Она шла, временами внезапно оглядываясь через плечо. Попробовав несколько раз, поняла, что это бессмысленно. За телефонными будками не маячили темные фигуры в долгополых плащах. Она имела дело не с неуклюжим детективом из телевизора. Он был профессионалом.
Куда же пойти? Где спрятаться? Путаные мысли хороводом закружились у нее в голове.
Сбежать в безлюдные горные леса? На электричке можно за два часа доехать до станции Окутама[59]. Нет, прятаться в горах бесполезно. Преследователь наверняка выследит ее и там. В пустошах она даже не сможет позвать на помощь и не будет никаких свидетелей. Это слишком опасно.
Если тот, кто следит за ней – действительно враг, побег в горы отпадает. Гораздо больше шансов перехитрить его и скрыться в громадном мегаполисе.
Какой-нибудь торговый или деловой район, но только подальше от школы или дома. Там, где она обычно не появлялась. Место, где было бы трудно напасть и похитить, и сложно выслеживать.
Для начала Канаме решила направиться в Сибуя[60].
На станции Мейдамаэ линии Кейо[61] Канаме пересела на линию Инокасира, стремительно выскочив из вагона, когда двери уже начали закрываться. Она вспомнила, как испытала этот прием на Соске. Однако теперь никакие подозрительные типы не заметались по вагону, пытаясь выскочить в окно. Множество людей двигалось по переходу на платформу Инокасира, ведущую в сторону Сибуя.
Ни следа преследователей. Может быть, я просто делаю глупости? Как ребенок, играющий в воображаемых шпионов?
Нет, я не паникерка. Не дурочка…
Канаме вышла на станции Сибуя. Хотя солнце давно село, здесь было светло как днем, улицы и площади были полны людей. Казалось, весь город собрался здесь.
Перекусив в МакДональдсе, она рассеянно прошлась через магазин бижутерии и бутик. Потом побродила по книжному отделу и среди стеллажей с компакт-дисками, прогулялась в «Токую Хэндс»[62] и оказалась в игровом центре. Где бы она ни была, уголком глаза Канаме стреляла по сторонам, стараясь различить в толпе подозрительных субъектов. Напрасно. Слишком много людей кишело вокруг.
Может быть, он следит снаружи, издали?
Подумав об этом, Канаме подошла к усталому уборщику в униформе и пожаловалась, что ее преследует «странный и противный старикан». Тот сочувственно покачал головой и выпустил ее через черный ход. Выйдя в темный проулок, она огляделась и стремглав прошмыгнула в соседний бутик. Забежав на второй этаж, осторожно подошла к окну и выглянула.
Ничего подозрительного, никто не выбегал из игрового центра, но вокруг было столько людей, что, напрасно прождав минут пять, она разочаровалась и в этой уловке.
Неудача, увы…
Что бы на ее месте сделал Соске?
Она понятия не имела. С проницательностью, которая казалось порой поистине волшебной, он безошибочно различал в любой толпе врагов, преследователей и даже тех, кто просто бросал на него косой взгляд. Да, он частенько перебарщивал и ошибался, что было причиной множества неприятностей, но ни разу не пропустил реальную угрозу.
Боевое чутье, так это называется? Канаме с пронзительной ясностью осознала, что не годится ему и в подметки.
Руки опустились, она не знала, что и думать. Как бы ни старалась, Канаме не видела ровным счетом ничего подозрительного. Ничего. Здравомыслящий и добропорядочный голос в ее рассудке уверенно говорил, что с самого начала был прав – ее никто не преследует, все это было лишь самовнушение и паранойя. Ей страстно захотелось послушать его, выдохнуть и успокоиться.
Но можно ли забыть о том, что она – не обычный человек? О том, что в ее голове действительно прячутся непонятные и пугающие знания, которые представляют собой огромную ценность? Здесь не могло быть ошибки – это была жестокая реальность.
Безусловно, за ней кто-то наблюдал. Вполне вероятно, что и сейчас за ней следят. Зарыть голову в песок, подобно страусу? Нет.
Знакомая печальная мелодия донеслась до ее ушей со стороны музыкального магазинчика. Что-то из Дворака[63], кажется, из «Нового Мира». Усталое солнце давно уже скатилось за неровные вершины гор – вот что означала эта музыка. Взглянув на часы, Канаме поняла, что уже почти девять часов вечера. Магазины скоро начнут закрываться.
Она оставила бутик. Все еще не зная, что делать дальше, бездумно побрела по оживленным улицам. Вокруг было все больше пьяных компаний и магазинов с опущенными жалюзи. До того, как город провалится в лихорадочный, беспокойный сон, оставалось еще много времени, но, не зная, куда идти, она чувствовала себя совершенно потерянной.
Оказавшись на циркульной площадке возле Хатико[64], где толпы только-только начинали редеть, Канаме присела на скамейку, положив мягкую сумку на колени. Тяжело вздохнула. Отчаянный порыв, который подхватил ее и понес из дома несколько часов назад, иссяк, сменившись сонливостью и черной меланхолией.
Ведь и правда, как может обычная девчонка, школьница, рассчитывать перехитрить профессионального шпиона? Такие дурацкие шутки, как попытка смыться через черный ход, наверняка записаны в учебнике для шпионов на самой первой странице. Он элементарно мог предсказать ее действия.
Стоп… если подумать, не супермен же он? В такой толпе легко потерять след жертвы, будь ты хоть семи пядей во лбу и чемпионом ищеек. Мог ли он полагаться только на глаза… или он использовал какие-нибудь технические штучки?
...Передатчик? Радиомаячок?
Она не носила, конечно, тот кулон со встроенным маячком, который так неуклюже подарил ей Соске, и он теперь смирно лежал дома в ящичке. Но что, если что-то подобное прицепилось к ней против ее воли? Шпионский радиопередатчик, микроскопический настолько, чтобы быть совершенно незаметным. Изобретательно спрятанный… где?
Да, это было технически возможно. И если шпион так и поступил, то, что бы Канаме ни делала, она никак не сможет стряхнуть его с хвоста. Микроскопический передатчик радиусом действия метров сто или чуть больше сделать нетрудно.
Может быть, он спрятан в сумке? В косметичке? Или замаскирован под зеркальце?
Прячется в швах ее школьной формы? В кошельке? А, может быть, вмонтирован в ее старенькие, но дорогие наручные часы? Или еще во что-то, что даже и в голову не придет проверять?
Конечно, если подумать, то у шпиона была масса возможностей помудрить над ее имуществом, когда она была в школе.
Думай, думай...
Не спешить и тщательно все обдумать – сейчас это могло быть ее единственным оружием.
Порыв промозглого сырого ветра промчался через Хатико, растрепав ее длинные волосы. Скоро уже ноябрь. В вечернем прогнозе погоды говорили, что температура упадет, будет холодно, как в декабре, и пройдет дождь. Неприятно оказаться на улице в такое время в одной школьной форме.
В этот момент над ухом раздался вкрадчивый голос:
– Девушка, вы выглядите такой одинокой!
Подняв голову, Канаме увидела перед собой мужчину лет сорока в деловом костюме. С виду – типичный худосочный клерк. Галстук распущен, физиономия покраснела от выпивки. На губах – сальная и слегка неуверенная улыбка.
– Кого-то ждете?
– Нет… – честно ответила она, занятая своими печальными мыслями. И тут же поняла, что была неправа – мужчина наклонился к ней и искательно заговорил:
– Вот как? Тогда почему бы нам не перекусить где-нибудь поблизости? Я угощаю.
– Я не голодна, – холодно ответила Канаме.
– Не хотите? А как насчет выпить чего-нибудь? Я знаю тут милое местечко, там так уютно.
– Спасибо, не пью.
– Понятно. Но вы выглядите так одиноко и печально, что я просто не могу оставить вас одну. Хорошо, алкоголь вам нельзя, но почему бы вам не рассказать мне, что так омрачило ваше чело? Уверен, вы сразу почувствуете себя лучше. Не беспокойтесь, у меня и в мыслях нет ничего странного.
Обманщик. На его лице написано было, что он собирался сделать. Сладкими посулами увлечь ее с собой, немножко угостить, подпоить, если удастся, а потом завести в темное местечко и там сотворить с ней что-нибудь хентайное[65]. Такие гнусные типы уже не раз пытались подцепить ее, и Канаме поднаторела в посылании их подальше.
Она поглубже вздохнула, набирая воздуха в легкие, и уже собралась было выдать угрожающим голосом что-то вроде: «Проваливай, старый козел! Я занята, мне недосуг выслушивать разных извращенцев!», как вдруг…
Она остановилась.
В голове вспыхнул ослепительный свет. Сумасшедшая идея – но ведь и шпион не догадается, что она настолько ненормальная?!
– М-м? Так как?
Пристально взглянув ему в лицо, она серьезно проговорила:
– …Эй, дяденька. Прогуляемся до отеля?
21-е октября, 21:14 западно-тихоокеанского времени
неподалеку от побережья Филиппин
под водой, «Туатха де Данаан»
Кроме майора Калинина, старшего лейтенанта Крузо старшины Мао и сержанта Сагары в пустом конференц-зале находился один из бойцов PRT. Он был китайцем по происхождению, его фамилия была Ву. Он уже имел раньше опыт пилотирования бронероботов и сейчас переучивался на М9.
На одной из секций настенного дисплея шла программа новостей английского Би-Би-Си, которая была перехвачена и записана в течение предыдущего часа. На экране появилось изображение Гонконга, его знаменитого парка, расположенного над гаванью. Стоя под оранжевым светом уличного фонаря, репортер-европеец рассказывал профессионально быстрой скороговоркой:
– …выдвинутые с обеих противоборствующих сторон войска, все еще не делали никаких заявлений относительно местонахождения неизвестного бронеробота. Но мы наблюдаем, что все бесчисленные торговые центры закрылись, даже уличные торговцы прекратили свою бойкую торговлю. Монг Кок[66] выглядит странно тихим…
В нижней части экрана возникли фотографии: с одной стороны камуфлированная бронемашина, настороженно поводящая стволом автоматической пушки, и, напротив, бронеробот противостоящей стороны типа РК-92. Возвышающийся бронированной колонной БР излучал настороженность и угрозу. Снимки прекрасно передавали напряженную и чреватую взрывом атмосферу, царившую на улицах города.
– Где капрал Янг?
– Сейчас будет, – ответила Мао. Не успела она договорить, как в помещение влетел Янг в потном и грязном танк-топе[67] и с полотенцем на шее.
– Простите, опоздал! – задыхаясь, выпалил он.
– Все собрались. Давайте начинать, – деловито проговорил Крузо. Он обращался к четырем бойцам, сидевшим за столами перед ним. Возможно, это было совпадением, но все четверо – Мао, Янг, Ву и Соске – были азиатского происхождения. – Прошу вас, майор.
Заговорил Калинин:
– Полагаю, вы уже слышали, что на территории Гонконга появился неопознанный бронеробот. Нанеся несколько не связанных между собой ударов по вооруженным силам Северной и Южной Армий, он в данный момент скрывается где-то на территории города. Причиненный ущерб весьма значителен, и вооруженные силы обеих сторон приведены в готовность номер один. Разделенный Гонконг находится в состоянии критического напряжения.
Разделенный Гонконг. Так теперь чаще всего называли этот город. С тех пор, как несколько лет назад началась гражданская война в Китае, он был разорван на две части. Континентальная часть города и полуостров Коулун находились под властью «Китайского Демократического Союза» – так называемого «Южного Китая», а южная часть – под управлением «Народно-Освободительного Комитета», который обычно называли «Северным Китаем».
До настоящего момента между вооруженными формированиями двух противоборствующих сторон продолжались стычки и перестрелки в провинции Хубэй[68], но в Гонконге длительное время действовали ограничения, налагаемые давним договором о прекращении огня. Однако теперь город, имевший статус провинции, был снова наводнен боевыми подразделениями, демонстративно и угрожающе занявшими позиции вдоль демаркационной линии на расстоянии ружейного выстрела друг от друга.
– Там действительно всего один неизвестный бронеробот? – спросил Янг, украдкой вытерев мокрые волосы полотенцем.
– Насколько мы можем подтвердить, только один. Однако полной уверенности нет, поскольку разведывательные сводки отрывочны и неполны.
– Какого он типа? – спросила Мао, и Калинин переключил изображение на экране.
Появился неясный и смазанный фотоснимок – вероятно, любительская фотография. Едва увидев его, Мао тихо, но отчетливо застонала. Соске тоже не смог сдержать инстинктивный вздох.
– Именно поэтому нас вызвали, да?
Боевая машина на снимке, несомненно, относилась к типу «Веном». Тругольный корпус, раскрашенный странно изломанными линиями городского камуфляжа, граненая голова.
Место действия было типичным гонконгским деловым районом. Повсюду клубился белый пороховой дым. Агрессивный бронеробот был заснят в тот момент, когда он, яростно рванув левым манипулятором одну из многочисленных вывесок, мешающую обзору, целился куда-то вправо, за обрез поля зрения, из среднекалиберного автоматического орудия, сконструированного по принципу булл-пап[69]. Снимок был сделан с очень маленького расстояния, практически из-под самых ступоходов громадной боевой машины, что заставляло задуматься о судьбе отважного фотографа в следующий момент.
– Что именно является целью террористов?
– Неизвестно. До сих пор никто не взял на себя ответственность. Рискну предположить, что они собираются либо спровоцировать новый виток гражданской войны, либо подорвать экономику города. Или, возможно…
– Возможно?
– Они хотят бросить нам вызов.
Не хотелось думать об этом, но такая вероятность существовала, и закрывать на нее глаза не следовало. Если вспомнить события, произошедшие раньше, становилось очевидно, что неизвестный противник, имеющий на вооружении такие боевые машины, прекрасно знал о существовании Митрила и его ударного подразделения – «Туатха де Данаан».
– Снимок сделан в окрестностях Ямаути, района города, выходящего на побережье полуострова Коулун. Неопознанный бронеробот уничтожил бронемашину Южно-китайской армии, затем отступил, использовав для прикрытия дымовую шашку. Это произошло 26 часов назад.
Майор продолжал, спроецировав на экран увеличенную карту Гонконга.
– Впоследствии «Веном» появлялся еще несколько раз в различных местах Гонконга и Коулуна с промежутком в 8-12 часов, атакуя без разбора вооруженные силы обеих сторон. Около десяти бронероботов были уничтожены, имеется значительное количество убитых и раненых. Армии сторон не смогли ни уничтожить эту боевую машину, ни собрать информацию о намерениях или происхождении противника.
Если принять во внимание предыдущие случаи, то причина этого, вероятно, в том, что бронеробот оборудован системой оптической невидимости.
Мао подняла брови:
– Тогда он не может быть обнаружен оборудованием, которое стоит на вооружении китайских армий, верно?
– У них отсутствует информация о новейшей системе ECS. Вероятно, они просто не предполагают, что противник может становиться невидимым и скрываться от преследования.
– Их не предупредили об этом?
– Нет. Руководство было против.
– Почему?
– Допустим, в результате нашей подсказки и технической помощи они смогут обнаружить вражеский БР, но противостоять «Веному» их бронероботы все равно неспособны. Результатом будут лишь бессмысленные потери. Уничтожать таких вредителей – наша задача.
Помимо логичных соображений, которые изложил Калинин, в действиях Митрила просматривалась и другая, жестокая и эгоистичная логика – так подсказывала интуиция Соске. Передав информацию о ECS Северной и Южной китайским армиям, организация раскрыла бы свои карты, поскольку использовала точно такое же оборудование. Тайные операции штурмовых подразделений «Митрила» основывались именно на этой новейшей и засекреченной системе, и делиться ей организация не собиралась.
– Следовательно?..
– Даже будучи новейшим и очень мощным образцом, «Веном» не может беспрерывно действовать 24 часа в сутки. Необходимы боеприпасы и регулировки после боя, пилот также будет нуждаться в отдыхе. Поэтому мы приняли следующую тактику: вычислив местоположение противника, мы устроим засаду, незаметно окружим его одним взводом М9, затем внезапно атакуем и уничтожим или захватим. Поскольку он может быть оборудован лямбда-драйвером, прямая атака, вероятно, не приведет к успеху. Именно поэтому я хочу, чтобы вы сначала провели тщательнейшую разведку.
– Разведку?
– Местный филиал Разведывательного управления в Гонконге окажет вам необходимую помощь. Используя все доступные средства, определите местонахождение укрытия врага. После полуночи подводная лодка всплывет на поверхность, и вы отправитесь на вертолете вперед в качестве разведгруппы.
– Соске тоже? – озадаченно спросила Мао. Должно быть, она вполне логично предположила, что ему было бы правильнее остаться в резерве с «Арбалетом». Не успел Крузо открыть рот, чтобы ответить, как вмешался майор Калинин:
– Именно так. Принято решение, что «Арбалет» не будет использоваться в этой операции. Надеюсь, вы понимаете причину, сержант Сагара?
– Так точно, сэр, – с подавленным видом ответил Соске.
В то же самое время
Маруяма-те, Сибуя, Токио
– Симпатичное местечко? – бодренько спросил подозрительный спутник Канаме, когда они оказались у подножия «Холма любовных отелей» в Догензаке[70]. Он указал на окрашенное в веселенькие цвета здание небольшого отеля, украшенного аляповатыми неоновыми вывесками, с розовыми сердечками и клубничками и надписью «номера». Полыхающие пронзительным светом иероглифы складывались в название: «Hotel Diversion[71]». Чуть ниже: «Отдых: два часа – 5500 иен, ночь – 9000»!
Моросящий дождь, который раньше лишь оседал капельками на волосах и одежде, внезапно усилился, обещая перейти в холодный и тяжелый ливень.
Переулок располагался не далее ста метров от оживленных улиц, но был сейчас тихим и пустынным. Густые толпы прохожих сменили одинокие парочки, которые либо лихорадочно спешили куда-то, либо брели, никуда не торопясь. Отчего бы? Нормальных пешеходов видно не было, и любой одиночка смотрелся бы здесь белой вороной.
– Да, неплохое…
Канаме инстинктивно стиснула кулаки.
Слегка потасканный жизнью кавалер – Камои, как он назвал себя – немного поколебался, но потом набрался храбрости и положил потную руку на ее плечо.
– Тебе нравится? Нравится? Тогда пойдем скорее.
– Подождите секунду.
Выскользнув из-под его руки, она отошла на середину переулка и внимательно изучила фасад здания и окрестные дома. Взглянула направо и налево, оценивая расположение отеля.
– Годится. Идемте.
– Отлично, Мизуки. Постараюсь тебя не разочаровать, хо-хо-хо…
Она назвалась этим именем, первым пришедшим на ум. Прости, Мизуки… Канаме почувствовала некоторую вину перед подругой.
Решительным шагом, оставив нервно потирающего руки спутника позади, Канаме вошла в вестибюль. Дешевая автоматическая дверь заскрипела, отъезжая в сторону, и то, что открылось за ней, лишь подтвердило убогую экономичность интерьера. Тусклые лампы, низкие потолки и узкие коридоры. Глаз невольно искал стойку портье, как в нормальной гостинице, но тут же упирался в близкую стену тесного тамбура. На ней висело информационное табло, размером в половину школьной доски, а на нем располагались рядами изображения примерно сорока комнат для гостей. Под каждой был номер, красная лампочка и кнопка. Приблизительно половина картинок была подсвечена, остальные оставались темными. Людей, служащих отеля, нигде не было видно.
Что это значит?
Канаме озадаченно остановилась, и, пока она пыталась понять, для чего нужны эти картинки, Камои догнал ее.
– Какая комната тебе нравится? Выбирай любую, – сказал он.
Вот оно что. Номер нужно было выбрать простым нажатием кнопки. Те же номера, изображения которых были затемнены, были заняты.
Заняты...
Она внезапно пришла в себя.
В своем ли я уме?.. Я серьезно собираюсь войти? Прийти в такое подозрительное место – не слишком ли это неприлично и безрассудно для добропорядочной и невинной школьницы? Еще не поздно передумать. Отказаться и убежать, не станет же он меня ловить?
Нет. Если я испугаюсь и отступлю, то так и не смогу ничего узнать. Бежать дальше, вслепую, как перепуганный цыпленок? Невозможно. Целомудрие, мораль и приличия сейчас ничего не значат. Вспомнить только слова, которые он так часто говорил – «вопрос безопасности». Все остальное отходит на задний план. Если я выдержу, то вырвусь из западни. Не смей трусить, не смей сдаваться. Думай головой.
Колебание было недолгим. Канаме глубоко вздохнула и сосредоточилась на информационном табло. Отметив, какие номера были свободны, она тщательно изучила план эвакуации из здания на случай пожара, висевший рядом. Так, если взять эту комнату, то она находится здесь. Окна выходят сюда. В какой стороне север?.. Ага, здесь. Отлично.
– Комната 202.
– А? Есть номера и получше. Выглядит немного тесноватой…
– Тогда я ухожу.
– Постой-постой, я пошутил. Если тебе нравится, пожалуйста, пусть будет 202. Хорошо? Ты довольна? – примирительно и заискивающе заторопился Камои, нервически потирая руки. Жалкий похотливый червяк, никакого достоинства.
Он нажал кнопку, взял гостиничную карточку-ключ и повел Канаме к лифту. На втором этаже они вышли прямо у дверей номера 202. Не отвечая на светскую болтовню кавалера, который расспрашивал ее, в какой именно школе носят такую симпатичную форму, она первой вошла в комнату и быстро осмотрелась.
Удивительно. Совсем не так плохо, как она предполагала.
Освещение было ярким, мебель новой, все блестело чистотой. Даже в укромных уголках не заметно было пыли и тараканов. Наличествовал большой плоский телевизор и музыкальный центр. Если честно, Канаме считала, что любовному отелю полагается быть более запущенным и неприличным.
Но конечно, самой видной вещью в комнате была огромная двуспальная кровать. Розовые покрывала, коробочка с салфетками на тумбочке рядом.
Достаточно оглядываться.
План должен сработать. Осталось только объяснить ситуацию любителю нетронутых школьниц.
– Послушайте, я хочу вам кое-что сказать… – начала Канаме, оборачиваясь. Камои, тяжело дыша, надвигался на нее. Сбрасывая по пути пиджак и развязывая галстук, он приближался. В глазах появилось странное, незнакомое выражение, какого она еще никогда не видела. Он выглядел теперь совершенно другим человеком.
– Ванну оставим на потом.
– А?
– Ты такая милая, Мизуки.
– Подождите, я…
– Не надо бояться.
– Да нет же, постойте…
– О-о-о, эта дивная школьная форма!..
– Я хочу сказать, подождите минуту…
– Мизуки!!!
Ни секунды не медля, Камои прыгнул на нее и повалил на кровать, цепко схватив потными и липкими руками за плечи. Он был выше ростом, сильнее и тяжелее, двигался с лихорадочной энергией, так что ее просто снесло, как цунами сносит бумажные домишки на побережье. Не успела она перевести дух, как оказалось лежащей навзничь и придавленной его невыносимо тяжелым телом, задыхаясь от разящего ликером дыхания. Обычная девочка смогла бы только полузадушено пискнуть, но с Канаме извращенцу не повезло. По сравнению с ливнем пуль и снарядов, через который она мчалась вместе с Соске, с наведенным на нее оружием в руках безжалостных террористов, с рукопашной схваткой не на жизнь, а насмерть против огромного, свирепого и страшного сержанта Данигана этот извращенец просто ничего не значил.
– Ну, держись!..
Без чрезмерного испуга или волнения, Канаме правой рукой, которую любитель клубнички не догадался прижать, вытащила из сумки электрошокер мощностью двадцать тысяч вольт. Подарок Соске, который она специально пристроила так, чтобы легко было выхватить. Спокойно сдвинула предохранитель, и, не желая быть более жестокой, чем необходимо, уткнула электроды в бок Камои и нажала кнопку.
Трах!
Запахло озоном.
Насильник несколько раз дернулся, но конвульсии были недолгими, он обмяк и больше не двигался. Тяжелое тело придавило грудь Канаме, не давая вздохнуть.
С трудом спихнув его с себя, она вздохнула и пробормотала:
– Интересно, кто здесь на самом деле жертва?..
Восстановив дыхание, и чуть утишив колотящееся сердце, Канаме решительно принялась за дело. Вжик! – раскрылась молния спортивной сумки, и оттуда на свет появилось содержимое. На нежно розовое покрывало ложа любви звенящей горкой высыпались две пары наручников из алюминиевого сплава, баллончик слезоточивого аэрозоля, шоковый ослепляющий фонарик, которым можно было еще и как следует засветить по башке противнику, тазер и прочее нелетальное оружие. Надо сказать, Канаме ныне представляла собой довольно редкую в природе тяжеловооруженную разновидность добропорядочной и невинной школьницы.
Кроме наручников, которые были конфискованы насильно, все это были презенты Соске, из тех, что он постоянно навязывал ей в течение всего времени их знакомства. До сей поры они смирно пылились в дальнем ящичке стола.
Зажав наручники в зубах, Канаме ухватила за ноги вырубленного Камои и с натугой поволокла в ванную. Тяжесть безвольного тела взрослого мужчины заставила ее по дороге несколько раз передохнуть.
Ванная поражала великолепием и чистотой. Раковина джакузи, оформленная в тонких пастельных тонах была настолько велика, что в ней легко поместились бы два человека.
Так, стоп… она же в самом деле рассчитана на двоих…
Осознав это, Канаме поежилась и взглянула на металлический кронштейн, сверкающий никелем и хромом на стенке над краем ванны. Он был бы похож на держатель для полотенца, если бы не был так странно расположен и не был столь массивным и прочным. Для чего же он здесь, никак не могла догадаться она. Наверняка, какое-то назначение у него есть… э-э, чтобы держаться руками?
Ладно, он выглядит весьма крепким, что и требуется.
Перевалив тело в блестящую раковину, она прицепила наручником ногу Камои к кронштейну, и дернула пару раз. Годится. Он не сумеет выбраться из ванной, даже когда очнется. Орать и звать на помощь здесь тоже было бы бессмысленно – звукоизоляция в любовных отелях безупречная.
Теперь дальше.
Мстительно захлопнув дверь ванной, она осмотрелась в тамбуре и сняла с крючка простенький гостиничный халат. Вернувшись в комнату, внимательно проинспектировала всю одежду, в которую была одета. Это была самая обычная на свете и привычная зимняя школьная форма, но теперь каждая из вещей могла таить в себе зловещий микроскопический передатчик. Чувствуя себя так, как будто родные и знакомые вещи вдруг предали ее, Канаме решила, что единственным выходом остается избавиться от них сразу.
Она начала быстро раздеваться. Белый двубортный пиджачок и синяя короткая юбка. Блузка и красный бантик-галстук. Туфли и наручные часы. Все полетело на кровать.
Оставшись в одном белье, она задумалась. Щелкнув резинкой тоненьких трусиков, она решила, что специальный
