Ноября, воскресенье

Наконец позвонил Роман, очень грустный и нежный, виновато спрашивал, как я себя чувствую.

Я слабым голосом ответила – пока неплохо.

Не могу объяснить свое странное поведение никому, даже себе и Женьке, но я НЕ ХОЧУ признаваться, что у меня оказалась мнимая беременность.

Ноября, вторник

Звонил Роман, очень печальный и ласковый, робко спрашивал, как я себя чувствую.

Сказала небрежно‑мужественным голосом – неплохо, немножко тошнит, но это ничего. Не понимаю, почему я так себя веду.

Ноября, пятница

Звонил Роман.

В первую минуту разговора подумала, – пора сказать правду, ведь такой обман может завести очень далеко.

На второй минуте передумала – не признаюсь ни за что!

В конце разговора решила – признаюсь месяцев через шесть‑семь.

Почему я никак не могу расстаться с мыслью, что я могла бы иметь этого совершенно левого ребенка? Наверное, это что‑то подсознательное, очень глубокое, не могу понять, что именно.

Посоветовалась со всеми, почему я так странно себя веду, – как настоящая шантажистка.

Алена свысока заявила, что мне в глубине души очень хочется настоящую семью с мужем и еще одним ребенком. Считаю, это глупости, чушь, ерунда, кто из нас психолог, она или я? И потом, надо говорить не «в глубине души», а «подсознательно».

Ольга довольна, что ей не нужно будет приходить гулять с ребенком два раза в неделю.

Женька сказала: «Иди вон, придурок». Считаю, грубо, без учета моей тонкой душевной организации.

Денис обеспокоен, как рождение ребенка отразится на Муре (не зря я с ним развелась, все‑таки он ужасный эгоист, даже не потрудился понять, что у меня виртуальная, чисто духовная беременность).

Вечером случайно нашла в глубине шкафа Мурины первые ботиночки.