Детерминированность экономики политикой: развитие капитализма в России

Детерминация политики военными императивами, которые сами сводятся к политическим целям, изложена Энгельсом на примере изменений в Российском

VIII. Способы производства

государстве в конце XIX в. Маркс, как известно, ставил вопрос о возможности выживания русской сельской общины перед лицом государства-вампира (см. гл. X, с. 306). Позже (в 1892 г.) Энгельс предложил следующую схему интерпрета­ции российской истории: внезапный рост современной крупной промышлен­ности в России обусловлен использованием «искусственных средств», т.е. нало­говых и юридических приемов, главным образом протекционистского характе­ра, подобно тем, которые были использованы во Франции в эпоху Кольбера или в Германии после 1878 г. Определение «искусственный» означает подъем капи­талистической экономики благодаря использованию политических средств, срав­нимых с теплицей, позволившей осуществить в течение двадцати лет процесс, который в иных условиях потребовал бы шестидесяти лет. Но здесь искусствен­ность политических мер заключается не только в методах внедрения капитализ­ма, но и в том, что в их основе лежит решение царской власти. Могла ли Россия существовать и занять свое место в мире, будучи простой сельскохозяйственной державой — экспортером зерна в 90-е гг. XIX в.? Нет, не могла. «Стомиллион­ный народ, играющий важную роль в мировой истории, не мог бы при совре­менном состоянии экономики и промышленности оставаться в том состоянии, в каком Россия находилась вплоть до Крымской войны». Эта война представля­ла собой безнадежную борьбу нации с отсталыми формами производства про­тив наций (Франции, Англии) с современным производством: русский народ понял на горьких уроках военного поражения, что ему необходимо модернизи­роваться. Энгельс внимательно следил за ходом гражданской войны в Соеди­ненных Штатах, где впервые была использована в массовом порядке современ­ная промышленность — от проволочных заграждений до пулеметов, от гранат со стабилизаторами до броненосцев. «С того момента, как военное дело стало одной из отраслей крупной промышленности (линкброненсные суда, нарезная артиллерия, скорострельные орудия, магазинные винтовки, пули со стальной оболочкой, бездымный порох и т. д.), крупная промышленность, без которой все это не может быть изготовлено, стала политической необходимостью». Иначе го­воря, без паровой машины, которая в известном смысле является капиталистиче­ским изобретением, не было бы современной армии, а без современной армии наступил бы конец России как великой державы. В экономическом плане без этих преобразований она была бы сведена к статусу Индии, вспомогательного цеха Англии. Военно-политическая причинность, которую Энгельс выдвигает на пер­вый план, позволяет ему утверждать, что «правительства, даже самые абсолютист­ские, в конечном счететлъко исполнители экономической необходимости, выте­кающей из положения страны». Царизм принял решения, которые являются вы­нужденным следствием специфических принуждений, связанных с местом Рос­сии в^мире. В этом смысле историческая необходимость является не неизбежной, а именно необходимой, а политический выбор в действительности выбором не являлся: или капиталистическое развитие, или упадок (до уровня Индии).

Энгельс показал, в какой степени было бы спорным проводить линию разде­ла между внутренней и внешней политикой: вместо того, чтобы анализировать международные отношения как сумму действий национальных субъектов, нуж­но, напротив, рассматривать мир в его глобальности, чтобы проанализировать

ЧАСТЬ III. Артикуляции политики

положение в различных государствах, и это является одним из аспектов теории «глобальной экономики» Иммануила Валлерштайна.