Глава 17. Этот безмолвный торжественно-праздничный рассвет с высоким небом и далекой белесой дымкой над гладью воды принадлежит только нам

Этот безмолвный торжественно-праздничный рассвет с высоким небом и далекой белесой дымкой над гладью воды принадлежит только нам. Когда-то эта тропинка была усыпана мелкими камешками, на которых легко можно было поскользнуться. Теперь ее упаковали в бетон, а в самом низу, где откос очень крут, сделали ступеньки с перилами из обычной трубы. Я знаю, где свернуть, где переодеться, где укрыться от отдыхающих, которые еще не рассыпаны, как пшено, по побережью. Кто-то, конечно, уже в воде.

Штиль...

В правой руке у меня пакет с полотенцами, фруктами и печеньем, в левой — ее рука. Надувной матрац, как обычно, на шее. Нам повезло: дожди ушли три дня назад, штормило, говорят, даже видели над морем смерчи, которые, правда, никому не причинили вреда. И в этом нам повезло. Но с горечью приходится констатировать, что с каждым годом количество человеческих тел на квадратный метр побережья становится все больше и больше. Все меньше безлюдных и нетронутых мест. Люди размножаются как мухи...

Глядя на нас со стороны, невозможно установить, кто мы — отец с дочерью или пара? Но я-то знаю, что мой сын почти ее ровесник. Когда-то могучая рука бушующей природы бросила в воду горсть огромных каменных глыб, которые уже давно остыли и успели обрасти водорослями. Я знаю среди них одно уютное место и тяну ее туда. С камня на камень, рука в руке, здесь не нужна спешка, требуется только моя крепкая ладонь, которой Юля вполне доверяет.

Места на камне не то что на двоих — на пятерых хватит, но если двое его заняли, никто уже не смеет им мешать. Я надуваю для нее матрац, а сам усаживаюсь на голый прохладный камень.

Штиль...

Но поверхность моря едва заметно волнуется, слышится слабый плеск и крики чаек. Больше ничего никаких звуков.

Я тоже за то, чтобы ничем не нарушать тишину. Еще успеется дорассказать свою историю.

Юля лежит на спине, глаза спрятаны под темными стеклами очков, но купальник не в состоянии скрыть от моего взгляда белый глянец ее кожи... Ребрышки на вдохе, ниточка пульса на шее...

Чувствует ли она этот взгляд?