Я — враг народа. Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, пятидесяти трёх процентов — столько в народе женщин.
О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно — наткнулся в Интернете на статью одной возмущённой феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их — нежных, хрупких тёток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, ещё и «посредством средств массовой информации»…
Статья называлась «Язык вражды». Её авторша провела мониторинг российской прессы, проанализировала, какими словами пишут о женщинах грязные угнетатели, и ужаснулась, обнаружив кругом оголтелый сексизм. В этой сравнительно небольшой статье слово «Никонов» (в негативном ключе, естественно) встречается семь раз. Главный враг!
Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот «покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей»…
|
|
Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!
Впрочем, не только Никонов отличился. Вся отечественная пресса в этом смысле хороша. Вместо того чтобы вместе со всем прогрессивным человечеством семимильными шагами бежать к пропасти, наши журналисты пишут про женское движение всякие враждебные гадости!
«Женщины предстают в газетах либо, как чрезвычайно жестокие преступницы или психически больные… либо, как субъекты „забавных“ случаев… либо, как носительницы явных отклонений», — убеждённо пишет авторша материала. И приводит в доказательство несколько заголовков из «жёлтой» прессы: «Из-за Пугачевой мужчина лишился гениталий», «69-летнюю террористку обезвредил спецназ», «Крыса разлучила женщину с унитазом», «Бабушка засыпает, только поев окурков».
Но и это ещё не самое страшное, что творят журналисты с женщинами. «Есть другой распространённый приём языка вражды», — открывает читателю глаза авторша феминистического исследования. Это когда к женщинам обращаются следующим образом: «милые, дорогие наши женщины», «любимые женщины», «милые дамы». Причём, что особенно возмущает феминистку, последнее выражение («милые дамы») употребляется «даже на женских конференциях»! Это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Язык вражды!..
…Если вам кажется, что феминистки — безобидные смешные сумасшедшие, обратите внимание на первый эпиграф к этой книге. Эти слова — перевод с английского. А на Западе нужно набраться большого мужества, чтобы сказать или написать такое. Примерно, как во времена СССР вякнуть против Советской власти. И если диссиденты в стране победившего капитализма поднимают головы, значит, честным людям молчать далее уже невозможно. Край.
|
|
Нам здесь немного проще. Мы похожими болезнями уже переболели. Теперь можно опасаться только второй волны социального гриппа, катящейся на нас с Запада. И пока не накатило, есть шанс спастись. Выработать иммунитет.
Эта книга — пилюля. Проглотите её, чтобы не заболеть. А я, по ходу заглатывания, объясню, почему избрал для своего «лекарства» столь провокативное название. Заголовком этой книги я вовсе не хотел сказать, будто женщина не принадлежит к виду homo sapiens, — это противоречило бы основам биологической науки, а науки нужно чтить не менее, чем уголовный кодекс.
Я просто хочу обратить ваше просвещённое внимание на то, что практически во всех языках слово «мужчина» тождественно слову «человек». А «женщина» — не «человек». И это неспроста…