Что такое «интеграция»

Интеграция дословно значит соединение, образование чего-то целого из частей. Еще древние греки говорили: «Целое больше суммы его частей». Это значит, целостная система означает нечто совершенно иное, нежели куча не связанных между собой «деталей». Целое, как говорили греки, имеет особую силу, «душу» — энтелехию. Живой человек или его расчлененный труп — вот разница между целым и суммой его частей.

Интеграция, создание целого, наполнение его жизнью и силой всегда считались великим творческим делом. Вот сказки: лежит убитый предателями богатырь, тело рассечено. Ворон приносит мертвую воду — тело срастается, окропили его живой водой — вернулась душа в тело, встал богатырь.

Историческую Россию, которую мы помним в образе СССР, убить не убили, но предательски расчленили. Жизнь теплится, но порознь куски России выжить, похоже, не смогут. Кого-то, может быть, заберут в Запад, они там прирастут к другому телу. Кто-то к другому телу не желает, а кого-то и не возьмут туда.

В нынешнем искалеченном состоянии страна долго не протянет, это состояние ненормальное, нестабильное. Неминуемо пойдет или интеграция, или дальнейший распад с новой пересборкой. Как бы ни злобствовали планировщики Нового мирового порядка, интеграция стоит в национальной повестке дня России.

Россия изначально собиралась иначе, чем страны Запада. Там пошли по пути ассимиляции — поглощения и «переваривания» небольших народов главным, «государствообразующим». Не все там удалось, но в целом возникли более или менее однородные нации — французы, немцы, англичане. Собирание России, напротив, было интеграцией — каждая новая часть включалась в целое, не теряя своей особенности и самобытности. Каждый народ, входя в Россию, придавал этому целому какое-то свое качество. Это труднее, чем ассимиляция, система получается гораздо сложнее. Но разнообразие — великая ценность и порождает свойства, незаменимые в трудные моменты.

Из больших народов русские выделяются замечательной способностью к интеграции, к уживчивости с другими и умением привлечь их к общему делу. Потому-то они и стали большим народом и освоили огромные просторы Евразии. Потому Россия и стала большой цивилизацией, по своей сложности и потенциалу сравнимой с Западом. Примем это как факт, о корнях надо говорить особо.

Можно говорить об объектах и пространстве интеграции. Для нас, например, актуальна экономическая интеграция некоторых постсоветских республик вместе с Российской Федерацией — в одно экономическое пространство. Идет работа и по интеграции вооруженных сил дружественных республик в объединенную систему безопасности. Интеграция есть, если соединение частей создает систему, качественно новую целостность. Иные проблемы встают при попытке Российской Федерации интегрироваться в энергетическую систему Запада, стать ее частью. Другое пространство, другая система, тут пытаются обмениваться акциями компаний, совместно владеть трубопроводами, делать наши поставки незаменимыми для Европы.

Для нас важно, что интеграция не достигается просто путем обмена — ты мне, я тебе. Между продавцом и покупателем на рынке, конечно, возникает взаимодействие, но это связи слишком временные и слабые, рынок не соединяет части в целое. Интеграция — это всегда создание какого-то «общего котла», в который каждая часть вносит свою лепту. Например, семья в отличие от рынка — сильно интегрированная система. Здесь каждый ее участник делает свой вклад, и все они соединяются, а не обмениваются. Это соединение и создает то целое, которое «больше суммы частей». Очень часто вклады участников несоизмеримы между собой, они качественно так различны, что выразить их в единообразной форме, например, денежной, трудно или невозможно.

Когда во время перестройки производили дезинтеграцию СССР, то есть расчленение системы на части, то напирали на экономическую выгоду или невыгоду. Это был подлог, и только тотальное господство клики Горбачева в СМИ не позволило вовремя его разоблачить. Потеряв целостность страны, мы утратили такие огромные выгоды (энтелехию), которые никакими деньгами не оценить.

Так же заинтересованные силы отводят нас от интеграции России и Белоруссии, напирая на то, что невыгодно продавать ей газ по заниженной цене, надо перейти на исключительно рыночный обмен.

Чтобы понять смысл интеграции, поговорим о дезинтеграции.