Темный затвор: видения пяти элементов

После того как учитель познакомил ученика с естественным состоянием ума, он дает ему практики тогал, темного затвора, созерцания неба, созерцания солнца. Практика тогал во многом связана с элементами.

В темном затворе проводят месяцы, практикуя в помещении или в пещере, куда не попадает ни малейший луч света. Принято считать, что недостаток физического света может вызвать депрессию и клаустрофобию. Существуют методы лечения депрессии, основанные на том, чтобы больной больше находился на ярком свете. Однако в темном затворе практик, пребывая в чистом светоносном присутствии, не начинает страдать клаустрофобией или депрессией, хотя и проводит длительное время в небольшой комнате при полной темноте. В Боне темный затвор обычно выполняют сорок девять дней, а иногда и дольше. На самом деле иногда возникает прямо противоположная трудность. Поскольку в темном затворе происходит очень много событий, практик может прийти в возбуждение, его мысли становятся бурными и неуправляемыми. Трегчо подразумевает обретение в пространстве устойчивого состояния, такого состояния, которое исключает клаустрофобию. А тогал — это проявление света. В небольшом физическом пространстве темного затвора есть много пространства и света — пространства основы бытия и просветленности ригпа. Как внешний свет спасает нас от депрессии, так внутренний свет нас защищает. Жизненная сила ума, сила ригпа придает телу жизнеспособность, которая идет изнутри, а не извне.

Каждый, практикует он или нет, может погрузиться в черную как смоль темноту и увидеть света. Если пробыть так достаточно долго, могут начаться галлюцинации. Это не тогал. Если человек не прошел должного обучения, не получил указующих наставлений и не способен пребывать в естественном состоянии, возникающие у него видения будут просто проекциями ума, обусловленными кармическими следами. Тогал невозможен без трегчо, и, если практик не пребывает в естественном состоянии, он не выполнил трегчо.

Это аналогично йогическим практикам сновидений и сна. Когда возникают обычные сновидения, это просто сны, сюжеты, создаваемые взаимодействием ума с кармическими следами и кармической праной. Но, когда сновидец пребывает в естественном состоянии, сновидения возникают как сны ясности, сны, всплывающие из глубин, лежащих под поверхностью личной кармы, и они часто содержат мудрость, выходящую за пределы личности отдельного человека. То же самое происходит и во сне без сновидений. Когда спит обычный человек, он впадает в бессознательное состояние. Когда спит практик, устойчиво пребывающий в состоянии природы ума, его тело и рассудочный ум спят, но сам он полностью един с ясным светом, он — само недвойственное ригпа.

В темном затворе, если практик пребывает в естественном состоянии, его элементы приходят в равновесие. В одной из практик, часто предписываемых для темного затвора, используют пять поз, по одной на каждый элемент, чтобы, открыв в теле те или иные каналы, тем самым воздействовать на течение праны. Мы считаем, что поза, сохраняя которую практик пребывает в ригпа, пробуждает энергии элементов, а особые разновидности взгляда (их тоже пять) служат вратами для энергий, благодаря которым энергии элементов могут проявляться внешне. Внутренние процессы, происходящие с энергиями элементов, отражаются внешне, в темном помещении, и эти отражения возвращаются к практику как видения и переживания.

В Шанг-Шунг ньенгью описываются пять стадий видений тогал. Этих стадий пять, потому что они связаны с элементами: от земли до пространства. По мере нашего продвижения по духовному пути внутренние перемены проявляются как всё более сильные переживания в нашей повседневной жизни. Взаимоотношения становятся более непринужденными, отрицательные эмоции теряют былую силу и т. д. В практиках тогал благотворные внутренние перемены, проистекающие от практики, тоже проявляются внешне, но в качестве видений. Во всех практиках тогал — в темном затворе, созерцании солнца, созерцании пространства — йогин старается соединиться с чистой сущностью элементов, пятью чистыми светами, а видения представляют собой знаки развития процесса. Не видения, а внутренние перемены важны в практике, но видения дают возможность следить за ее ходом.

Обычно видения начинаются с появления света и узоров из света. Этот свет цветной — часто преобладают два цвета, но цвета может и не быть. С каждым элементом, когда он начинает проявляться в своей более чистой форме, связаны особые очертания и цвета: желтые квадраты для земли, синие круги для воды, красные треугольники для огня, зеленые прямоугольники для воздуха и белые полукруги для пространства. Наконец появляются обрывки образов, обычно мимолетные и нечеткие. Со временем они становятся цельными и устойчивыми. Такая последовательность не случайна. По мере углубления практики главные каналы и чакры открываются, и кармические помехи и привычные склонности растворяются в природе ума. Затемнения, заслоняющие чистые элементы в кажущейся вещественности, очищаются, и видения соответственно становятся чище. Возникают видения божеств, богинь, мандал, священных слогов и символов.

В повседневной жизни, как и в темном затворе, наш отклик на то, что возникает в переживании, определяет, остаемся ли мы в состоянии заблуждения или движемся к постижению истины. Если мы придерживаемся двойственных взглядов движущегося ума, пять энергий элементов воспринимаются нами как вещественные. Если мы устойчивы в природе ума — то, что кажется вещественным, вновь растворяется в чистом свете. Один путь* ведет к оковам кармических склонностей, а другой — к свободе от зависимости. Если мы пребываем в двойственности, пять светов становятся пятью вредящими эмоциями. Если мы пребываем в естественном состоянии, пять светов становятся пятью мудростями. В темном затворе мы можем выяснить, где находимся с точки зрения практики, потому что уровень практики отражается в том, что проявляется, и в том, как мы относимся к тому, что проявляется.

На самом высшем уровне практики тогал элементы полностью уравновешены. Все переживание объединено с естественным состоянием. Хотя обычно мы ощущаем тело как нечто материальное, оно — тоже проявление света элементов. Если полностью слиться с пространством, нет ощущения, что тело отделено от области неделимого восприятия. Тело не то чтобы исчезает, но ощущается как тело из света. Именно так в конечном счете обретают радужное тело ('ja' lus). Как уже говорилось в этой книге, таков особый знак просветления в Дзогчене — происходящее во время смерти высвобождение элементов тела в их чистую форму: цветные света.

Обычно ощущение самого себя зависит от того, что нас окружает: от собственного тела, взаимоотношений, обстоятельств, мыслей и воспоминаний. Когда мы пребываем в природе ума, образы и мысли, представляющие нашу личность, растворяются в пустой сущности. Наше отношение к тому, что проявляется из этого пространства, определяет, попадаем мы в состояние заблуждения или освобождаемся в мудрость. Какое бы переживание ни явилось тому, кто не пребывает в естественном уме, — пусть это будут образы будд или чистых стран, — оно будет двойственным видением, коренящемся в заблуждении двойственного разделения на «я» и «других». Какое бы переживание ни явилось практику, устойчиво пребывающему в природе ума, оно будет видением тогал.

Глава пятая ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поскольку мы практикуем Дхарму, нас учат размышлять о даре драгоценного человеческого тела. Мы родились там, где учат Дхарме, и в такое время, когда можно встретить учителя и получить передачу. Мы живем там, где есть гражданские свободы, позволяющие следовать духовному пути. У нас хорошие условия жизни и есть свободное время для практики.

Но чего нам часто недостает — так это осознания ценности даров, которые мы уже получили. Иногда, когда нас затронет несчастье, мы вспоминаем, как хороша была жизнь, но потом, снова войдя в обычную колею, мы это забываем. Нашему чувству благодарности и признательности мешают темные и вредоносные силы, вечная неудовлетворенность и постоянная стимуляция. Когда у других есть больше, чем у нас, мы завидуем, но, хотя живем в мире, где множество людей не имеют того, что есть у нас, часто не осознаём, как нам повезло.

В учениях часто главное внимание уделяется воззрению, медитации и поведению. Это значит, что наши взгляды определяют, что мы чувствуем и думаем. А то, как мы чувствуем и думаем, определяет то, как мы действуем. Если мы смотрим с двойственной точки зрения, то видим несовершенный мир и живем в этом несовершенном мире как мучающиеся несовершенные существа. Если же мы видим мир в его совершенстве, как он есть, то мы — будды, обитающие в чистой стране в окружении других будд. Пока мы не обретем чистое видение и не постигнем совершенство мира и существ в нем, для нас будет полезным принимать несовершенства мира как естественную часть жизни, как материал, с которым можно работать. Если мы отворачиваемся от какой-то стороны жизни, значит, мы отказываемся от части самих себя. Открываясь миру и принимая его как он есть, мы обретаем способность воспринимать глубокие измерения собственного существа. Полное принятие кладет конец надежде и страху, фантазиям о прошлом и будущем. Это значит жить только настоящим, тем, что есть на самом деле.

Благодаря тому, что меня воспитывали в монастыре высокообразованные и совершенные учителя, я смог посвятить свою жизнь изучению и практике Дхармы, а в последние пятнадцать лет и обучению других. Самостоятельно исследовав колесницы шаманизма, Сутры, Тантры и Дзогчена, я стал понимать, насколько глубоко связаны разные колесницы и практики, пусть даже они отличаются философскими подходами. Прямое переживание этой связи несет озарение и радость, а когда приходит ее полное понимание и осуществление, практика становится более сильной и гибкой. Мы знаем, когда выполнять те или иные практики. Мы можем нацеливать практики на преодоление слабости наших элементов и на увеличение их силы.

Один из способов понять эту связь — научиться понимать элементы. Наше тело существует как игра элементов. Мы действуем благодаря энергиям и силам элементов окружающего нас мира. Тонкие элементы мы воспринимаем как внутренние элементы и как свой ум. Время и пространство — все это игра элементов. Какими бы тонкими или грубыми ни представлялись энергии элементов, все они по своей сущности — пять чистых светов, священные основополагающие энергии всего сущего.

Какую бы я ни выполнял практику, к какому бы уровню она ни относилась, я осознаю, что стараюсь более глубоко объединиться с пятью чистыми светами. Иногда мне приходится работать с уравновешиванием элементов на грубом уровне, иногда — в измерении энергии, а иногда — на более тонких уровнях ума. Применяю ли я практику йидама или кандро, либо движение и дыхание, я всегда приближаюсь к основополагающему единству — цели духовного пути.

Я надеюсь, что в будущем работа с элементами сослужит добрую службу многим людям, принося им физическое, эмоциональное и духовное исцеление. Я собираюсь продолжить исследования, практику, изучение и работу с людьми. Со временем мои ученики вместе со мной создадут место, посвященное практике с элементами. Мы построим дома — по одному на каждый элемент, — и все они будут отличаться формой, цветом и материалом. В них мы расположим священные мандалы элементов, освященные божествами элементов. Мы надеемся, что люди смогут проводить там время, посвящая его восстановлению внутри себя связи с энергиями элементов и их развитию.

Я глубоко верю, что, если люди больше узнают об этих древних учениях и научатся правильно и в нужное время их применять, их жизнь станет лучше, они преодолеют болезни и препятствия, увеличат продолжительность своей жизни, укрепят здоровье, личную силу и удачу, разовьются духовно.

Знание пяти элементов дает нам возможность взаимодействовать с миром, каким бы он ни был. Знание элементов — это знание основы, благодаря которому мы можем понять все. Умение работать с элементами дает нам ключ к умению работать со всеми аспектами жизни, положительными и отрицательными.

Мое искреннее желание — чтобы все мы быстро постигли свою истинную природу. А пока этого не произошло, пусть во всех нас зародится сострадание и любовь ко всем существам. Да будем мы открыты для безграничной энергии и мудрости изначальных элементов, чья игра являет собой великую красоту — наш мир и нашу жизнь.

Находясь в больнице в Сиккиме, великий бонский лама Юнгдрунг Тендзин перед самой смертью сел, выпрямившись, в позу медитации и попросил, чтобы его тело не тревожили три дня. Затем он умер, проявив внешние признаки смерти (сердце остановилось, дыхание прекратилось), но оставался в позе медитации в течение тридцати трех часов. Спустя три дня отовсюду стали стекаться тибетцы-паломники, чтобы возложить шарфы на его тело.