2015-06-16
254
Статья является новой. Церковь не признавала за женщиной права на одностороннее расторжение брака. В случае если женщиной был заключен брак без расторжения первого, объявлялся недействительным не только второй брак, но и первый, жена передавалась под опеку церкви, а оба мужа после епитимьи были, вероятно, свободны заключать новые браки. Ответственной перед церковной властью за правонарушение была не только жена, но и ее второй муж, новоженя. По норме Основного извода, отсутствующей в других текстах, те же последствия влечет не только смена мужа, но и несоблюдение верности мужу. В этой статье подразумевается не заключение второго (а может быть, и первого) брака по церковному обряду, а фактическое сожительство, вероятно, оформленное традиционным, языческим способом.
Статьи 11–12
Статьи повторяют нормы ст. ст. 10–11 Краткой редакции: тяжелая или неизлечимая болезнь как жены, так и мужа не является основанием для развода. Законодатель признает, что одной из целей семейного союза является поддержание супруга в тяжелую для него пору.
|
|
|
Статья 13
Статья в отличие от ст. 12 Краткой редакции содержит ставку штрафа не в гривнах золота, а в гривнах кун. Размер штрафа уравнивает наказание за связь между крестным отцом и крестной матерью одного ребенка с наказанием за связь между свойственниками. Кроме штрафа, в пользу церковной власти на виновных налагается епитимья.
Статья 14
Статья соответствует ст. 13 Краткой редакции. Поджог наказывается высокой ставкой штрафа в пользу митрополита, равной вире (40 гривен). Санкция Пространной редакции включает также упоминание епитимьи, отсутствующее в Краткой редакции.
Статья о поджоге выглядит в Уставе посторонней, поскольку находится между статьями о блуде. Она появилась, вероятно, позднее других статей, когда в основном структура закона уже сложилась. Очевидно, эта статья касается вотчинной сферы церковной юрисдикции, т. е. имеет в виду крестьян, сидящих на принадлежащих церкви землях. За поджоги, происходившие в церковных селах, судили и наказывали церковные власти с участием представителей княжеской власти. Возникновение церковной земельной собственности на рубеже XI и XII вв. позволяет датировать эту статью первой половиной – серединой XII в., ибо со второй половиной века можно связывать возникновение Пространной редакции Устава.
