Из уставной книги Разбойного приказа (1555-1556 гг.)

Лета 7063-го генваря в 18 день царь великий князь Иван Васильевич всеа Русии приговорил з бояры о розбойном деле.

1. Которого розбойника поймают, и тот розбойник в розбоех на себя и на своих товарыщев учнет говорити, и что кому розбойного досталося, и по его речем у того чело­века поличное вымут и, пытан, на себя не скажет, а в обыску ево назовут лихим человеком, и того по обыску и по розбойничим речем и по поличному казнить.

2. А на которого человека говорит язык[80], и тот че­ловек, пытан, на себя не скажет, а в обыску его назовут лихим человеком, и того человека казнити же, потому что они, пытаны оттерпливаютца, в розбоех на себя не гово­рят, а посадить их в тюрьму до смерти; и они ис тюрмы утекают и розбойники их выбивают, и те розбойники опять розбивают и кровь от них крестьянская льетца.

3. А на которых людех исцы ищут розбоев, и те люди скажут, что они не розбивали и языки на них в роз­боех не говорят, а в обыску про них скажут, что они лихие люди, а в лихе про них доводов не скажут, а, пытаны, те люди на себя в розбоех не скажут, — и тем людем сидети в тюрме до смерти по обыском. А на которых людей ска­жут в обыску, что они лихие люди и в лихе на них доведут, а, пытаны, на себя не скажут, — и тех людей каз­нити же.

4. А на которого человека говорят языки два или три, а в обыску ево половина добрым человеком назовут, а другая лихим человеком, а, пытан, сам на себя не учнет говорить, а после того прибудет на него иное лихое дело в розбое или в татьбе, — и того казнити. А на обыскных людех, которые его одобрили, взять выть.[81]

5. А на которого человека язык говорит, а в обыску ево половина обыскных людей назовут добром человеком, а другая лихим человеком, — и того человека, на кого язык говорит, пытати. А не учнет на себя, пытан, говорити, — и того человека дати на поруку за обыскных людей, кото­рые ево одобрили, а по розбойничьим речем на нем имать выть. А будет в той половине болши обыскных людей, которые назовут лихим человеком, человек пятнатцать или двадцать, а, пытан, на себя не скажет и тем людем, на которых язык говорил, сидети в тюрме до смерти no обыску и по языку, а животы его отдать исцом в выти. А прибудет на него после того иное в розбойном деле иное лихо, — и того казнити. А на обыскных людех, которые его одобрили, взять выть; а обыскных людей лутчих дву или трех бити кнутьем.

6. А на Москве и в ыных городех, в которой сотни[82] поймают у кого розбойника и поличное у него во дворе по его речем вымут, — и того разбойника пытати: и сколь давно к нему приезжает, и розбойную рухледь к нему при­возит, и ведает ли он, что он розбивал. И скажет тот роз­бойник, что он к тому человеку приезжал и рухледь розбойную привозил, — и того человека, у которого розбой­ника поймают, пытати ж. А на той сотни за розбойника взять выть. А скажет тот розбойник, что он розбивал, а у которого человека поймают, и он того человека в роз­боех и в приводех розбойной рухледи учнет говорити, и того он не ведал, что он розбивал, — и про того обыскати тою сотнею, где он живет. И назовут его в обыску добрым человеком, — ино его дать на поруку за обыскных людей, а на сотной выти не имати. А назовут его в обыску ли­хим человеком, — ина его по обыску пытати.

7. Которых губных старост великого князя выберут в городы и в волости, и те старосты не слушают, креста целовати не будут[83] и дел не делают, и грамот царя и вели­кого князя не слушают, — и по тех старост посылати на подводах и сажати их в тюрму. А ис тюрмы их выпущати да на них прогоны имати[84]. А им велети впредь быти у розбойных дел и дела розбойные делати по наказному списку[85].

8. А которые старосты крест целовали, и те губные старосты живут на Москве за своими делы, а с Москвы не едут, — и тех старост ссылать с Москвы за поруками, а появятца опять, а с Москвы не поедут, — ино их сажати в тюрму на время.

9. А обыскивают губные старосты про татей и про розбойников и к обыску к ним из сел и ис волостей, из деревень немногие люди приезжают из волостей, из сел человек по пяти и по шти, и губные старосты о том пишут к бояром, что к ним многие дети боярские и их прикащики и крестьяне к обыском не ездят, и губных старост не слу­шают, и тюрем не ставят, и крепостей к тюрмам и сторо­жей и полоча не дают, и грамот великого князя не слу­шают, и которых посланников посылает государь с Москвы, и к тем посланником к обыском не ездят же, и которые люди к обыском не ездят, и на тех людех имати ослушного с сохи по рублю. А утекут в те поры ис тюрмы розбойники, — и те иски имати на ослушниках и на тех людех, которые в тюрму не пособляют. А что возмут на ослушных людех денег, — и старостам о тех деньгах отписывати на Москву к бояром, которым розбойные дела приказаны.

10. У которых губных старост языки говорят в ыные городы и в ыные губы, и те губные старосты посы­лают к тем к губным старостам не с одними грамотами, чтоб тех к ним людей, на которых у них языки говорят, присылати ставити их с языки с очей на очи, и те губные ста­росты тех людей к тем к губным старостам не посылают и грамот их не слушают, — и о том старостам меж себе ссылатись, а посылать им меж себя целовальников з гра­мотами. А целовальники б те грамоты отдавали старостам, взяв с собою сторонних людей, человек трех или четырех добрых, и те старосты к ним против того в том не отпи­шут, — и по тех старост посылати с Москвы приставов, а велеть их ставити перед бояры с тем целовальником, ко­торой з грамотою послан, и с теми людми, перед которыми людми грамоту отдал, ставить с очей на очи. И скажут те люди, человеки три или четыре, что перед ними целоваль­ник губным старостам грамоту отдал, — и с теми людми суда не дати. И которые губные старосты тех людей не пришлют, а в те поры розбойники утекут, — ино половина вытей имати на тех, которые упустили, а другая на тех, которые не прислали.

11. А на которых старост губных бьют челом боя­ром исцы, что их судят и обыскивают про них не по дружбе и бояря тем губным старостам примешивают из ыных губ губных старост, чтоб с теми старостами сьезжались и обыскивали вместе, и те губные старосты с теми губными старостами не съезжаютца и вместе не обыски­вают, которые старосты не учнут сьезжатся, — и по тех посылати приставов из езду. А в другой ряд не сьедутца, ино на них исцовы иски. А у которых старост многие дела, ино из них одному сьехатца, а другому дела делати в своей губе.

12. Сидят в тюрмах многие люди, и дела их в по­жар[86] погорели, сыскати про них нечем, — и тех людей выпрашивати словом да писати по их речем, в чем которой сидит, да про них обыскати.

13. Сидят в тюрмах здесь на Москве многие люди в татбах и в розбоех, а приставы живут у тюрем, тиуновы люди, ино тиуновых людей, которые у тюрем в приставех тюремщики, бьют челом, что тиуновы люди на них по­минки емлют, а с ыных платья снимают, а на иных людей на тиуновы в том и доводы бывали и кнутом их в том бивали, — и тиуновым людем впредь у тюрем в приставех не быти. А велети выбрати земли людей добрых, которые люди к тому делу пригожи, 16 человек, да росписати их по месяцом на год. А как те люди у тюрем год поживут, ино их оменити, а выбирати иных людей 16 человек да росписати их по тому ж по месяцом на год.

А в подлинной книге у того государева уложенья припись дьяка Бориса Алексеева сына Щекина.

А на приговоре были у царя и великого князя бояре: князь Юрьи Михайлович Булгаков, князь Дмитрей Ивано­вич Курлетев, Василей Михайлович Юрьев, князь Иван Иванович Пронской, Иван Михайлович Воронцов, князь Василей Семенович Серебряной, Иван Васильевич Шере­метев, окольничей Алексей Федорович Одашев, постельничей Игнатей Михайлович Вешнеков.

А в подлинной книге у той статьи дьячьи приписи нет.

Памятники русского права. – М.: Гос. изд-во юридич. лит-ры,1956. – Вып.IV. – С.356-360