Высота ли, высота поднебесная

Высока ли высота поднебесная, Глубока глубота окиян-море, Широко раздолье по всей земле, Глубоки омуты Непровския, Чуден крест Леванидовской, Долги плеса Чевылецкия, Высокия горы Сорочинския, Темны леса Брынския, Черны грязи Смоленския, А и быстрыя реки понизовския. При царе Давыде Евсеевиче, При старце Макарье Захарьевиче, Было беззаконство великое: Старицы по кельям - родильницы, Чернецы по дорогам - разбойницы, Сын с отцом на суд идет, Брат на брата с боем идет, Брат сестру за себя емлет. Из далеча чиста поля Выскакал тут, выбегал Суровец-богатырь Суздалец, Богатого гостя, заморе́нин сын. Он бегает-скачет по чисту полю, Спрашивает себе сопротивника, Себе сильна-могуча богатыря Побиться, подраться, поратиться, Силы богатырски протведати, А могучи плечи приоправити. Он бегал-скакал по чисту полю, Хоботы метал по темным лесам - Не нашел он в поле сопротивника. И поехал ко городу Покидошу, И приезжал ко городу Покидошу. Во славном городе Покидоше, У князя Михаила Ефимонтьевича, У него князя почестной пир. А и тут молодцу пригодилося, Приходил на княженецкой двор, Походил во гридню во светлую, Спасову образу молится, Великому князю поклоняются. А князь Михаила Ефимонтьевич Наливал чару зелена вина в полтора ведра, Подает ему, доброму молодцу, А и сам говорил таково слово: "Как, молодец, именем зовут, Как величать по изотчеству?" Стал молодец он рассказовати: "Князь де Михаила Ефимонтьевич, А меня зовут, добра молодца, Суровец-богатырь Суздалец, Богатого гостя, заморёнин сын". А и тут князю то слово полюбилося, Посадил его за столы убраныя, В ту скамью богатырскую Хлеба с солью кушати И довольно пити, прохлаждатися.