Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика. Читали. Умно комментировали

Читали. Умно комментировали. Затем, как говорят в театре, «встали на ноги».

...О, эта замечательная, оглушительная разница между разгово­рами и пробой! Как это прекрасно, отрезвляюще! Умнейший ана­лиз, и тут же фальшивая проба! Как важно скорее уткнуться в «не получается» и увидеть это со всей очевидностью. Все разборы мо­ментально выносятся за скобку. Нет, конечно же, разборы не отме­няются, но убеждаешься, что разбор — это понятие из другого про­странства, нежели практическая работа. Там он и должен оставаться до поры до времени.

Теперь о событийном анализе. На этот раз в этом спектакле я не хотел формулировать какую бы то ни было событийность в надеж­де, что она станет очевидной из обстоятельств, которые собственно и рождают событийность.

...Принципиально делим пьесу не по актам и картинам, а по хронологии происходящего, т. е. по месяцам, временам года, как в жизни...

...Велико обаяние хорошего разбора. Кажется — все идет отлич­но! Можно учить текст. Однако — нет! Это очень опасно — лучше сперва делать этюды. Но какие же этюды употребить? Может быть, этюды на большие куски пьесы? Нет, начинаем все же с этюдов па локальные жизненные моменты. Вот Лена делает хороший этюд «Приход домой»...

Запись через несколько дней: «Актеры сочинили удивительно подробные биографии своих героев».

...О любви к актерам, к персонажам. Для меня, педагога, лучше­го рецепта, чем тот, что нужно любить актеров, нельзя придумать.

...Стал вовлекать артистов в сочинение формы. Сперва, как бы­вало раньше, удерживал себя от этого, но уважение к артистам-ху­дожникам сработало, и на пользу. Принесли макет. Когда-то я суе­верно боялся преждевременно показывать артистам макет, а сейчас показал. Принесли эскизы костюмов, и я сразу смотрел их вместе с актерами и опять-таки не проиграл, доверившись им. Они и вдох­новились и подсказали много нового художнику. Получилось сое­динение репетиций с просмотром макета и эскизов костюмов — это все впервые в моей практике. Это было эффективно. Появилась ка­кая-то легкость в работе.

...Сыграли этюд на всю очень длинную первую картину, как го­ворится, под карандаш. Этюд был плохой, и все же польза от пего была — обнаружение недостатков, обнаружение зажима, обнаруже­ние черной дыры, но это ведь тоже результат. Назовем это методи­чески так: «отрезвление этюдом».