Диалоги с коллегами. для новой редакции программы обучения наших студентов

для новой редакции программы обучения наших студентов. Я меч­таю о том, тут я повторюсь, как мы вначале будем сообща добива­ться от студентов подробного существования в жизненной ситуа­ции: как тело дрожит па морозе или сгибается под тяжестью мешка с мукой... И когда студент научится, скажем, воспроизводить такое: «пришел с дождя, с мокрыми замерзшими ногами, разулся и с удо­вольствием прошел по теплому крашеному полу или по коврику». После того, как он научится делать такое, он, как подарок, получа­ет первый урок у хореографического станка, где он выполняет «плие», «батман тандю» и т. д. Таким образом, мы сперва овладеем жизнью тела в воображаемых природных условиях, то есть физио­логической жизнью тела, а потом уже получим право на изучение эстетической жизни тела. Возможно, я чуть-чуть схематизирую, упрощаю, однако для меня важна непрерывная жизнь тела в диапа­зоне «тело в природе — тело в эстетических формах». В то же время для меня важно также прозвучавшее сегодня ваше соображе­ние, что откликаться па бытовые обстоятельства может только тело в тонусе, только тренированное тело, тренированное на напряже­нии и расслаблении. В общем, я думаю, что мы будем еще и еще раз уточнять и утончать программу воспитания живого тела у на­ших учеников. А пока, конечно, мы только коснулись этих важней­ших проблем.

1994 г., июнь

РАЗГОВОР ВТОРОЙ

В.Ф. Ну что, Юрий Харитонович, прошло четыре с половиной года с той поры, как мы записали первый разговор. Тот курс закон­чен, все ребята успешно работают в театрах, и уже даже можно го­ворить о некоей их популярности. В последнем номере «Петербур­гского театрального журнала» про Хабеиского и Трухина написано такое, что и про зрелых мастеров не всегда пишут... По-моему, даже слишком... А у нас с вами уже другой, новый курс. Через семестр, летом, будем на том самом рубеже, на котором мы с вами в про­шлый раз размышляли... Так что прошел целый цикл обучения. Нынче другие студенты, другое время, и мы, педагоги, уже другие. Не знаю, поумнели ли мы, стало ли у нас больше или меньше сил (скорее, все же меньше), но, во всяком случае, все новое теперь... К тому же за это время мы с вами в Новосибирском театре «Гло­бус» прошли через трилогию постановок классиков: Островского, Пушкина, Чехова — шутка ли сказать!

А вопрос такой: так поумнели мы все-таки или нет? А если се­рьезно, то хочется знать, что за эти пять лет изменилось лично в

Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика