Диалоги с коллегами. это произошло бы, если бы Павлов и Станиславский объединили бы усилия

это произошло бы, если бы Павлов и Станиславский объединили бы усилия... И не надо было бы теперь доказывать, в чем научность искусства и где искусство в науке.

В.Ф. То есть, вы хотите сказать, мы должны заниматься сцени­ческой педагогикой как искусством, но учитывать научный аспект некоторых психофизиологических процессов.

Л.Г. Разумеется, театры бывают разные. Но в любом театре «включенный» актер использует свой организм, значит, нужно уметь управлять своим организмом, знать и развивать его возмож­ности. Без знания физиологии не обойтись.

В.Ф. Ну да, потому что актер, с одной стороны, — душа, а, с другой, — у него пульсирует кровь, изменяется давление. Так?

Л.Г. Душа живет в теле. Поэтому от «вибраций души» в предла­гаемых обстоятельствах меняется давление, пульс и т. д. У всех ак­теров меняется определенно и давление, и пульс, и ритмы мозга.

В.Ф. Итак, сценическая педагогика, сама по себе не будучи нау­кой, обязательно должна учитывать научные, то есть объективные моменты, которые способны помочь в воспитании актера. Хорошо. Теперь я перехожу к одной из центральных тем наших размышле­ний. Вы пишете об этом достаточно много, и об этом мы говорим беспрерывно в последнее время — это воображение. Что же это та­кое? Есть вещи, которые мы себе ясно представляем, но давайте поговорим сейчас о спорных вещах. Заметим, что воображение не есть ряд рационально расположенных и меняющихся с определен­ностью киноленты картинок, как иногда понимают Станиславско­го. Верно?

Л.Г. Кинолента — это отдельное понятие.

В.Ф. Поясните, пожалуйста.

Л.Г. Слово «воображение» применяют все, но понимают это слово по-разному. Наука называет воображение психическим про­цессом симметричным памяти, но противоположно направленным. То есть, это психический процесс. А когда говорят, что психиче­ский процесс состоит только из картинок, из киноленты видений, это неправильно.

В.Ф. Вы хотите сказать, что кинолента — это какая-то часть во­ображения? «Картинки» смешаны с мыслями, с запахами, со звука­ми и еще со многим.

Л.Г. Главное, что последовательность их возникновения ассоци­ативна и связана с мышлением в роли. В.Ф. Ассоциативна, а не логична.

Л.Г. Кинолента подразумевает в голове видеомагнитофон, воз­можность прокрутить назад, включить с любого кадра. Это не вооб-

282 Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика >

ражение. Видения, как заготовленная заранее кинолента, не помо­гут актеру в роли. Они помогут тренировке управления сознанием, а не воображению в роли. Если актер в момент сценического суще­ствования начнет прокручивать эту самую киноленту, начнет вспо­минать, какой кадр в этом месте, он обязательно выпадет из про­цесса живого существования, потому что его сознание будет занято другим. Примерно об этом писал Бахтин: «Осознавать бытие мож­но, только находясь вне этого бытия». Понимаете, если актер осоз­нает свои действия, то он уже вне бытия на площадке. Исследова­тель Бахтина В. С. Библер, рассуждая о бахтинских подходах к сознанию и бытию, пишет: «Такое сознание, отнюдь, не есть знание о моем бытии, как оно проявляется в данном конкретном действии, не есть знание о моем действии. Речь идет не об этом, поскольку в акте осознания данного действия, или данной цели действия, или данного предмета действия, еще нет, и не может быть осознания моего бытия. Скорее, наоборот. Зная о своем действии, я знаю об его (этого действия) целях, знаю, на что это действие направлено, знаю, в каком материале, в какой материи это действие протекает... И именно поэтому, занятый своим объективизированным действи­ем и его нацеленностью, я уже себя раздробил, у меня просто нет своего целостного бытия, мне «не до себя». Я обладаю не сознани­ем, но — знанием данного действия (или — данных бесчисленных действий). «А мальчика-то и нет...». И из суммирования всех этих действенных «бесчисленностей» мальчика не составишь». В.Ф. Цитата смутная, но интересная.

Л.Г. Либо жить на сцене, либо действовать. Это как раз то, с чего я начала.

В.Ф. Либо жить, либо контролировать.

Л.Г. Совершенно согласна. Неосознанные действия мы, конеч­но, совершаем, но вот если мы их осознаем и конструируем, значит, мы уже не живем.

В.Ф. Знаете, ведь и Станиславский однажды сказал, что задача идет от головы, а действие — от подсознания, но этих его слов поч­ти никто почему-то не заметил. Есть, конечно, случаи, когда все-та­ки обдумывается действие, действие не в философском смысле, а в утилитарном, ну, скажем, разведчик, который среди врагов ведет себя абсолютно расчетливо, с большой долей самообладания, когда человек хорошо понимает, что он сейчас делает, и руководит своим действием. Так что, такие случаи есть...

Л.Г. Эти случаи специфические, они относятся к искусству в жизни, к искусственности в жизни. Вот вы говорите — разведчик. Значит, человек начинает кем-то притворяться, чтобы что-то уз-