Б. Определения и реальность

Вторую фундаментальную теоретическую проблему институционализма можно сформулировать в виде вопроса: «Откуда нам известно, что институт существует?» — или иначе: «Что же он все-таки собой представляет?». Хотя институциональный анализ был призван стать средством изучения проблем микроуровня и рационалистического анализа политических явлений, зачас­тую бывает трудно определить, в какой именно момент возник или прекра­тил существование основной его объект — тот или иной институт. Каждый из многочисленных вариантов институционального анализа предлагает в этом отношении свое определение, но все они достаточно расплывчаты для прояс­нения проблематики институтов. П. Ди Маджио и У. Пауэлл, например, дока­зывают, что «институционализм несомненно представляет собой самостоя­тельный подход к изучению социальных, экономических и политических явлений; и все-таки зачастую легче достичь согласия по поводу того, что не является таковым, чем договориться о том, что входит в это понятие» (Di Maggio, Powell, 1991, p. 1). Такое отсутствие четких определений не самый плодотворный подход для начала научного исследования.

О. Педерсен полагает, что институциональные теории неспособны дать чет­кое определение института (Pedersen, 1991, р. 131—132). По его мнению, три ведущих теоретика, работы которых он анализирует, одновременно рассмат­ривают институты и в качестве переменных, и в качестве постоянных вели­чин. Вряд ли это утверждение применимо ко всем теоретикам институциона­лизма, особенно к сторонникам теории рационального выбора — оно указы­вает на достаточно важные вопросы об общей способности институциональ­ного анализа проводить различение эндогенных и экзогенных факторов, выделять институты per se из окружающих их социально-экономических и политических структур.